После его слов я вдруг начинаю шмыгать носом, хотя приехала с чёткой цельюподдерживать его. А потом он обнимает меня и жалеет.
Он пишет:
«Всё хорошо. Главное, что ты в порядке. Мне приятно видеть тебя в полном здравии».
Было страшно, да? спрашиваю.
«Очень», отвечает боец без лишней бравады.
Некоторое время мы молчим, а потом он показывает планшет с цифрами. Я догадываюсь, что это его номер телефона, и улыбаюсь.
«Мне ужасно скучно, пишет он. Если хочешь, то пиши».
Делаю дозвон, и он сохраняет мой номер как «Катерина», без всяких уточняющих пометок.
Приходит врач, по традиции мы тут же прощаемся, и я еду к психологу, с которым на этой неделе встречаюсь каждый день. Родители и слышать ничего не хотят: я должна посещать специалиста, и точка. Впрочем, ничего не имею против.
* * *
Следующим утром Ярослав приглашает меня на завтрак. Так и пишет в начале седьмого: «Не хочешь со мной позавтракать?»
«В больнице?» строчу я. Нет, блин, в ресторане! Катя, включай голову!
«Да. Но тебе придётся привезти еду с собой. Я бы мог оставить тебе свой завтрак, но вряд ли ты стала бы это есть. Точнее пить». И ставит смеющийся смайлик. «Сам еле справился».
Спросонья я не сразу понимаю, чего именно ему хочется, но затем до меня доходит:
«Тебе же пока нельзя жевать».
«Да. А тебе можно. Порадуй меня, Катя. Съешь что-нибудь вкусненькое, а я полюбуюсь, как ты жуёшь. Все остальные категорически отказались».
«Тебе точно не будет завидно?»
«Будет ещё как. Поесть я люблю».
«Что бы ты хотел, чтобы я съела, Ярослав?»
Он думает несколько минутя успеваю помыть голову, нанести лёгкий макияж и придумать, что надену, когда получаю: «Сырники со сметаной или малиновым вареньем, кофе, бутерброд с сыром и ветчиной, омлет с чесноком и помидорами».
«Эй, боец, полегче! Ты перечислил мой дневной рацион».
В ответ снова смеющиеся смайлики. В холодильнике я отыскиваю творог и начинаю готовить заказ, варенье куплю по пути в супермаркете, кофе тоже возьму навынос в кафешке у больницы, чтобы был горяченький.
Сегодня он встречает меня, стоя у окна. Если бы не больничные стены, можно было бы забыть, что он здесь пациент, а не гость: спину держит прямо, руки скрестил на груди. Увидев меня, делает взмах рукой, кивает, приглашая проходить. Он приставил стул к тумбочке, положил салфетки, имитируя столик.
Привет, Катя! говорит сквозь зубы, и я замираю как заколдованная. Словно он не поздоровался, а заклинание произнёс магическое. Страшное. Глаза вытаращила, моргаю. Даже в лице теряюсь. А осознав, как он может истолковать подобную реакцию, пытаюсь взять себя в руки. Но поздно! Ярослав поспешно прикрывает лицо ладонью. Проходи, не стесняйся.
Краска густо заливает моё лицо. Резинки, стягивающие его челюсти, конечно, выглядят не слишком эстетично, но и ничего ужасного в них нет. Зря он стесняется.
Привет, улыбаюсь я. Дело не в шине, я просто не ожидала услышать твой голос. Он такой Прости, пожалуйста. Я так внимательно его слушала в магазине, что сейчас, в обычной обстановке, он буквально выбил меня из колеи. Мне казалось, будто голос остался там, вместе с этим кошмаром.
Ты хочешь, чтобы я молчал? спрашивает, снова прикрываясь ладонью.
А мне хочется подойти и обнять его, но я не решаюсь. Он пригласил меня только на завтрак.
Нет конечно. Я привыкну, и поспешно меняю тему: Ты точно уверен, что хочешь этого? замираю с пакетом у импровизированного стола. Губы расползаются в широченной улыбке. В голове тут же яркими красками рисуется картинка, как нас застукивает кто-то из его друзей или медперсонала. Поражённо замирает, крутит пальцем у виска.
Мало того, что чуть не угробила мужика, так ещё и травит.
Ярослав кивает. Кажется, он забавляется. Присаживается на кровать, руки снова на груди, торопит жестом. Ну что ж, хозяинбарин.
Достаю тарелку с сырниками, открываю варенье, сметану. Отпиваю глоток кофе. М-м-м, с молоком и сахаромбезумно вкусно.
Его взгляд становится страдальческим, и это очень комично.
