Ветровое стекло, казалось, дрогнуло. Бет глубоко вздохнула, наклонилась вперед, и стекло разошлось вокруг головы, словно холодный туман. Схватившись за края панели управления, девушка повисла на иллюзорном носу поезда, как резная фигура на носу корабля. Под нею проносились полчища шпал, в воздухе разливался запах дизельного топлива. Обнаружив, что ветер подхватывает ее истерический смех, Бет издала бессвязный крик восторга, и паровозный свисток радостно прогудел в ответ.
Они хлынули на огромный опутанный рельсами путепровод, ведущий к вокзалу «Ватерлоо»; вдалеке громоздилась объемистая куча. По обе стороны домики, рекламные щиты и мерцающие башни сплавлялись в непрерывную реку тьмы и всполохов желтого света. Железнодорожные светофоры прожигали красным огнем осенний туман, висящий над мостом, черным и темным, как эшафот палача.
Бет не просто ехала на поезде, она ехала на всем городе. Переполненная восторгом, она издала ликующий вопльно крик торжества умер в горле: другая пара огней неслась им навстречу.
Еще один поезд.
Бет уставилась на него.
Каждую секунду огни становились ближе, и с каждой секундой ее уверенность крепла. Волнение переросло в ужас. Девушка недоверчиво открыла рот, но все было именно так.
Другой поезд шел по их пути.
Стой! закричала она своему поезду. Стой, мы же столкнемся с ним! но ветер унес ее голос, и создание не сбавило скорости, хотя другой локомотив, их зеркальное отображение, неумолимо приближался. Теперь Бет могла рассмотреть его: массивный, армированный тяжелой сталью, товарный поезд в желто-черную, как оса, полоску. Но этот поезд тоже был ненастоящим: вокруг него непрерывным ураганом вихрилось электричество, предохранительная решетка походила на челюсть. Рев резкого парового свистка обдал ее шею, как боевой клич.
Внезапно в воздухе сгустилось электричество. Запахло горелым. Бет повернулась и побежала, нырнув обратно в дверь машиниста, пошатываясь, прошла по проходу между ерзающих воспоминаний
«Пошевеливайся, Бет, пошевеливайся»
Слишком медленно, в голос прокричала она. Слишком медленно!
«Господи, Бет, ты слишком мед»
Скрииииииип!
Пронзительный металлический скрежет, дрожь столкновения. Поезд резко остановился, Бет отбросило назад и швырнуло об пол, желудок перевернулся. Холодный туман стенки живого поезда-призрака на секунду рассеялся, и она выкатилась на рельсы.
«Не хватает воздуха!» Мгновение легкие судорожно хватали пустоту, а потом девушка зашлась в кашле.
Руки саднили, горячая кровь размазалась по лбу. Она приподнялась на локте
и уставилась на невозможное.
Не было и следов столкновения, никакой покореженной, дымящейся, раскалившейся добела стали. Поезда стояли над нею, лежащей на рельсах: футов на сорок выше. Их передние вагоны поднялись с путей, как змеи, и
И сражались.
Бодались и сцеплялись друг с другом, переплетались предохранительными решетками, словно рогами. Призраки шипели и визжали от крайнего машинного напряжения. Но товарный поезд был больше и тяжелее. Его вагоны сжались, как мускул, и он швырнул поезд Бет вниз. Земля содрогнулась, и Бет задрожала вместе с нею, а товарняк рванулся следом, шустрый, как кобра, вгрызаясь колесами в ходовую часть своего противника.
Искры и что-то вроде масляной крови хлынули из паровоза Бет, и он закричал.
А ну прекрати! завопила Бет, шагая вперед, размахивая руками, словно надеясь отогнать дикое животное. Она зашлась кашлем, полуобезумев от столкновения и дыма, но лезла по искореженному телу своего поезда, вопя, как слабоумная.
Пошел вон! снова прокричала она, дым разъедал горло, чуть ли не до кровотечения. Убирайся!
Огромный товарный поезд изогнулся назад, оплетенный синими молниями, готовый ударить. Он мигал и расплывался, оставляя странные послеобразы: паровоз, приземистый поезд метро, одно воспоминание сменялось другим, будто он не мог вспомнить, каким был на самом деле. Паровой свисток ревел, словно его терзали.
Холодный белый луч, бьющий из глаз-фар, остановился на Бет, и поезд фыркнул паровым дыханием.
Девушка почувствовала на себе его не предвещавшую ничего хорошего тяжесть.
