Впрочем, вымывшись холодной водой, одёргиваю себя вполне сознательно: говорят, пророк Иса советовал, «Не судите, да не судимы будете».
Он вообще много чего говорил толкового, этот Пророк Иса, не зря его в равной степени почитают и у нас, и тут на Западе. Но вспомнилась почему-то именно эта его фраза
Кстати, здесь, на Западе, его считают сыном Аллаха, а не его Пророком. Что, впрочем, в данном случае лично для меня несущественные мелочи.
Если мне не изменяют мозги, в этом здании точно должно быть место, где можно найти пищу. Однозначно должна быть столовая, если уж до туалетов и душевых местные всё же додумались (для омовения, в итоге, после туалета решаю пользоваться душевой: не очень удобно, но сойдёт. Принимаю окончательное решение: просто буду мыться несколько раз в день).
Чуть подумав, отбрасываю вероятность того, что я тут пленник: наручники сняли. Дверь открыта. Перемещения не контролируют.
Ладно, посмотрим.
Просидев, наверное, добрую пару часов в комнате, решаю, что пора всё-таки выбираться на поиски еды, поскольку живот в прямом смысле подводит от голода.
Шатание по окрестностям в течение часа, увы, ничем не завершается: все местные, кажется, ещё спят, и навстречу не попадается ни единой души.
Двери, которые (теоретически) могли бы куда-то вести, закрыты.
Побродив ещё какое-то время по аллеям и дойдя до поста на входе, получаю от охраняющих взмах рукой и явное пожелание отойти подальше.
В принципе, ситуация понятная и терпимая: простые охранники не отвечают за содержание полученного ими приказа. Если им сказали охранять ворота, они и будут их охранять. Вопросы к их начальству, не к ним.
Возвращаюсь к себе, открываю свою комнату предусмотрительно прихваченным ключом (торчал в скважине при моём заселении) и заваливаюсь на кровать.
Чтоб неожиданно для себя снова провалиться в сон и проснуться лишь тогда, когда солнце сквозь окно вовсю греет моё лицо.
Высунув голову в окно, по положению солнца определяю: сейчас чуть за полдень.
Прислушиваюсь к самочувствию: с одной стороны, стало намного легче физически. С другой стороны, есть хочется ещё сильнее, уже до резей в животе.
Теоретически, сейчас есть два варианта: ждать дальше (не понятно, чего), либо пойти попросить.
Такой лёгкий, на первый взгляд, второй вариант как будто прост: нужно всего лишь найти кого-то, кого можно просить. И затем попросить еды у этого человека. Тем более, наверняка мне, в связи с перемещением сюда, что-то должно полагаться.
Одна проблема: если сын Хана, торе, будет просить еду у кого-либо тут
Дальше не продолжаю. Даже в мыслях.
С запозданием, но до меня всё же доходит: имевшее место в коптере, по пути сюда, возможно, только первая часть чьего-то плана.
Унижать ведь можно массой различных способов (если ставить такую цель).
Например, можно «забыть» покормить сына Хана, и получится, что сын будет вынужден просить.
А вот тут начинается самое интересное. Одно дело, когда поесть просит обычный человек, волей случая попавший в стеснённые обстоятельства. На чужбине.
И совсем другое дело, когда о еде просит Наследник Монарха. Вдобавок, если он последний оставшийся в живых.
Тут уже, как сказал бы дед, начинается самое интересное Причём не только и не столько для самого просящего представителя Августейшей Фамилии, а и (в перспективе) для всей Страны.
Звучит крайне двусмысленно, и может рассматриваться прецедентом: законный Наследник Правителя, которой вынужден побираться где-то на чужбине. Хотя у себя дома (!) он может накормить всю «принимающую страну», на три поколения вперёд!
От голода и злости, у меня не хватает усидчивости додумать эту ветвь событий до конца. Вывод, впрочем, очевиден и без обдумывания: просить нельзя. Ни в коем случае. Ни еду, ни чего-либо иного.
Если мне что-то необходимо, это нужно просто найти и взять; в идеаленичейное.
Несколько раз глубоко вдыхаю и выдыхаю, напрягая мозги. Понять бы ещё, что я тут делаю Кому и зачем это нужно. И как именно я тут оказался.
