И вдруг, словно кто-то резко убрал гигантскую непроницаемую заслонку, весь радиоэфир разом обрушивается на мою несчастную голову. Впрочем, ничего особо радостного я не слышу: ребят постепенно выдавливают наверх. Причём непрошенных гостей гонят быстро и решительно: трёхсотых не меньше пары десятков. Хорошо, хоть двухсотых нет.
Дьявол, говорит Дьявол, вступает Фёдор, которому удалось-таки поймать Егора, Нуждаемся в срочной помощи. У нас, он запинается и смотрит на меня. Я показываю ему большой палец и начинаю выдирать ладони из липкой дрянь, облепившей пластину двери, У настрёхсотый. Мы находимся у объекта, маркированного: пятьтри пять.
Ф-фух! доносится голос Зины, в котором звучит неприкрытое облегчение, Напугали вы нас. Маркировку не надо: положение группы идентифицировано. Три минуты.
Я поднимаюсь на ноги и даже умудряюсь сделать пару шагов. Потом останавливаюсь и смотрю на чёрную тушу Альфы, которую потоком вынесло наружу. Что-то кажется странным в облике тёмной твари и некоторое время я стараюсь сообразить, в чём дело. Ага, видимо труп зацепился за что-то острое и часть кожи вместе с мясом отстала от кости. В глубокой ране блестит металл.
Голова начинает кружиться, когда я склоняюсь над неподвижным телом и осторожно убираю толстый лоскут плоти. Крови почему-то нет совсем, а есть нечто удивительное: кость предплечья по виду очень напоминает металл. Кожа необыкновенно толстая, а в красных прожилках мышц протянулись тонкие серебристые нити.
Чёрт бы меня побрал, если такое дерьмо могло получиться само по себе! И как я вообще сумел завалить модифицированного мутанта с металлическим костяком? А дверь?
Впрочем, все вопросы разом отправляются в далёкую страну неполученных ответов. Между двух приземистых строений протискивается медицинский фургон и плюхая широкими скатами по болоту, которое мы устроили, едет к нам. Водитель, как обычно, немного форсит и резко разворачивается, чтобы корма автомобиля оказалась в полуметре от лежащего Егора. Когда-нибудь кто-то довыделывается.
Ещё успеваю увидеть, как распахивается дверь и внезапно наступает тёмная безлунная ночь. Несколько мгновений я парю над царством мрака и безмолвия, а потом проваливаюсь в объятия тьмы.
НЕПОНЯТНОЕ
В ноздри бьёт дикий смрад, и я выбрасываю руку вперёд, пытаясь остановить нападение твари, подкравшейся из мрака. Где-то во мгле заливается хохотом невидимая женщина, а мои конечности опутывает липкая паутина. Проклятье! Значит мы так и не смогли выбраться из проклятых переходов и сейчас
Да держите же его! Ни хрена себе, силища!
Лёня, очнись! Да очнись же ты, чертяка!
Что-то вонючее снова обжигает ноздри, и я открываю глаза, обнаруживая над головой качающийся потолок, с какими-то хитрыми девайсами, явно медицинского назначения. Надо мной склоняются двое: Фёдор и парень в голубом халате, который качает головой и потирает запястье.
Когда туман в глазах окончательно расходится, вижу ещё пару медиков, удерживающих мои руки. Физиономии у всехвстревоженные. Даже немного испуганные.
Очнулся? Вот и хорошо, парень прекращает тереть запястье и показывает мне пальцы, Сколько видишь?
Три. Всё нормально, делаю попытку встать, Да отпустите!
Можете отпускать, парень пристально вглядывается в моё лицо, Показалось, что лиУ тебя голова не кружится, ничего не болит?
Сажусь и тут же вижу Егора, на физиономию которого присобачили кислородную маску, а ногу сунули в бледно голубую колбу с амортизаторами. Хоменко в сознании и показывает большой палец. Оптимист, мля. Трезвый месяц тебе гарантирован. Мы, судя по всему, едем в медицинском фургоне, который раскачивается из стороны в сторону. В окошках, под потолком, видно серое небо и мелькающие стены домов. Значит, мы уже в городе.
Фёдор облегчённо вздыхает и оборачивается туда, где трое медиков что-то оживлённо обсуждают, посматривая в мою сторону. Слышу: «чёрный», «роговица», «склеры».