Приятного аппетита, произносит сквозь зубы. Писец, как жрать хочется.
Сейчас кто-то зайдёт и навеки заклеймит меня стервой, сообщаю я ему, не в состоянии сдержать смеха. На самом деле я очень голодна: не стала перекусывать дома. При нём, правда, кусок в горло не лезет, но пахнет аппетитно.
Он берёт мою вилку, отрезает ребром четверть сырника, щедро макает в варенье и кладёт на тарелку. Я беру столовый прибор и отправляю еду в рот.
Очень вкусно, говорю я.
Запах супер, в доказательство делает глубокий вдох, блаженно закрывая глаза. Мне остро хочется его вкусно кормить каждый день своей жизни.
Даже головой приходится встряхнуть, чтобы прогнать навязчивую фантазию в виде Ярослава на моей кухне.
Сама готовила. Я потом тебе сколько угодно нажарю, когда можно будет. Если захочешь.
Он смотрит на меня как-то странно, но кивает продолжать.
Самое идиотское свидание в моей жизни.
Да нет же! Никакое это не свидание! В том, что мы проводим вместе пару часов в день, нет ничего такого. Должно быть, у него есть девушка. Просто она его любит и жалеет, она ни за что не станет с энтузиазмом уплетать при нём твёрдую пищу, зная, что ему такое удовольствие светит не раньше, чем через месяц в лучшем случае.
Когда я убираю со стола, чувствую, что немного злюсь:
Если тебе вздумается ещё раз проверить мою совесть на прочность, то в следующий раз ты тоже должен есть. Хоть что-нибудь, хоть белковый коктейль тянуть через соломинку. Я себя, честно говоря, ужасно чувствую.
Хочешь загладить вину? перебивает Ярослав. Он очень серьёзен, от его прямого взгляда вдоль позвоночника ползёт колючий холодок. Кажется, кто-то чувствует себя намного лучше и кого-то тянет на приключения. Он смотрит на мою шею, затем нижена грудь, резко возвращается к глазам. Такое впечатление, будто он опомнился и остановился. Он моргает. Мне становится ужасно не по себе и в то же время как-то хорошо.
Хорошо, что он так на меня смотрит. Значит, операция точно прошла успешно. И между тем я впервые до конца осознаю, что онмужчина, а яженщина. Между разнополыми людьми стандартной ориентации, конечно, бывает дружба, но это скорее исключение из правил.
Как мне загладить вину, Ярослав? слова звучат слишком покорно, слишком эротично. Его глаза темнеют, зрачки расширяются.
В этот момент дверь открывается и нас прерывает всё тот же врач.
Доброе утро, Ярослав, Катерина, говорит он, подходя к нам. А чем это так аппетитно пахнет? окидывает взглядом палату.
Пожалуй, мне пора, прячу за спиной пакет с пустыми тарелками, которые звонко стукаются друг от друга.
Врач хмурится, смотрит то на Ярослава, то на меня. Челюсти его пациента надёжно сцепленыпри всём желании я бы не смогла ничего запихнуть ему в рот. Ругать не за что. Врач это понимает, но всё равно выглядит недовольным.
Ярослав моргает, прощаясь, и смотрит на доктора, я выхожу из палаты, чувствуя смятение и сумбур.
Просто не ходи к нему больше. Не пиши, не отвечай на сообщения, не выполняй просьбы. Не кокетничай.
Глава 5
Ярослав
Лучше бы сломал руку, блть.
Девушка хорошенькая такая, поцеловал бы её уже десять раз за это время, и никуда бы она от меня не делась. Не то чтобы я как-то особенно целуюсь да нет, классно я это делаю, ни одна ещё не вырвалась, напротив, снова ластились, намекали.
Процесс этот я не люблю, но надо. Иначе до цели не добраться. А если и добраться, то путь тернист и долог. Хотя отец как-то сказанул, что надо потерпеть до свадьбы, потом уже целовать не обязательно. Но, пожалуй, настолько кардинально решать вопрос я пока не готов.
Игнорирует меня Катерина, пишет, что занята. Мне казалось, что искра проскочила, а потом вдруг «занята». А мне-то нефиг делать, только слоняться по палате, на стенку лезть от скуки.
Есть хочется. Даже не так. Адски жрать хочется ежесекундно. Жидкая пища либо не усваивается, либо делает это слишком быстро. Супчики-бульончики, детское питание, протеиновые коктейли для меня вообще не еда. И вроде бы калории посчитаны, но ощущение, что пустой чай дую день за днём.
Кусочек бы мяса. Сочного. Можно даже жёсткого, сухого и без соуса. Немного посолить сверхуи чудесно.
