Красное, почти багряное, вино полилось на землю. Аристократы один за другим вставали, повторяли последние слова Доменике и проливали вино. Стараясь сохранять на лице подходящее случаю выражение (не ржать, Света! совсем не ржать!), я тоже совершила возлияние. Однако странно: никогда не замечала за Доменике излишней религиозности. Или это театр для молодёжи?
Проснулась я раньше, чем обычно: неугомонный Шива раздобыл где-то игрушку-рыбку с колокольчиком внутри и радостно гонял её по палатке. В ответ на моё ворчание, котёнок перестал играть, запрыгнул на ложе и поставил передние лапки мне на грудь.
Доменике убрал туман и теперь на улице видно Солнце. Мои крылья больше не намокают!
Шива настолько искренне радовался Солнцу и новому дню, что я просто не могла ругаться на него.
Лагерь понемногу просыпался. Хозяева трёх из шести палаток уже завтракали, удобно расположившись на пушистых коврах. Слуги суетились за их спинами, собирая палатки .
Госпожа, вам принести завтрак? Слуга, атлетично сложенный молодой человек с бритым черепом и серьгой в правом ухе, услужливо поклонился. Мне кажется, или после вчерашнего военного совета ко мне действительно стали относиться по-другому?
Хамить слуги перестали давно, после того, как я чуть не заморозила идиотку, оспаривавшую необходимость подушечки и варёного мяса для Шивы. Но тогда я видела, что меня лишь опасаются, как я сама опасалась бы какого-нибудь огромного орангутанга. Теперь же в тоне слуги слышалось уважение.
Неси. И можешь начинать укладывать вещи.
Пока слуга был занят завтраком, я разгуливала по лагерю, разглядывая наших солдат при ярком солнечном свете. Оказалось, что чёрная чешуя ящеров хорошо отражает свет, так что свернувшиеся в своих ночных ямках солдаты выглядели, как огромные чёрные бриллианты, наполовину выступающие из-под земли. Шмели спали группками по две-три особи в каждой. Их руки-лапки тесно переплетались, а крылья были сложены и плотно прижаты к телу.
Прогуливаясь, я старалась думать о чём угодно: о предполагаемом устройстве шмелиного общества; о том, как размножаются ящеры и способны ли они к партеногенезу; о том, где сейчас находится Балдассаро О чём угодно кроме того, что мне предстоит сделать уже через несколько часов.
Наконец все люди подготовились к походу, и Доменике отправил слуг будить нашу армию. Ни ящерам, ни шмелям не нужно было ни собираться, ни завтракать: проснулся, отряхнулся и в путь. Кажется, именно по этой причине их презирали практически все люди, входившие в состав армии Доменике. И даже сам Доменике.
Гранталловой Долины мы, как и хотел Доменике, достигли за полчаса до полудня.
Возьмёшь с собой Шиву.
Когда Доменике нашёл меня, я сидела под раскидистым деревом, медленно водила пальцами по желтоватой коре и изо всех сил старалась не бояться. Шива, охотящийся на свой собственный хвост, сам того не подозревая, служил неплохим антидепрессантом.
Зачем? Я поднялась, не желая смотреть на Доменике снизу вверх.
Так будет убедительнее. Им покажется, что даже крылатые коты признали твою власть.
Или что я слишком близко якшаюсь с мерзкими созданиями, неизвестно почему думающими, что они равны людям. Кажется, именно так думают о крылатых почти все твои спутники?
Наши спутники. Доменике слегка повысил голос, давая понять, что я перешла грань. Но ты права. Значит, действуем по плану. И помни: ты всё ещё в моей власти. Постарайся не возгордиться, если жители Долины примут твоё предложение.
Боясь выдать себя интонацией, я просто опустила голову. Надеюсь, Доменике примет этот жест за проявление покорности.
Гранталловая Долина была очень странным городом: тысячи маленьких серебристых зданий, прилепившихся к стенам в верхней части огромного, немыслимо глубокого карьера. Здесь, как следовало из названия, добывали гранталлединственный металл, взаимодействующий с магией; один из столпов, на которых держалась жизнь Новой Венеции.
Я стояла на краю обрыва, одетая в развевающееся полупрозрачное платье, сквозь которое должны были просвечиваться солнечные лучи, и с каждой секундой боялась всё сильнее. Что-то в этом городе было настолько неправильно, что страх уже практически превратился в панику. И только понимание того, что Доменике в любом случае вздёрнет меня в воздухе, словно безвольную куклу, заставляло оставаться на месте.
Готова?