Что там у меня с глазами? спрашиваю командира, а он только пожимает плечами.
Сейчас то нормально, а вот когда только очнулсяПомнишь, я тебе ещё тогда сказал? Такое ощущение, словно глазницы залили чем-то тёмным, типа смолы.
Бред, качаю головой, Всё же нормально.
Ладно, Фёдор хлопает меня по плечу, Пройдёшь осмотри всех делов. Этому охламону тоже повезло: надколничего серьёзного.
Медики приходят к какому-то консенсусу и один из них начинает многословно и непонятно разговаривать с телефоном. Обилие неизвестных терминов и тихая речь делают подслушивание бесполезным занятием.
Дело-тодрянь, сообщает Фёдор и потирает виски. Физиономия командира измазана бесцветным гелемзаменой зелёнки и блестит, точно рядом сидит манекен, Такой прорвы трёхсотых сроду не было. Как минимум, треть Управления уложили в лазарет.
Жабы намудрили?
И они, и наши доблестные учёные, Молчанов внезапно и зло бьёт кулаком по ладони, Пока ты валялся в отключке, со мной связался Папа. Очень хочет видеть всех, командир косится на соседнюю койку, За исключением этого инвалида.
С Надькой всё в порядке?
Что с ней станется, с твоей Надькой, физиономия кума на миг становится испуганной, точно он сболтнул лишку, Уже в Управлении, у Папы. Ломилась к нам, типа мы всеодна большая семья, так её выпихали взашей. Плакала, дура. Особенно, как тебя увидела: покойник-покойником.
Надо будет обязательно показать Папе этого чёрного урода, бормочу я. Воспоминания о драке просачиваются понемногу, словно на пути потока памяти кто-то установил прочную дамбу, Это же надо. Никогда такого не видел раньше.
Никто не видел, сумрачно вздыхает Молчанов и вновь лупит себя по ладони, Подробно Папе расскажешь. Ты то запомнил побольше нас, обоих.
Что значит: расскажешь?
Мы долго и пристально смотрим в глаза друг другу. Потом Фёдор яростно скрипит зубами. Ход машины становится тише, и она начинает маневрировать. Кажется, мы почти прибыли.
То и значит! Много пропустил. Когда тебя, с Егором, начали грузить в этот катафалк, с неба вертушкаплюх. А внутриПётр Антонович Егоров, собственной персоной. И с ним этатвоя Настя. Предписанием, мудак, тычет: изъять записи видеонаблюдения за операцией. Забрали их, загрузили чёрную тварь и сдрыснули. Я как Папе сказал, думал он на говно изойдёт. Сказал, что надо было сожрать, но этим козлам не отдавать.
Надо было.
Автомобиль останавливается и медик, прикрыв трубку ладонью, кивает на открывающуюся дверь.
Выдвоена выход. Громов.
Да.
Как освободишься, подходи в медблок. Сделаешь пару-тройку анализов. С начальством согласовано.
Охранники на входе и прочие зеваки на этажах смотрят на нас достаточно странно. Впрочем, странным это кажется лишь до того момента, пока я не вспоминаю, где нас носили черти и на что мы, оба, похожи. Точнеея. Фёдор успел почиститься и теперь его костюм просто грязен. На мне же болтаются ошмётки паутины, темнеют пятна крови чёрного Альфы и ещё какая-то непонятная дрянь. Кроме того, смрадная дрянь, в которой мы едва не утонули, определённо не ароматизирует воздух вокруг. Простоняша, как сказал бы Вареник.
Не в пример нам, Надя, ожидающая под кабинетом Папы, выглядит настоящей красавицейпримером для подражания. Впрочем, пример тут же бросается нам на шею, причём с таким энтузиазмом, словно собирается задушить. И со мной у неё почти получается. Фёдор выжидает некоторое время, пока меня тискают и лобызают, а потом тихо ворчит:
Кротова, ты поосторожнее, его только на ноги поставили.
Угу, хорошо, наша старлей хлюпает носом и показывает на дверь, Папа хочет говорить только с нами. Приходил кто-то из жаб, сказал; типа Егоров хочет обсудить, так он его матом послал.
Лишь бы нас не посылал.
Алексей Константинович выглядит несколько непривычно, из-за бледного лица и становится похож на классическую статую Римского патриция. Зинаида, тоже присутствующая в кабинете, терпеливо очищает от пыли полковничью фуражку. Судя по всему, в порыве гнева, Папа запустил головным убором в стену.
