За пределом
Интервью
Это была одна из телевизионных программ, где берут интервью у различных людей. В углу экрана светились белые хорошо читаемые буквы.
«Марк Мюллер. Главный детектив отдела по борьбе с организованной преступностью».
В кадре сидел мужчина в строгом костюме на фоне небольшого кабинета. Он имел аккуратные чёрные волосы, зачёсанные назад, пронзительно голубые глаза, слегка вытянутое лицо и короткие усы, идущие линией над верхней губой. Мужчина слишком сильно походил на какого-нибудь следователя девятнадцатого века, не хватало лишь котелка на голову. Приблизительно тридцати пяти лет, он мог быть как старше, так и моложе, так как его строгие, деловые черты лица мешали точно определить возраст по лицу. На нём пиджак, белая рубашка, галстукничего выдающегося. На краю воротника пиджака проглядывается небольшой чёрный микрофон, который чаще всего используют, когда берут какое-нибудь долгое интервью в различных ток-шоу.
На фоне виднелось небольшое заставленное шкафами помещение, где в глаза сразу бросалось огромное количество макулатуры. Кипы бумаг, какие-то документы, папки, большие записные книги, кипы перевязанных шнурком стопок листовони лежат везде, где только можно, торчат из шкафов и колонн документов. Некоторые даже стоят на полу. Кажется, что любое свободное место здесь просто обязано быть завалено документами.
Но это чьё-то рабочее место, пусть и заставленное документами, было по своему уютным и сразу настраивало на нужный лад.
Позади мужчины виднеется аккуратный чистый стол, который явно выбивается из общего беспорядка в самом кабинете. Невольно понимаешь, что обычно он ничем не отличается от тех же шкафов, но в этот раз был специально убран. Теперь там красовался монитор, стоящий на одном углу, и аккуратная стопка документов на противоположном.
Интервью было в самом разгаре.
Никто бы не удивился, если бы это происходило в Нижнем городе или ещё где-то. Но Ханкск
Он сидел, закинув ногу на ногу и сцепив руки в замок на колене. Его взгляд был таким, словно он сам вернулся в те времена.
Это не то место, где привыкли к подобному. Сначала ведь никто и не думал, что те грабежи были между собой связаны. В любом городе есть такоемелкое воровство, грабежи, налёты. Поэтому никто не обратил особого внимания на происходящее, когда всё только начиналось. Ещё один грабёж, ещё одно преступление. Просто не представляли, что в конечном итоге за этим последует. Вы же знаете, как эточто-то происходит, и все надеются, что оно само собой разрешится. Но такое никогда само не решается.
И что же произошло? закадровый голос был женским.
Вы и сами знаете, не так ли? усмехнулся он как-то грустно.
И всё же нам бы хотелось узнать это от вас, ответила женщина с нажимом.
Волна насилия, он замолчал, словно что-то вспоминая. Дело шестьсот дваэто не то, к чему хочется возвращаться, уж поверьте. Ханкск пусть и большой город, но слишком спокойный. Процент подростковой преступности всегда был здесь низким. Два с половиной процента, и то только мелкие правонарушения, из-за чего многие отделывались лекциями или штрафами. Потому, когда всё закрутилось, когда последовала череда грабежей, никто не мог предположить, кто за этим стоит и чем всё закончится. Произошедшее буквально подняло город на дыбы.
Никто даже не предполагал этого?
А что именно они могли предполагать? кивнул мужчина. Такое было всегда уделом Нижнего города. Это там подростковая преступность составляет едва ли не двадцать процентов. Может ещё Чинь-Жуй, но точно не здесь. Само по себе подобное было нетипично для города. Никто не знал, что делать, как с этим работать, потеряли слишком много времени. Нас отправили в Ханкск из Чинь-Жуй, как помощь, но сами понимаете, местная полиция восприняла это как вторжение на их территорию, из-за чего не сильно спешила с нами сотрудничать. Потом же было поздно. А теперь все только об этом и хотят поговорить.
Как мы знаем, одному было шестнадцать, второму семнадцать, третьей восемнадцать и четвёртому девятнадцать, напомнила женщина ему. Многих родителей беспокоит, что трое вступивших в банду были ещё школьниками. Ведь нет гарантии, что в подобное не будут в будущем втянуты другие.
