С чего же мне такая честь пробормотал Эдван. Внутренне, он ещё глубже уверился в том, что это лишь показная забота, чтобы вытянуть из него знания.
Наверное, чтобы прочие ученики не совали нос в книги, что ты переводишь для господина Фана, высказал самую очевидную причину горбатый.
Мужчина понурил плечи, сгорбившись ещё больше. Зависть больно уколола его прямо в сердце. Ведь попав в академию, да ещё и в отдельную комнату, юноша наверняка столкнётся с учениками из благородных семейств! А для него, бедняка без капли дара, вынужденного влачить своё существование прислуживая в лазарете, приобщиться хоть немного к одной из великих семей было пределом мечтаний! Пределом, который уже получил никому неизвестный мальчишка из деревни только потому, что чуть не умер и мог читать на древнем наречии. И имел дар. Да именно наличие дара отделяло их друг от друга непреодолимой пропастью. Небеса так несправедливы
Горбатый вздохнул, очень грустно и очень тяжело, разом постарев на несколько лет. Эдван посмотрел на него, удивлённый такой резкой сменой настроения, однако, как он ни гадал, он так и не сумел понять её причину. Мужчина смерил паренька колючим взглядом, немного помолчал и потянул обратно к комнате, которую требовалось освободить к вечеру.
Сбор вещей не занял много времени, все пожитки Эдвана уместились в маленький мешок, который горбатый закинул к себе на спину и, заперев комнату, повёл юношу к новому жилищу. Миновав уже знакомый коридор с палатами для тяжелораненых, Эдван, наконец-то, попал на улицу.
Впервые за всё время жизни в городе, горбатый испытал крайне странное и незнакомое ему чувствожгучий стыд, но не за себя, а за другого человека. Эдван вёл себя словно слепой, что научился видеть. Он вертел головой во все стороны и восторгался практически всем, на что падал его взор. Огромный забор, ограждающий лазарет, само большущее здание, оживлённая улица, на которой болталось множество людей, проходящий мимо отряд стражи с копьями наперевес.
А уж когда они подошли к площади перед Военной академией статуя великих основателей в её центре произвела на паренька куда большее впечатление, чем сам комплекс зданий за огромным забором. Эдван даже заставил горбатого остановиться перед монументом, чтобы как следует рассмотреть его, а проходившие мимо люди со снисходительными усмешками поглядывали на эту парочку, застывшую в самом центре площади.
Но Эдван, казалось, совсем не замечал этих взглядов. В своей жизни он ещё никогда не видел статуй, в его деревне их просто не делали. Некому. Здесь же монумент трём основателям города выглядел очень величественно. Суровые мужчины в доспехах, что стояли в героических позах, словно готовясь защитить академию за их спинами от любой напасти. Имена этих людей были выгравированы на постаменте и, что примечательно, на древнем языке.
Интересно, знали ли они, что их потомки утратили столь ценное знание, или язык был утрачен ещё до основания города?, - задумался Эдван, глядя на монумент. Ему почему-то показалось, что имена глав кланов вывели древним языком исключительно, чтобы подчеркнуть их древность и престиж монумента, а не потому, что памятник сделали в то время, когда язык был в ходу. Иначе, как он мог утратиться, если на нём говорили все поголовно?
Насмотревшись, Эдван подтолкнул горбатого к воротам академии. Место, где ему предстояло обучиться управлять собственным даром тоже произвело на паренька сильное впечатление, хоть и не такое сильное, как статуя. Больших домов в городе было в достатке и без академии, хотя выше трёх этажей он, пока что, ничего не видел. Миновав ворота, они прошли по широкой дороге между двумя длинными двухэтажными домами и попали в главное здание. Народу здесь, в отличие от площади, было куда меньше. Обучение ещё не началось, коридоры пустовали и лишь редкие одарённые, проходившие мимо, бросали на юношу и горбатого любопытные взгляды. Там они заглянули к какому-то седому старику в белых одеждах, с которым горбатый перебросился парой фраз, пока Эдван рассматривал высокий потолок и сам кабинет. И именно по причине излишнего любопытства к замысловатому орнаменту, напоминающему вьющееся растение с множеством острых листьев на стенах, он так и не запомнил путь до собственной комнаты.
Горбатый довёл его до комнаты под номером девять на втором этаже, в самом конце длинного коридора. Вручил ключ, небольшой мешок, в котором таскал пожитки паренька и, попрощавшись с вымученной улыбкой, поспешил откланяться, оставляя Эдвана стоять одного посреди опустевшего коридора.
