Вот и всё. Какое-то время внизу ещё слышался лёгкий шум удалявшихся от замка беглецов, но затем и он стих. Аня осталась одна в спящем замке нойты.
Глава 3. Ледяной принц
Щемящая тоска сжала сердце липкими когтистыми пальчиками. Дома уютно, дома есть привычные и быстрые маршруты. Как же теперь было комично вспоминать «долгую» целых полчасадорогу в школу. Уж там бы ей не пришлось идти пешком три дня по глухому лесу!
А ещё там бабушка Тома, и мама, которые Аня представила, как мама в панике набирает телефоны всех, кто мог её видеть сегодня. Как держится за сердце обычно подтянутая бабушка. Тревога сжала горло колючей проволокой. Хоть бы как-то передать им, что она жива! И как она вообще объяснит, где была?!
Захотелось уткнуться носом в тёплую, родную, пахнущую котом, шерсть Барса. И крепко его обхватить. Но вместо любимого питомца здесь были только рыжие белькарьи шкурки, содранные с разумных существ.
Стало так гадко, что даже затошнило. Всё-таки гадина же эта Вит! Помогать ей теперь не хотелось совершенно, только как иначе домой-то попасть?
Замок снова встряхнуло, но уже не так сильно. Рёв Халлстейна слышался теперь словно в отдалении.
«Никонов!» вспомнила Аня.
Мелькнула даже мысль, что, возможно, одноклассник и домой вернуть её сможет.
Девочка собралась было выйти из комнаты, когда вдруг бросила взгляд на платье. Грязный, испачканный в темнице замка подол больше не поражал великолепием узора.
Ну, значит, пора сменить дурацкую неудобную одежду.
Переодеваясь, Аня мельком порадовалась, что на ней осталось её родное бельё.
Удобный тёплый свитер с жилеткой из длинного меха, штаны и мягкие угги с пушистой оторочкой словно по ней шили. Лёгкую куртку с капюшоном девочка накинула почти машинально. Ну, вот, теперь она снова вся в белом.
На пояс удобно поместились причудливые прозрачные ножны с кинжалом. Искренне понадеявшись, что шкурка на её одежде не содрана с какого-нибудь разумного полузверька, девочка вышла в коридор. Теперь она шла не таясь. Ни один страж не реагировал на её появление.
Интересно, на что надеялась Вит, когда запрещала ей искать Сашку?
«А вдруг стражиещё не все сюрпризы этого замка?» мелькнула паническая мысль.
Несмотря на участившийся пульс, Аня, миновавшая галерею в зал, повернула за угол. Ничего. Так же тихо и пусто. Тот же приглушённый свет замурованными в стену потоками. Несколько дверей слева и длинная ниша за колоннадой. Там, в глубине, мерцали и переливались вместе со стенами зеркала. За одним из них девочка разглядела очертания мебели. Как будто подсобное помещение. Интересно, что это?
Аня рискнула подойти. Потрогала. Действительно, стекло. Не дверь. На ближайшем столе, выкрашенном синей краской, в аккуратном кружочке в углу красовался номер тринадцать. Девочка присмотреласьпарта! Это же школьная парта! Это их с Сашкой мир!
Но все попытки пробиться за стекло так и остались тщетны. Разбивать зеркало Аня побояласьмало ли, потом вернуться не сможет совсем.
Так. Всё! Надо искать Никонова!
Напротив красовались три двери. Совершенно одинаковые. И которая из них Сашина? Самым простым казалось постучать, но вдруг у Вит в гостях ещё кто-нибудь, такой же «приятный», как дед-паук из подземелья. Аня почувствовала мурашки по рукам и спине, вспомнив жуткого старика.
Но как-то же надо искать одноклассника.
Ладно. Не станут ведь на неё бросаться с порога. Девочка поглубже вздохнула и подошла к двери напротив. Только она занесла руку для того, чтобы постучать, как замок вновь тряхнуло. Не так сильно, как раньше, но всё ещё ощутимо.
Да какого фига-то?! приглушённо донеслось из-за двери. Ну, вот он и Сашка!
Аня выдохнула и постучала. Сперва повисла пауза, но затем раздались шаги. Щёлкнул замок и на пороге появился Никонов в своём белом камзоле и плаще. Всё-таки Аня никак не могла понять, украшает её одноклассника это средневековая одежда или делает смешным.
Сашкины белесые брови поползли вверх:
Святая? А ты чего здесь? Мама Вит же сказала.
И мне сказала, кивнула Аня, не дослушав. Только мне очень нужно с тобой поговорить. А тебе не хочется самому узнать, как там, в нашем мире?
