О чем думаешь?
Я испуганно отпрыгнула в сторону и чуть не покатилась по последним ступенькам в холл.
Господи, Даймонд, как ты меня напугала!
Ой, извини, ты казалась такой погруженной в свои мысли.
Поэтому у тебя появилась прекрасная возможность спустить меня с лестницы.
Даймонд фыркнула:
Не говори глупостей, Ворриор. Так я могла бы сломать себе ноготь. Оно бы того не стоило.
Это меня успокаивает.
Так что?
Так чточто?
О чем ты думала? любопытно спросила моя сестра. Она последовала за мной на кухню без дальнейших вопросов. Это помещение было монстром из стали, хрома и высоких технологий. Я сомневалась в том, что мои сестры вообще умели готовить. Обычно все блюда в нашем доме делала София. От голода у меня скрутило живот. Я поморщилась от боли и открыла холодильник. Когда я сунула голову в двухметровое чудовище в поисках чего-нибудь съедобного, в мою сторону подул прохладный воздух.
Да ни о чем важном, только о пенисах, отсутствующим тоном поделилась я с Даймонд. Ух ты, это что, сэндвич?
О чем? Ужас в голосе Даймонд едва ли можно было не заметить. Она элегантно опустилась на барный стул, стоявший перед кухонным островком. Ее идеальные светлые брови поднялись.
Я думала о том, что случится, если я поцелую парня.
Да! Это правда был сэндвич с Я осторожно достала тарелку, развернула фольгу и понюхала. Пахло тунцом и майонезом. Неплохо. Довольная своей находкой, я достала колу с полки с напитками, а затем совсем не элегантно плюхнулась на стул рядом с Даймонд, положила одну ногу на другую и принялась вытряхивать углекислый газ из колы.
Поняла. А что общего у поцелуев с пенисами?
Я осторожно открыла свою колу. Газ вышел с удовлетворительным шипением.
Откуда этот внезапный интерес к моим странным мыслям?
Она небрежно пожала плечами:
Ты же моя сестра. Почему это не должно меня интересовать?
Хм, может быть, потому, что последние восемнадцать лет ты ни разу ничего не спрашивала?
Она окинула меня чудным взглядом. Выражение ее лица стало печальным.
Это неправда, прошептала она. Я всегда интересовалась тем, как твои дела. Но тебе лучше оставаться невидимой, чем быть слишком заметной.
Я в замешательстве хлопала глазами. Что?
Если вдруг тебя это обрадует, ты всегда была моей любимой сестрой. Остальных можно выбросить в мусорное ведро.
Даймонд засмеялась. Прекрасный звук, способный выманить птичек с их деревьев. Она резко откинула волосы за плечо.
Ты не думала о том, что надо быть добрее к людям, чтобы они тебя любили?
Я поморщила нос:
Ты хоть раз пыталась быть добрее с троллем? Ты слишком часто бываешь на Олимпе.
И снова этот грустный взгляд.
А ты слишком часто бываешь в Аваддоне. Я так часто просила мать почаще брать тебя с собой на Олимп, но она отказывается. Мне очень жаль. Она нахмурила свой идеальный лоб.
Ухмыляясь, я слегка толкнула ее плечом:
Эй, не забивай себе голову. Я просто слишком много жалуюсь. На самом деле мне нравится внизу. Я люблю Мэдокса, а что касается Аида, все могло быть хуже. Для того чтобы обучаться хорошим манерам, уже слишком поздно.
Даймонд неуверенно улыбнулась мне в ответ и нежно погладила меня по перчаткам:
Эх, Ворриор, ты так быстро выросла. Когда это произошло? Еще вчера я читала тебе сказки на ночь, а сегодня ты уже думаешь о пенисах.
Я показала ей язык.
Я только думала о том, что может произойти с парнем, который меня поцелует, и пришла к выводу, что у него отвалится пенис.
Кристально-голубые глаза Даймонд озорно заблестели.
Только представь это. Он тебя целует, а у него пенис отваливается! Ее смех звучал, словно звон колокольчиков. Уголки моих губ дрогнули. Весь мир мужчин будет тебя бояться!
Ой, заткнись! Я с улыбкой взяла сэндвич и осмотрела его сероватые внутренности. Кроме того, он может просто сойти с ума кто знает. Глупо думать об этом. Я все равно умру девственницей.
Даймонд тут же прекратила хихикать и со страдальческим видом посмотрела на меня:
Не говори так, Ворриор, должен же быть какой-то выход.
Нет. Точно не для меня. Я подняла сэндвич и откусила от него кусок.
