Я должен знать, что сказать рабочим, твердо сказал Вернер. Человек куда лучше работает, если перед глазами болтается правильная морковка, а не хер начальника. Поэтому прошу вас, снизойдите хоть до каких-то объяснений.
Смит снизошел. Вернер задал пару уточняющих вопросов. Потом выдвинул условие. Смит принялся кричать, но Вернер был непреклонен. Ему было чем пригрозить людям, которые нуждались в его заводе. Смит долго совещался с кем-то через браслет, не шевеля губами, телепатически. Потом открыл глаза и кивнул.
Спустя полчаса Реми Вернер стоял на смотровом балконе над самым обширным из цехов и обращался к собравшимся рабочим. Пять сотен голов. Все, до единого, включая уборщиков, офисных клерков, охрану и обслуживающий персонал.
Напоминаю, вы дали подписку и не имеете права покидать территорию завода до истечения контракта. Однако я готов разорвать контракт с теми из вас, кто захочет остаться Вернер выслушал оживленные перекрикивания снизу и закончил:и умереть.
Теперь внизу стало тихо. Тихо, как будто все уже умерли.
Как только мы покинем планету, ее поверхность будет зачищена при помощи ядерного оружия. Всем вам повезло, что вы работаете здесь. Потому что остальные до последнего даже ничего не узнают. Кто-то успеет увидеть ядерные «грибы», а кто-то даже не проснется.
А наши семьи? крикнули снизу.
Вернер кивнул:
Таково было мое условие. Все родственники, проживающие на территории завода, улетают с вами. На новом месте со временем им предоставят аналогичные или лучшие жилплощади. Настало тяжелое время для галактики, ребята. И Триумвирату приходится принимать непростые решения
А те, кто не на территории? перебили его.
Вернер нахмурился. В спешке он об этом не подумал. Действительно, у многих остались родственники на Чаппеле, не посвященные в тайны производства. Друзья. Любимые.
Нет, твердо заявил Вернер. Только те, кто живет с вами здесь, в поселке. Я даже этого добился с немалым трудом.
* * *
Вернер блефовал, и блеф его не оправдался. Как ни старался он выстроить речь, к вечеру у него на столе лежало пятнадцать заявлений об уходе.
«Никто не уйдет, предупредил Смит сразу после речи. Не хватало устроить панику на Чаппеле».
Вернер перебирал, закрыв глаза, файлы досье, вглядывался в фотографии пожелавших остаться, смотрел на то, что они писали в заявлении в графе «причины».
Одно привлекло внимание Вернера: «Я пошел на завод, чтобы заработать денег и жениться. Но если моя невеста умрет, не будет смысла ни в моей работе, ни во мне. Прошу уволить по собственному желанию во избежание самоубийства».
Слова строились коряво, простовато, но почерк был твердым, ровным, будто это человекКальвин Строукцелыми днями отрабатывал каллиграфию, а не возился с железом.
«Никто не уйдет».
Да пошел ты, поморщился Вернер. Это мой завод. И мои работники. Если кому-то и дозволено их поиметь, так только мне.
С этими словами Вернер поставил на заявлении размашистую подпись и закрыл глаза. Теперь он не вызывал интерфейс, просто вглядывался во тьму. Помимо прочего, предстояло сделать невозможное: выпустить на свободу Кальвина Строука.
Глава 17
Лейст старался не смотреть в глаза Аргеноюне был уверен, что сможет посмотреть правильно. Даже и не знал, как это«правильно». Он был хорошим солдатом и, видит бог, не самым плохим капралом, но те игры, что велись сейчас, были ему не по зубам. Это была территория таких, как Хирт, Аргеной, Ланс. Тех, кто способен делать одно, говорить другое, думать третье, надеяться на четвертое, а в случае чего всё разом перечеркнуть и сделать нечто такое, чего никто не сумеет предугадать. И оказаться на вершине пищевой цепи.
Голограмма погасла. В тишине зала слышалось лишь дыхание четверых человек.
Если они действительно сумеют объединиться, нарушил молчание Сонлер, это для нас ничего хорошего означать не будет.
Снова тишина. Все понимали последствия объединения узоргов и Триумвирата. Пусть воины из узоргов никакие, а из наземниковне многим лучше, но если узорги поделятся своими технологиями Войска Триумвирата, оседлавшие технологии узоргов, смогут посоперничать с гинопосцами не только в космосе, но и на земле.
Мы всегда сможем уйти.