Ннуу да. Да, заходи, видимо, Никонов решил, что раз уж одноклассница пришла к нему, значит, это не так уж и запрещено.
Большая, на удивление светлая, сводчатая комната, откуда можно было выйти в соседнее помещение или на резной балкон, походила убранством на Анину комнату. Только была побольше и без рыжих белькарьих шкурок.
За перилами балкона, на фоне свинцового неба, о чем-то шумели припорошенные снегом ели и сосны. Из-под нетронутых сугробов там и тут робко выглядывали кусты с подмёрзшими, не успевшими опасть листьями.
В комнате, отличавшейся от пейзажа лишь переливчатыми стенами, стояла кровать с балдахином, укрытая белым коротким мехом, на сей раз неизвестно чьим. Огромная прозрачная шахматная доска с искусно вырезанными и раскрашенными фигурами в половину человеческого роста, такой же негорящий камин. В углу подпирали стену всамделишные доспехи, и прятался маленький столик с тарелкой, полной сладостей. Узкий стеллаж с книгами выглядел тут чужеродно.
Тебе разве тут не холодно?! спросила Аня первое, что пришло в голову.
А тебе? вернул вопрос Никонов.
Девочка прислушалась к ощущениям:
Ннет
Ну, вот и мненет. Это всё магия нойты. Пока ты в Нордлиге, холода не почувствуешь.
Сашка не удосужился предложить Ане сесть, впрочем стульев или кресел в комнате всё равно не было, и девочка самовольно умостилась на краешке кровати. Никонов тоже глянул было на своё спальное место, но в итоге по-турецки уселся перед шахматной доской.
С чего бы начать? Не скажешь же прямо в лоб: «Саш, ты знаешь, ты умер и теперь Вит хочет убить тебя ещё раз». Не поверит. И Аня бы тоже не поверила.
Эмм Ни Сашкак-то непривычно было называть одноклассника вот так, по имени, но и по фамилии же не в тему, а чего ты Вит мамой называешь? У тебя ведь другая мама.
Вопрос всплыл из подсознания спасительной субмариной.
Я помню, кивнул Никонов серьезно. Правда, не очень чётко, как на старой фотографии. Но ведь нойта ну, хорошо ко мне относится. Научила колдовать, прикинь? Я теперь её наследник. Могу целой страной управлять! У меня есть всё, что захочу, ну, кроме друзей, конечно. Но я ещё столько тут не посмотрел, что пока мне и так интересно. И школы тупой нетуучить ничего не нужно, домашки делать, сдавать.
И компьютера, не удержалась Аня.
Ну, давздохнул бывший одноклассник, компа не хватает. Но я тут сам могу путешествовать и даже сражаться, если захочу, или там напасть целой армией. Даже гоночки тут есть. Правда, на санях но тоже ничего. И это не чувак на экране, а я сам могу.
А по родителям ты что, совсем не скучаешь? Аня представила, что никогда больше не увидит маму, и к горлу тут же подкатил ком, а глаза наполнились влагой.
Скучаю, признался Сашка, но она обещала, что я смогу их навещать.
Это во сне, что ли? нахмурилась Аня.
Сашка её вопрос проигнорировал:
А если надоест, я могу вернуться.
Аня чуть не поперхнулась:
Погоди, как это? Нам же сказали, что ты упал с шестого этажа на Заводской. Это где дом новый строился, а его потом забросили. Мы туда с ребятами ходили, там цветы лежат и следователь в школу приходил. Да и Вит тоже говорит.
Да чё за бред-то? Не падал я, не очень уверенно произнес Никонов. Ну, помню, как поднимался по лестнице. Ма Вит меня звала. Помню, как вошёл в зеркало. И я летел, но не падал. Потом, правда, отрубился, и мне снился какой-то стрёмный сон про окровавленного мужика, но я же очнулся. Вот я! Жив! он похлопал себя по груди в доказательство. Потом опустил глаза, будто пытаясь что-то сообразить или вспомнить.
Аня только с сожалением пожала плечами. Ну, правда, что ещё она может сказать, если одноклассник и впрямь сидит перед ней вполне осязаемый?
Никонов поёрзал и вновь поглядел на девочку:
Да ну, не мог же я умереть! в глазах бывшего одноклассника читались растерянность и страх.
Повисла неловкая пауза. Наконец, Аня опустила глаза:
Мне нойта сказала, что заменила тебе сердце, иначе ты не смог бы жить. А когда я спросила, если принесу ей то, что нужно, отпустит ли она тебя, она ответила, что раз ты умер в нашем мире, то обратно вернуться уже не сможешь.