В принципе, если чуть остыть и сообразить головой (а не брюхом), за окном заходятся писком стаи каких-то пичуг. По нынешней ситуации, вполне пристойный выход.
В ванной, из заботливо оставленного кем-то полотенца, делаю пращу (распуская полотенце на полосы вдоль) мы такими дома в детстве и птиц, и тшканов бьём (прим.: мыши, сусликиС.А.).
Если здесь водятся хоть сколь-нибудь прикормленные населением голуби, проблему с едой можно считать решённой (а голубей на Западе, я слышал, в городах тучи).
Уложив запасные обрывки полотенца под подушку, выхожу на улицу и прислушиваюсь: птиц здесь и правда массы, причём непуганых.
Оглядевшись по сторонам, подбираю с газона несколько камешков декоративной гальки, убирая кроме одного все в карман. Затем шагаю по аллее в поисках более-менее тихого места.
Я почти определился со стаей голубей, снующих в траве ярдах в тридцати впереди меня, когда вдруг натыкаюсь на чудо: прямо на газоне, ничуть не стесняясь народа вокруг, жрёт эту самую траву огромный откормленный қоян!
Что интересно, мне встречались не один и не два человека навстречу, но ни одна сволочь даже не заикается о куске хлеба для гостя
А ведь я единственный восточник на этой территории, это я уже заметил. Все без исключения вокруг относятся или к северной, или к западной расе. Ладно, попадёте вы к нам «в гости» Сочтёмся.
Отгоняю недостойные мысли о мести, переключая всё внимание на зайца: главное, чтоб он не понял что его сейчас ждёт. Эти твари очень чувствительны к намерениям окружающих, помню ещё из дома.
Недалеко от моего завтрака (и обеда) стоит какой-то парень моих лет и что-то читает в своём коммуникаторе. Видимо, этот заяц является частью декоративной обстановки местного парка, но мне сейчас не до политесов.
Не обращая внимания (как будто) на грызуна, прохожу мимо. Ушастый, видимо, совсем страх потерял: вообще-то, их голова и глаза устроены так, чтоб видеть вокруг себя всё на триста шестьдесят градусов.
Но эта особь, проводив меня лёгким движением ушей, утыкается носом обратно в траву.
Бисмилля, чё. Спасибо, что моя просьба наверху была кем-то услышана.
Шаг вперёд, толчок, и я накрываю ушастого в броске. Получилось!
Уф-ф. Нервничал до последнего. Свернуть шею своему обедудело долей секунды.
От поднявшегося настроения, начинаю напевать себе под нос, попутно поблагодарив местного аборигена за то, что стоял тихо. И не спугнул добычу.
Абориген, кстати, наверняка меня не понял (тёмные они тут, если даже ночной дед в непростом кабинете не понимает языка Пророка. На котором, на секунду, так или иначе говорит треть всего человечества): паренёк удивлённо вытаращил на меня глаза и удивлённо смотрел мне вслед до самого корпуса.
Не то чтоб его взгляд буквально жёг мне спину, пф-ф, но, скажем так: явно ощущался и чувствовался.
Сейчас, когда я в хорошем настроении, на пути в отведённую мне комнату, меня посещают мысли: возможно, искры Творца местных варваров имеют какие-то свои, индивидуальные свойства. В отличие от сути нашей родовой искры (у моего рода, да и у многих других из наших краёв) видеть плоть.
Например, лично я очень хорошо лажу с любыми животными, у которых есть головной мозг. Плюс, чувствую, чем было то или иное мясо. Ещёзнаю, когда за мной наблюдают. Ну и ещё по мелочи
Кстати, бдительность местного зайца, как мне кажется, была мной усыплена не в последнюю очередь благодаря этой самой унаследованной искре.
К сожалению, просить нельзя ничего. И если ушастый обед сам попался в руки (а даже не будь его, дальше в парке нашлись бы голуби), то инструментами таким образом точно разжиться не получится: даже перочинного ножа для разделки взять негде.
Впрочем, письменный стол в комнате имеет стандартный набор письменных же принадлежностей. Включая металлическую линейку.
Один из краёв которой я быстро затачиваю в душе о край отколовшейся гранитной плитки.
Потрошение и разделка зайца не занимают много времени в умелых руках (ушастыйдаже не баран, хе-хе), и уже через четверть часа я раскладываю кусочки мяса и крошечной печени на дне металлического таза, обнаруженного в санузле.