Это было ошибкой. Даже первый кусок так сильно пах гнилью, что у меня к горлу подступила желчь. Я склонилась над тарелкой и выплюнула сэндвич. Слезы обжигали мне глаза, пока я попыталась смыть этот вкус со своего языка с помощью колы.
Что случилось?
Фу! Я думаю, рыба испортилась! Я сделала еще глоток. Вкус никуда не смывался. Он прилип к моему языку, словно пепел.
Ты что-то позеленела. С тобой все в порядке?
Я вздрогнула от отвращения, но тем не менее кивнула в ответ. После этого я взяла тарелку с сэндвичем и бросила его в мусорку под раковиной.
Да, но теперь у меня явно пропал аппетит. Принимая во внимание мою везучесть, я еще и рыбой отравиться могу.
Не самая лучшая твоя неделя, да?
Это точно, фыркнула я и снова упала в кресло.
Почему ты вдруг задумалась о поцелуях? Не пойми меня неправильно, я знаю, что тебе уже девятнадцать, но ты еще не видела никаких парней, кроме Мэдокса, и не интересовалась мальчиками.
Я с удивлением подняла глаза. Даймонд положила ногу на ногу и с любопытством смотрела на меня. Ее внезапное стремление поболтать казалось мне жутковатым. Мы целую вечность так много не говорили. Даймонд была служанкой Геры на Олимпе и много путешествовала. Так как она была почти на десять лет меня старше, у нас было не особо много общего.
У меня, может быть, и есть небольшие сложности, но я же не мертвая, Даймонд! Разумеется, меня интересуют поцелуи. Тебя что, нет?
Да, конечно, интересуют. Даймонд задумалась и смущенно облизнула свои тонкие губы. Я начала встречаться с парнями, когда мне было четырнадцать. Но ты, правда, никогда не давала понять, что тоже интересуешься парнями.
Что? Я недоверчиво посмотрела на нее. Ну, во-первых, вы никогда не спрашивали, встречаюсь ли я с кем-то. Во-вторых, нет никакой разницы, хочу я этого или нет. Этого все равно никогда не случится. Я в любом случае провожу почти все свое время в Аваддоне, и единственные мужчины, с которыми я общаюсь, мои братья. А они часто наталкивают меня на мысли о том, что лучше мне стать лесбиянкой.
Ну, не знаю. Они же все хорошо выглядят, не так ли?
Меня от них тошнит!
Правда? Но ты ведь проводишь время с самым юным из них? Или нет?
Ты про Мэдокса? Он другой. Но я бы точно не хотела с таким встречаться. Когда он был маленьким, он бросался в меня козявками.
Даймонд скривила лицо от отвращения:
Фу понятно. А есть ли кто-то, кто тебе нравится?
Н-нет, я Я увидела в своих мыслях синие волосы и серебристые глаза. Я быстро покачала головой, изгоняя это воспоминание из своих мыслей, и сжала руки в кулаки. Я уже была готова поставить себе диагноз: тяжелая форма стокгольмского синдрома.
Нет, коротко ответила я. Никто не нравится, и пусть так все и остается.
В комнате повисла неловкая тишина. Никто из нас двоих не знал, что еще сказать.
Даймонд снова странно на меня уставилась.
Я слышала о твоем столкновении с парнем, который сбежал из Тартара.
Ага, так вот откуда ноги растут.
И?
Ты, должно быть, испугалась его.
Я нерешительно пожала плечами:
Немного. Он был однозначно сумасшедшим. Хорошо, что он снова в Тартаре.
Ммм
Мне было сложно истолковать взгляд Даймонд. Я нервно елозила на стуле. Этот разговор становился все более странным.
Тебе не стоит волноваться. Тартарсамая надежная тюрьма Подземного мира.
Я знаю.
Правда?
Если хочешь, я могу дать тебе интересную книгу по этой теме. Там рассказывается о Тартаре и тех, кто там сидит. Если хочешь, я тебе ее одолжу.
Э-м с радостью. Спасибо!
Даймонд с улыбкой встала со стула.
Хорошо. Я положу ее под твою дверь. А теперь мне надо возвращаться на Олимп. Если тебе что-то вдруг понадобится, позвони мне. И не забывай о своем домашнем аресте! Оставайся дома. Иначе мать точно оторвет мне голову. Я попрошу Софию приготовить что-нибудь приличное.
С-спасибо. Я снова заикалась. Озадаченная, я смотрела, как Даймонд, словно богиня, вылетела из кухни.