Садитесь, полковник первым выполняет собственный приказ, после чего напряжённо сверлит нас глазами, Думаю, вам не стоит объяснять, что мы сегодня вляпались в какое-то непонятное, но крайне вонючее, дерьмо?
Очень, очень вонючее, ухмыляется Зина и хлопает Фёдора по плечу, Феденька, не обижайся, солнышко, но смердит от всех вас, мама не горюй!
Зина, сядь! Ещё и ты, Папа тянет шею, и та отзывается глухим хрустом, Обязательно было посылать начальника Управления наТуда, куда ты его послала?
Прости, Лёша, но, когда я, сложив два и два говорю, что всё это была заранее подготовленная ловушка и есть всего два варианта: либо спецсектор проморгал такую масштабную западню и тогда их нужно гнать в шею, либо они знали и специально погнали ребят в задницу. Тогда жаб нужно брать и вешать за яйца! И нехрен старому мудаку вякать, дескать ятупая подстилка Череднякова.
Да, мудак, соглашается Папа и на Зину больше не сердится, Ладно, к делу. Суммируем. Так называемая, тщательно подготовленная, атака захлебнулась в первый же десяток минут, потому что нас явно ждали. Ловушки на всех направлениях, твари, о существовании которых мы и понятия не имели, глушение связи. И в довершение всего, когда все бойцы покинули тоннели и по плану собирались выжечь переходы напалмом, внезапно прорвало сотню источников и заброшенную канализацию. Вуаляподземка затоплена, без всякой возможности осушения.
Похоже, никто и не планировал прорываться в город, очень тихо говорит Фёдор и морщит лоб, Какова цель, в таком случае?
Учёный сектор, Папа скрипит зубами, после чего наливает стакан воды и медленно пьёт, Эти удоды уже выдвинули несколько версий. Одна из нихтестирование новых типов существ. Тех самых, к встрече с которыми мы оказались не готовы. Второе предположение основано на результатах операции. Половина опытных бойцов серьёзно пострадала, а значитУправление практически нейтрализовано. Третья версиясамая неприятная. Всё этоотвлекающий манёвр, пыль в глаза, чтобы мы не заметили, чего-то ещё. И мы, чёрт побери, не заметили!
Но как? внезапно подаёт голос Надежда, Как они могли знать, что мы их атакуем сегодня и именно там? Откуда знали, что напалм собираются использовать после, а не до?
Палец Папы поднимается и указывает на девушку.
Самый важный вопрос, цедит Чередняков, С самого начала планирование показалось мне несколько странным и нелогичным, а вот теперь, мать бы его, всё стало на свои места! внезапно он вскакивает на ноги, а пустой стакан летит в стену и с грохотом разлетается на осколки, Всё становится понятным, если предположить существование пособника тварей. Предателя на самом высшем уровне.
Гремят кресла, отлетая назад. Надежда и Фёдор одновременно вскакивают на ноги, вглядываясь в полковника так, словно тот лишился разума. Да и Зинаида прекращает чистить фуражку и положив её на подоконник, очень тихо говорит:
Лёшенька, тыпереработался, перегрелся, просто устал, мать твою!
И тут, почти в унисон, выкрикивают мои товарищи. Причём даже возгласы у них схожи:
Как такое может быть?! Надя.
Этого просто быть не может! Фёдор.
Я же просто молча сижу в стороне. Отчасти из-за шокирующего заявления, отчасти, потому что перед глазами пульсирует жирная чёрная медуза и кажется: стоит ей коснуться головы своими щупальцами, как череп тотчас разлетится на мелкие осколки.
Тем временем всё успокаивается. Стулья подняты, а Зинаида, тихо ворча, собирает осколки несчастного стакана на лист какого-то приказа. Когда следы начальственного срыва полностью устранены, а сам Папа усажен на место, наша странная беседа продолжается. Полковник старательно держит себя в руках, а мои товарищи, хоть и остаются олицетворением недоумения, но предпочитают держать рот на замке.
До поры, естественно.
Расскажите, как всё было, Чередняков тоскливо смотрит в окно, где плотная пелена облаков и не думает расходиться, Сначалаты, Фёдор.