Вздохнув, парень отпер дверь и, с трудом подняв мешок, вошёл внутрь. Его взору предстала довольно просторная и практически пустая комната. Только небольшой столик в углу да сундук для вещей. Ничего лишнего. Вздохнув, Эдван положил мешок с вещами на стол и, кряхтя, устроился на полу у сундука, надеясь найти там ещё что-нибудь. Надежды его оправдались, внутри нашлась циновка для сна и широкий кусок ткани, которой можно было укрыться ночью. Действительно, ничего лишнего.
В своей комнате Эдван просидел не так уж долго, желудок предательски потребовал пищи и ему пришлось покинуть убежище в поисках места, где бы можно было поесть. Побродив по пустым коридорам на втором этаже он всё-таки отыскал лестницу, спустился вниз и попросил помощи у первого попавшегося прохожего. Им оказался высокий мужчина в чёрном халате с крайне надменным лицом. Смерив Эдвана взглядом, от которого парнишке стало не по себе, он хмыкнул и ушёл, не сказав ему ни слова.
Прокляв себе под нос ублюдка, Эдван решил попытать удачу ещё раз. На этот раз, остановив какого-то юношу, он поспешил сказать, что только-только поселился и ещё ни в чём не разбирается. Ученик посмотрел на Эдвана крайне удивлённо, но в ситуацию вник и без лишних вопросов указал путь до столовой.
После обеда Эдван бесцельно бродил по комплексу ещё несколько часов, пока, наконец, не отыскал путь обратно к своей комнате. Едва увидев заветную цифру, он тут же поспешил забраться внутрь и крепко запереть дверь. Академия казалась ему страшным местом. Слишком большой, слишком незнакомой и очень холодной. Находясь здесь, среди других людей, Эдван почувствовал себя невероятно одиноко. Наверное, ещё более одиноко, чем в маленькой конуре, в которой он провёл почти месяц. Там он чувствовал хоть какую-то заботу со стороны горбатого, который приходил каждый день, но здесь Здесь он оказался сам по себе. Люди были другими, не как в его родной деревне. Они словно не замечали его, разговаривали между собой, и всегда очень холодно смотрели, когда он подходил поближе. Кто-то вообще не останавливался, как тот надменный в чёрном халате словно он попал в другой мир, отстраненный и безразличный.
Эдван вздохнул. Он, конечно, подозревал, что дело могло быть в его одежде. Всё-таки, выглядел он как последний оборванец, который по какой-то причине оказался в стенах академии раньше срока. К тому же, без формы, которую выдавали ученикам. А может, просто здесь было не принято общаться с чужаками
Парень скрипнул зубами. Что-то ему подсказывало, что обучение путям атры не будет столь гладким, каким он себе его представлял. А ведь оно, если верить словам Марка, начнётся всего через несколько дней!
Глава 4. Пёс в волчьей стае
Громкий стук в дверь заставил Эдвана испуганно подскочить на циновке от неожиданности. Спросонья он даже не сразу понял, как он оказался в комнате, если ещё несколько мгновений назад удирал от огромного медведя, и почему кто-то уже ломится к нему? Моргнув, паренёк взглянул в окно: небо ещё не успело толком просветлеть. Интересно, кому не спится в такую рань? Стоило этой мысли пронестись в его голове, как стук повторился, в этот раз куда настойчивей, чем в прошлый. Вздохнув, Эдван поднялся на ноги и поспешил открыть нетерпеливому гостю.
Небо светлеет, боец! Почему ещё не на ногах?! жизнерадостно пробасил смутно знакомый голос откуда-то сверху. Подняв голову, Эдван увидел усатое лицо огромного воина.
Приветствую, господин Марк. Лекарь велел мне побольше спать, пока тело не восстановится полностью, слегка хриплым голосом пробормотал юноша.
Чушь! Плотный завтрак и хорошая тренировка с самого утравот что поможет тебе быстро прийти в форму. Скоро начнёшь бегать быстрее, чем от тех обезьян! сказал воин, не заметив, как Эдван дёрнулся от его слов, словно от удара хлыстом, хотя, тренироваться тебе, действительно, ещё рановато. Давай за мной!
