Громыхнул выстрел. Дробь пронзила шкаф и отшвырнула меня к стене. Сквозь проделанную дыру я рассмотрел одарённого. Нет, материя оранжевая, как у всех.
Звучит ещё один взрыв пороха, после которого меня, будто брызгами обдаёт дробью. Лицо усыпали железные шарики, несколько разодрали шею, рот наполнили осколки выбитых зубов. Стрелок снова жмёт на спуск, я отпрыгиваю с сторону, перекатываюсь по столу и встаю на ноги у противоположной стены.
Сам того не замечая, я всё время сжимал в правой руке хват. Прицелился, собираясь схватить стрелка за горло, но меня опередил четвёртый выстрел. Из-за недостатка энергии и ослабленной материи выстрел из дробовика даже с расстояния всей комнаты кажется критическим. Я сложился в воздухе книжкой и отлетел в стену. Почувствовал, как проломал затылком слой гипсокартона и разбил парочку кирпичей. В глазах потемнело, по всему телу расползлась ноющая боль. Едва не пробив головой стену, я сполз на пол и спрятался от стрелка за столомне самая надёжная преграда против хреновины, что стреляла железными шарами. Стрелок думал также, поэтому перезарядил дробовик.
На секунду я представил себя со стороны. Если я выгляжу хотя бы на десятую часть также хреново, как чувствую, значит на мне не осталось живого места. Чего уж говорить, любое движение сопровождалось болью. Стоило немного пошевелиться, и я чувствовал, как тянется и рвётся кожа от насаженных в тело шариков. Взгляд скользнул в верхний правый угол кабинета, туда, где висела камера. Дубль небось развалился в своём кресле-барже и хохочет, глядя на окровавленный комок меня.
Шурша подошвами по бетонному полу, стрелок подошёл ближе. Судя по всему, парочка его дробинок пробили череп и добрались до моих мозгов. Другого объяснения, почему я думал о видеотрансляциине нашлось. Если надо мной нет камеры, значит убийство покажут со спины стрелка. Не самый выгодный ракурс. Хотя в этом есть свой шарм, так его выстрел не покажется наигранным. А вот разложенный хват может испортить кадры!
Гибкая часть хвата тянулась от книжного шкафа к правой руке. Всё же я успел нажать кнопку, прежде чем стрелок второй раз пригвоздил меня к стене. Переместив часть энергии в плечо, я дёрнул влево. Мебель показалась не просто тяжелой, а неподъёмной, хотя прежде я швырнул бы её, словно пустую картонную коробку. Я вывернулся, напряг руку и, рыча от боли, рванул. Шкаф накренился и упал на стрелка.
Уж не знаю, что лежало за нижними закрытыми створками, но громыхнуло не тише, чем выстрел дробовика. Кажется, я расслышал звук бьющейся посуды или бутылок. То ли с перепугу, то ли от злости, стрелок ещё раз пальнул. Вместо того, чтобы отпустить оружие и с кинуть с себя шкаф, он вцепился в дробовик и Что? Намеревался отбросить шкаф выстрелом? Сомневаюсь, что у него получилось бы, учитывая, что он стрелял в боковую стенку, а вот напакостил себя прилично. Отходящие из дробовика газы не развеялись в пространстве комнаты, а скопились под куполом шкафа и въелись в глаза.
Тысячи зрителей в прямом эфире смотрели, как изувеченный и окровавленный парень на трясущихся ногах брёл к ящику. Дважды я споткнулся, разбивая и так испещрённые дробью колени и только с четвёртой попытки вытащил из-под ремня нож. Нас разделяли пять метров, но и за этот короткий отрезок я дважды пожалел, что подписался на эту Королевскую битву. Когда твоя материя барахлит, словно пятидесятилетний двигатель, планы на светлое будущее темнеют, а оптимизм стекает на пол вместе с десятками кровавых ручейков по твоему телу.
Стрелок-таки понял, что шкаф не помешает скинуть, и приложился с двух ног. Шкаф подлетел воздух, ударился о потолок и из собранной конструкции превратился в осыпающийся хлам битого стекла, полок и ломанной древесины.
Я доковылял ровно в тот миг, когда стрелок перезарядил дробовик. Вонзил в изгиб локтя нож и рывком развернул дробовик в его сторону. Железяка оказалась слишком длинной, чтобы направить её в лицо стрелку, ведь правой рукой тот намертво вцепился в рукоять. Но я ему помог. Использовав последние силы, вывернул кисть, как она не должна выворачиваться, и под хруст в предплечье нажал на курок.
