«Нет там никакой радиации! Там такая зараза сидит, что по сравнению с ней Чернобыль курортом кажется!» гремел тогда Пашка на весь дом, разливая по рюмкам вторую бутылку.
Дверь Александру открыла Ира. Выглядела она осунувшейся, какой-то уставшей, опустошенной. Почему-то совсем не удивилась его визиту, вяло махнула рукой, мол, проходи. Сашка вдруг почувствовал жалость. Не остатки любви, тут ничего не шевельнулось даже, именно жалость, как к другу, к близкому когда-то человеку. Что происходит? Что случилось с веселой, отчаянной, уверенной в себе Иркой? В коридор вышел Павел. На экране не была заметна ранняя седина на висках, глубокий шрам над левой бровью. Хотя это был все равно прежний Пашкаширокоплечий, с каменными мускулами, настоящий русский богатырь. Сначала неловко пожали друг другу руки, потом обнялись. После этого напряжение отпустило. Стало проще, будто вернулись юность и утраченная дружба.
Сашка тогда здорово удивился своим ощущениям. Он боялся этой встречи, шел после долгих раздумий и сомнений. Но тут вдруг почувствовал, что все прошлое, горькое, разделяющее, куда-то исчезло, растворилось. Может, потому, что, глядя на Ирину, он теперь не испытывал трепета, болезненной привязанности. Эх, если бы он еще тогда понял, что кипело в нем по большей части уязвленное самолюбие, эгоизм, мать его, желание быть первым и единственным! А понял былюбовь смогла бы и потесниться, уступив место благородству и дружбе.
Никто не виноват, просто так сложилась жизнь. Сашка снова вспомнил Иркино признание, слова: «Ты хороший! Ты себе лучше найдешь!» Она ведь тогда и правда чуть не плакала, жалела его, искренне желала счастья. А он вот балбес! Вслух Александр, конечно, ничего такого не сказал, но Пашку обнял как брата и был от души рад воссоединению.
Они тогда просидели на кухне до утра. Пили, говорили и снова пили. Больше, конечно, Павел. Рассказывал, до хруста сжимая кулаки, стучал стаканом о стол. Сашке тогда бросилось в глазана правой руке друга не хватало двух пальцев, мизинца и безымянного, а средний был укорочен почти на фалангу.
«Ты пойми, все врут! Те, которые из телика говорят, ладно, работа у них такая, панику гасить. Но ведь, заразы, и в частях, своим подчиненным всю правду не говорят. Народу из-за этого полегло столько, что точно до сих пор не сосчитали. Не веришь? Да ты пей! На трезвую голову такое вообще не уложится, я и сам до сих пор удивляюсь, когда думаю, что вокруг творится.
Когда бахнуло, я как раз в пожарной части служил. А куда еще после десантуры, не в охранники же? Поначалу-то вообще никто ни о чем плохом не думал, наоборот, красивофотки в интернете, фейерверк с небес, пришельцы прилетели. Тунгусский метеорит все вспоминали. А потом началосьто там, то здесь люди болеют, умирают, эпидемия. Думаешь, только у нас? Да по всему миру людей выкашивало, в городах, которые неподалеку от камней оказались. Только нам-то откуда было знать! Лежат себе где-то камушки, может, близко, может, далеко, точные координаты-то сразу засекретили. Подозревали, конечно, некоторые, связывали события, но доказательств не было. А что эпидемия, новый вирус, так мало ли их появляетсято Эбола, то свиной-птичий, почти привыкли уже. А про эти треклятые метеориты вообще уже почти не вспоминали.
Ты пей, Санек! Пей и слушай. Мне выговориться нужно, иначе с ума сойду. Видел Ирку? Она со мной измучилась совсем. Все просит уехать отсюда и забыть, что знаю. А как тут забудешь, когда мир на волоске висит?!
Попал я в госпиталь после одного случая, зацепило на пожаре. Там познакомился с лейтенантом из отряда ликвидаторов, от него-то случайно правду и услышал. Он с меня, конечно, слово взял, что не проболтаюсь, подсудное делоон расписку давал. Но теперь-то все равно, шила в мешке не утаишь. Короче, дело было так.