Сашка молча повернул голову к балкону. Ей показалось, что бывший одноклассник плачет, но тот снова посмотрел на неё сухими светло-серыми глазами:
Не понимаю. Зачем ей врать мне?
Может, чтобы ты её слушался? негромко предположила Аня.
Да заставить слушаться можно же по-разному!
Ага, то-то Ирин Петровна никак не могла это сделать, съехидничала Аня, чувствуя, что уходит явно не в ту степь.
Ой, да ладно! быстро среагировал Сашка, будто испугавшись возможного продолжения. Ты не понимаешь! Пойдём, я тебе покажу кое-что.
Аня хотела было возразить, но Никонов уже вскочил, ухватил её за руку чуть ниже локтя. Потащил в соседнюю комнату.
Там, среди горок, лыж, саней, фигур и фигурок, непонятных приспособлений и даже лошади, выпиленной изо льда в полный рост, высилось зеркало. В серебристой вычурной оправе, на изящной подставке, выполненной в виде длинных волчьих лап, оно смотрелось по-королевски среди беспорядочно сваленных игрушек и развлечений. К нему-то и направился Никонов:
Вот.
Ну, зеркало. И чего?
Сашка хитро улыбнулся и притронулся к поверхности. Аня чуть не вскрикнула, когда по гладкому стеклу зазмеились знакомые морозные узоры. А когда все они дошли до руки Никонова, и она совсем побелела, почти слившись с его одеждой, поверхность вновь очистилась, но комната больше в зеркале не отражалась.
Там, в свете заходящего солнца, виднелись отроги заснеженных гор, где что-то вспыхивало наподобие молний, и металась огромная птица. Или не птица? Но лесная опушка еще хранила следы прошедшего лета и покой не тронутой человеком природы. Ветер ерошил начавшую кое-где желтеть траву, шелестел листьями рябин и кустарника, терялся в темных лапах елей. Семейство ежей чинно пересекло полянку, исчезнув в густом подлеске. Аня заметила чьи-то любопытные мордашки, выглядывавшие из-за кочки.
Пойдем, снова взяв её за руку, Сашка потянул одноклассницу к зеркалу. Сам перешагнул через раму, оказавшись наполовину на опушке. Аня не без трепета последовала за Никоновым. Тоже перешагнула через раму, ожидая, что вот-вот ударится о стекло, и почувствовала запах свежести, хвои, грибов и прели.
Ого! Девочка покрутилась вокруг своей оси. Ноги, шурша палыми листьями, мягко пружинили на лесной почве. Настоящий лес! Эм слушай Саш, ты ведь можешь сделать зеркало дверью. Там, в коридоре, есть зеркало, которое ведёт в наш мир. Я видела. Может, можно просто вернуться домой? Без дурацких заданий Вит?
Заданий? удивился одноклассник. Каких заданий?
А ты разве не знаешь, зачем вытащил меня сюда?
Извини, насупился Сашка, я думал, она для меня кого-то сюда вызывает. Ну чтоб не скучно было.
Блин! Вот мальчишки! Неужели он серьёзно думает, что мир вокруг него вертится?
И ты не знал, что Вит хотела вызвать взрослого?
НуНиконов смутился, почесал плечо, догадывался. Но со взрослыми не интересно.
Ане показалось, что он лукавит, но уцепиться было не за что. И она просто спросила ещё раз:
Так чего про зеркало-то? Твоя Вит хочет, чтобы я пешком шла по лесам Три дня, Саш! Ты вот ходил куда-то три дня пешком? А потом в каком-то городе искала каких-то проводников-моряков. А я домой хочу, понимаешь?
Сашка замялся, глянул на неё исподлобья:
Я бы сам пошёл. Надоело здесь до чёртиков! А через зеркало я тебя отправить не могу, он пожал плечами, подняв одно выше другого. Это всё м Вит. Она портал открывала. Я только позвал.
Погоди! Аня пыталась уцепиться хоть за какую-то соломинку. Но ты же что-то сделал, чтобы мы сюда прошли!
Сашка хмыкнул:
Во-первых, это граница Нордлига, дальше я не могу, а во-вторых, мы с тобой здесь не по-настоящему, Сашка провёл рукой по корявому сосновому стволу. Рука прошла сквозь кору и древесину, не встретив сопротивления. Видишь?
Аня сама попробовала провести ладонью по верхушкам брусничных кустов. Ничего не почувствовала.
Но я же чувствую запахи, и землю под ногами!
Это вроде иллюзии. Земля под ногами у тебя и так есть. А запах, наверное, зеркалу сгенерить проще, чем твёрдые объекты.
Программист, блин, насупилась Аня, и не удержалась от подколки. Это ты так гулять выходишь?
