Не велика проблема, воскликнула Саманта, Лучше попытаться что-то сделать, чем лететь в неизвестность.
Хорошо, хорошо, пытаясь успокоить Саманту, остановил её бурный монолог Лавкони, и снова обратился к компьютеру:
Ты хотя бы просканировал периметр? Как далеко мы находимся до ближайшего созвездия?
Заканчиваю расчеты.
Звучит обнадеживающе, а можно пояснить?
Ближайшая звездная система по курсу корабля, но потребуется небольшая корректировка. На это уйдет запас энергии, однако оставшегося топлива хватит, чтобы произвести дополнительный разгон, тогда корабль сможет войти в систему через восемьсот пять суток.
Столько мы не протянем, мрачно произнесла Саманта. Она тяжело опустилась на пол и сидя перед блоком памяти компьютера, тупо смотрела то на него, то на командира.
На два года у нас не хватит ни воздуха, ни еды. Мы везем руду, а не консервы и овощные культуры, которые можно было бы приспособить для получения кислорода. А если использовать весь остаток топлива и увеличить разгон, можно сократить время?
Да, но в этом случае, оставшейся энергии будет недостаточно для маневрирования корабля при подходе к планетарной системе.
Хорошо, пока всё. Продолжай заниматься расчетом нашего местоположения.
Задание принято.
Лавкони откинулся на спинку кресла и, развернувшись, посмотрел на уныло сидящую Саманту. "Тяжелые дни предстоят впереди. Что делать, что сказать?" подумал командир и молча поднялся и направился к двери.
Вы куда?, крикнула ему вдогонку Саманта.
Пойду, посмотрю, как дела у Михаила и Авдула.
А мне чем заняться?
Придумай что-нибудь. Может компьютер не все нам выложил, поройся в его мозгах. Нам любая зацепка сейчас пригодится.
Хорошо.
Бродить по кораблю просто так, без дела, Лавкони никогда не любил. Пустая трата времени, и только. Другое дело погонять баскетбольный мяч или подкачать мышцы в спортзале. А еще лучше, просто поваляться в каюте и почитать любимую книгу, коих теперь днем с огнем не сыщешь. Еще бы, все давно перешли на электронные носители и простую бумажную книгу считают чем-то архаичным, неудобным, а то и вовсе, ненужным источником информации. Ну и пусть. Зато у него всегда в запасе с десяток другой старых книг, которые достались ему еще от деда и хранят память и тепло рук родных и близких ему людей. Порой, лежа на койке, он представлял себе, как дед перелистывает страницы и улыбается над фантазией автора, который описывает что-то фантастическое. Но что удивительнее всего, проходит время, и фантастика становится не просто реальностью, а обыденностью и тогда роман воспринимается совершенно иначе, он перестает быть просто фантастикой, а превращается в иное, близкое, знакомое действие, где-то произошедшее и описанное автором с поразительной точностью. Нет, что ни говори, а книжка вещь! Пусть не вечная, и требующая к себе бережного отношения, да и читать её не так чтобы очень удобно, но греющая душу.
Лавкони вымученно улыбнулся собственным мыслям и подумал: "А что еще остается делать в сложившейся ситуации? Думать о прошлом, или размышлять, сколько осталось до гибели?"
Повернув за угол, он открыл дверь и оказался в просторном зале, который напоминал да ничего он не напоминал. Обычный машинный зал корабля, в котором располагались системы управления основной и вспомогательными энергетическими установками. Кругом десятки шкал, приборов, тумблеров и экранов, которые показывали состояние всех узлов, механизмов и силовых агрегатов корабля. Возле одного из экранов стоял Авдул и просматривал какие-то таблицы.
Как обстоят дела? Есть повреждения, или всё в норме?
Да вроде никаких повреждений нет, с запинкой ответил Авдул, и добавил, Одно смущает, компьютер почему-то самостоятельно дал команду на торможение. Основной двигатель работает в режиме два процента мощности, хотя при выходе из зоны перехода, мощность была предельная, как положено для стандартного разгона.
Запрос делал?
Да, компьютер сообщил, что сброс мощности произведен для принятия командиром решения о дальнейшем маневре корабля.
Все верно, а что смущает?
Отмена стандартного режима работы не сопровождалась подтверждением вахтенного офицера о процедуре замедления. Это и смущает.
