Мне всегда нравится твоё жизнелюбие! громко смеётся старик. Ладно, не хочешьне отвечай.
Глава 4
Один из сопровождающих аудитора Селима людей, скромно отзывавшийся на имя Латиф, на самом деле был далеко не так прост, как старался казаться.
Вместо заявленных девятнадцати лет от роду, в реальности ему было уже двадцать шесть. Родом он действительно был из Столицы, и сыном своей семьи он тоже был по праву; неточными были лишь возраст и отметка об образовании.
Дело в том, что Латиф был магом воздуха. Не самым сильным, не самым амбициозным, но одним из самых искусных в своём поколении. Преподаватели, обучавшие старательного и аккуратного юношу, при упоминании величины его резерва наперебой стремились его успокоить: и с таким резервом жить можно. Немало людей вообще и такого не имеют А ты ещё и из хорошей семьи. Не возводи напраслину на Всевышнего, скажи «спасибо» за то, что имеешь.
«Спасибо» Латиф говорил регулярно, правда, больше самим преподавателям. Благодарить Аллаха пока, с его точки зрения, было не за что. А всё, чем он обладал, он имел никак не благодаря незримой и эфемерной сущности. Нет, всё его достояниеэто плод каторжного человеческого труда (лично его, ещёпредков).
Долгое время ему были непонятны заумные и сверхсложные манипуляции, многоструктурные комплексные конструкции, которые его раз за разом заставляли разучивать и воспроизводить. Просветление поступило на третьем году обучения, когда неприметный паланкин забрал его прямо с занятий и утащил куда-то в Верхний Город.
На самом деле, захоти Латиф того личнов Верхний Город он бы и сам мог попасть (для его семьи получение пропуска Зелёных Ворот не было проблемой).
Но интрига была в том, что приказ выглядел вежливой просьбой. Просил его, ни много ни мало, огромный мужлан, похожий на убийцу-садиста, и предъявивший при этом ярлык из Дворца.
Когда же Латиф согласился (а попробуй откажи, если честно), гигант проводил его не к месту назначения, а к паланкину. В который тут же впрягся сам на правах носильщика, а Латиф, задёрнув занавески, с половину часа терзался догадками, что бы это всё значило.
В ворота самого обычного дома их пустили без слов. Дом, кстати, домом считался именно что в Верхней части города. В квартале самого Латифа его б назвали малым дворцом.
Паланкин опустили на землю и Латиф, чуть робея, выбрался наружу.
К несказанному удивлению (хотя ещё только что, казалось, сильнее поражаться было некуда), его тут же взяли в оборот две женщины, одну из которых он бы даже рискнул назвать красивой.
С несвойственными правоверным повадками, они увлекли его вверх по мраморной (ну а какой ещё, в этих-то кварталах) лестнице в большой кабинет, где его ждал сервированный столик (кофе, лукум, орехи, мёд и так далеевсё, что полагается, чтоб соблюсти вежливость принимающей стороны).
К сожалению Латифа, за стол с ним женщины не сели (хотя фривольность их манер поражала и без этого).
Какое-то время он вежливо ожидал, и через примерно четверть часа его терпение было вознаграждено. Суховатый старичок, стремительный и тщательно одетый, занял место напротив него со словами:
Ни к чему не прикасались? Напрасно. Если боялись, что вас могут отравить, то такие вопрос решаются гораздо проще.
Вовсе нет! возмутился напрасным подозрениям Латиф и в доказательство запихнул в рот пригоршню лукума, орехов и кишмиша.
Захоти хозяин такого дома свести с ним счёты, и отрава бы даже не потребовалась. Это Латиф прекрасно понимал. Как и то, что общих дел со стариком у него не было.
Ну и хорошо, покладисто согласился, видимо, хозяин этого кабинета. Благодарю за то, что согласились уделить мне время. Я бы с удовольствием воздал полагающиеся ритуалы вежливости, но не считаю возможным отнимать ваше время.
Внимательно вас слушаю! торопливо родил Латиф, тщательно сдвигая языком орехи за щеку.
ЯГлавный Аудитор. В моей службе регулярно открываются вакансии для аккуратных, тщательных, старательных и трудолюбивых молодых людей. Без помпезности сообщил старичок и забросил пару кусочков лукума в рот.