Навряд ли, хотя и исключать такого нельзя. Нередко несовершеннолетних в такое приводят. Однако практически всегда это определённый контингент детей. Заманивают деньгами, уважением, пониманием и всем тем, чего им не хватает в жизни.
Я так понимаю, их тоже привели в это?
Да. Главному было девятнадцать, кивнул мужчина. Один из двух совершеннолетних в группе. Он уже привлекался за воровство и угон машины, но каким-то чудом отделался лишь условным сроком. Он был типичным представителем потерянного ребёнка.
Потерянного ребёнка?
Родители были алкоголиками, да и отец постоянно бил. Школу мальчик прогуливал. Постоянно стоял на учёте, как неблагополучный ребёнок. Такие дети, если не находят любви и понимания дома, ищут его на улицетипичная картина потерянного ребёнка. Так что было неудивительно, что он пошёл по такой дороге. Другим просто не было дела до него, хотя у нас есть органы, которые должны заниматься этим и которые получают за это зарплату.
Почему его не забрали из семьи тогда? поинтересовалась ведущая.
Законы, пожал он плечами. Пусть лучше побитые дети без надзора насмотрятся фильмов о бандитах, о их криминальной чести, семье, как круто стрелять в других, курить, материться и нарушать закон, после чего у нас появятся такие вот кадры. Действительно, романтика У нас забирают всех, кроме тех, кого надо.
Раз вы затронули эту тему, были ли другие из такого контингента? Имели ли другие предпосылки к подобному?
Он вздохнул и, не вставая со стула, потянулся к какой-то папке, что лежала на тумбочке сверху стопки документов. Полистал её, после чего вновь взглянул на ведущую, что была за кадром.
Ещё одна была восемнадцати лет, но училась ещё в последнем классе шестой школы. Должна была, по крайней мере. Насколько нам известно, в школе она была редким гостем. Из неполной семьи. Мать умерла, остался отец, однако ничего серьёзного на неё не было. Из нарушений: ловили за курением в туалетах и распитии алкогольных напитков в парках, но ничего больше. Таких детей немало, так что особо она не выделялась. Двое остальных из полных благополучных семей. Никаких приводов, никаких отметок о нарушениях, хотя и с ними не всё так чисто, как хотелось бы.
Значит, предпосылки были.
Они у всех есть, если уж так брать, пожал мужчина плечами и взглянул куда-то в сторону от объектива, где, видимо, сидела ведущая. У меня были предпосылки. Я родился в бедных районах Чинь-Жуй, где грабили чаще, чем приезжала полиция. И вот я главный детектив ОБОП-а. С ними, судя по тому, что мы имели на них, всё обстояло иначе. Просто в какой-то момент что-то действительно сильно подтолкнуло их переступить страх перед законом.
И что же это?
Их собственные убеждения и цели, он вновь начал листать папку с делом, на котором теперь отчётливы видны цифры: шестьсот два. Мы смогли добиться от местной полиции полной передачи дела только тогда, когда исправить ничего уже было нельзя. Всё, что оставалось нам, когда мы наконец смогли приступить, это лишь понять, что произошло, тихий вздох. Четыре человека. И вереница трупов за ними. На тот момент мы знали только их прозвища, но никого найти уже не могли.
Почему?
Мужчина посмотрел на ведущую за кадром таким взглядом, словно спрашивал, не дура ли она часом. Однако всё равно ответил.
За то, что они устроили, не прощают. И что дома, что кланы не сильно горели желанием, чтоб мы влезли до того, как всё решится.
Глава 1
Одиннадцатый класс. Начало сентября.
Буквально совсем недавно мне стукнуло шестнадцать.
Это было обычное внеочередное утро в уже практически родном кабинете, где я учился. Если бы меня спросили, с какого дня всё началось, то я вне всякий сомнений назвал бы именно сегодняшний день. Я бы даже смог сказать, с какого именно момента всё началось, и не последнюю роль в этом сыграло небольшое событие, которое произошло со мной тогда.
Она точно смотрит на тебя. Я тебе отвечаю. Вот прямо отвечаю, видно же со стороны.