Вместо дров, вытряхиваю в таз пакет писчей бумаги и остатки своей одежды (вот и пригодилась): если уметь, для термообработки должно хватить.
Пьезо зажигалка, как ни смешно, завалялась в меня в кармане ещё из дома Видимо, автоматически сунул в карман у мангала.
Какое-то время верчу её в руках, не отводя взгляда от нашего герба, выгравированного на боку. Эхх
Доедаю второй кусок мяса (под весёлое тление остатков своей старой одежды в металлическом тазу), когда меня посещает идея перебраться в комнату за стол: там всё же удобнее. Таз, если что, можно поставить на явно термостойкий подоконник.
Что и делаю.
А в следующую секунду события уже несутся галопом.
Я упустил из виду тот момент, что здесь могут быть термодатчики. И системы пожаротушения, что ли? В общем, что-то на потолке взвизгивает и из какой-то пакости с маленькими отверстиями в комнату бьёт под давлением мощная струя пены. Заливая и огонь в моём тазу, и остатки зайца.
Поток пены с потолка продолжается минуты три, в течение которых я, замерев, прикидываю, что делать дальше.
* * *
Слава Аллаху, хоть поесть успел. Хоть что-то.
Затем дверь в мою комнату открывается, ударяясь в стенку, и на пороге появляется тот самый парень, стоявший на аллее рядом с зайцем. Он о чём-то перебрасывается парой слов с двумя типами постарше, после чего они, без спроса, направляются ко мне.
И первый без затей бьёт меня в лицо.
Вернее, пытается.
Парни постарше меня, другой расы и ощутимо побольше. Не знаю, что у них на уме, но явно ничего хорошего. А расслабляться мне явно не следовало.
Ладно, на всё Воля Аллаха. Свой дом надо защищать, даже если он такой, как эта комната. А небольшое помещение имеет и свои плюсы.
Отшатываюсь в санузел, подхватывая с пола тот самый отколовшийся кусок гранитной плитки. По факту, представляющий из себя достаточно ухватистый кусок камня.
И этим самым камнем сворачиваю первому придурку челюсть, под удивлённым взглядом второго.
Лицевая кость противника под камнем приятно (для меня) прогибается и явно хрустит, так как вместе с его челюстями я цепляю камнем и скулу.
Обратным движением, не делая пауз, бью этим же камнем в висок второму.
Который, в свою очередь, тоже рефлекторно отшатывается и в прыжке становится на ноги слишком грамотно.
Но я на это и рассчитывал. Он слишком увлёкся камнем в моей руке.
Перенося вес на «заднюю» ногу, «переднюю» синхронно выпрямляю ему в пах.
А когда он предсказуемо скорчивается, добавляю по затылку всё тем же камнем.
После чего вытаскиваю оба «тела» в коридор (если что, они оба дышат) и захлопываю дверь перед носом третьего. Которого я незаслуженно (судя по всему) благодарил на аллее.
Глава 4
Старший преподаватель Лидия не знала, что делать. Сложности, да на такой-то работе, конечно же, случались и раньше. Но чтоб вот т а к о е
За какие-то вшивые полчаса произошло много такого, насчёт чего сейчас было не понятно, что предпринимать. Да, она где-то была не права в том плане, что совсем забыла про новенького азиата. Которого должна была взять на попечение. Откуда он там, бишь, прибыл? С границы с Хань?
Дикие места. Славящиеся, правда, снабжением всего континента мясом. Кажется.
Дело дикари-скотоводы, конечно, делают полезное, спору нет. Но что бы мешало этому долбаному китайцу, или кто он там по этническому происхождению, прибыть на день позже? Или на день раньше?
Сегодня у Лидии была удалённая аттестация на новый ранг (теоретическая часть), и любые посторонние мысли успешности процесса явно бы мешали. С кадетами, уже достаточно взрослыми людьми (некоторые вон даже трахаться начали, доросли типа!.. недомерки), она договорилась заранее: те приходят молча на плановую пару, закрывают аудиторию изнутри и сидят тихо. Занимаясь, чем сами хотят.
Взамен Лидия обещала внеплановый высокий аттестационный балл, в разделе «текущие оценки», что было равноценно небольшому повышению стипендий. Всё честно.