Но я ничего не понимаю в финансах! даже не сумел испугаться Латиф (хотя внимания т а к и х персон следовало избегать. На всякий случай).
А финансылишь малая часть нашей работы, любезно просветил собеседник, снова прикладываясь к лукуму и запивая его кофе. Нашим сотрудникам надо понимать много в чём, и этому не учат нигде. Только у нас. Ваше основное достоинствоэто трудолюбие и способность разучивать конструкции неограниченной сложности.
Вам даже это известно? Латиф от удивления раскрыл рот ещё шире.
Итогом недолгого совместного распития кофе оказались предложение о дополнительном обучении (которое Латиф тут же принялзнаний много не бывает) и принятие его в штат стажёром.
Кстати, продолжения профильного обучения (магии) никто не отменял. Просто программа была скорректирована так, что заниматься теперь пришлось в два раза больше.
После сдачи нескольких курсовых экзаменов, на двухлетнюю практику в провинции ехали все. Латифа вот распределили к Юсуфу (дальняя родня). Местный представитель ведомства Главного Аудитора работой его особо не загружал, потому Латиф принял параллельное предложение, от Первой курьерской службы Султаната. Тем более что, как маг воздуха, он формально мог быть и мобилизован в гласную и негласную защиту любой контролирующей службы государства.
Родственнику Юсуфу в итоге слегка не повезло (а может и повезлоэто как смотреть. Голова-то на месте). Латифа предсказуемо «запрягли» в обеспечение аудита провинции девчонки (по приказу которой причандалы Юсуфу и отстригли), а Первая курьерская выдала ряд своих поручений в этой связи.
Отрабатывая «упражнения» Первой курьерской, Латиф абсолютно случайно стал свидетелем работы незарегистрированного менталиста. Направляя воздушный «конус» на стенки шатра, за которым развивались события, Латиф полностью услышал происходившее, но далеко не всё понял. Аборигены использовали до половины десятка языков (кажется), из которых столичный маг воздуха понимал только родной ис натяжкойвосточный туркан.
Вместе с тем, слова самого менталиста сомнений в происходящем не оставили (симпатичная, кстати, девка!).
Вообще-то, это была не совсем компетенция Латифа. С известной натяжкой, дело можно было счесть подведомственным Первой курьерской службе, но никак не Аудитору (ах, если б знать, что именно думал казнённый бедолага! И о чём конкретно составляла письменный отчёт читавшая его мысли девка!).
Но Латиф, покрутившись уже на этот момент в нескольких службах сразу, имел тот самый необычный взгляд на вещи, который доступен только специалистам сразу нескольких сфер (что редкость). Он прекрасно ориентировался в подковёрных хитросплетениях Дворца и знал, что за «рабочего» менталиста можно будет получить половину его веса в серебре. Если подключить для гарантии связи семьи, а саму девку аккуратно изъять и доставить в Столицу.
В дом родителей.
Да, это где-то будет попрание задач местного представителя Службы Аудита. Но за такое рвение, как минимум, не дадут в обиду ни в Первой курьерской, ни в канцелярии визиря.
Или даже в личных покоях Валиде-султан, куда успешному молодому человеку открылись пути совсем недавно. Пожалуй, последний вариант является самым предпочтительным.
Правда, от девки не отходит её младший брат, но этот вопрос решаем. Надо только момент подобрать. И не попадаться ей на глаза до поры, чтоб случайно не «увидела» его планы.
Столичный туркан ей, кстати, не родной язык. Заступиться в Столице будет некому. Значит, быть ей собственностью того, кто первый проявит рачительность и смётку.
А продать её, видимо, лучше действительно Валиде-султан. Та не скупится. И оказавших ей услуги никогда не выдаёт.
_________
Примечание.
Валиде́-султа́н (осман. والده سلطان мать султана) официальный титул матери правящего султана Османской империи.
Глава 5
Акта-а-ар!.. Акта-а-а-а-а-ар!
Если бы не очередное ущелье, по низу которого бежит извивающаяся змея дороги, мы б его даже и не услышали. А так голос, отражаемый от скальных «стен», уловим с гораздо большего расстояния, чем на равнине. Ну и орать парень не промах, это тоже да.