Поскольку Надежде особо рассказывать и нечего, она очень внимательно слушает рассказ командира. Зина, та уже успела достать свой супер-пупер девайс с техникой 3-Д записи и фиксирует каждое слово и жест рассказчика. Сейчас координатор кажется неимоверно дряхлой, да и Папа резко набрал десяток годков.
Потускневшая было медуза, вновь наливается злобной силой, и я ощущаю приступ дурноты. Видимо, это как-то отражается на внешности, потому как Зина морщится и отвлекается от записи, рассматривая меня. Впрочем, тошнота скоро проходит, и полупрозрачная тварь вновь отступает в глубины зелёного космоса.
Тем временем, Фёдор заканчивает свою историю и делает приглашающий жест. Приглашение относится ко мне, но особо рассказывать нечего. Я до сих пор не понимаю, как мне удалось сломать дверь и что собственно произошло во время поединка с бронированным Альфой. Воспоминания о недавней операции стремительно выцветают, как и весь окружающий мир. Странное ощущение, словно я очутился в глубинах океана, где плавает та самая медуза и не остаётся ничего, кроме холодной мутной воды.
Я отрицательно качаю головой.
Возможно, какой-то побочный эффект сурка, вспоминаю предупреждение Насти и благоразумно держу рот на замке, добро, медики тебя осмотрят, может чего скажут. А теперь о моих выводах, Папа вновь встаёт, и Зинаида накрывает его огромный красный кулак своей ладонью, Почему вы считаете, что у тварей не может быть пособников среди людей? Забыли, что безмозглыми пожирателями мяса являются только те, кто находится на самой низшей ступениопарыши, как вы их любите называть. Твари, рангом повыше, вполне себе разумны. Учёные предполагают, что тот или та, кто управляет всеми мутантами по уровню разума превосходит самого умного человека. И такому умнику совсем нетрудно найти общий язык с кем-то, кто жаждет денег, власти или просто беспокоится о судьбе заражённых родственников.
Но, работать на мутантов, против своих же
В голосе Нади не слышится особой уверенности, и Папа не собирается отвечать. В истории человечества столько случаев предательства, что всех и не упомнить. Даже значительная часть Ветхого Завета посвящена этому прискорбному явлению.
Но тот, кто работает на тварей должен понимать, на лице Фёдора сосредоточенность, В этот раз несомненно возникнет подозрение и начнётся расследование.
Тут тоже есть варианты, Папа осторожно снимает руку Зины и принимается ходить по кабинету, Либо он настолько хорошо законспирирован, что не сомневается в надёжности легенды, либо игра настолько стоила свеч, что с той стороны очень сильно надавили. Второй вариант для нас предпочтительнее, ибо результат проявится скоро, а предатель начнёт нервничать и допустит ошибку.
Но мы же не можем оставить такую информацию здесь, спокойно констатирует Зина и отключает интерфейс, Сектор Бвсего лишь одно, из множества подразделений Управления и далеко не самое главное. Тот же спецсектор стоит в иерархии значительно выше, а жабы определённо играют против нас.
Егоровпредатель? полковник задумывается, постукивая пальцами по подоконнику, Скорее предположил бы, что говнюк имеет свой интерес и тоже пытается отыскать предателя. Кроме того, Пётр способен играть отдельную партию и пока она не завершится, вскрывать карт не станет.
А время уходит, замечает Фёдор, Ещё пара подобных операций и Управление опустеет, а город останется без защиты.
Что думаешь делать? интересуется Зинаида, Ну, кроме как бить ни в чём не повинные стаканы? Станешь рыскать по Управлению и искать предателя?
Так. Всем отправляться домой и отдыхать, Папа протягивает руку и получает свою фуражку, За всё спасибо. А я попытаюсь напрямую к министру. Мы с ним несколько раз общались и вроде бы онмужик неглупый.
Да они все неглупые, фыркает Зина и достаёт портсигар, Пока дело не касается их задницы. А потом начинается: интересы государственной безопасности, честь мундира и прочая чепуха.
Остынь и не вмешивайся. Ситуация и так весьма серьёзная, Папа отправляет фуражку и отдаёт нам честь, Бойцы, благодарю за доблесть и отвагу, проявленные во время операции.
Служим России.
Потом Фёдор делает шаг вперёд и кивает на меня.
Я бы Громова поощрил. За особые заслуги.
Не стоит, вяло ворчу я, созерцая сокращения чёрных щупалец в зелёной мути.
Стоит! Если бы не твои фокусы, там бы мы и остались.