Во имя Темзы, уйди с чертовой дороги!
Бет пошатнуласькто-то оттолкнул ее в сторону Краем глаза она заметила фигуру: тощий парень в одних грязных изодранных джинсах. Кожа его была серой, словно бетон, лицо напряглось от страха.
А потом товарняк обрушился вниз, и решетка-челюсть вспорола рельсы. От удара мир в глазах расплылся, утратив очертания. Фигура исчезла. Бет затрясла головой, пытаясь прочистить ее, сбитая с толку грохотом. Ей показалось?..
Нет, вот онкаким-то образом вскочил на чудовище.
Его ребра проступали на груди с каждым тяжелым вздохом. В руке парень сжимал что-то вроде железного прута и, когда Бет посмотрела, как раз вонзал его вниз снова и снова, в металлическую плоть живого поезда. Импровизированное оружие прокалывало сталь, как фольгу, и каждый раз, когда оно входило, существо издавало вопль.
Колеса взрычали, приходя в движение, и завизжали по рельсам, Бет резко откатилась с их пути. Уши заложило, когда товарняк прогромыхал мимо нее с серым парнем, по-прежнему цеплявшимся за его крышу. Затем поезд набрал скорость, и тащившиеся за паровозом вагоны исчезли в иллюзорном небытии.
Бет встряхнулась, словно собака, пытаясь вернуть чувствительность исцарапанным конечностям и разумголове. Она заставила себя встать и побежала к своему поезду.
Тот жалобно мявкнул ей свистком.
Эй, прошептала она. Эй, ты в порядке? Она похлопала и погладила его, хотя прикосновение к металлу вокруг его ран почти обжигало. Поезд пошевелился и снова что-то прогудел. Девушка почувствовала его страх и боль, вздыбливающие волосы на руках. Сквозь окна она видела воспоминания людей, повторяющие свои действия, но теперь на их лицах читался испуг.
Поезд застонал и с мукой перекатился, вставая на колеса.
Хороший мальчик, прошептала она, хороший мальчик. Послушай, там пареньтот товарняк увез его. Он он оттолкнул меня, чтобы спасти, мы должны помочь ему ты сможешь?..
Возможно, поезд не понимал ееразве он должен? Или, возможно, был просто слишком напуганно нет, спустя мгновение, он, встряхнувшись, двинулся вперед, не прекращая мычать в животной панике, и, закрутив осями, погрохотал в сторону станции.
Бет, одинокая и крошечная, стояла, глядя ему вслед, втягивая воздух полными легкими.
Подожди начала было она, но запнулась, посмотрев назад.
Грозная дробь позади нее становилась все громче: товарный поезд с победным воем мчался назад. Бетонокожий парень трясся, свисая с поезда, его тело болталось по ветру, словно вымпел.
Бет с ужасом наблюдала, как поезд-зверь устремился прямо на стену виадука, но потом, за секунду до удара, повернулся боком, и воздух наполнился отвратительным скрежетом металла о кирпичи, ужасным, зубосводящим металлическим визгомвизгом, пронзенным человеческим криком.
Когда пронеслись последние вагоны, она увидела егопарня цвета бетона, распростертого лицом вниз на рельсах.
Каждый атом ее тела кричал ей бежатьона не должна быть здесь; она никогда не должна была садиться на поезд.
Но воспоминание о локте парня, оттолкнувшем ее в сторону, остановило Бет.
Он спас ее жизнь.
И Бет побежалапобежала к нему, проклиная свои неповоротливые ноги и израненные руки, повисшие без сил от изнеможения.
В тени станции товарный поезд замедлял обороты, как бык, разворачивающийся для последней атаки, чтобы прикончить противника. Вот он уже мчится обратноБет видела его безумные, широко раскрытые фары.
Она упала на колени прямо на гравий. Парень не двигался. Лодыжки раненого были придавлены тяжелыми кусками камня, спинажестоко разорвана там, где его протащило по кирпичам. Поблескивающая кровь оказалась темной, как нефть.
Очнись! Бет похлопала серокожего по лицу. Проснись! потрясла сильнее. По дрожи рельсов девушка понимала, что товарняк совсем близко.
Бреньк-клац-клац
Очнись! заорала она.
Наконец он слабо шевельнулся и что-то пробормотал, но девушка не смогла разобрать слов.
Очнись! Она схватила парня за руки и попыталась оттащить, но ничего не получилосьего ноги по-прежнему были в ловушке.