Мой ракурс получился во многом удачнее, чем его. Обращён к камере боком, свет позади, а значит не сильно засвечивает продырявленное дробью лицо, а вот стрелок лежит, будто на ладони. Одна рука отброшена в сторону, вторая обломана, словно ветка, которая болтается на коре, ну и развальцованная голова Такое даже не всем зрителям 18+ понравится. Жирдяй будет в восторге
Каждый хоть один раз в жизни, но уставал так, что многие вещи казались ему безразличными. Мало кого парит изодранное сидение в автобусе, если ты едешь с двенадцатичасовой смены грузчика; вряд ли кто-то откажется от пирожков из самой грязной забегаловки, если это единственное место, где ты можешь перекусить после ночной смены горнорабочим; вернувшись из трёхдневного пешего путешествия, вряд ли ты пойдёшь выгуливать собаку, даже если это грозить грязным ковром. Я устал так сильно, что мне не в падлу было чувствовать растекающуюся под затылком кровь другого человека. Отполз на полметра, но понял, что это не поможет. Нужно ползти к противоположной стене. Да ну его! Кровь и кровь
Казалось, я провалялся несколько часов, хоть и понимал абсурдность таких предположений. Хватило бы и десяти минут, чтобы случайный участник нашёл меня в разваленном кабинете, откуда за версту несло порохом. Не стоит забывать и про стимуляцию. Если Королевская битва затягивается больше, чем на час, активизируются ловушки. Лабиринт выгоняет тебя из большей части помещений разными способами, тем самым сужая круг обитания. Рано или поздно участники столкнутся друг с другом.
Две минуты назад я выпил последнее зельенебольшая подзарядка материи. Заглянул внутрь. Помещённые в карантин звенья выглядели лучше, вскоре они начнут поэтапно выходить из изоляции, главное, чтобы всем селом не ломанулись на шашлыки, а занялись делом
Повернул голову к двери, намереваясь следить за входом, но кое-что привлекло мое внимание. В размякшей кашице, некогда принадлежащей стрелку головы, непросто было узнать органы чувств, зато ухо сохранилось отлично, выстрел пришёлся правее. В ушной раковине торчал наушник. Не такая здоровенная хреновина, которая уходит проводом под одежду, а крошечная беспроводная капсула. Раз уж я валялся на неопределённом пит-стопе, то почему бы не поковыряться в ухе у убитого?
«Отличная идея»подумал я и выковырял наушник.
Ну а раз уж я напрочь лишился брезгливости, да и отчасти породнился с безголовым стрелком кровью, то чужая ушная сера и близко не казалась проблемой. Для вида потёр наушник об изрешечённую куртку и сунул себе в ухо.
Из динамика рвался треск помех. Так мне показалось сразу, но после я узнал в нём звуки выстрелов. Где-то разворачивалась перестрелка. Я всё ещё слишком хреново себя чувствовал, чтобы в полной мере взбеситься, хоть и понималпо какой-то причине у некоторых участников нашлись скрытные наушники. Судя по всему, они могли переговариваться. Признаться, такая новость способна повергнуть в шок или, скорееярость. Узнай я это, когда мог твёрдо стоять на ногахснёс бы в гневе пару стен, а то и сам бы кинулся искать прибарахлённых одарённых.
Косолапый утих, вдруг послышалось из динамика. Значит и его уделал
Ага! ворвался в эфир запыхавшийся голос, грохот перестрелки зазвучал ещё отчётливее. Можешь подскочить на 4Б, меня тут уродец какой-то с УЗИ прижал!
Смеёшься? спокойно продолжил первый. Ни ты подохнешь первым, так я подохну. А вот если пацана грохнуть, админы могут и выходной билет подарить
Я помогу! прорычал сквозь звуки выстрелов второй. По голосу было слышно, что он ранен, причём ранен серьёзно.
По тебе с минуты на минуту сирена прозвучит. Так что я за пацаном пойду. Он косолапого параллельно лабы в одном из кабинетов утихомирил, но тот успел пару раз пальнуть, значит пацан ранен. Главное, чтобы далеко не слинял.
Хватит эфир засирать, мудачьё! затрещало у меня в ухе так, что я аж сощурился. Иди за ним, по-резкому! Он всё ещё там! Лежит в полоток смотрит! Чуть стену в операторской не проломил! Реще, давай! Получишь выходной билет! И это он нас слышит.