Мы со стариком как раз плелись в хвосте колонны, обсуждая только наши с ним деликатные дела, когда из-за последнего поворота, вслед за нами, вынырнул этот всадник, на скаку размахивая руками и крича во всё горло.
Да что ты орёшь, как в зад ужаленный, с досадой бормочет старик. Да слышу я, не видно, что ли?!
Сохранить в секрете от остальных прибытие гонца не удаётся, поскольку вслед за нами останавливается и вся «колонна» (включая аудитора и казначея, о чём-то болтавших с Алтынай вот уже пару часов как).
Гонцом оказывается Файсал, один из тех пашто, что сопровождали нас «туда». Он, правда, остался в том городе и обратно с нами не поехал, поскольку соблазнился наградой Алтынай за голову судьи. Соблазнившись, он собрал какую-то родню, чем-то там вооружился (чуть не служебными собаками, если верить слухам) и отправился прочёсывать какие-то близлежащие горы. Актар, в принципе, был категорически не против: чем больше народу ведёт поисктем более натянуты нервы разыскиваемого. А без одного Файсала мы б уж как-то справились вернуться.
Кстати, Алтынай (то ли арестованную, то ли задержанную самим Наместником провинции прямо на базарной площади) тоже первым заметил он (затем сообщил Актару). В общем, парень не промах. Зря нестись и орать не станет.
Актар, веселя меня, вначале оборачивается вперёд и мажет взглядом по Разие, по её «брату» Мазияру, по Алтынай с дедами из Столицы. Затем явно и откровенно успокаивается (лицо разглаживается и взгляд светлеет). После этого поворачивается к поспешно догоняющему нас Файсалу и трогает коня пятками, подаваясь в обратном направлении.
Нашёл! Поймал! выдыхает Файсал, успокаивая гарцующего коня и имея вид победителя олимпиады.
Судью? моментально схватывает Актар, который формально и объявлял среди пашто награду за поимку сбежавшего чиновника.
Да. В горах, в ущелье далее парень подробно и небыстро поясняет детали местности, где скрывался беглец.
Актар явно из вежливости слушает, не перебивая.
Но вот какая трудность, Файсал застенчиво мнётся в самом конце рассказа. Когда я его привёз в город, его бросили в зиндан в нашем квартале. Затем подтянулись старшие
Зачем? влезаю, поскольку любопытно.
Ну, посмотреть на этого ублюдка вблизи, ещё плюнуть сверху в яму продолжает стесняться Файсал. В конце концов
старшие посовещались с Советом Кадиев, разбирающим его дела? понятливо хохотнул Актар, не дожидаясь окончания мхатовской паузы. И решили, что такого негодяя пашто должны освежевать лично, как барана?
Да, с облегчением вздыхает парень. Я поэтому и поспешил за тобой. Тут дело вот в чём деньги я брал у тебя. Один золотой я сразу уплатил погонщику собак-ищеек, без них бы не нашли место. Ещё на семь серебряных дирхамов пришлось купить припасов, верёвок, крючьев из твёрдого железа Файсал ещё минут пять отчитывается по смете расходов.
Под заинтересованными взглядами всего «каравана», поскольку мы с Актаром проехали чуть назад, навстречу догонявшему. Видеть-то нас видят, но слышать с полусотни шагов явно не могут.
Вот то, что ты оставлял у стариков, за вычетом этих расходов, парень, краснея и явно чувствуя себя неловко, извлекает из пояса горсть серебряных монет вперемешку с мелкими медными. Актар, я пока не могу тебе вернуть остальное
Не смотря на явный трагизм случившегося для бывшего судьи, лично мне данная ситуация представляется комической. Не отказываю себе в эмоциях и просто смеюсь.
Ты чего? недовольно косится Актар, собиравшийся мгновение назад что-то ответить Файсалу.
А это очень хороший пример того, как пашто ведут денежные дела, выдавливаю между всхлипами. Смотри: взяться за достаточно сложную и опасную работу. Потратить на неё время, силы и деньги, необходимые для успешного начала. Успешно сделать работу. Затем остаться в убытке, потому что у тебя есть родня, соседи и старейшины
Мне, конечно, тут же по аналогии приходит в голову древний анекдот про «бизнес» совсем другого народа: представители его должны вначале ограбить машину с элитным спиртным; затем продать его вполцены на чёрном рынке; а все вырученные деньги пропить вместе с друзьями.