Не. Это так вроде телека или приставки. Ты как бы тут, и как бы нет. А гулять я в Нордлиге хожу. Я ж говорилна санках там, оборотней пугать всяких.
Кого? Аня округлила глаза.
Да не бойся ты! Я их одним левым мизинцем.
Ага! Великий маг, Аню кольнула непрошеная ревность. Сколько она перечитала всяких книг про магию и другие миры. Но вот Никонов почему-то умеет колдовать, а ей фиг, да ещё и придётся пешком куда-то тащиться.
Хотя тут же и одёрнула себя. Она-то, в отличие от одноклассника, жива. Вроде бы.
Щас, Сашка подмигнул с видом бывалого фокусника.
Он достал из кармана ледяной, а может, просто стеклянный, свисток, чем-то похожий на маленькую дудочку, и подул в него. Вместо свиста послышалась довольно красивая мелодия высокой тональности. Её переливы, словно волны, то поднимались к заснеженным пикам, то опадали к ногам ребят. Аня, пытавшаяся задавить в себе злость и обиду на Никонова, вдруг ощутила, как мышцы расслабляются. Тугой клубок неприятных чувств где-то между рёбер сам собой распускается на тонкие рваные нити, утекая вслед за мелодией.
Когда Сашка опустил свисток, пару минут ничего не происходило, а затем, едва шелохнув кусты, на прогалину к ребятам вынырнул снежный барс. Пальцы онемели, а по рукам пробежал озноб. Хорошо, что Аня вовремя вспомнила, что они неосязаемы, и сделать им барс ничего не сможет.
Но они же, вроде, в горах живут, удивилась она.
В предгорьях, блеснул в ответ одноклассник. Этот свисток нойта сделала. Магией. Он заставляет зверей слушаться, даже станцевать могут. А хочешь, я заставлю его сплясать на задних лапах?
Не надо, недовольно отказалась Аня. На это будет неприятно смотреть.
Ну и зря, раньше Никонов скорее всего проигнорировал бы её просьбу. Сейчас же, видимо, ему так хотелось пообщаться с кем-нибудь из сверстников, что он смирился.
Барс всё это время сидел напротив ребят, недовольно поводя пушистым хвостом, облизывая усы, и щуря жёлто-зелёные глаза.
Отпусти его, пожалуйста, попросила Аня.
Ладнотеперь пришёл черёд быть недовольным Сашке.
Он коротко дунул в свой свисток, и барс нырнул обратно в заросли.
Какая ты скучная, пожаловался одноклассник. Я-то думал, если кого из ребят позову, будет весело.
Ну так и звал бы Ковалёва, ваше высочество, съязвила девочка. Я уж точно не просила меня сюда заманивать. Да и ещё неизвестно, как бы твой друг себя повёл, она вспомнила крупного задиристого Серёгу Ковалёва. Тот мог бы и в глаз дать дружку за такую подставу. Тут до Ани дошло: Так ты меня позвал, потому что я тебе ничего за это не сделаю?!
Вместо ответа Сашка с непроницаемым лицом поднял над ладонью небольшой смерчик. Потом всё же снизошёл:
Думаешь, мне Серёга со своим боксом что-нибудь тут мог сделать? Да я бы его по стенке раскатал.
Ну-ну. Только он сперва бы тебе фингалище поставил.
Я тебя позвал, немного обиженно произнёс Сашка, потому, что ты ближе всех оказалась, он помолчал и совсем уж тихо добавил: до остальных не смог дотянуться.
Аня тоже помолчала немного. В небепо-вечернему розово-синем и совсем безоблачномвсё ещё вспыхивали редкие зарницы у самых гор. Как-то не хотелось сейчас возвращаться к неприятному разговору, но когда же ещё?
Слушай Саш, а ты вообще знал, что у тебя сердце ледяное до того, как я тебе сказала? Глупо звучит, но Вит говорила, что ты поэтому не можешь уйти из её страны.
Ну, что-то, вроде, говорила. Не помню. А что?
Да я тут кое-что увидела, и услышала.
На прогалину, щурясь и оглядываясь, выбралось странное существопохожее на человека, но ростом с ребёнка и с головы до пят покрытое мхом и травой, будто дикобраз иглами. Острая мордашка и чёрный кожаный нос чем-то роднили существо с ежом.
Ой! Кто это? машинально удивилась Аня.
Это верпия, бросил Сашка. Они типа обезьян или попугаев. Немного говорят, и берут к себе всех мелких сироток. Вон, даже Вит они подобрали. Только ты ей не говориэто я от них услышал. А когда спросить попробовал, она чуть меня вместе с колоннами не распылила.