Понял.
Через тридцать секунд динамик замолк навсегда, но прежде я с содроганием слушал тяжелые шаги одарённого. Вряд ли кто-то из них всерьёз рассчитывал выиграть Королевскую битву у Золотого, а тут представилась настоящая возможность. Он забыл о безопасности, скрытности и осторожности. Мчался по коридорам, будто опаздывающий на урок школьник.
Я надеялся, что кто-то перехватит его. Ждал автоматную очередь, которая прервёт его бег, но так и не дождался. Сперва вырубился наушник, а через минуту я услышал грохот башмаков совсем неподалёку
Глава 11. Королевская битва 3
На вскидку я посчитал, сколько времени у меня осталось. Грохот башмаков доносился не от лестницы, а откуда-то слева, звучал тихо и почти неуловимо. Не будь у меня развитого восприятия, почуял бы его только через полминуты, значит здесь он появится секунд через сорок.
Вставать не спешил, потому как думать об этом было легче, чем сделать. Мало-помалу материя разбиралась со своими проблемами, открыла почти все карантинные зоны и жадно присосалась к потокам энергии, которые я направил, выпив последнее зелье. Я рассчитывал, что она с секунды на секунду очухается и восстановит меня, но на деле она получила ещё больший удар.
Повреждений оказалось слишком многоосколки от взрыва гранаты и сотни дробинок. Прежде материя выбирала наиболее тяжелые ранения и в первую очередь направляла энергию на их восстановление. Теперешнее положение выглядело неоднозначно. Особо выделяющихся ранений не было, вместо этого я имел испещрённое, будто дуршлаг, тело с сотнями железных хреновин, что застряли внутри. Попытавшись приподняться на локтях, я ещё подумалчто, если моя слабость связана не с общим истощением, а я банально стал раза в три тяжелее от всего того металлолома, что застрял внутри? В итоге, вместо того чтобы локализовать отдельные критические повреждения и разово улучшить моё состояние, материя распылилась почти на все дырочки, порезы и царапины сразу. Оно, вроде, и неплохообновиться одним махомвот только времени это займёт много больше, чем сорок секунд.
Кровь убитого затопила волосы и въелась в затылок. Похоже, в разгаре драки напрочь отключились ненужные чувства, а сейчас возвращались. Я почувствовал приторную и тошнотворную вонь пороха, крови, пота и мертвечины. Понимаю, что погибший всего через пару минут после своей кончины не может пахнуть трупом, и догадываюсь, что, вероятно, это запах мёртвой материи. Естество поселилось в теле и всячески ему помогало, тащило едва ли не за уши, но сердце остановилось, и отключился мозг. Естество не намерено оставаться в погибшем теле, оно покидает его и ищет другое пристанище? Возможно
Прошло пятнадцать секунд. Он всё ещё бежит, значит расчёты оказались верными. Меньше чем через полминуты будет на месте, и что мы ему противопоставим? Этот вопрос я задал материи, которая металась между сотнями дырочек, останавливая кровотечения и наращивая плоть. Я ведь руку с трудом могу поднять. Какие у нас ауты? Притвориться мёртвым? Сомневаюсь, что этот чудак, который прёт через весь лабиринт, гремя ботинками, отличит мою кровь от крови лежащего рядом, ведь лужа погребла нас обоих. Если прикрыть глаза, а лучшезакатить их, да в добавок раскорячиться как следует, можно сойти за образцовый трупак. Вот только этому болвану подскажет сирена. Лабиринт напичкан камерами и датчиками, которые за полусекунды со стопроцентной точностью отличат остывающего мертвеца от раскоряченного клоуна в чужой красной луже.
В голове промелькнули слова из наушника. Жаль, но его отключили и уже не включат. Мне и так повезло услышать переговоры о себе. Полагаю, оператору не терпелось дать поскорее информацию об подстреленном Сайлоке, потому он и заговорил, не дождавшись пока админ отключит мой микрофон.
Один из хмырей просил помощи. Его прижали с УЗИ в секторе 4Б и ранили, а это означало, что не все участники Каменного лабиринта принесли с собой незаметные микрофоны. Дубль натравил на меня лишь часть одарённых, причём не самых одарённых одарённых. Мысль показалась логичной. Вряд ли Золотойбоец, добившийся головокружительного успеха, известности и уважения, стал бы жертвовать репутацией ради мелких афер толстяка.
Десять секунд. Я не сказал этого вслух, но материя услышала. За выделенную минуту успела залатать часть дырок, а в остальных остановила кровотечение. В следующий миг я почувствовал хлопок в груди. За последние пару месяцев я ощущал их слишком много, чтобы не узнать в нём расширение материи, но там было что-то ещё
Вторичная характеристика восстановление повышена до11;
Общий объём материи увеличен до12,90 относительных единиц.
Повинуясь любопытству, я заглянул внутрь. Прежде таких фокусов моя материя не выкидывала. Её ход показался мне не просто изящным, а чуть ли не гениальным. Хочешь сказать, что весь этот прикол с одновременным и неэффективным заживлением сотен ран был твоим планом? Да ладно?!
Материя намеренно распределила силы на все повреждения, чтобы создать новую вторичную связь, которой воспользовалась, как резервный бак энергии. Новые связи рождались наполненными и заряженными. На этом материя и сыграла. Получила резкую прибавку энергии и выкинула её в тело. Это походило на укол адреналина прямо в сердце, но в разы круче. Я и сам не заметил, как оказался на ногах.
Грохот башмаков сперва замедлился, а затем прекратился. Я улыбнулся в камеру. Оператор сообщил одарённому в коридоре, что я очухался, и тот быстро поумерил свой пыл.
Сложно сказать на сколько хватит запаса энергии, ведь тело-то по-прежнему походило на изодранный шмат мяса, а значит как можно быстрее нужно решить, что делать дальше. Поле того как я вспомнил ещё одну фразу оператора, желание сражаться поубавилось. Он обмолвился, что я чуть не проломил стену. Я повернул голову и посмотрел на отпечаток головы в замятом гипсокартоне. Дубль посчитал, что может нарушить правила? Тогда почему их не могу нарушить я?
Ощущать, как по затылку, спине, заднице и ногам стекает чужая кровьговёно, зато почувствовав себя до предела мерзко, я напрочь лишился брезгливости. Вырвал из поломанной руки дробовик, перевернул тело на бок и вытащил из патронника на поясе пять патронов. Направляясь к вмятине в стене, я по одному вставил их в дробовик и дёрнул цевье.
За пару секунд выстрелил весь боезапас. Жал на курок без задержки, досылая патроны один за одним. Едва ли я рассчитывал пробить в кирпичной стене дыру, но именно так и получилось. Первым выстрелом сорвал половину листа гипсокартона, и тот разлетелся бумажным конфетти. Каждый последующий крошил кирпичи лучше, чем отбойный молоток. Я только и успевал прикрывать глаза, чтобы в них не набилась летящая во все стороны крошка. Дробовик дёргался в руках и гремел до боли в перепонках. В обычной ситуации материя спасла бы уши, но сейчас мне оставалось лишь сильнее сощуриться и сжать зубы.
Развальцованную стену и выкорчеванные с потрохами кирпичи только номинально можно было назвать дыркой. Я покрошил два слоя и добрался до третьего, однако в последнем кирпиче зияло лишь парочку сквозных дыр, сквозь которые в мрачную комнату подземелья пробивался технический белый свет.
Материя постепенно выбиралась из долговой ямы энергии и скопила небольшой запас, я перераспределил её в ноги и толкнулся от пола. Неприкрытое энергетическим щитом плечо отозвалось болью, хотя я тут же словил себя на мысли. Не слишком ли нежным я стал? Стоило материи взять небольшую паузу, как Сайлок взвыл и попросился к мамочке. Хватит распускать сопли! От синяка и пары ссадин на плече хуже не будет.
Пробил остатки стены и вместе с красным облаком кирпичной пыли ввалился в операторскую. Прорезиненный линолеум на полу, кулер с водой, приятная прохлада от кондиционера и запах кофе на вынос. Стена по правую руку усыпана мониторами; на столах под нимиклавиатуры и мышки. Из четырёх стульев занят один. Не удивительно. У команды, что отвечала за эфир, было достаточно времени, чтобы свалить. Впрочем, свалили они совсем недавно, о чём свидетельствовали ещё покачивающиеся стулья. А вот запрещал покинуть свои места, судя по всему, раскрасневшийся хрен в кресле, которое стояло чуть поодаль. Забавно, но он почти не смотрел на меня. Продолжал пялиться в мониторы (настолько он был предан своей работе) и лишь изредка кидал озлобленный взгляд, как будто он больше переживал из-за сорванного эфира, нежели из-за кровоточащего парня с дробовиком в руках.