Да-да, именно это событие. Я могу с полной уверенностью сказать, что проблемы нередко начинаются именно со слов «я отвечаю». Не знаю, от чего у меня сложилось такое мнение, однако уверенность моя в этом была непоколебимой. Возможно, всё дело было в слове «отвечаю», которое каждый второй растягивал, как жевательную резинку, чтоб собеседник прочувствовал, насколько он готов ответить за собственные слова. И насколько он потом окажется неправ.
И всё же, будучи парнем, я не стану врать, что мне не льстило женское внимание, да и любопытство никто не отменял. Потому, оторвав глаза от книги, я посмотрел на своего друга.
И кто же на меня смотрит? поинтересовался я с небольшой толикой интереса.
Тот лишь хитро улыбнулся и глазами указал нужное направление. Там, в углу класса, стояла наша помощница старосты, которая, заметив мой взгляд на себе, тут же смутилась, опустила глаза и отвернулась.
Во! Что я тебе говорил, а? он ткнул меня в бок локтем. Я говорю, ты ей нравишься.
То, что девушка смущается, когда ты на неё смотришь, ещё ничего не значит, пожал я плечами и уже собирался вернуться к чтению, когда мой друг захлопнул мою книгу.
Да задолбал читать! Ты оглянись вокруг! Осень, летняя форма, девчонки! он словно был готов взлететь на потолок от одной только мысли о лете.
Жара, комары, сломанные кондиционеры, продолжил я дальше.
Мокрые футболки и рубашки на женских телах! кажется, моей вставки он даже не услышал. Ты только подумай, чего можешь добиться!
Аритмии и обильного потоотделения, мой ответ последовал без промедления. А может быть и инфаркта, как знать.
Я был прав, в Свободной Маньчжурской Республике, особенно на юге, где я и жил, сентябрь всегда был тёплым, и только во второй половине сентября начинало холодать. Так что нас ожидали действительно тёплые, ничем не отличающиеся от лета дни ещё до середины сентября.
Ой, да ну тебя, отмахнулся он. Только и делаешь, что ноешь. Тебе нравится быть настырными пессимистом?
Это называется ещё и реализмом, пожал я плечами и открыл книгу в поисках того, где остановился.
Неужели книга интереснее девчонки?
Да. Во много раз.
И ты оставишь все её намёки? прищурился он. Реально?
Какие намёки? на этот раз я поднял взгляд к нему сам, заинтересовавшись словами. Намёки? От девушки? Мне? Даже интересно стало.
Ну да! Она же тебе подмигивала, он загнул указательный палец. Принесла резинку с другого края класса, загнул средний. Постоянно помогает тебе и становится в паре с тобой, загнул безымянный и мизинец.
И всё? скептически посмотрел я на его руку. Честно говоря, ожидал большего, от чего мой скепсис сквозил буквально из каждой буквы, причём неприкрыто.
А этого мало?
Мало для такого, как я.
И чем же ты отличаешься от нас, о великий, что тебе требуется куда больше признаков? поинтересовался он с усмешкой.
Тем, что я толстый? развёл я руки в стороны, показывая очевидный факт.
Однако я немного льщу себе. Правильнее будет сказать, что я не просто толстый.
Я жирный.
Я очень жирный.
В свои только что стукнувшие шестнадцать лет я с ростом в сто семьдесят шесть весил целый центнер, или, переводя в килограммы, целую сотню, что не было хорошо. Небольшой расчёт моего индекса массы тела говорил о том, что у меня и вправду не всё лады с весомпервая стадия ожирения. Вот такой я жирный.
И всё же это мне никогда не мешало, так как я не чувствовал себя ни ущербным, ни закомплексованным, ни, тем более, затравленным. И класс ко мне относился хорошо, никто не приставал, никто не доставал и не унижал. Были, конечно, иногда инциденты, так как дураки везде найдутся, однако ничего действительно серьёзного. Можно сказать, идеальная школьная пора, где все школьники действительно нормальные, а не свора волков, за некоторым исключением.
Моя лёгкая отчуждённость, которую другие люди могли воспринять как задавленность, объяснялась моей незаинтересованностью к окружению. Шумным компаниям я предпочитал тишину и книги. Спорту небольшие прогулки или посиделки в теньке на лавке с мороженым. Всяким мероприятиям библиотеки. Просто как бы выразиться правильно они были мне не очень интересны.