Чуть слюной не захлебнулся от этих мыслей.
Я думал, она теперь будет каждый день меня навещать. Пусть сначала из чувства благодарности, хотя это лишнее. Если бы она после всего послала меня далеко и надолго, я бы не расстроился. Оно того стоилопусть живёт, радуется, детишек рожает.
Катя-Катя-Катерина. Мельком глянешьюная совсем, а взгляд глубокий, серьёзный. Логопед, с детками занимается, проблемы их решает. С виду может показатьсяерунда какая. Но нет, напротив. Детибудущее нашей страны, а слово «патриотизм» армия в моей дурной башке выжгла навечно.
Всю её обсмотрел за эти днипонравилась.
В дверь стучатся. Ура, пришла всё-таки! А говорила, что занята. Я быстро оборачиваюсь, но увидев гостью, расстраиваюсь. Улыбка сползает с моего лица.
На пороге вовсе не Катя, а моя бывшаяМаринка Воробьёва. Стоит скромно, смотрит на меня.
Можно? спрашивает.
Заходи, киваю, отворачиваясь. Не хочу её видеть: расстались мы так себе. Но уже отболело, зарубцевалось намертво. Вместе были чуть больше года, все нервы мне вымотала за это время.
Я, конечно, тоже не подарок, но в итоге пришёл к выводу, что никто не виноват, мы просто слишком разные. Познакомились давно, когда я ещё учился на первом курсе на психологавот как жизнь изменилась-то! Она запала на мажора, яна её модельную внешность. Затем пути разошлись: я ушёл в армию, после которой взяли в ОМОН, параллельно учился в военном на заочке, тренировался, времени не было, а онаммм, хорошела.
Случайная встреча, интерес, страсть. А дальше«ты вечно занят», «мне скучно», «я в клубе с друзьями». Каком ещё, блть, клубе?!
Боже, что у тебя с зубами закрывает рот ладонью, поражённо моргая. Я улыбаюсь, показывая скобы и резинки. Выглядит, конечно, жутковато. Как из фильма ужасов. Это навсегда?
Аж смешно.
Полгода как минимум ходить, слегка преувеличиваю, наблюдая за её реакцией. Она удивлённо качает головой.
Ужасно, просто ужасно.
Пожимаю плечами, присаживаясь на кровать. Жду, что её тяга к прекрасному потянет её на выход из палаты, подальше от меня-чудовища. Но нет, усилием воли девушка заставляет себя остаться. Потом подходит и даже присаживается на кровать рядом со мной. Одета крайне эффектнозаметно, что готовилась. Шикарный вырез, соблазнительная родинка. Знаю, что ненастоящая, татушка, выполненная очень натурально. Но ведусь: она как маячок притягивает взгляд в ложбинку. Моргаю и отворачиваюсьдержи себя в руках, Ярослав! Мы там уже были, и последствия нам не понравились!
Зачем ты приехала? спрашиваю сквозь зубы. Не специально рычупока другой возможности говорить нет.
Увидела твой стриптиз, не смогла остаться в стороне. Кошмарная у тебя работа.
Они лицо не замазали, что ли? напрягаюсь немного.
Да я так узнала, по фигуре, отмахивается и вздыхает. И татуировке на боку.
Ясно.
Некоторое время мы молчим, потом я говорю:
Марина, спасибо, что навестила, мне приятно. Но правда, не стоило.
Она вскидывает свои прекрасные голубые глаза и начинает тараторить:
Яр, я никогда тебе не изменяла, у меня ничего с ним не было. Может быть, сейчас ты захочешь меня выслушать? Говорят, оказавшись одной ногой в могиле, человек переосмысливает свою жизнь. Я когда прочитала новости так плакала! Так переживала за тебя!
Спасибо, Марин. Но говорить не о чем, отворачиваюсь. Эта тема вызывает во мне только раздражение. Я перелистнул страницу, закрыл книгу, убрал её на полку. Сжёг шкаф, продал дом и свалил из города. Фигурально выражаясь.
Мне всё ещё больно, что мы расстались именно так.
Ну да, приятного мало. Я вернулся из командировки, а ты в клубе висишь на каком-то мудаке.
Это был просто танец! всплёскивает руками.
Да я что, против? Танцуй. Только без меня.
Я забыла, какой ты невыносимый! она вскакивает на ноги. Затем снова присаживается. Видишь, что происходит? Всё ещё выводишь меня из себя парой фраз! Знаешь, что это значит?
Что нам всё ещё нужно держаться друг от друга как можно дальше?
Что чувства никуда не делись. У тебя ведь пока нет никого?