После дождя, когда определили места падений, сразу заметили странность, причем и наши, и забугорныевсе метеориты легли точно по заброшенным военным базам, прямехонько в самую середину. Как будто их кто прицельно положил, заранее места выбрал. Сразу направили вертолеты, ученых за пробами. И что ты думаешь, еще на подлете, километрах в пяти от места, начали глючить приборы, а потом и совсем отказали. Часть вертолетов успели развернуть, а большинство там же и рухнули. Стали изучать дистанционно, то со спутников, то на подступах, насколько было возможноэта дрянь светящаяся, она всю электронику блокирует, защищается. Почему светящаяся? Да потому что камни эти выглядят как угли в костре, горят красным, только что без дыма, издалека заметно. Лейтенант своими глазами видел, он в то время под Волоколамском служил, особенно ночью заметностолб красного света, как от прожектора. Ну так вот, ученые, насколько смогли, выяснили, что состав этих камней особый, не имеет аналогов на Земле. Оно вроде и понятноиз космоса же прилетели, но у них ничего общего и с другими метеоритами, которых за века на нашу планету нападало изрядно Ни радиации, ни магнитного излучения нет, а идут какие-то импульсы, волнами расходятся по округе. В общем, сенсация, открытие! Объявили места падений природной аномалией и Зоны засекретили. У нас по России таких несколько десятковпод Москвой, под Питером, на Урале, в Сибири.
Поставили внешнее оцепление, стали туда пеших военных направлять за образцами, и когоновобранцев из ближайших частей: задачка-то вроде несложная, марш-бросок, пробы и обратно. Только из тех, первых отрядов, практически никто и не вернулся. На Урале несколько человек приползли еле живыми да потом один за другим и померли. Вылазки отменили, пошло изучение по полной программе. Выяснили, что импульсы эти при длительном воздействии на человеческий организм уничтожают его изнутритипа рака, только очень быстро развивающегося. Кому больше досталось, тот умер за считаные минуты, кому меньшеуспел вернуться, но все равно потом умер от полученной дозы. И ни химзащита, ни противорадиационные костюмы не помогают, пробивает их эта дрянь на раз. Одно хорошорадиус излучения невелик, километров пять, максимум десять, а дальше чисто. И приборы на расстоянии работают.
Объявили карантин, сразу стали буферные зоны вокруг аномалий создавать, поэтому вокруг каждого камня сейчас два периметра, внешний и внутренний. Американцы, они побойчее наших будут, стали свои зоны обстреливать, да куда тамкамушки оказались крепким орешком, как горели, так и по сей день горят. Но, спасибо заокеанским партнерам, их ученые нашли способ отражать излучение. По их технологии стали делать защитные экраны, вроде колпаков над Зонами. Только колпаки оказались дырявыми, через пару месяцев в ближайших населенных пунктах стали люди умирать. И вроде как не повально, выборочно, в основном больные и старики. Мать твоя, отец мой. Помянем, Сань, царствие им небесное!
Так о чем я? Да, эпидемия. И опять народу правду не сказали, приказ сверхууспокоить, придавить панику. Потом вроде бы само собой все прекратилось, после того как кладбища местные разрослись до невиданных размеров. Только дальше стали мутанты появляться в тех лесах, что вокруг Зон расположены. Я как это от лейтенанта услышал, все, думаю, свихнулся мужик. А он мне фотографию под нослежит зверек дохлый, вроде хорька по виду, только размером с собаку и клыки как у крокодила из окровавленной пасти торчат. Картинка та еще, скажу, аж передернуло.
В общем, пока наши из правительства репу чесали, что дальше делать, уральцы, а у них там как раз основные исследования и проводились, сразу две важные штуки придумаливакцину, защищающую от излучения, и, главное, хитиновые бомбы, единственное на сегодняшний день оружие, способное эти красные камни дезактивировать. Чего удивляешься? Название странное? Ну так-то это вещество называется хондризол-тротил, сокращенно ХИТ, оно, когда взрывается, наглухо блокирует излучение камней, укрывает их таким плотным одеялом, сквозь которое ничто не просачивается. Так что его в просторечии хитином зовут. Полезное изобретение, что и говорить Но тут, Саня, выяснилась еще одна хреновая вещь. Там, у этих красных камней, люди живут. Как пробрались туда через оцеплениянеизвестно, а может, кто-то и раньше там жил, но теперь это вроде как заложники, и просто так хитином Зону не накроешь. Вот только никакие они не заложники, а защитники, фанаты этой дряни. Думаешь, вру? Я и сам сначала не поверил, пока своими глазами не увидел, когда в отряд ликвидаторов попал. Секта поклонников Красных камней. Глаза пустые, будто вместо мозга воздушный шарик, а дерутся, как взбесившиеся машины. Ты на мою руку посмотри. Думаешь, зверюшка какая постаралась? Нет, брат, мне эти пальцы вот такой безумный монах откусил. Одно словозомби!»