Гром наступающего товарняка ворвался в уши.
Веки парня вздрогнули.
Он снова пробормотал, и на этот раз Бет смогла разобрать слово в его выдохе:
Копье
Бреньк-клац
Копье? Какое копье? Где?.. она заозиралась по сторонам.
Железный прут лежал поперек путей, содрогаясь от приближения чудовища. Бет схватила его липкими руками и засунула под камень. Она бросилась на рычаг всем своим весом, и меньший из камней приподнялся, самую малость.
Парень с криком вскочил с земли. Его плечо задело Бет за живот, подбрасывая ее над землей. Прут стукнул девушку по руке, когда он схватил его.
Голова Бет дернулась назад. Окатив их светом фар, товарняк взревел. Парень захрипел и метнул прут, который проколол переднюю решетку, а другим концом впился глубоко в землю.
Вскипела вспышка голубого света, послеобраз огромных, затупленных гнилых зубов. А потом Бет поглотила тьма.
Мир медленно возвращался под отдаленный свист уличного движения. Нос подсказал Бет, что она жива, насколько она знала, ни рай, ни ад не пахли засорившимся водостоком Саутуорка. Она не открывала глаз. По гравию у головы прохрустели шаги.
Выглядишь мертвой, в голосе слышался ист-эндский выговор. Но пахнешь не как мертвая и, если то, что я слышу, сердцебиение, тогда и звучишь не как мертвая.
Рука проскользнула под ее плечи, другая придерживала голову, и ее подняли.
Давай, вставай на свои спички, парень помог ей восстановить равновесие и, отступив назад, нахмурился, опершись на прут.
Он выглядел лет на шестнадцать, но сказать наверняка было трудно: глаза сидели в глубоких впадинах, а скулы были острыми до крайности, словно его морили голодом. Кожа, натянутая на ребрах, была пестро-серой, как будто он промокнул городскую копоть и нефть, навсегда оставшись пятнистым. Он выглядел уличным мальчишкой из старых книг, но более диким, более грубым и отчасти взрослым.
Бет в замешательстве уставилась на него широко открытыми глазами, огляделась, не видя никаких признаков поезда-зверя.
Куда он делся? задыхаясь, спросила она. Этот вопрос казался более срочным, чем напрашивавшийся следующий: «Кто, черт побери, ты такой?»
Рельсовая химера? переспросил он. Я заземлил ее, увел заряд в почву. Он печально пожал плечами. Мог бы и раньше докумекать, полагаю, но когда что-то такое большое и сердитое бросается на тебя из темноты, первое, что приходит в голову, так это пригвоздить его чем-нибудь острым, понимаешь, о чем я толкую?
Он серьезно покосился на нее, а когда девушка еще сильнее распахнула глаза, рассмеялся:
Долго думаешь, значит не понимаешь. Чего, во имя Темзы, ты хотела добиться, вот так на нее крича? Урезонить? Думаешь, Железнодорожные духи умеют говорить?
Бет беспомощно развела руками.
Капельки пота бензинового оттенка выступили на причудливо окрашенной коже парня, прочерчивая дорожки вокруг резко выделяющихся мускулов, сухожилий и костей.
Ты странная, заявил он. Порассматривал ее еще несколько секунд, словно Бет была особенно причудливым музейным экспонатом, а потом фыркнул и потопал мимо нее к краю путепровода.
Подожди! окликнула девушка. Подожди, куда ты идешь?
Парень не обратил на ее внимания, и Бет пришлось пробежаться, чтобы его догнать, внезапно и болезненно обнаружив ушибы, покрывающие ноги и спину.
Ты не можешь просто уйти эй, я с тобой разговариваю! она схватила его за руку. Я спасла тебе жизнь она запнулась, когда он резко обернулся.
Его зубы обнажились, как у шипящей дикой кошки:
Да? рявкнул он. Что ж, я спас твою первым, и, полагаю, судя по тому, как все складывается, моего достижения хватит намного дольше, чем твоего.
Рассвет только-только начал заниматься на краю неба, и в полутьме Бет разглядела напряжение вокруг глаз парня. Он нахмурился, стараясь выглядеть сильным, и ее страх улетучился: впервые он был не потусторонним самоуверенным существом улиц, но напуганным до смерти подростком.
И что это значит? мягко спросила она. Чего ты так боишься?
Я не боюсь.
Бет просто продолжала смотреть на него.