Ну что же, над этим придется поломать голову Саманте. Одно из двух, или компьютер после силового воздействия неизвестным полем стал умнее или он решил, что он здесь главнее всех и незачем спрашивать, что и как делать. Что-нибудь еще выявил?
Нет. Сигналов о повреждении внешних кормовых устройств нет, перегрузка при броске в штатном режиме без сюрпризов. Все трубопроводы в полном порядке.
И то хорошо. Пойду, узнаю, как обстоят дела у Михаила. Закончишь, подходи на командный пост, будем решать, что делать дальше.
Хорошо.
Выяснив по переговорному устройству, где находится Михаил, Лавкони направился к нему. Пока шел снова задумался о сложившейся ситуации. Коварная мысль, что положение безвыходное, то и дело вспыхивала в мозгу, отчего настроение ухудшалось с каждой минутой. Подходя к складскому комплексу, попытался настроить себя, но почувствовал, что это дается с трудом. Ладонью провел себя по лицу и даже попытался похлопать по щекам, но понял, что наигранные чувства лишь ухудшат настроение, и поэтому стремительным шагом вошел в помещение.
Михаил что-то записывал в карманный органайзер и поэтому не заметил прихода командира.
Как успехи?
Твою, а это вы? Напугали, померещилось
Будто чужие ворвались на корабль и хотят нас захватить врасплох, точно?, попытался пошутить Лавкони, стараясь самому отвлечься от мрачных мыслей.
Типа того.
Естественно, их ведь в первую очередь будут интересовать наши продукты, верно?, и Лавкони положил руку на плечо Михаила, ладно, что у нас с запасами, на пару лет хватит, или как?
Скажете тоже на пару лет. Если урежем рацион до приемлемого минимума
Это как, четверть объема от обеда, что нам давали в академии?, усмехнувшись, спросил Лавкони.
Нет, ну, в общем, при жесткой экономии на сто суток еды хватит. А вот с кислородом дела обстоят хуже. Запас обычно большой, но мы делаем второй рейс без дополнительной заправки, поэтому у нас остался минимальный резерв всего на девяносто суток. Фактически мы имели двойной запас, так как до базы оставалось менее месяца хода. Растянуть его, увы, не получится, разве что
Если часть экипажа ляжет в спасательные капсулы в режим гиперсна и тем самым сэкономит часть кислорода, не так ли?
Да, но это не вариант. Максимум что получим дополнительно, примерно двадцать суток на одного члена экипажа в капсуле и всё.
Ясно, ты расчеты все сделал?
Да.
С лекарствами надо полагать, проблем нет?
Да, чего-чего, а с этим полный комплект, разве что успокоительных средств можно было бы иметь больше, Михаил нервно хихикнул, глядя на командира.
Тогда пошли в командный отсек, узнаем, какие новости у Саманты, и начнем решать, что делать, либо разворачивать корабль, либо двигаться к звездной системе на полном ходу.
Михаил спрятал органайзер в карман и отправился вслед за командиром в командный отсек. Шли молча, хотя у Михаила было масса вопросов к командиру, но чутье подсказывало, что настроение у того такое, что лучше промолчать и задать их при более подходящем случае. Впрочем, если подумать серьезно, то, что мог ответить командир, когда ни он, ни всезнающий компьютер, не знают, как быть и что делать в создавшейся ситуации. Перешагивая порог командного отсека, Михаил печально вздохнул, понимая, что хороших новостей ждать не приходится.
Лавкони огляделся и, не увидев Авдула, вызвал его по переговорному устройству. Узнав, что тот будет через пару минут, обратился к Саманте, хотя по её взгляду уже понял, что ничего нового она не узнала:
Ничего нового?
Пока нет. В блоках памяти вся информация, которую мы уже знаем. Есть еще так называемые буферные зоны и "мусорка", но она заблокирована.
Почему?
Видимо так решила компания. Это что-то вроде черных ящиков на случай аварии, туда сбрасывается вся инфа.
Попытаться открыть можно?
Попытаюсь, но гарантии нет, да и толк от этого не велик, как мне кажется.
И все же попытайся. В нашем положении, любая информация важна и может подсказать путь к спасению.
В этот момент в отсек вошел Авдул.