Широко зевнув, парень вышел в коридор, закрыл за собой дверь, и без лишних вопросов пошёл вслед за Марком. Выбора у него особого не было, а развязывать разговор Эдвану не хотелосьон боялся, что воин вновь начнёт вспоминать тот злосчастный день, о котором юноша предпочёл бы не думать. Однако, отсутствие вопросов и интереса к общению, воина не совершенно не заботило. Он преспокойно начал болтать о погоде и последних событиях. Извинился, что не навещал, потому что уходил на охоту. Рассказал об ещё одной вылазке Когтя Кланов, и о том, как они всей группой уничтожили целых двух одарённых тигров, из чьих когтей городские умельцы потом сделали оружие. Похвастался тем, что шкуру повесили в одной из казарм, а головы отправились в зал трофеев элитного отряда. Петляя вместе с Эдваном по коридорам Академии, Марк интересовался у парня, как прошёл месяц, вспомнил ли он чего нового и не приходил ли к нему старик Фан.
Постепенно, совершенно искренняя улыбка Марка, его разговор и забота всё-таки сумели пробиться сквозь стену подозрения Эдвана, и тот заговорил. Рассказал о древнем языке и переводе и даже, неожиданно для самого себя, об опасениях по поводу академии, на что воин лишь рассмеялся.
Не переживай, юнец! Первые дни всем трудно! Скоро академия станет тебе родным домом, вот увидишь! Так же, как стала когда-то мне.
Ударившись в воспоминания, Марк начал рассказывать историю из своей молодости, когда он сам ещё был неопытным мальчишкой, только-только обнаружившим в себе дар. За рассказом Эдван даже не заметил, как они покинули территорию академии, миновали площадь Основателей, прошли мимо лазарета и очутились посреди казарм гарнизона. Марк привёл его к какому-то невзрачному длинному бараку с тёмной дверью. Внутри обнаружилась маленькая комнатка, в которой прямо за столом дремал старик в чёрном халате.
Чем могу помочь, господин Боу? встрепенувшись при появлении воина, спросил тот, даже не посмотрев в сторону Эдвана.
Мне нужно три комплекта формы для этого молодого бойца! И не забудь про обувь.
Старик смерил Эдвана слегка презрительным взглядом, но вслух ничего не сказал и, кивнув, скрылся за дверью где-то в глубинах здания.
Не смотри так, это просто форма, с улыбкой сказал Марк, В академии вам тоже что-то выдадут, но это случится через несколько дней. Не будешь же ты ходить в этих грязных лохмотьях из лазарета всё это время, верно?
Спасибо, господин Боу, Эдван согнулся в поклоне, выражая благодарность и уважение воину.
Пустяки, отмахнулся он, но будь готов. Это одежда солдата, она грубая, но довольно прочная и неплохо усиливается атрой. Когда станешь сильнее, не придётся постоянно штопать дыры.
Эдван серьёзно кивнул. Старик вернулся через несколько минут, вывалив на стол перед парнем три аккуратно сложенных комплекта одежды и целую пару соломенных сандалей. По совету Марка, юноша переоделся прямо тут, в складе. Ткань и вправду оказалась грубой и плотной, Эдвану было в ней довольно неудобно, одежда почти царапала кожу и была ему великовата, несмотря на то, что старик подобрал самый маленький размер. Всё-таки, шили для солдат, а не скелетов. Впрочем, жаловаться он не собирался. Выглядела его новая одежда в разы лучше старой: теперь Эдван щеголял в чёрных штанах и широкой серой рубашке, подпоясанной чёрным поясом.
Готов? А теперь пошли, у нас не так много времени!
Эдван вздохнул, быстро сложил в выделенный ему стариком мешок всю одежду, взвалил поклажу на плечо и вышел вслед за Марком, не забыв попрощаться. Воин шёл быстро и вскоре парень начал безнадёжно отставать. С мешком на плече он попросту не мог поддерживать такую скорость. Увидев это, капитан фыркнул и, даже не спрашивая, просто забрал у юнца мешок и понёс его сам настолько непринуждённо, словно тот вообще ничего не весил. Эдвану оставалось лишь стыдливо плестись следом.
Они вернулись обратно в Академию, теперь все встречные провожали Эдвана заинтересованными взглядами. Да, в них всё ещё была холодность, но теперь, когда они видели, с кем он идёт, никто не осмелился смотреть на него с презрением. Наоборот, чуть ли не каждый проходивший мимо ученик гадал, кто же он такой и почему с ним возится сам господин Боу. А господин Боу как будто бы не обращал на эти взгляды совершенно никакого внимания и непринуждённо болтал с Эдваном, пока они шли, рассказывал о том, как он сам постигал пути атры и сколь усердно работал, чтобы стать тем, кем он стал сейчас.
Тренируйся усердно и, когда-нибудь, ты тоже станешь сильным воином и, возможно, сможешь присоединиться к одной из великих семей, как я! важно подняв указательный палец вверх, сказал Марк Боу, это очень большая честь. Помни об этом!