Что это было? Я в замешательстве почесала голову. Часы над кухонным островком тихо тикали. В доме царила тишина. В целом, как и всегда. Поместье было слишком большим для четырех людей. Можно было бродить по нему несколько дней и никого не встретить.
Руби принадлежал известный ночной клуб в центре Лондона, а Опал была известной международной моделью. Обе спали днем и гуляли по ночам. Обычно у меня с этим не было никаких проблем. Я уже привыкла быть одна. Сегодня, правда, меня это беспокоило. Я чувствовала себя одинокой и немного потерянной. Кроме того, призраки вчерашнего дня снова и снова меня преследовали. Я вздохнула и поставила тарелку в раковину. Запах присохшей к уже лежавшей там посуде еды поднялся к моему носу. Мне тут же стало дурно, и я побежала прочь из кухни. Я слышала, как ветер стучится в двери. Гром подорвал тишину. Странно-интенсивный запах озона смешался с моим запахом роз и, кажется, следовал за мной по пятам. Я просто не могла избавиться от этого удивительного чувства. Я впервые ощутила его вчера, а с тех пор мне кажется, что по моим венам течет чистый адреналин. Я услышала странный звук и остановилась посреди темной прихожей, на полу которой прыгали тени уличных молний. По моим рукам побежали мурашки. Господи, как страшно. В моей голове проносились сцены из фильмов ужасов, напоминавшие мне мою ситуацию. Я напряженно вслушивалась в рев ветра. Очередная молния пронеслась по небу, освещая обнаженную статую Афродиты, лицо которой из-за теней стало пугающим. Мое сердце колотилось. Я тяжело сглотнула, мой язык прилип к небу и
Динь-дон!
Ай! Я подпрыгнула на метр в высоту, размахивая руками и ногами.
Динь-дон! Динь-дон! Динь-дон!
Проклятье! Может, кто-нибудь уже откроет дверь? София? Ты где?
Я услышала сонный хрип из комнаты, и в коридоре вдруг появилась изможденная и похожая на зомби фигура. Я снова вскрикнула. Человек рядом со мной тоже закричал. Как только я хотела нанести сокрушительный удар, у предположительного монстра с лица упали кусочки огурца. Моя сестра Руби мрачно и сонно смотрела на меня. Ее волосы во сне превратились в птичье гнездо. Она была завернута в слишком длинный халат и размахивала его рукавами, визжа в мою сторону.
Что за ерунда, Ворриор? сказала она. Открой уже дверь. Мне нельзя выходить в таком виде! Я выгляжу как
Болотный монстр? Шрек? задыхаясь, подсказывала я ей. С ее рыжими волосами и зеленой маской на лице она и вправду напоминала Фиону из Шрека. Я ухмыльнулась, но мое сердце все еще бешено колотилось.
Динь-дон!
В квартире снова раздался звонок, искажаемый звуками бури.
Открой дверь, прошипела Руби и снова исчезла в своей комнате наверху.
Это было очень страшно! крикнула я ей вслед и в ответ получила вытянутый средний палец. Я скорчила рожу за ее спиной и открыла дверь. Я чуть не взвизгнула во второй раз. Передо мной склонился мрачный великан.
Дерьмо!
И тебе привет, Ворриор, проворчал гость и зашел в дом. Я отшатнулась и зажмурилась, когда мужчина-монстр потряс головой, как собака.
Пфф, Брейв, делай это в каком-нибудь другом месте! попросила я, защищая руками лицо.
Извини. Даймонд дома? спросил Брейв, сын Зевса и парень моей сестры.
Может быть, она еще наверху но она, похоже, собиралась уходить. Я не знаю точно, ответила я, слегка приоткрыв глаза и наблюдая за неуклюжим сыном бога. Брейв был Кеном во плоти. У него были кубики на животе, улыбка, как из рекламы зубной пасты, и светлые волосы, как у серфера. Если бы он не встречался с моей сестрой уже несколько лет, я бы поставила на то, что он гей. Брейв в замешательстве заворчал и уже хотел подняться наверх, как я увидела, как что-то течет из его носа.
Погоди! Мне кажется, у тебя из носа течет кровь.
Сын бога удивленно остановился на месте и вытер нос тыльной стороной ладони. Мне даже показалось, что я увидела, как там сверкнуло что-то серебристое, но струйка слишком быстро скрылась в его ладони.
Все в порядке? с беспокойством спросила я.
Все хорошо! Брейв одарил меня сияющей и немного глупой улыбкой. Это, наверное, плохая погода в голову ударила. Бывает иногда, я слишком чувствителен к грозам. Спасибо, что сказала.