Ну что, дамы и господа, все в сборе? Обсудим создавшееся положение?, стараясь говорить как можно более уверенным голосом, произнес Лавкони, Что мы имеем? Запаса кислорода на три месяца, еды чуть больше, но это не меняет дело.
Это точно, мертвым сухарики вряд ли пригодятся, схохмил Михаил, но тут же замолчал от пристального и сурового взгляда командира.
Компьютер самостоятельно дал команду на остановку двигателей, поэтому мы двигаемся по инерции, и топлива хватит, чтобы сделать маневр для разворота. У нас два варианта. Либо включаем максимальную тягу и двигаемся к ближайшему созвездию в надежде, что там есть разумные существа, которые нам помогут. Шансы А черт его знает есть шансы или один на миллион, что там кто-нибудь обитает и нам повезет. Второй вариант, развернуться и закрыв глаза попасть ниткой в игольное ушко, я имею в виду точку входа.
А есть ли она вообще эта точка входа?, неуверенно спросил Авдул.
В принципе, если мы вышли, значит должна быть.
Вовсе нет, снова произнес Авдул, точки входа и выхода искусственные создания и генерируются для одноразового броска в гиперпространство, после чего происходит так называемый энтропийный выхлоп и сворачивание воронки. Извините, но это азы, которые вы все наверняка знаете. Поэтому попытка возврата заранее обречена.
Вовсе нет, вмешалась в разговор Саманта, Если точка выхода она же точка входа, то ее, возможно, определить на расстоянии, Саманта запнулась, вспоминая на каком расстоянии можно засечь зону перехода.
Не спорю, засечь можно, но нам может не хватить времени для коррекции курса корабля. На такой скорости маневрировать транспортным кораблем весьма опасная процедура, произнес Абдул и добавил, к тому же, это при условии, что твоя мысль верна и точка выхода искусственного происхождения.
Все это время Лавкони молчал, размышляя над сказанным, пытаясь найти в споре то, за что можно зацепиться и развить тему в нужном направлении. Наконец, когда возникла пауза, он произнес:
Хорошо, давайте подойдем к вопросу с другой стороны. Сколько в нашей Галактике искусственных точек входа-выхода в процентном отношении?, он скептически оглядел команду и тут же повторил свой вопрос компьютеру, Что скажет компьютер по вопросу, который я задал?
Ответ последовал моментально:
Два десятых процента. Создание стационарной зоны, которая одновременно является и входом и выходом является не рациональным и создается только при регулярных транспортных маршрутах, позволяющих экономически оправдать затраты на постройку порталов перехода. Остальные девяносто девять и восемь десятых процента, создаются кораблями, способные создавать временную сингулярность пространства и открывать, таким образом, зону перехода.
Стало быть, в нашем случае, вероятность близка к нулю. Я правильно понял или нет?
Компьютер молчал, и командиру пришлось вновь повторить свой вопрос.
Вопрос не корректный. Нет данных для ответа на поставленный вопрос.
Еще бы всплеснув руками, произнес Михаил, Когда нет данных, и ежу понятно, что вопрос не корректный.
Подожди, подняв руку, остановил Михаила командир.
А зачем нам вообще выходить в точку выхода? Делаем торможение, разворачиваем корабль, вводим координаты и открываем портал перехода. Что на это ответит нам компьютер?
Ответ отрицательный. Невозможно произвести расчет траектории движения корабля, поскольку отсутствует сама система координат.
После недолгой паузы Лавкони произнес:
Так что команда, у кого какие предложения? Идем вперед или рискнем повернуть назад?, и командир обвел внимательным взглядом притихшую команду.
А смысл?, неуверенно произнес Авдул. По мне уж лучше просчитать, что можно сделать, чтобы ускорить полет к ближайшей системе.
Согласен. Компьютер, какие есть варианты, если максимально ускориться, без учета последующей корректировки курса?
Подожди, а как же потом?, воскликнула Саманта?
Я помню, но не забывай, у нас есть шатл. В крайнем случае, воспользуемся им. На нем далеко не улетишь, но это вариант и не такой уж плохой. Верно?
Ну не знаю, не приходилось.
Повторяю запрос.