В ответ, Эдван лишь улыбнулся и ничего не сказал. Ему ещё рано было задумываться над тем, чтобы присоединиться к какой-то там семье, когда он даже толком не овладел своим даром. Всё, что интересовало Эдвана в данный моментэто обучение и разгадка тайн собственного разума.
Марк завёл юнца вглубь западного крыла главного здания и остановился, когда они добрались до самой последней двери в длинном коридоре. Воин постучал, так же громко и уверенно, как и в комнату Эдвана. Через минуту дверь отворилась и на пороге возник мужчина в чёрном халате! Тот самый человек с надменным лицом, с которым Эдван столкнулся вчера! Он смерил паренька холодным взглядом, после чего посмотрел на Марка и легонько приподнял бровь.
Чем могу быть полезен, господин Боу? ледяным тоном поинтересовался мужчина. Его голос был довольно глубоким и каким-то излишне спокойным. Безжизненным. От одной этой фразы у Эдвана по спине пробежали мурашки.
Я пришёл сообщить вам радостную новость, господин Ганн, воин вытянул из-за пазухи сложенный вдвое лист бумаги и передал его мужчине в чёрном, в вашу группу будет зачислен ещё один ученик.
Насколько я помню, распределение уже прошло, холодно заметил Ганн, разворачивая лист. Он пробежался взглядом по тексту и его щека дёрнулась в лёгком раздражении. Маска бесстрастия дала трещину. Ганн скосил глаза на Эдвана, оглядел того с ног до головы, ничего не сказал и, спрятав листок к себе за пазуху, кивнул Марку, да будет так. После второго гонга он должен быть вместе со всеми на четвёртой площадке.
Попрощавшись коротким кивком с воином, Ганн закрыл дверь, не удостоив Эдвана и лишним взглядом. Фыркнув, Марк потянул юнца обратно. После этой короткой встречи желания разговаривать у него поубавилось, поэтому до лестницы на второй этаж они дошли практически молча. Там воин снял с плеча мешок и вернул его юноше.
Ну вот и всё. Сегодня у меня ещё много дел, поэтому здесь я с тобой прощаюсь. Мастер Ганн может быть немного холоден, не обращай на это внимания. Ты привыкнешь, улыбнулся Марк, не забудь прийти на четвёртую площадку в день начала обучения!
До свидания, господин Боу! Эдван с уважением поклонился воину, спасибо за всё.
Пожалуйста. До встречи! мужчина махнул рукой на прощание и быстрым шагом покинул здание Академии, а юнец, взвалив тяжелый мешок с вещами на плечо, медленно поковылял к своей комнате.
На душе у Эдвана стало куда легче. Марк произвёл на него очень хорошее впечатление. Особенно, юноша был благодарен ему за одежду и простое общение, которого так не хватало в последние дни. Целый месяц взаперти сказался на состоянии Эдвана довольно сильно. Впрочем, несмотря на проявленную доброту и столь желанное общение, никаких иллюзий по поводу Марка Боу парень не строил. После общения с Шан Фаном он прекрасно понимал, что Марку, скорее всего, тоже нужны лишь его знания из-за грани и ничего больше. Вот только, в отличие от старика Фана, воин напрямую об этом не говорил, предпочитая несколько другой подход. Помощь и добро в обмен на знания
Несколько дней до начала учебы пролетели практически незаметно. Эдван так ни с кем и не познакомился, но уже хотя бы не чувствовал себя лишним и презираемым в этом месте. Он гулял по Академии, исследовал её различные уголки, не заходя, впрочем, куда не следует. Нашёл ту самую площадку, о которой говорил господин Ганн, узнал о том, что до столовой можно добраться и более короткой дорогой.
И вот, утром четвёртого дня сквозь сон Эдван услышал звук гонга. В его голове тут же возник образ огромного металлического диска, который висел во внутреннем дворе главного здания академии и растаял, вновь сменившись чудесной пеленой сна. Вставать не хотелось, за прошедшие дни юноша так и не научился просыпаться рано, организм требовал отдыха, чтобы восстановиться. Пролежав несколько минут в состоянии сонной полудрёмы, Эдван вдруг встрепенулся. Мысль, подобно электрическому разряду пронеслась сквозь его голову, заставляя подскочить с кровати. Гонг! Точно! Сегодня первый день обучения!вспомнил Эдван и принялся лихорадочно собираться. В голове отчего-то возникло надменное лицо господина Ганна и юноша вздрогнул. Опаздывать ему не хотелось