Не будет такого, коротко отрезает Актар и неожиданно громко свистит на всё ущелье. Когда взгляды всей колонны скрещиваются на нём одном, он зовёт жестом Алтынай (изображая руками в воздухе контуры женского тела, под громогласный хохот более чем двух сотен людей).
Алтынай что-то коротко роняет старикам-финансистам и через несколько секунд останавливает рванувшего с места коня рядом с нами, ставя того на дыбы.
Алтынай, ты должна знать, теперь уже Актар смущается, краснеет и потеет. Судью поймали, но тамошние старики хотят казнить его лично, по результатам пересмотра судебных дел, которые он «нарешал». Вот оставшиеся деньги
У тебя есть твой остаток прямо сейчас? не говоря ни слова пуштунам, Алтынай переводит взгляд на меня и охлопывает себя по штанам и куртке в поисках заначки. Или едет с нами на вьючной лошади?
С собой, киваю, извлекая из кармана трофейной куртки деньги (по взаимному согласованию, я прямо в кармане ношу сумму, причитающуюся бывшему хозяину моего трофея в качестве месячного жалования: это полностью соответствует и легенде, и психологическому портрету такого служаки).
Алтынай требовательно протягивает ко мне свою ладонь и я высыпаю в неё всю имеющуюся наличность.
Держи, на туркане обращается она к Файсалу, поворачиваясь к нему и пытаясь всунуть монеты в его руку. Делайте с ним, что хотите, но только голову мне его привезёте? После всего? Мне надо соблюдать репутацию, картинно вздыхает она. Голова должна хотя бы несколько дней постоять, насаженной на шест в людном месте.
Файсал хлопает широко раскрытыми глазами, не понимая ни слова, отталкивая от себя руку Алтынай и молящим взглядом сверля Актара.
Актар набирает побольше воздуха, чтоб устранить проблемы в коммуникации.
Алтынай явно хмурится и торопится вернуться к своим старикам-финансистам (что-то такое интересное они для обсуждения всё же нашли). Потому она подаёт своего коня вплотную к пуштунам, под их ошалевшими взглядами кладёт руку на колено Файсала, прижимает его бедро вплотную к его же лошади и в образовавшийся «кармашек» вываливает из второй руки все монеты, не считая.
Актар, благодарю! Переведи ему, пожалуйста, что всё в порядке! роняет она через плечо, разворачиваясь. Только голову пришлите? Потом. Когда закончите.
Следующие пару минут Актар, ухмыляясь в бороду, выступает в роли переводчика. Попутно разъясняя Файсалу, как из отрезанной головы удалить содержимое, если тот не хочет, чтоб она воняла. Ну или, как вариант, в какой медовой смеси эту голову можно забальзамировать.
Хорошо что я не брезгливый.
_________
Файсал нёсся за Актаром, торопя коня и даже не задержавшись в Бамиане (только попросив у знакомых свежую лошадь, в обмен на свою. Пообещав произвести повторный обмен на обратном пути).
Он гордился собой. Так точно и быстро найти способы и изловить бывшего судью смог бы не всякий. А если говорить только лишь о свершившемся, то никто и не смог.
К сожалению, надежды на поправку своего денежного положения не сбылись. Старики-пашто, игнорируя его личный вклад в экспедицию, как-то мягко надавили авторитетом и присвоили себе право судить пленника. Мгновенно позабыв и про дочь Хана туркан, и про то, что собственник пленникасам Файсал.
Причём сделано это было столь же молниеносно, сколь и неотвратимо: кто-то из уважаемых людей переговорил с братом Файсала, у которого тот был гостем. Уже брат взмолился не отказывать, и самому Файсалу не осталось ничего иного, как подсчитывать прямые убытки: если гостя просит хозяин дома, отказать решительно невозможно.
А какие у брата были отношения с местными стариками, и почему он не мог им объяснить небесплатной денежной подоплёки всего, Файсал даже в голову не брал.