Ночью, однако, доставили этого долбаного азиата. По какой-то срочной программе спасения дикарей от внезапно постигшего их вируса.
По-хорошему, за его адаптацию с утра отвечала она. Но ситуация подобным образом сложилась впервые; стандартными алгоритмами не предусматривалась; и что делать толком, в инструкциях прописано не было. Ну кто знал, что спасаемых малолетних дикарей начнут размещать, куда ни попадя? В том числе, по специальным учебным заведениям, типа Кадетского Корпуса?
Начать хоть и с того, что о б ы ч н о ВСЕ кадеты, допущенные на территорию Корпуса, как минимум сдавали вступительный экзамен. Означавший, что они как минимум ориентируются в реалиях вокруг.
Чего об этом азиате-китайце не скажешь. Судя по тому, что он додумался раскочегарить костёр посреди жилого модуля.
Понятно, что мысли у него в голове под стать внешности (для данного Региона, достаточно дикой. Хоть одну его узкоглазую расу взять). Но это же не повод творить то, что сотворил он?!
Костёр в модуле, как оказалось, был только цветочком (причём не первым). Равно как и сработка автоматической системы пожаротушения, от которой теперь предстояло отписываться час или два.
Вдобавок, малолетний придурок едва не убил двух четверокурсников! Перед этим ещё и заставив плакать Ирмочку!
А началось всё вообще с треша: этот «охотник», с-сука недоделанная, задушил кроля Банни прямо на газоне. Ну не дебил ли?!
Затем, естественно, получил в ответ визит этих двух, как их однокурсников Ирмы.
* * *
Визит парней к дебилу совпал с этой самой сработкой противопожарной сигнализации. И с ударами от него парням каким-то кирпичом по голове (попутно: этот дебил что, ещё и камней в модуль натащил?).
В общем, надо что-то делать, и надо разбираться со всем этим.
Честно говоря, из всего списка происшествий, Лидию больше всего трогали слёзы Ирмы. К ней у Лидии, против воли, возникла симпатия с самого начала, уж больно девочка напоминала себя, в её же годы. Да и училась неплохо, потому, незаметно для себя, Старший преподаватель Лидия начала опекать подающую надежды неглупую, аккуратную и старательную девочку из неполной семьи, которая качеством знаний стремилась занять своё место под солнцем.
Детства и игрушек у Ирмы, судя по личному делу, явно было не в достатке, потому Старший преподаватель закрывала глаза на многое из того, что становилось ей известным. По-хорошему, главным всё же было усвоение информации. А с этим у Ирмы было всё в порядке.
Прирученный кролик из вивария был далеко не самым большим нарушением правил (да и вообще, строго говоря, каким-либо нарушением не являлся). Кроля, кстати, искренне любили не только кадеты (некоторые преподаватели тоже, но вне взглядов свидетелей).
Теперь этот азиаттак, успокоиться. Главноеуспокоиться.
Во-первых, следует ним пообщаться.
Составив наскоро план ближайших действий в нескольких вариантах, Лидия глубоко вздохнула несколько раз и направилась в административный Сектор. По инерции чуть сожалея, что вынуждена заниматься всякими туземными дебилами вместо того, чтоб отпраздновать заслуженно пройдённый этап аттестации (пусть и не самый сложный).
* * *
Выгрузив тела из своей комнаты, начинаю приводить жилище в порядок: как бы ни было, а сработку датчиков я должен был предусмотреть. До чего же плохо не знать языка и страны
Пена, после высыхания, превращается в сгустки порошка, которые легко обращаются в песок прикосновением веника (обнаруженного за душевой кабиной).
Вначале сметаю то, что ещё недавно было пеной.
После этого, под струёй воды, реанимирую в санузле остатки зайцаещё пригодится. Остатки пены, кстати, с зайца тоже отлично удаляются, правда, водой. Иншалла, не отравлюсь Соли, правда, нет под рукой; но до завтра доживёт. За день съем всего, в том числе на пару суток наемся впрок.
Когда уже заканчиваю приборку (попутно фиксируя на слух эвакуацию пострадавших тел в коридоре), моя дверь открывается уже снаружи, вероятно, мастер-ключом более высокого приоритета.
В дверях обнаруживается какая-то дородная, лупоглазая и белобрысая фемина, с неприязнью глядящая на меня.