Лейст поднял голову. Он оказался не одиноквсе с удивлением смотрели на Ирцарио, который, изображая манерного красавчика, внимательно разглядывал ногти правой руки.
Уйти? переспросил Аргеной. Предлагаешь отступить? Бежать?
Не драматизируй, отец, поморщился Ирцарио. Я понимаю, ты сейчас заорешь и, быть может, вторично меня изгонишь, но давай начистоту. Долг, честь, прочая дребеденьвсё это давно пустой звук для нашего народа. Люди хотят землю. Они хотят дом. И если они не получат желаемого в ближайшее время, Гинопос сожрет сам себя. Так не всё ли равнодолбиться головой о напичканную технологиями узоргов армию Триумвирата, или плюнуть и отправиться к соседней галактике? Твоячихуахуа вывернется наизнанку, убедит всех подождать иможет быть! мы получим последний шанс. Проведем войну быстро и по-умному. Получим желаемое. А потом, лет через сто-двести, наши потомки, возможно, захотят слетать в гости к узоргам и аннигилировать их, вместе со всем Триумвиратом.
Тут он повернулся к Лейсту и спросил:
Ты как, дружище, не против путешествия? Небось и не думал, что увидишь соседнюю галактику?
Зачем, черт побери, он это делает?! Теперь Аргеной странно молчит, молчит и его «чихуахуа»Сонлер. Все ждут от Лейста реакции, а он представления не имеет, как реагировать. Какой ответ будет верным
И вдруг его осенило. Вот же он, верный ответ. На поверхности.
Я не знаю. Лейст посмотрел в темные глаза Аргеноя. Если таково будет ваше решениея, разумеется, останусь на Гинопосе. Не возвращаться же Но если интересно мое мнениемнение простого человека, однажды спустившего свою жизнь в унитаз
Каким-то чудом Лейст разглядел в глазах Аргеноя разрешение продолжать. И сказал, обнажая частичку души перед этим странным и страшным человеком:
Перед тем как ставить всё на последний шанс, надо убедиться, что он действительно последний. И что онесть. Я не знаю, почему я сижу здесь сейчас. Я не аналитик, не правитель, я даже не сколько-нибудь значимый человек в Триумвирате. Я гинопосец. Худший из гинопосцев, если на то пошло. Но здесь я обрел свою новую родину, свою настоящую семью. Если я чем-то могу помочьскажите.
Аргеной молчал. Ирцарио еле слышно усмехнулся. А Сонлер вдруг улыбнулся Лейсту.
Не худший, сказал он. Худший перед тобой. Пусть тебя это подбадривает.
Он поднял руку и показал «ножницы» указательным и средним пальцами.
Ирцарио одобрительно засмеялся и заговорил уже более деловым тоном:
Если всё так обернулось, то я предлагаю повременить с Чаппелом. Прикинем: узорги протягивают Триумвирату рукупосле всего, что было. Ланс крутит носом, прикидывает, как менее позорно разрешить ситуацию. И вдруг выясняет, что главный завод по производству боевых кораблей превратился в радиоактивное пепелище. Разве это не подтолкнет его к не нужному нам решению?
Если они объединятся, заговорил Аргеной, будто и не слышал ничего, что говорили Лейст и Ирцарио, то это ничего до поры не значит. Наши беспилотники патрулируют подступы к галактике, среагируем мы молниеносно. Чтобы получить что-то от узоргов, ребятам придется запустить один из двух сценариев. Либо пригласить зеленоглазых к себе, либо лететь к зеленоглазым самим. В обоих случаях мы получаем их на блюдечке. Если они совершенно ополоумят, то мы даже сумеем выследить «Ковчег», а тогда вся война займет от силы неделю.
Ну, есть и третий вариант, вставил Сонлер. Не думаю, что Триумвират успели покинуть все узорги. Что если Хирт отыщет оставшихся и запихает их на военное производство? Опасность узоргов не в технологиях, которыми они обладают, а в технологиях, которые они могут создать на коленке в кратчайшие сроки. «Квазар», существование которого подтвердил Хирт, создан за год. Людям понадобилось бы несколько поколений, чтобы разработать подобное. Мы будем сидеть и ждать, пока кто-нибудь появится (а может быть, нам время от времени будут подкидывать не самые ценные кадры), а в Триумвирате тем временем произойдет техническая революция.
Тогда завод лучше разнести чем скорее, тем лучше, сказал Лейст. Сказал машинально, тут же спохватился и задумался. А он ведь действительно, на полном серьезе рассуждает, как уничтожить родную галактику. Или поставить ее на колени.