Это не значило, что я какой-нибудь затворник. Если мне что-то было интересно, то я сразу принимал в этом участие, просто случалось такое нечасто. Поэтому знали меня все как очень тихого, замкнутого человека, который любит читать, в чём я не спешил их переубеждать.
Единственным человеком, который мог меня растолкать, был Алекс. Нормального телосложения семнадцатилетний парень с короткими волосами, которого я знал едва ли не с начальной школы.
Вечно весёлый, вечно улыбчивый, даже когда ему влетало от преподавателей. Я вообще не видел, чтоб он когда-либо унывал, как и не видел, что с его губ сползала радостная улыбка. Словно заряд бодрости и настроения он черпал из воздуха.
Когда-то я помог ему и его друзьям в кое-какой нестандартной ситуации, после чего мы и стали общаться. По крайней мере, я мог назвать его своим другом, которому я мог бы доверить если не спину, то хотя бы собственные деньги.
И теперь Алекс уверял меня, что та девушка, Алина, строит мне глазки. Я тоже это замечал не раз, он не раскрыл мне глаза на новые подробности. Однако подмигивает глазами, постоянно смотрит на меня, помогает, встаёт в пару может быть он прав?
Мне не очень хотелось бы заморачиваться на этот счёт, однако иметь девушкуэто было бы довольно интересно. Как-никак новый опыт же. Да и чувство собственного достоинства сразу поднимется, хотя я бы не сказал, что оно было у меня на низком уровне.
То, что ты жирный, не значит, что тебе теперь требуется в два раза больше внимания, чем другим, отмахнулся он. Или тебя вообще девушки не интересуют?
Интересуют, я ещё раз внимательно посмотрел на Алину, помощницу старосты. Хотя в чём помощь её заключалась, я не понимал. Ничего не делать, наверное? Просто не знаю, будет ли время на девушку.
Ты типа так занят?
Работаю, знаешь же.
Ну так и время для неё найдётся, улыбнулся он.
Может ты и прав, пробормотал я. Хотя действительно, чего думать? Пойти на попятную всегда успею при необходимости. А время время всегда найдётся, было бы желание. Ладно, чего гадать
Я начал медленно вставать из-за парты. Нет, мне было не тяжело встать, при необходимости я мог быть довольно резвым. Просто не видел необходимости сейчас сильно напрягаться. Алекс же хлопнул меня по спине, подбадривая:
Верно говоришь, давай, задай ей жару. Под упорством ломаются скалы.
Или лбы упёртых. Мне так и хотелось ответить ему, что я не спать с ней иду, чтоб жару задавать, но промолчал. Не место.
А вернулся я столь же быстро, как и ушёл, получив очевидный ответ. Честно говоря, подсознательно именно этого и ожидал.
Нет. Она сказала нет, сообщил я, садясь на стул, который жалобно подо мной скрипнул.
Нет? В смысле нет? кажется, подобный ответ был не тем, что он хотел услышать от меня. Нет, ты не подошёл к ней, или нет
Нет, значит, она отказала мне, ответил я спокойно.
Но ты же погоди, ты же не спрашивал её в лоб, нравишься ты ей или нет, при остальных? посмотрел с подозрением Алекс мне в глаза.
Нет, просто подошёл и предложил после уроков погулять. И нет, никого рядом не было, предугадал его вопрос. Но она сказала, что просто я хороший друг, и она не имела ввиду ничего подобного, пожал я плечами.
Но она же она ведь подмигивала тебе и
Дальше я его не слушал. Не было смысла, так как вряд ли смогу узнать от него что-то новое. Не в обиду Алексу, но он вообще ничего нового мне, кроме сплетен, не мог рассказать. А здесь ещё и настроение немного испортилось из-за отказа, от чего слушать его не было никакого желания. Что он мне скажет? То, что все бабы стервы? Или то, что он не мог ошибиться?
Я на это уже натыкался много раз и не был удивлён или сильно расстроен, хотя обидно немного было. Ведь смотришь на девушку, а она и улыбнётся, и подмигнёт, и все-все-все признаки того, что ты ей нравишься, выдаст, но стоит подойтиполучаешь от ворот поворот. Спрашивается, зачем тогда были все эти знаки? А это признак того, что ты просто хороший человек!