Большинство исчезнувших деревень, сел и даже небольших городков исчезли только с поверхности земли. Под землей же еще оставалась масса интересного: клады, утварь, оружие, другие артефакты, которые всегда можно без проблем продать. Даже под многократно распаханными колхозными лугами, под полями, где проходили сражения Второй мировой, есть чем поживиться, если знать, где и как искать.
С документами в их команде работал Андрейсамый старший из группы, гуру и повелитель архивов, по совместительствуэксперт по искусственному интеллекту.
Андрей любил исследовательскую работу, но «бумажная» ее часть не доставляла ему никакого удовольствия. Откровенно говоря, она его просто бесила. Ондитя цифрового века, специализирующееся на технологиях машинного обучения, вынужден был вручную перебирать отсканированные документы, продираясь через странный язык двухсот-, а то и трехсотлетней давности.
У меня крыша от этого уже едет, жаловался он друзьям, глаза закрываю, и строчки эти, рукописные, как в какой-то передаче про Пушкина. А уж язык этот мозг разрывается просто. Я понимаю, что они так говорили тогда, но от этого совсем не легче. Мне дико нравится выстраивать историю какого-нибудь городка, про который все уже давно забыли, надежно канувшего в Лету лет этак двести назад. Но пока раскопаешь крупицы информации в нагромождении речевых оборотов того времени, не отпускает желание все это бросить.
Каждый раз, пока они искали себе новый объект, Андрей страдал. Сбор и анализ информации, сложные системы, искусственный интеллект были его миром и специализацией, в то время как аналоговые носители, пусть и оцифрованные, были для него необходимым злом, через которое надо было пройти на пути к приключениям лета.
Неслучайно именно Андрею принадлежала идея автоматизировать процесс. Как говорится, лень есть истинный двигатель прогресса, хотя в случае Андрея, наверное, это была скорее ненависть к кропотливой и очень занудной работе.
Идея родилась, как положено, на обратной стороне трех картонных подставок под пиво и странице из меню в Mollies, что на Рубинштейна.
У меня давно эта мысль сидит, сказал Андрей, ведь это же все цифра, а с ней мы работать умеем. Штука, конечно, непростая, но, если хорошо подумать, вполне реализуемая.
Давно хотел с нейронками поработать, поддержал его Сергей. Ручка есть? спросил он у друзей.
Ручка нашлась, перевернули картонки, закипела работа. Крупным планом, или, как говорят умные люди, на high level архитектура проекта родилась за один вечер, картонок не хватило, пришлось позаимствовать страницу из меню.
А как назовем зверя? спросил Юрка.
Тут надо что-то такое загадочное, древнее, и про деньги, предположил Витя.
Плутос?! предложил Андрей, немного подумав. Или Plutus, если латинскими буквами.
Прикольно, сказал Сергей, бог богатства. «Как вы яхту назовете, так она и поплывет», пропел он. Предлагаю голосовать.
Название приняли единогласно. Так и родился проект, который подарил им много бессонных ночей, сотни часов напряженной работы и два незабываемых похода. Третий, финальный, они готовили весь последний год учебы.
Плутосэто распределенная система, в ядре которойнесколько нейронных сетей, выполняющих каждая свою задачу. Сергею досталась подсистема, отвечающая за обработку отсканированных документов. Андрей напрочь отказался даже приближаться к этой теме, похоже, на рукописный текст у него сформировалась стойкая аллергия. Сергей назвал свою нейронку «Архивариус».
Большая часть документов была рукописной, так как печатные машинки более-менее вошли в обиход во второй половине девятнадцатого века, а в делопроизводстве в России стали использоваться только с конца девятнадцатогоначала двадцатого. Необходимо было обучить нейронную сеть распознавать витиеватый рукописный шрифт, а потом «переводить» полученный текст на современный язык. Построить такую систему их командой было, конечно же, нереально, требовалось проделать колоссальный объем работы. Но так как по этому пути прошел уже не один инженер, получилось найти необходимые массивы обучающих данных по оптическому распознаванию символов рукописного текста. Конечно, не бесплатно, стоило это удовольствие серьезных денег, но это был прорыв в работе. Не так сложна нейронная сеть, как поиск данных для ее обучения.