Он уже поднимался по лестнице, оставив слегка промокшую меня в замешательстве. Я нахмурила лоб и закрыла дверь. Позади меня бушевала буря. Несколько веток билось в стекло. Странно. Вслед за Брейвом я пошла наверх, и вдруг стало совсем тихо. Толстые стены поглощали почти каждый звук. Я тут же почувствовала себя одинокой и ощутила легкую паранойю. Казалось, что глаза на портретах следят за мной. У меня заболела голова.
Я остановилась перед своей комнатой. Даймонд положила перед дверью книжку, как и обещала. На ней была приклеена бумажка с надписью «Не испачкай ее!».
Вздохнув, я смяла бумажку, подняла книгу и внимательно ее рассмотрела. Это был толстый пыльный том с серой потрескавшейся обложкой. Название стало нечитаемым. Выглядело однозначно как что-то очень веселое. С поднятыми бровями я зашла в свою комнату. Телевизор все еще работал. Баффи отправила ангела в ад ударом ноги с разворота, но мне интереснее было рассматривать книгу у меня в руках. Она источала запах старого пергамента, чернил, и если бы тайны могли пахнуть, они бы пахли именно так. Сделав глубокий вдох, я села на кровати, скрестив ноги, сняла перчатки и открыла произвольно страницу посреди книги. Из нее выскользнула закладка. Как будто Даймонд пометила это место для меня.
Тартар (греческ.Τάρταρος, латинск. Tartarus) персонифицированная часть Подземного мира в греческой мифологии, которая находится под адом (который также называется Аваддоном). Говорят, что он так глубок, что медной наковальне, упавшей с земли в Тартар, потребовалось девять дней, чтобы достичь его; столько же ей потребовалось, чтобы упасть с небес на землю.
Я на мгновение остановилась. Интересно, какому чудику в голову пришла идея бросить наковальню с неба? А что, если бы она упала кому-нибудь на голову? Я практически вижу перед собой кричащие заголовки: «Налоговый консультант убит наковальней! Боги отказывают в компенсации!» Хихикнув, я перевернула страницу и стала читать дальше.
Тартар является тюрьмой Подземного мира. К вечным мукам были приговорены Титий, Иксион, Окн, Данаиды, Сизиф и Тантал, сын Зевса. В «Федоне» Платона «судьба» низвергает в Тартар тех, кто либо «часто и помногу грабил в храмах, либо убийц, многих погубивших вопреки справедливости и закону, либо иных схожих с ними злодеев». Им больше никогда не выйти из Тартара.
Ух ты. Секунду. Это же Возможно ли это? Нет! Я в ужасе еще раз прочитала строчку. К вечным мукам были приговорены Титий, Иксион, Окн, Данаиды, Сизиф и Тантал, сын Зевса. Тантал, сын Зевса. Тантал, сын З Тантал! Пиас Тантал!
Господи! Мой рот открылся. Мой похититель с идиотским именем Пиас на самом деле обладал еще одним именемТантал. Но
Нет! Просто невозможно, это был всего лишь сон. Несомненно, чрезвычайно динамичный и реалистичный сон. Вероятно, это было просто случайностью. Зевс не мог оставить своего сына гнить в Тартаре. Кроме того, я знала детей Зевса. Близнецов, если быть точнее. Девочку звали Вайоленс, и она, оправдывая свое имя, была чертовой дрянью. Ее брат Брейв много лет встречался с моей сестрой Даймонд. Они со своими светлыми волосами, голубыми глазами, неземной красотой и силой однозначно стали звездами мира богов. Даже Афродита буквально купалась в признании других богов, которое она получила благодаря отношениям ее дочери с Брейвом. О моем существовании она предпочитала умалчивать. В какую бы комнату я ни заходила, наступала неловкая тишина. Удручающе, но мне все равно. Я снова уставилась на имя под своими пальцами.
Неужели мой сон не был выдумкой и реакцией моего мозга на травмирующую встречу? Вероятнее всего, Тантал родился у Зевса давно. Если судить по тому, какой старой была книга, он жил, должно быть, несколько тысяч лет назад. Он был уже давно просроченной колбасой. В общем, у меня не было причин поддаваться панике. Успокоившись, я листала книгу дальше. Может, найду еще что-нибудь об этом Тантале. Уже на следующей странице я снова наткнулась на его имя.
Боги низвергли Тантала в Тартар и обрекли его на вечные муки, которые стали именем нарицательным«танталовы муки».