Аргеной вздохнул, откинулся на спинку кресла. В полумраке глаза его закрылись.
Я что-то совсем потерял нить разговора, сказал он. Вы говорите так, будто я спрашивал вашего мнения об отдаваемых приказах. Ирцарио. Прошло уже три дня из отведенной тебе недели. Если через четыре я спрошу, где ты, и узнаю, что не летишь на Чаппел, я вышвырну тебя за борт и аннигилирую антиматерией, чтобы не было соблазна вновь взять тебя обратно. То же произойдет, если ты сейчас продолжишь говорить со мной в таком же духе. То же касается и тебя, Лейст. У меня есть совет генералов, где я, если вдруг захочу, поставлю свои решения на обсуждение.
Тогда зачем мы здесь? развел руками Ирцарио.
Тыпонятия не имею. Я сказал, что ты здесь не нужен. Мне лишь хотелось посмотреть на капрала Лейста.
Ясно. Ирцарио с грохотом отодвинулся от стола, встал и, не удосужившись задвинуть стул обратно, пошел к выходу. Очередная проверка наземника. Прошу прощения, что помешал.
Лейсту почудилось, что в голосе Ирцарио прозвучало нечто вроде ревности.
Остановись, я не сказал тебе уходить, повысил голос Аргеной.
Ты мне и приходить не сказал. Я такой самостоятельный
Ирцарио!
У самой двери Ирцарио развернулся и посмотрел на отца усталым, смиренным взглядом.
И тут Аргеной удивил Лейста. Он спросилсовершенно другим голосом, мягким и будто заботливым:
Как лицо?
Удивился и Ирцарио. Рука его дрогнула в попытке подняться к лицу, но остановилась. Ирцарио показал отцу большой палец.
Лучше прежнего. Жду не дождусь увольнительной на Чаппеле.
Отец кивнул, и Ирцарио, поклонившись, вышел. Лейст почувствовал себя до невыносимости лишним здесь.
Как твои бойцы? спросил Аргеной.
Испытываю их, ответил Лейст. Хочу посмотреть, что они из себя представляют, чтобы понять, чему я могу их научить.
Не зацикливайся на этом, поморщился Аргеной. Учить ихне твоя основная обязанность. Ты должен научиться управлять ими. Потому что с ними тебе придется лететь на Чаппел и ликвидировать завод.
Лейст подумал, что ослышался.
С этими пацанами? Диверсионная операция?! Но
Лейст Если пятеро гинопосских пацанов не сумеют перебить охрану какого-то там завода, то яне главнокомандующий Гинопоса, а хозяйка борделя. К тому же Ирцарио возьмет более опытных бойцов, не беспокойся. Закрыли эту тему. Сегодня вечером ты свободен?
Лейст мотнул головойне в знак отрицания, нет, он пытался прийти в себя, понять, что не ослышался.
Простите Я не понимаю, что вы хотите от меня услышать.
Я хочу, чтобы ты пришел ко мне на ужин. Такое приглашениезнак высочайшего расположения с моей стороны. Это поднимет твой авторитет среди гинопосцев и сделает более понятным твоё грядущее повышение.
Лейст молча смотрел в непроницаемые глаза Аргеноя.
Я не хозяйка борделя, Лейст. Когда я спрашиваю, свободен ли ты, я не даю тебе повод вежливо отказать, я лишь интересуюсь, какие твои обязанности мне придется переложить на другого, чтобы ты пришел ко мне на ужин.
Я собирался погонять парней в зале и в тире, но Лейст развел руками.
Аргеной улыбнулся ему, кивнул, вставая из-за стола.
Ровно в семь. Форма одеждыповседневная.
Здравый смысл требовал пропустить Аргеноя с секретарем вперед, но те замедлили шаг, когда Лейст остановился. Он чувствовал себя заключенным, которому вот-вот выстрелят в затылок.
Что, я прошел какую-то важную проверку? спросил он, чтобы хоть немного разрядить обстановку.
Может, и так, сказал Аргеной. А может, я веду какую-то свою игру, в которой тыпешка, и знать о том, для чего я тебя двигаю в ферзи, тебе не нужно. Задумаешься, когда научишься пересекать доску из конца в конец одним прыжком.
Дверь открылась перед Лейстом, и в коридоре он с удивлением увидел пятерых своих бойцов. Они вытянулись по стойке смирно перед командиром, и один из них протянул Лейсту нечто, завернутое в оберточную бумагу.