Как знать, как знать, Марина.
Впрочем, Катя до самого вечера не читает мои сообщения, а я как привязанный к этой клетке. Вечером приезжает мама, рассказывает новости. Деловито сообщает, что перечитала весь интернет, и уверяет, что поводов для беспокойства нет, поставим мне самые лучшие брекеты, улыбка станет бесподобной. Мама, как и Марина, думает, что внешность для меня имеет большое значение.
Вообще безразлично. Не после всего, через что я себя протащил.
Да я не беспокоюсь, мам. За улыбку-то, сдавленно смеюсь. Мама у меня замечательная. Для меня она эталон женственности и хрупкости, ни разу не видел её в брюках, только в платьях. Творческий человек, ранимый. Поэтому очень удивился, когда она вцепилась в волосы Катьке и выволокла её из палаты. Чуть глаза из орбит не вылезли.
У мамы была мечта, чтобы хотя бы один из её сыновей занимался бальными танцами. В красивой одежде, с белоснежной улыбкой и с идеальной осанкой. Она даже водила нас с Русиком целый месяц на тренировки бальников, пока отец не узнал, что секция карате работает в другие дни. Ну и не прикрыл это дело. «Педиков мне хочешь вырастить?!» орал он как бешеный. Номер у мамы не прошёл, но и «педиками» мы, отдать должное, не выросли.
И тем не менее Катя. Не пришла, ни на одно сообщение не ответила.
Долго уснуть не могу, мучаюсь от голода, живот спазмами сводит. Какое там мясо?! Хотя бы корочку хлеба можно даже не солить. Чёрствого. Чёрного. Плесень бы соскрёб клянусь, счастлив был бы! Чуть позорно не всхлипывал. Голод адский, сжигающий изнутри, отдающийся тошнотой. Жрать, жрать хочется! Ворочаюсь, терплю. Утром не выдерживаю, снова пишу Катерине:
«Хочу жареную курицу».
Решаю взять внезапностью. Продинамитладно, отложим встречу до того момента, как я выйду отсюда.
Прочитано. Печатает. Затаился, жду.
«Доброе утро, Ярослав».
Неплохо.
«Не вареную, не суп, не бульон. А жареную, с корочкой. Привет, малышка». А потом добавляю: «Она мне снилась».
«Утром я такое не ем», отвечает.
«Как насчёт обеда?»
«Днём у меня психолог и ещё одно собеседование».
«Ужин?» я настырный.
«При свечах?»
«Придумаю что-нибудь», отвечаю.
«Вечером у меня языковая школа. Но, может, успею после неё», сдаётся.
«Ты, кстати, можешь выпить вина».
«А ты? В смысле, оно же жидкое».
«Увы. У меня строгая диета. Если что-то пойдёт не так, могу захлебнуться».
«Какой кошмар! Риск точно не стоит того».
«Так что, Катя?»
«Я подумаю».
«Я тебя буду ждать». И добавляю: «Весь день».
Глава 6
Катерина
У меня есть хлопковое красное платье в мелкий горошек. Оно длинное, простое, и совершенно непонятно как, но оно добавляет мне баллов двести по шкале сексуальности.
Волосы у меня тёмно-русые. Раньше красилась в блондинку, но потом надоело: слишком сложный уход, да и не дешёвый. Надеваю серёжки. Платье эффектно облегает грудь, поясом акцентирую внимание на талии.
У нас с Ярославом по-прежнему нет общих тем, отсутствуют общие интересы и знакомые. Только странный фетиш с едой и одно на двоих воспоминание о страшных часах. Я крашу губы, думая о том, как буду жевать при нём мясо. Никто не знает, что я всё ещё к нему езжу: я держу наши встречи в секрете от родных и друзей. Я просто не могу остановиться.
Это посттравматический стресс. У нас обоих. Кто-то должен разорвать замкнутый круг. Судя по настырности спецназовца, придётся мне, но, кажется, не сегодня.
* * *
Стучусь в дверь его палаты уверенносам приглашал настойчиво, я не навязывалась. Открываю её и замираю на пороге. Ярослав сегодня не один, на стульях у его кровати сидят двое мужчин. Они о чём-то болтают, своим появлением я прерываю беседу. Три пары глаз устремляются на меня, мужчины как по команде вскакивают на ноги. Невольно улыбаюсь, поражаясь их воспитанию.
На вид гостям около тридцати, высокие крепкие мужчины. Они переводят вопросительные взгляды на Ярослава, тот жестом приглашает заходить. Его постель наспех заправлена, покрывало смято.
Добрый вечер, произношу я. Не вовремя? смотрю на своего раненого.