И вновь ответ пришел практически моментально и механический голос сообщил:
Если использовать инверсионные капсулы, то можно произвести разгон и достичь звездной системы за сто десять суток. В этом случае после пробуждения оставшегося кислорода хватит на восемнадцать суток. Следует учесть, что расчеты звездной системы полностью не произведены в виду её удаленности, но первичные данные свидетельствуют о наличии шести планет. Существование жизни на них на данный момент не подтверждается в виду отсутствия данных.
Итак, что мы имеем, стараясь говорить как можно более уверенным голосом, произнес Лавкони, есть шанс долететь до ближайшего к нам созвездия
А что это нам даст?
Подожди Михаил, не перебивай. Выбор за всеми, а не только, как я решу. Закончу, тогда высказывайся как угодно. Повторяю. Есть вариант повернуть и по крайне мере, выяснить, есть ли точка входа и возможно ли в неё войти. Второй вариант, всем залечь в инверсионные капсулы и достичь звездной системы. Помогут нам там или нет, неизвестно. Других вариантов я не вижу. А теперь прошу высказываться.
Наступила тишина. Было слышно лишь тихое поскрипывание командирского кресла, на котором сидел Лавкони и изредка поворачивался то в одну, то в другую сторону. Пауза затянулась. Неожиданно командир громко произнес:
Компьютер, сколько у нас времени до совершения маневра для разворота?
В запасе семьдесят два часа. В противном случае не хватит топлива.
Раз так, предлагаю всем разойтись и как следует подумать.
А чего думать, надо сейчас решать, решительно заявил Михаил, чем дольше будем медлить, тем хуже.
А чем хуже? Ты же слышал, время еще достаточно, спокойно ответил Абдул.
Мало ли что. От раздумий только мозги пухнут. Если примем какое-то решение, то хоть какая-то надежда будет, а так только сиди и мозгуй, что делать. Выбор-то не велик.
Вот и предлагай. У тебя какое предложение?
А что я. Мне подумать надо.
После этих слов вся команда дружно рассмеялась и на время напряженность спала. Лавкони улыбнулся и, глядя на Михаила, произнес:
Миша, ты, то одно предлагаешь, то другое. Поэтому, либо сейчас принимаем решение, или все же подумаем, а через час соберемся?
А что я, я как команда решит.
Это понятно, куда же ты денешься без команды. Ладно, господа. Всем отдыхать, точнее, думать, кто за какой план дальнейших действий.
Командир, вопрос можно?, ехидно улыбаясь, спросил Михаил.
Валяй.
А при счете два-два, твой голос перевес будет иметь или как?
Там видно будет, к тому же не уверен, что такой вариант будет.
А мы можем еще спросить у компьютера совета, вот и появится пятый голос, произнесла Саманта.
А что, вариант. Итак, через час собираемся в командном отсеке.
Глава 2.
Войдя в свою каюту, Михаил не раздеваясь завалился на кровать. Настроение было препаршивое, и размышлять над тем, какой вариант принять не было никакого желания. В мозгу сверлило лишь одно полная жопа и тупик. Он прекрасно понимал, что оба варианта не решат проблемы возвращения и от бессилия что-то изменить хотелось стучать ногами и биться головой о стену. Разумеется, ни того, ни другого он делать не стал, поэтому выбрал единственный вариант, лег и попытался уснуть. Как в детстве, он верил, что сны приносят надежду на исполнение желаний.
Балагур и весельчак по жизни, он всегда верил в свою удачу. По окончании школы не раздумывая, пошел на факультет космической медицины. Родители сначала не очень-то одобрили его решение, но доводы, что медик в случае чего может работать где угодно, убедили в правильности выбора. За год до окончания академии, Михаил решил, что получение второй специальности вовсе не помешает, и поступил на биологический факультет. Его мечта путешествовать в космосе осуществилась сразу же по окончании академии. Ему предложили работу в корпорации "Риам Интерн Корпорейшн", которая занималась всевозможными работами в дальнем космосе. Казалось, что детские мечты сбываются. Впрочем, так поначалу и было, когда два года он прослужил в исследовательском подразделении корпорации и за это время трижды отправлялся в космическую экспедицию в отдаленные уголки Галактики, где производились геолого-разведывательные исследования. Вот тут и пригодились его знания как биолога, хотя в экипажах он всегда числился, как врач.