Капрал Лейст, разрешите доложить, ваше приказание выполнено! протараторил парень.
Он тут же изменился в лице, увидев за спиной командира человека, чьи портреты и голографические изображения украшали все учебные помещения на малых кораблях. Замер, не зная, как емужалкой песчинке под ногами главнокомандующегоследует себя вести.
Вольно, спас его от затруднения Лейст. Давно тут?
Двадцать шесть минут, капрал Лейст!
Молодцы. Возвращайтесь к расписанию, вам на браслеты должна была упасть вся необходимая информация.
Так точно!
Пятеро бойцов выбежали из коридора.
Недурно, отметил Аргеной. Что в пакете?
Нож, коротко сказал Лейст, сжав хрустящий сверток.
Аргеной продолжал смотреть, и Лейст развернул бумагу, показал главнокомандующему стандартный гинопосский боевой нож.
Потеряв интерес, Аргеной удалился, а вот Сонлер, следуя за своим отцом и начальником, обернулся. Взгляд его был странным. И Лейст до сих пор не мог понять, как относиться к кастрату. Ирцарио над ним глумился, но он был на особом положении. А Лейст был единственным капралом, вхожим к самому Аргеною, поэтому брать пример было не с кого.
Лейст бесцветно улыбнулся Сонлеру, и тот ушел. Двинулся к монорельсу и Лейст.
Только закрывшись в своей крохотной каютке, он взялся за нож, который в первый же миг удивил неправильной балансировкой.
Лейст ощупал рукоятку, обнаружил, что навершие проворачивается. Открутил его и обнаружил, что рукоятка полая. Внутри нее, четко вписываясь в выдолбленное гнездышко, лежала крохотная пробирка с темно-красной жидкостью.
Похожей на кровь.
Глава 18
Приходить в себя было тяжело, словно после инъекции транквилизатора. Мысли в голове недовольно ворочались, гудели, будто сонные пчелы. Одна из них оказалась назойливей других. Она упрямо лезла вперед, обращала на себя внимание, и Елари «посмотрела» на нее. Мысль немедленно развернулась в картинку-воспоминание.
Темнота. Лучи фонариков. Голоса. Грохот Надо куда-то бежать Как хорошо, что все это уже позади, что теперь можно никуда не бежать, а просто плыть, плыть, покачиваясь на черных волнах.
Но жизнь не собиралась просто так оставить Елари. Она ворвалась в ее уши чужими голосами. Говорили довольно далеко, как будто даже за стенкой, но звуки так и долбили по мозгам. Елари не сразу начала понимать слова, сначала только прислушивалась к звукам.
ходить? спрашивал голос Надин.
Ходить? Незнакомый, мужской голос. Я вас умоляю. После таких повреждений скажите спасибо, если она хотя бы руками и головой сможет двигать. Все, что я могу, это прописать обезболивающие. Ну, ты поняла: те, что в больничке не пропишут. Могу прописать побольше, чтобы девочка уплыла в прекрасную страну Дримландию навсегда. Но это будет стоить, Надин. Ты знаешь, хоть я тебя и люблю
Ага, ага, Ллойд. Примолкни на минутку, дай подумать.
Чиркнуло. Запахло табаком. Нетзавоняло. Надин курила дешевые сигареты без фильтра. Хотя дешевыми они были разве что на Иргиле, да на других планетах, где рос табак. На Чаппеле же, как любили повторять местные жители, росло только дерьмо. Табак, конечно, поставляли, но в небольших количествах, для чокнутых эстетов, вроде той же Надин. Остальные курильщики довольствовались испарителями. Никотиновую начинку для них по франшизе и подпольно смешивали где угодно.
Так, о'кей, ты сказал, я тебя услышала, заговорила Надин. Давай пробежимся еще раз. Этот твой приборты в нем уверен?
Как в собственной правой руке.
Даже думать не хочу, что это означает. Да или нет?
На все сто, Надин.
И он показал, что
Позвоночник серьезно поврежден. Сначала удар, а потом ты, видимо, тащила ее как попало. Надо было сделать носилки.
Ллойд, хватит! Надин, судя по звуку, хлопнула рукой по столу. Я просто пытаюсь понять, где граница между объективными показаниями прибора и твоей трактовкой. Без обид, но слова парня, которого стабильно раз в месяц откачивают от передоза, я буду проверять с пристрастием.