Основная сложность была с картами, поскольку пригодные для использования появились только во второй половине девятнадцатого века. Наиболее качественный «материал», как его называл Юрка, совместно с Андреем «пиливший» подсистему обработки географических карт, стали делать лишь в семидесятые годы девятнадцатого векаименно тогда начали проводиться систематические топографические съемки с изображением рельефа местности горизонталями. И тут, к счастью, много работы уже проделали до них. Существовали готовые онлайн-проекты, которые показывали одну и ту же местность на разных картах. Их данные серьезно упростили парням разработку. Андрей и тут блеснул эрудициейназвал подсистему «Анаксимандр», по имени первого картографа. Но выговорить такое по-трезвому никто нормально не мог, поэтому гордое греческое имя в спорах стесалось до простой и понятной «Аньки».
Третья подсистема, которую делали уже все вместе, отвечала, собственно, за анализ данныхэто был мозг системы. Сначала работала «Анька» и выдавала аномалиито, что, по ее мнению, может быть населенным пунктом, отсутствующим в настоящий момент на местности. Она выдавала и примерный временной период, в который населенный пункт предположительно пропал, то есть перестал появляться на географических картах. Подключался «Архивариус» и начинал перемалывать доступные по данной местности архивы, ища название пропавшего населенного пункта. «Архивариус» выдавал на-гора много текста, который поступал в качестве вводных данных в подсистему анализа, имя которой было «Плуто».
«Плуто» сводил всю информацию в некий аналитический отчет. Названия населенных пунктов часто немного изменялись, уходили яти, или случались переименования, поглощения городом (одна из частых причин исчезновения деревень), катаклизмы, война. Поэтому при обработке текстовых данных и отсканированных изображений карт необходимо было это учитывать и проверять по доступным базам все подобные события. История города, села или деревни могла быть непростой, и, чтобы они не тратили зря время, копаясь в чистом поле, необходимо было провести анализ огромного массива данных, которые выдавал «Архивариус». «Плуто» справлялся на «отлично», конечно, не сразу, но они его научили. Финальный отчет в любом случае требовал человеческого участия, но это уже была «наводка», хорошо отработанная и обоснованная. Далее человеческий мозг принимал решениечто с ней делать.
За эту часть работы отвечал Андрей, как наиболее подготовленный к таким задачам член их команды. Между собой друзья часто называли его «профессором».
Внешне Андрей действительно очень походил на ученого из старых советских фильмов. Молодой, увлеченный, с горящими глазами, часто погруженный в раздумья. Он носил классическую бородку, водолазки с высоким воротом, благо в Питере их можно носить почти круглый год, и неизменные джинсы. Добавить к образу кроссовкии можно было бы заподозрить Андрея в тайном поклонении Стиву Джобсу, но он предпочитал классические ботинки.
Любовь к историческим исследованиям привил Андрею его отец, историк по образованию, в прошлом довольно известный в узких кругах ученый, после развала Союза он ушел в антикварный бизнес и добился успеха, став авторитетным специалистом с хорошей клиентурой. Как историк, он крайне негативно относился к хобби сына, справедливо считая, что подобные работы полностью лишают все их «сокровища» исторической и научной ценности. Никто не оформлял результаты раскопок, велись они не по правилам, что отрывало находки от исторического контекста, который крайне важен при настоящих исследованиях.
Но с точки зрения коммерции это было крайне выгодное увлечение, и отец часто помогал сыну продавать найденное. Значительная часть антикварного бизнеса сама по себе является чем-то полулегальным. Ассортимент антикваров очень часто представляет собой результаты подобных раскопок. Покупатели на артефакты без документов были, сын получал более-менее приличный доход. Отец радовался успехам сына и тому, что в будущем может развиться интерес и к его делу, которое он тогда передаст по наследству. Андрей часто получал от отца наводки на частные архивы, пользуясь своими связями, тот помогал сыну получить к ним доступ. Это очень помогало парням в работе, особенно «Архивариусу».
Частные архивы также оцифровывались, и к ним предоставляли удаленный доступ. Со временем «Плутос» буквально оброс интеграциями с различными, подчас уникальными архивами. Как-то Андрей показал друзьям карту мира, на которой в Питере был обозначен «Плутос», и от него расходились линии ко множеству различных городов. В основном, конечно, Россия и страны Европы, но все с удивлением обнаружили там Южную Америку, Мексику и США.
А это что? спросил Сергей
Архивы, с которыми работает «Архивариус», и источники по картографии, музеи, различные проекты, наши интеграции
А Южная Америка?
Ну, и там «Плутос» нашел источники. Он же еще и поисковикпостоянно собирает данные, подключает новые архивы.
Впечатляет. Как паук посреди паутины, сказал Юрка.
Краулер или харвестер. Я там такой модуль запилил, вон, Витька несколько ночей не спал, помог, как видите, работает. Широко мы раскинулись и работаем быстрее. Нам бы железа побольше, скачали бы все себе и еще бы ускорились, но денег надо прям море.
Вот мы натворили-то! восхищенно проговорил Юрка. Начиналось с простого, а как повернулось.
Да! Андрей улыбнулся. Название свое системка оправдает, и надежды наши, я уверен, тоже оправдает.
Надежды друзей, воплощенные в названии их системы, действительно оправдалисьи прямо, и косвенно. Прямопотому что они действительно нашли много интересного и удачно все это продали, обеспечив себе довольно безбедную жизнь. Косвеннопотому что проект получился настолько уникальным, что каждая его подсистема могла положить начало отдельному стартапу. Чем Андрей и Юрка планировали в ближайшем будущем воспользоваться.
«Первая и последняя моя серьезная и большая работа, как программиста», заметил мысленно Сергей, глядя с террасы на проплывающие мимо острова развлекательные катера, полные веселых и шумных компаний. Он с удовольствием и ностальгией вспомнил бессонные ночи, проведенные за написанием и отладкой кода «Плутоса».
«Ну, хоть «наследство» парням остается, есть база для начала самостоятельной жизни, разберут на запчасти, напилят стартапов. Андрею с Юркой на пару лет точно хватит».
Сергей улыбнулся, подумав о Юрке. Тот был очень похож на свое имя: юркий, подвижный, звонкий. Постоянно в движении, шумный, легко загорался любой затеей, на отдыхеосновной заводила, никогда не сидящий на одном месте. Расстроить его чем-то было довольно сложно, любой кризис он воспринимал, как вызов, и с удвоенным энтузиазмом бросался искать решение. Природа придала ему огня, окрасив волосы в рыжий цвет, а весной засыпая лицо веснушками. И, конечно же, именно Юрка завелся идеей коммерческого использования компонентов «Плутоса» и создания стартапа. Для надежности стартап тоже назвали «Плутос» в надежде унаследовать успех. Сергей был только рад передать систему в хорошие руки и дать парням возможность начать новую жизнь.
Отец Сергея настоял на правильном юридическом оформлении как самого проекта «Плутос», вместе с исходным кодом и документацией, так и прав всех создателей на участие в прибыли от реализации проектов на его основе в будущем. Жизнь, как он сказал, штука непредсказуемая. Хоть отец и считал попытки запустить собственные проекты без серьезных инвестиций глубоким лузерством, но случайностей не исключал, поэтому привлек хороших юристов. Юрку это обстоятельство несказанно воодушевило. Сам факт заключения договора вывел их проект на новый уровень, переведя его в бумажную реальность. «Плутос» впервые стал темой юридически оформленного соглашения.
Юрка был уверен, что, несмотря на все козни крючкотворов, когда их проект взлетит, денег хватит на всех. Практичный Андрей, как всегда, осторожничал, поэтому тщательно прочел контракт и не без помощи Сергеясделал его приемлемым для всех сторон. Он связывал свое будущее с развитием их системы, так как видел в ней не просто классный программный продукт, обеспечивший им полные ярких впечатлений поездки и неплохой доход, а решение, которое способно в корне изменить подход к историческим исследованиям и положить начало нескольким интересным проектам.
Заключение контракта отмечали все выходные, с энтузиазмом, чуть не стоившим им всем жизни во время внепланового открытия купального сезона. Повезло, что у Петропавловской крепости в марте загорают истосковавшиеся по лету людиони-то их и спасли.
Четвертый член командыВитябыл просто другом детства. Забавный увалень, похожий на панду, в их четверке меньше всего походил на айтишника. Он даже рядом с компьютером выглядел нелепо. В компании кладоискателей Витя представлял собой вагончик, что прицепился к друзьям и катил за ними с первого класса. Нельзя сказать, что он мечтал стать программистом, но профессия эта считалась модной, а спрос на разработчиков был хорошим и устойчивым. Тем более что увлеченные друзьяэто еще и серьезное подспорье в учебе. В совместном проекте Витя был на подхвате, помогая то там, то тут по мере надобности. Иногда, конечно, за глаза, друзья называли его «рыбой-прилипалкой». Витяидеальный пример попавшего в нужную компанию человека, имевшего теперь вполне законное право на долю успеха. В общем договоре и для него нашлось место со скромным процентом.
Одет Витя всегда был неряшливов мешковатые майки, безразмерные штаны, неизменные куртки или худи с капюшонами. Гибрид киношного хакера с темнокожим репером. В его крови была небольшая доля азиатчины, подарившая парню смуглую кожу, чуть раскосые глаза и черные жесткие волосы, всегда постриженные очень коротким ежиком.
Витя был трусоват, что при их образе жизни создавало ему определенные проблемы. Он боялся дикой природы, особенно, если еще и телефон не работал, он боялся диких зверей, боялся змей. Но особенно он боялся встретиться с кем-то типа нихс конкурентами, представляя себе такую встречу во всех кровавых подробностях. Втайне от друзей Витя таскал с собой травматический пистолет.
В непростом и опасном бизнесе по поиску сокровищ они были, конечно же, не одни, так что в какой-то степени опасения Вити были оправданы. Открытый доступ к информации упрощал жизнь и конкурентам. Кладоискательство превратилось в популярное хобби. Завести канал на YouTube, показывать свои приключения, поездки в заброшенные места, демонстрировать находкиэто для любого молодого человека весьма привлекательное занятие, повышающее рейтинг среди сверстников. Некоторые даже открывали курсы и водили целые отряды на практику.
Конечно, таким инструментарием, как у друзей, конкуренты похвастаться не могли. Тем не менее, иногда в полях они пересекались с подобными себе энтузиастами. Пока обходилось без боестолкновений, но скандалы случались. Однако друзья мечтали найти нечто уникальное, до чего остальные однозначно не смогли бы добраться, такое, что способен найти только «Плутос». И на свою головунашли.
Неожиданная находка
Прошлой осенью, в самом начале последнего учебного года, «Плуто» выдал отчет, в котором была представлена подборка населенных пунктовкандидатов на дальнейшие исследования. Большую часть Андрей в работу не взял, в основном потому, что выводы, предложенные «Плуто», были основаны, скорее, на разновидности шума в данных, чем на значимых атрибутах и событиях.
Наиболее подходящим кандидатом в проработку было село Затоны. Выбор был обоснован и основан на обработке оцифрованных архивов помещика Василия Кутягина, проживавшего в 19 веке на территории нынешней Ленобласти. Система выдала село в результате анализаего не было ни на современных, ни, что очень странно, на старинных картах. Оно упоминалось в документах, которые были отмечены в отчете «Плуто», как «финансовая отчетность», то есть документация с достаточно высоким уровнем доверия. Дополнительно «Плуто» отметил, что топографо-геодезические изыскания на местности проводились, но, правда, только лет через пять после даты последнего упоминания села.
При ручной обработке результатов поиска Андрей обнаружил, что помещик Кутягин закупал в «Затонах» сено, о чем действительно остались записи в его книгах учета, то есть село ему точно не принадлежало, однозначно существовало в реальности и вело активную коммерческую деятельность. Даже если сразу после даты последнего упоминания там начался упадок, вряд ли бы село исчезло за пять лет совершенно бесследно. Если вот только был какой-то мор, и все жители погибли, а исследователи, проводившие изыскания, не рискнули по этой причине приближаться к данному месту. Хотя они, скорее всего, оставили бы в этом случае упоминания о селе в своей документации.