Глава 3Кто живет по законам другим
Если бы можно было забыть про битву чудовищных птиц на поляне, то лес показался бы даже приветливым. Давно рассвело, моросящий дождь прекратился, повис хрустальными каплями на ярких осенних листьях. Вон грибы растут, жмутся друг к дружке, целая семейка крепких боровиков. Красота! Только фиг забудешь ту мясорубку и сытое урканье гигантской падальщицы. А сколько еще таких сюрпризов будет на пути, какие еще твари могут выскочить из-за веселых березок или колючих кустов малинника? Но все равно лес тут добрый, светлый. Хорошо бы вычистить и вернуть его людям, чтоб все стало как раньшегрибы, охота, рыбалка и никаких мутантов. Разве что комары пусть остаются для баланса добра и зла.
Александр шел размеренно, даже немного расслабленно, двигался на автомате вслед за Николаем, соблюдая нужную дистанцию. До второго периметра оставалось совсем немного, а там Мысли снова уплыли в тот вечер, на кухню в квартире Иры и Павла, к откровенному разговору, перевернувшему привычный Сашкин мир теперь уже в третий раз.
«После госпиталя понялне могу отсиживаться в тылу, когда такая война идет. Подал документы в ликвидационный отряд. Приняли, конечно: бывший десантник, да еще и пожарный, опыта достаточно. Отправили на переподготовку, там сказанное лейтенантом подтвердилось. Не все, конечносекретность, чтоб ее, уровни допуска. Про гражданских в периметре вообще никто не говорил, только про излучение. Потом отправили с отрядом под Питер, в Ольгинскую Зону. Тут уж информацию про защитников-сектантов скрывать не стали, только назвали их террористами и приказали, если чтоне церемониться. Сначала засылали мелкие отряды, на разведку, готовились к штурму. Потом назначили день захвата.
А накануне разведчики притащили языка, мужичка из эпицентра. Не знаю точно, как его отловили, наверное, сам далеко от гнезда отошел, но взяли тихо, без пальбы. Привели в штаб, допрашивать. Я как раз там был, детали операции прогоняли, остался послушать. Мужик в балахоне, глаза пустые, стеклянные, сидел вроде тихо, смотрел прямо перед собой. А как развязали, кинулся с рыком на нашего командира, как зверь, ей-богу! Мы, конечно, оттаскивать, разнимать, да куда тамвцепился хуже бешеной собаки, моментально майору шею прокусил. И ведь ценный, гад, убивать нельзя: выстрелили в ногу, в рукубесполезно. А командир уже бездыханный лежит, только кровавая лужа по полу растекается. Тут я мужика сзади захватил, стал челюсти разжимать. Он тогда шею отпустил, кусок кровавый сплюнул и как вцепится мне в пальцы! Короче, пристрелили его все-таки. Только пальцы, скот, успел отгрызть и проглотить. Так теперь с культями живу. Давай, Санек, за майора убиенного! Хороший был человек.
На штурм меня, конечно, не взяли, рука в бинтах, как шарне то что стрелять, автомат не удержишь. Переживал, конечно, очень. Даже в морг ходил, чтобы еще раз на эту суку, якудзу новоявленного, посмотреть. А он лежит там такой обмытый, спокойный, и вроде как даже улыбается. Тьфу, нечисть! И майор наш на соседнем столе, рядом. В общем, хоть плачь от бессилия и злости. С поля боя приходили вести, ребят отсылали для связи в зону приема, туда, где техника начинала работать. Новости скупые, но обнадеживающиепродвигаются, стреляют на поражение, снимают снайперов. Потом сообщилиначался захват эпицентра. Наши туда шли уже без боязни облучиться, всем вкололи аногемму, ее теперь производили и поставляли в достаточном объеме. Ну и, наконец, прилетела радостная вестьжахнули камушек хитином, погас источник. Тут уже вертолеты отправили на место, проще стало. Камень потом отдельным спецтранспортом вывезли в международный научный центр на изучение. Не первый, как оказалось, трофей, были и раньше удачные захваты. Только с каждым разом камни будто дополнительную силу набирали. Чем их меньше, тем сильнее излучение, крепче оборона.
Да, и про монахов этих, зомбированных. Несколько человек выжили после штурма, их к нам на базу эвакуировали. Скрутили их, конечно, по полной программе, держали все время под прицелом. А они, ты представляешь, глядели с ужасом, словно ни фига не понимали, что происходит. Как дети малые, напуганные, жалкие. И не подумаешь, что несколько часов назад воевали как терминаторы. Да, слава богу, детей там не оказалось, только мужики и бабы. И все как один с повальной амнезией. Получалось, что камень их сознание контролировал, ими управлял, а после того, как погас, излучение заглохло и программа эта сволочная, что их убийцами делала, исчезла. Снова стали обычными людьми, как были прежде, только ломка у всех началась. Их, видно, там тоже на какой-то вакцине против излучения держали. И полный провални как попали в Зону, ни про защиту камня никто будто и слыхом не слыхивал. Мозги у всех промыты начисто. Их потом по психушкам распихали.