Не понимаю, какое тебе до этого дело, ответил он после долгой паузы, но эта Рельсовая химера была отправлена отправлена за мной. Кто-то пытается убить меня. Кто-то, кто он прервался и нервно посмотрел на горизонт, линию которого нарушал купол Святого Павла. Подъемные краны вцепились в нее, словно безжалостные металлические пальцы.
Поверь, пробормотал он, если бы он хотел тебя убить, тебя бы тоже прокирпичили. Он замолчал, подозрительно скосившись на голубя, пролетающего над головой.
И? спросила Бет.
Что «и»? он перевел на нее угрюмый взгляд.
Кто пытается убить тебя?
Какое тебе дело?
Какое мне дело? вопрос озадачил Бет. Я я просто
Он воткнул свой прут между рельсами и скрестил руки на груди. Страх, который она заметила, исчез, заслоненный фасадом бравады:
Что?
Послушай, Бет стиснула зубы. Он, может, и спас ее от того, чтобы быть раздавленной, сожженной и убитой электрическим током, но его высокомерное отношение откровенно бесило. Я спасла твою чертову жизнь, так? парень было заспорил, но она подняла руку. Не перебивай меня. Признаешь ты это или нет, я спасла твою жизнь. Знай я, что ты собираешься пойти и дать себя убить, то и не беспокоилась бы. Зря, получается, напрягалась.
Лицо парня приобрело еще более грязный оттенок серого.
Я тоже спас твою жизнь, огрызнулся он.
Да, согласилась Бет, дважды. И к чему ты клонишь? Из-за того, что ты спас мою жизнь, я не должна печься о том, что кто-то пытается отнять твою?
Что? теперь парень выглядел смущенным.
Ты спросил, какое мне дело, Бет говорила с преувеличенной настойчивостью. А почему мне не должно быть дела? Зачем ты вообще рассказал мне, если не ждешь от меня помощи? «Ох, кто-то пытается убить меня!» она с притворным ужасом обхватила ладонями щеки. Я должна была впечатлиться?
Парень моргнул и наморщил лоб:
А разве ты не впечатлилась? тихо поинтересовался он.
ДА! заорала Бет. ЧЕРТОВСКИ ВПЕЧАТЛИЛАСЬ! ПОТОМУ И СПРАШИВАЮ! и она тяжело опустилась на гравий.
Парень с робким и окончательно потерянным видом сел подле нее.
Спасибо, пробормотал он. Спасибо, что спасла меня.
Бет тяжело вздохнула:
И тебе тоже, кивнула она, протягивая руку. Я Бет. Он пожал ее, но ничего не сказал в ответ. А тебя как зовут?
Он только покачал головой.
Отлично, будь чертовски таинственным, девушка вздохнула. Но если бы это произошло в моей школе и ты бы не представился, они бы сами тебя как-нибудь прозвали, понимаешь, о чем я? И поверь мне, кликуха бы тебе не понравилась.
«Вероятно, тебя бы прозвали Оборванцем, подумала Бет. Так и буду теперь тебя звать. Тем более, что ты выглядишь, как стоп-кадр программы Помоги лондонскому ребенку пять лет спустя».
Мгновение они сидели в тишине. Он потирал запястья, и Бет впервые заметила на них меткутатуировку, шиферно-серую на фоне более светлой кожи. Она напоминала полукруг домов-башен, формирующих спицы короны.
Так кто пытается тебя убить? начала было она, но он резко оборвал ее:
Не надо. Не задавай вопросов. Не пытайся. Этой ночью ты видела чудовищ. Он болезненно усмехнулся. И я, вероятно, худшее из них, так что просто забудь меня. Вы, люди, можете забыть все, что угодно, если хорошенько постараетесь.
Да ладно, возразила Бет, кто бы это ни был, он не может быть таким уж плохим. То, как ты сделал тот поезд
Он хуже, отрезал парень.
Ага, но все жекто бы это ни был, держу пари, мы могли бы ему показать.
Мы. Она не знала, с чего вдруг так сказала.
Асфальтово-серые глаза встретились с ее глазами. Парень улыбнулся, и она улыбнулась в ответ, но потом он с сожалением покачал головой.
Ты не знаешь, о чем говоришь. Слушай, ты занятнаяв костеломающем смысле. Может, когда все это закончится, ты сможешь найти меня. Он бледно улыбнулся. Не было похоже, чтобы он питал особые надежды, что «когда все это закончится», от него останется хоть что-то, что можно будет найти.
И где мне искать тебя? поинтересовалась Бет.
Помедлив, он сказал: