Лысый часто ругался на Кахара, что тот не использует силу структуры, чтобы нормально ходить. Да что там ходить. При желании старикан забегал бы, словно молодой. Тем не менее, Карах был слишком стар и укоренён в своих взглядах. Если он считал, что прогулки без использования энергии одарённого идут ему на пользу, то фиг его кто переубедит.
Спуск с крыльца к поджидающей машине занял аж две минуты. Лысый, что сидел на соседнем пассажирском сидении нервозно вздыхал и, оскаливаясь, поглядывал на старика. Наконец Карах положил руку на крышу и забрался в салон. Неумело и медленно.
Поехали! скомандовал Лысый и от души хлопнул дверью.
В последнее время Кахар не часто выбирался из поместья Хана. Припоминается, с последнего раза прошло не меньше года. Что он тогда делал в городе? Уже и не вспомнить. Чёрт побери, целый год просидел в Зале Преобразования! Впрочем, время и пролетающие мимо годы уже давно перестали для него что-то значить. Когда жизнь измеряется столетиями, год представляется не длиннее недели.
Кахар посмотрел в окно. На сей раз ему повезло с погодой. Чаще город мрачный, серый и мокрый, а сегоднятёплый и солнечный. Раньше Кахар заблуждался по поводу городов. Давно, лет двести назад. До того, как встретился с Ханом. К слову, именно мастер его и переубедил. Города казались Кахару бессмысленными, грязными и развратными. Бесцельное сборище людей, стекла и бетона. Побег от одиночества в ущерб развитию, улучшению и росту личности.
Кахар обрёл свои способности, практикуясь на Пустошах Правды. Ни один из этих засранцев, что сбивались в кланы жалкими одарёнными с блеклыми материями, не смел упрекнуть старика в чьём-то покровительстве. Кахар всего добился сам. В одиночку. И продолжил бы свой путь, если бы не встретил Хана.
Со временем Кахар понял в чём кроется сила городов. Тупицы твердили про производства, коллективный труд и взаимную поддержку братства, но всё это было пустой болтовнёй. Кахар знал, что сила городов в слабости там живущих. Сильные одарённые подчиняют слабых одарённых, слабые одарённые подчиняют простаков, сильные простакислабых простаков и так далее. Хуже всего тем, кто в самом низу, но ими движет надежда. Они мечтаю подняться на одну, а лучше две, ступеньки и закрепиться там, чтобы позже подчинить тех, кто внизу.
Город подарил Хану и Кахару возможность подчинять тех, кто приходит в город. Их не нужно отлавливать и обучать. Нужно просто ждать, собирать дань и иногда, очень редко, но показывать силу. За этим Кахар с Лысым и выбрались из особняка в этот солнечный день.
Машина остановилась. Кахар не боялся показать свою старческую слабость перед Лысым, но другие не должны видеть его таким. Он сжал кулаки, и тело наполнилось силой. Её было слишком много. Так много, что вздулся балахон, а рукава словно наполнили воздушные потоки. Кахар выскочил из машины и пошёл за Лысым. Новый приемник Хана казался слишком жестоким. Впрочем, жестокость нынче в моде.
На заасфальтированном холме, где некогда стояла заправка, собрались одарённые. Одиннадцать оранжевых структур и одна бордовая. Бордовый стоял впереди, широко расставив ноги. Он походил на одного из пустынных рейнджеров. Тёмно-зелёная болоньевая куртка, камуфляжные штаны с большими квадратными карманами, ботинки для пеших походов, на поясе кобура, грудь перечёркивает автоматная шлейка. Бордовый носит солнечные очки, но поднимает их на лоб при приближении Лысого.
Приветствую! рейнджер чувствует силу, но держит себя в руках.
Костлявый же сказал, что в городе нету места! рявкнул Лысый, топая тяжёлыми чёрными башмаками. Чего припёрлись, бля?!
Извините, рейнджер выставил руку, пытаясь успокоить Лысого. Мы просто хотели поговорить с кем-то ещё. Простите, если мы сделали что-то не то, но Мы приходим сюда пятый год подряд и каждый раз слышим одно и то же. Мы не претендуем на место в городе, но хотели
Хочешь сказать, что Костлявый обманывает тебя?! Лысый подошёл к рейнджеру на расстояние метра. Его фиолетовая материя мигнула, отчего структура бордового всколыхнулась.
Нет, мы лишь хотели убедиться.
В чём?!
В правдивости его слов
Костлявый не обманул, огрызнулся Лысый и змеиным броском схватил рейнджера за горло. Убедился?!
Да-а-а-а
Хан не любит, когда его попусту тревожат, Лысый оторвал рейнджера от земли. Хочешь мы съездим к нему и спросим, что с тобой делать? Готов поспорить, Хан прикажет преподать тебе урок! Согласен, старик?!
Кахар смотрел на рейнджера и его команду с долей жалости. Они много трудились и всю жизнь прожили за стенами города. Там тяжелее, чем здесь. Бешеные Койоты, Пустынные Фраки, Кольщики и Мраморные. Но и помимо людей, хватает опасностей. Животные мутируют. Раньше ломились к людям бездумно, движимые голодом. Со временем стали умнее. Сбиваются в банды, действуют хитро. Бесшумно проникают в селения, грызут глотки родителям и утаскивают детей. Рейнджер и его люди ничуть не хуже половины бездельников, что сидят в городе, но мест нет Так сказал Хан. Слово Хана закон. И да, Лысый прав:
Согласен, ответил Кахар. Нужно преподать урок
Лысый оттянул руку, фиолетовое топливо устремилось в плечо и растеклось по предплечью к кулаку. Лысый ударил в материю. Направленный выстрел. Колкий и точный, будто выстрел дротиком в сонную артерию. Рейнджер сдвинулся всего на пару сантиметров, но побелел и замолк. Из уголка рта и ноздрей потекли ручейки крови. Парень выпучил глаза, но не мог произнести и слова. Его материя осыпалась, будто перегоревшие балки бревенчатого дома. Лысый отпустил шею, и рейнджер сполз на асфальт. Никто из его людей не дёрнулся. Чужаки росли в диких условиях, но не были дураками. Если одарённый с фиолетовой материей захочет, то перемелет их в фарш и поджарит огромный бифштекс на тёплом асфальте заправки. Лысый был слишком импульсивным, часто срывался, но этим утром, можно сказать, держал себя в руках. Чужаки в сердцах содрогались лишь от одной мысливызвать его гнев.
Приходите через год! Лысый пошёл к машине.
Этого мало, с тоской и сожалением в голосе произнёс Кахар. Мне жаль, но урок должен запомниться на всю жизнь
Мало?! Лысый развернулся и протянул руку к изувеченному рейнджеру.
Нет, нет, нет! старик остудил его пыл взмахом руки. Памятнее другая боль. Тот малец, твой сын?
Рейнджер не ответил, лежал и испуганно хлопал глазами.
Вижу, что твой.
За столько лет жизни Кахар не просто познал материю, он изучил её лучше, чем себя самого. Какие-то вещи о структуре одарённых приходили ему, как нечто естественное. При рождении его никто не учил смотреть или чувствовать запахи. Так и с материей. Он пробежался глазами по отряду дикарей и опознал родственные связи в структурах. Почти все несли кровь друг друга, но бордовый рейнджер и пацан с банданойособенно близкие. Сын и отец.
Нет, пжлст, - промычал рейнджер.
Кахар вытянул костлявые руки, а после развёл их в стороны. Отдарённых бросило на асфальт. Всех кроме пацана. Тогда старик ухватил перед собой воздух и сжал кривые пальцы, медленно поворачивая кисть к себе. Технике фантомного прикосновения Кахар посвятил десятки лет. Давно не практиковал, но руки помнили.
Казалось, будто невидимый манипулятор схватил пацана. Клешни медленно сдавливаются, не чувствуя сопротивления человеческой плоти и костей. Пацана смяло, будто жестяную банку. Фонтаном лилась кровь, рейнджер бился в истерике, слушая множественные хрусты. Он хотел кричать, но едва ли у него остались силы хотя бы моргать.
В поместье? спросил водитель, когда Лысый с Кахаром сели в машину.
Нет, ответил Лысый. Заедем в ещё одно место.
Старик вопросительно посмотрел на Лысого.
Хан приказал найти одного человека.
Кого?
Работал с битниками, бросил Лысый. Хан полагает, что он может знать об удравшем варщике.
Интересно, Кахар почесал бороду. Как его зовут?
Сутулый.
Глава 5. Дом Хана
Оба предыдущих супер-ингредиента: винарс и бешеный коктейль находились в жидком состоянии. Ингредиенты Тихогодругие. Названия мне сказал Мар, но я на всякий случай проверил их в книге. Шилдан и смок. Первый использовался для усиления защиты материи, второйдля увеличения навыка скрытности.
Шилдан и смок были супер-ингредиентами и препаратами одновременно. Довольно редкое явление. Их можно принимать как готовые препараты, а также использовать, как составные части для других зелий.
Оба порошкообразные. С сильным запахом. Рассыпчатые. Прежде я совершал ошибки, начиная работу с супер-ингредиентами без предварительного знакомства. Ошибки слишком дорого обходились. В этот раз действовал умнее. Пускай, в книге рецептов о них было немного, но кое-что почерпнул. К примеру, смок терял свои свойства при смешивании с серыми ингредиентами. Информация оказалась очень полезной, потому что чаще всего я начинал проверку именно с серыхкосметических добавок.
Если бы не предупреждение Тихого, я не стал бы и запариваться. Отложил бы по чуть-чуть каждого для будущий экспериментов, а остальное принял бы во время вылазки. Но старик сказал, что моя материя слишком слабая для этих ингредиентов. Провозившись в лаборатории целый день, я пришёл к очень неутешительным выводам. Шилдан и смокабсолютно несовершенные препараты. Красные, как кровь. Грязные, как вода в канализационной трубе.
Приём таких препаратов дико поднимает заданную характеристику или вторичную связь, но остальное выжирает наглухо. Эксперименты это подтвердили. Причём, если несовершенные препараты, которые я готовил перед боем с Томагавком, управлялись. То есть я мог направить снижение других характеристик и выбрать их сам. То с этой парочкой всё было намного хуже. На каждую единицу улучшения они забирали под две. Я мог скормить им первую заданную характеристику, но как только они её опустошат, следующую выберут сами. Это подобно сильнодействующему лекарству с офигительно длинным списком возможных побочных эффектов. Выпил таблетку и ждёшь, что случится дальше: заболит голова, пойдёт носом кровь, стошнит или пронесёт.
Хоть я и считал свою материю посильнее многих, но для шилда и смока её было недостаточно. Можно посчитать на пальцах. Если препарат добавит десять единиц к характеристике, то снимет двадцать с других. А это значит, он опустит почти все мои показатели до нуля. Пробовать на себе такое не очень хотелось, поэтому я и торчал в лаборатории, подбирая варианты.
Остановился, когда каждый из мешочков опустел на треть. Остановился и со злости так сильно ударил по столу, что тот вырвало из стены вместе с двадцатисантиметровыми анкерами. Саму столешницу покорёжило и смяло.
На что я рассчитывал? Тихий и его последователи работали над рецептами три сотни лет. Разве они не улучшили бы состав, если бы зналикак? Полагаю, они создали его во многом хуже, но с годами постепенно улучшали и получили то, что получили. Я пытался улучшить сотни лет труда за десяток часов. Слишком наивно
Весь следующий день я провёл в размышлениях. Варил гербуху, но головой прокручивал возможные соединения, добавки и комбинации шилда и смока. Вывод оказался неутешительным. Придётся использовать таким, какой есть.
Замена Дубе нашлась сама собой. Я сидел на крыше недалеко от бункера и видел, как банда трюкачей с хватами привели девчонку. Удивительно, но та шла сама. Еле переставляла ноги. Не поднимала голову и мычала, но шла сама. Один из парней открыл дверь бункера и затолкнул её внутрь. Дверь захлопнулась, и те побрели восвояси.
Сказать по правде, я надеялся, что не увижу, как в бункер приведут человека. Но это случилось на моих глазах. И что получается? Ради своей жизни и жизни других я должен позволить ей умереть? Звучит разумно, но не для девчонки. Ценность жизниотносительная вещь. Многие скажут, что жизни тысячи людей важнее одной жизни, но ведь это, как посмотреть. Если речь идёт о твоей жизни или жизни близкого, то её важность перекроет не только тысячи, но и миллионы других. Для девчонки в бункере не важно, что будет с другими, если она умрёт.
В задницу! Я и так слишком многим позволил умереть, прикрываясь незнанием. Фиолетового пульсара со стороны, от куда должен приехать Лысый не виделось, значит время у меня было. В четыре ловких прыжка я спустился с пятиэтажки и подбежал к бункеру. Вблизи он выглядел надёжнее. Литая бетонная коробка, плита перекрытия и дверь. Дверь металлическая с кодовым замком. Без ручки.
Первое, что пришло в головудолбануть усиленным. Загремело так, что с соседней крыши взлетели вороны, но двери хоть бы хны. Попробовал ещё пару разбесполезно. В разы проще было бы ломануть дверь на себя, ведь открывалась она наружу, но зацепиться было не за что. Ручки нет, как и зазора между дверью и рамой.
Обошёл бункер по кругу, но других путей не нашёл. Крыша приклеена накрепко, а вентиляция проведена внутри стены. Вернулся к кодовому замку. Железяка примитивная. Девять цифр на панели, пять пробелов для ввода. Я нажал пять раз наугад и услышал противный писк. Неправильно.
С мыслями, что я сделал всё, что мог, собрался уходить, но кое-что заметил. Металлический покров на одной из кнопок был стёрт больше, чем на остальных. Выделялась пятёрка. Включив неполную восприятие, я заметил и другие цифры. К примеру, семь, восемь и девять выглядели нетронутыми, а один, два и три нажимались. Пятёрка использовалась чаще остальных, значит в паролеединица, двойка, тройка и две пятёрки. Не так уж и много вариантовпара десятков.
К счастью. Замок не блокировался после неправильных вводов, а лишь пищал и сбрасывался. Один, два, три, пять, пять. Один, два, пять, три, пять. Один, два, пять, пять, три. Один, три, два, пять, пять. Правильный оказалсяпять, один, пять, два, три. Замок щёлкнул и открыл дверь.
Девчонка сидела на полу и хлопала удивлёнными глазами. Она больше не выглядела одурманенной и покладистой. Я опоздал. Теперь в ней жило естество девушки из моего мира. Она закричала, но не громко, боялась собственного голоса. Я привёл её в чувства легким шлепком по щеке и сказал фразу, которая в фильмах работает отменно:
Хочешь жить, делай, что говорю!
Сработала и в жизни. Мы отошли на один квартал. Я посадил её в кафе для простаков и сунул кипу кредитов. Сказал, чтобы подождала меня до вечера, а если не дождётся, тогда
Используй навыки. То, что хорошо получалось в том мире, здесь получится во много лучше.
Выбегая из кафешки, я посмотрел на её материюкрохотное дрожащее пламя свечи, не то что фиолетовый пульсар Лысого, который показался вдалеке улицы.
Интересы одарённых и простаков разделялись, но, несмотря на это, сосуществовать им приходилось на одной земле. Это выглядело необычно и пугающе. Здесь люди привыкли, что в особые места ходить не стоит, как и соваться в особые дела.
Найдись в моём городе место, где запирают девчонок на замок, а после пакуют в багажник машины, долго бы это не продлилось. Понаехали бы полицейские, активисты, поднялась информационная шумиха. Здесьиначе. Одарённые пользовались неприкосновенностью. Они могли делать что угодно и где угодно, и никто не только не вмешивался, но и не задавал вопросы.
Сканирующая материя Лысого отогнала меня аж за два дома от бункера, поэтому я не слышал, что он говорил по телефону. Но говорил он громко. Ругался. Я бы мог включить на полную восприятие, но признаться меня не сильно интересовал его разговор. И так всё понятно. Он кому-то звонил и наезжал из-за пустого бункера.
Второй звонок Лысого был тихим. Здоровяк больше не дубасил кулаком в стену и не рычал в трубку. Кивал и еле-еле открывал рот. Я догадалсязвонит Хану. Отчитывается. Через минуту Лысый ещё два раза кивнул и пошёл к машине.
Перебираясь по крышам, я провёл его в Игровой район. Здесь я был впервые, но слышал кое-что от Башмака. Из названия понятно, что живёт он играми. Казино, покер, рулетка. Ничего особенного, если не считать Золотого стола. Что-то вроде суперэлитного клуба для одарённых покеристов. Те ребята не только умеют считать карты, но едва ли не читаю мысли друг друга. Покер за их столом превращался в наполовину мистическую, азартную и совершенно непредсказуемую игру. Блефы покрывали блефы, а ставки взвинчивались до космических. Башмак говорил, что едва ли не после каждой игры находился проигравшийся одарённый. Часто ценой было не только имущество, но и жизнь
Игровой отличался от других районов напущенной роскошью. Хотя, по правде сказать, всё выглядело довольно дёшево. Мерцающие баннеры, вывески, экраны, покрашенные в золотой цвет перила и лестницы.