Вот ты, Саня, на меня с Иркой зло держал, обижался. Предателями небось считал. А что мы могли тогдалюбовь, брат, она тоже человеку мозги промывает. Не для плохого, конечно, но все равно похоже. Заставляет думать по-другому, жить иначе, отдавать себя любимому человеку. И бесполезно с этим бороться, как со стихией. Я, когда понял, что зомби эти обычными людьми были, сам раскаялся. Хрен с ними, с пальцами, без них проживу. Живую душу я загубил, по сути, безвинную, хоть и затуманенную. Просто не повезло бедолаге под излучение попастьвот и мозги набекрень. И сам жизнь забрал, и себя сгубил. В общем, пожалел я тогда своего обидчика, понял и простил. Теперь обратного прощения мысленно прошу у него, по сей день. И ты, Саня, нас с Иркой тоже прости! Не в тему я об этом сейчас, понимаю, только не хочу, чтобы еще хоть какой-то камень на душе оставался. Черт, теперь и само слово-то стало ненавистным.
Да, забыл рассказать. Про их главного, жреца, позже пришла новость. Это мне друзья сообщили, когда я уже дома был. Комиссовали, с такой рукой к службе непригоден. Ну так вот, про монаха-управленца. Его по одежде признали главнымвсе в сером, а у того на балахоне символземной шар в красном свечении. Раскодировали этого жреца психиатры, гипнозом зацепили нестертый кусок памяти и получили хоть какое-то объяснение происходящему. В общем, узнали про секту и про миссиюзащищать камень хоть ценой жизни. А у каменюк этих ни много ни мало на уме была полная переделка нашей планеты под себя. Но и жрец свои цели имелпосле захвата мира войти в когорту Высших, вроде как в правительство будущего мирового государства последователей Красного камня.
Как в кино, да? Ужастик и научная фантастика. Только это все правда, Саня! И рядом с нами такой же трындец и апокалипсис зреет, прямо под Рузой. Табловская аномалия с камушком внутри».
Наушник ожил, сквозь помехи донеслось: «До второго периметра сто метров, приготовиться к переходу. Связь только с напарником, сигнал тревогикукушка». Несмотря на серьезность момента, Сашка даже улыбнулся. Петь кукушкой ребят обучал он, Птицелов. Но более-менее похожее «ку-ку» получилось в итоге только у Комова и еще у одного бойца отряда. Остальные имитаторы птичьих звуков выдавали нечто среднее между вороньим карканьем и петушиным кукареканьем. Ладно, в конце концов, любой голосовой сигнал, хоть как-то напоминающий крик кукушки, в случае чего будет понят и распознан. Но лучше бы, конечно, обойтись совсем без него.
Николай притормозил, дождался Александра, дальше пошли на меньшей дистанции, держась рядом. Центр Зоны был огорожен старым бетонным забором с колючей проволокой наверху времен базирования тут секретной воинской части. Сейчас, конечно, это выглядело не так грозно и неприступно«колючка» местами просела, кое-где свисала ржавыми клочьями, да и в самом заборе образовались сколы, обнажающие железный каркас. И хорошо бы подкоп сделать, только на это нет времени. Преодолевали препятствие старым дедовским способомнашли место со сбитой проволокой и перелезли. Николай подсадил, Сашка влез наверх, подтянул напарника. Внизосторожно, по очереди, нащупывая выбоины в бетонном полотне, подобно скалолазам, благо в сколах и щербинах недостатка не было и с внутренней стороны.
На документах прошлого века были обозначены наземные здания, возведенные кучно, ближе к центру, и несколько подземных бункеров, разбросанных по всему периметру. Из наземных сразу выделялись самые крупные: жилое помещениетиповая казарма и отдельно стоящий хозблок с прачечной. Чуть сбоку размещалось здание столовой, а совсем в центрекомандный пункт, штаб. На бумажной карте все выглядело просто и понятно: вот забор, вот строения, проникай внутрь, оставляй «хитиновые» подарочки и деру. На деле же от этих построек сейчас исходила основная опасность, в каждом здании мог укрыться не один десяток зомбированных защитников, настроенных убивать всех, кто посягнет на их светящегося идола.