Я кивнула, и тут же почувствовала, как отрываюсь от земли. По задумке Доменике я должна была зависнуть над городом так, чтобы Солнце находилось прямо за мной, и объявить жителям Долины, что я и есть та «твёрдая, словно скала, и мягкая, словно шерсть», что я на стороне Доменике Орсеолли, а дож не просто старый дурак, но ещё и вероломно попытался убить меня, чуть не навредив тем самым всей Новой Венеции.
Трое бенанданти: Лучианна, Хлодвиге и сам Доменике должны были держать меня в воздухе. Брат и сестра Нуово должны были на всякий случай страховать меня от падения, удерживая в паре метров подо мной что-то типа силового поля. Доменике хотел, чтобы остальные бенанданти обеспечивали хорошую громкость моему голосу, но я гордо отказалась. Что ж я, не знаю, как устроены микрофоны?
Закончив приготовления, я слегка наклонила голову, чтобы смотрящим снизу жителям казалось, что я благосклонно смотрю на них с небес, и внезапно поняла, почему город так сильно пугал меня. Гранталловая Долина была покинута жителями: не вился дымок над трубами, не сновали туда-сюда жители, не кричали дети Ничего, присущего человеческому жилью, не было в этом городе.
Что ж. Не мог же Доменике этого не заметить?
Я поднесла к губам кусок гранталла, висящий у меня на шее. Дважды спасибо Захарии, который обнаружил, что между двумя кусочками этого прекрасного металла есть некая, не до конца понятная ему связь. И трижды спасибо моим преподавателям, благодаря которым я додумалась, что два куска гранталла разного размера можно использовать как микрофон и колонку.
Жители, Гранталловой Долины, услышьте меня! Вот это да! Не знаю, насколько эффективно будет моё выступление, но началось оно крайне эффектно. Мои голосом заговорили стены карьера и недра земные; дома вздрогнули, но устояли. Так, нужно говорить быстрее и спокойнее. Моя речь оставит незабываемые впечатления, даже если я буду монотонно шептать. Ята, о ком говорил отец Меноккио! Я
И тут я осеклась. Город подо мной, до того казавшийся пустым и практически мёртвым, ощерился пиками и стрелами, расцвёл призываемыми к бою водой и огнём, заполнился почти слышимым гудением моментально наполнившегося энергией пространства. Вздох, и всё это убийственное великолепие полетело в меня.
Следующие несколько мгновений стали вечностью. В прямом смысле этого слова. Мой перепуганный мозг не нашёл ничего лучше, чем замедлить течение времени для летящих в меня снарядов и людей внизу. Или ускорить его для меня. Честно говоря, я так и не поняла, что произошло в тот момент, почувствовала только огромную энергию, хлынувшую сквозь меня откуда-то из-под земли, и так же быстро рассеявшуюся.
Помню размазанный во времени и пространстве вскрик с той стороны карьера, на которой стояла наша армия. Помню зависшие в воздухе стрелы, сгустки пламени, молнии и водяные вихри. А потом, чувствуя, что ещё немного, и естественный ход событий восстановится, я спланировала к Доменике, такому же замедленному, как и всё вокруг, и отключилась.
Наука и магия
Лана, Лана. Назойливый кошачий плачполуслова, полумяуканьевлетал в мою опустошённую голову и, отталкиваясь от стенок черепа, причинял почти физическую боль. Лана, Лана!
Открыть глаза было мучительно трудно, вставать вообще пришлось, помогая себе руками.
Лана, ты жива! Лана, они хотят убить Канделиуса! Увидев, что я вроде как пришла в себя, Шива, до того беспокойно мявший лапками мою руку, кинулся ко мне на колени. Пойдём, пойдём скорее!
Всё ещё ничего не понимая, я выползла из палатки следом за Шивой, и сразу же оказалась в эпицентре бури.
Предатель! Как ты посмел связаться с нашими врагами! Твоя агония будет долгой!
У тебя мозгов как у кониттоло! Зачем бы я тебя предавал?!
Доменике был разъярён настолько, что трава под его ногами пожелтела и съёжилась, а земля кое-где пошла трещинами. Двое аристократов, имена которых я так и не удосужилась запомнить, стояли на почтительном расстоянии от Доменике и были готовы напасть на Канделиуса, как только им прикажут.
Кот висел в воздухе в паре метров от бенанданти и, вроде бы, совершенно не боялся. По крайней мере, его хвост мирно обвивал одну из задних лап, а шерсть на холке не стояла дыбом.
Доменике..?
Моих сил хватило ровно на три шага и одно слово. Хорошо хоть не упалауспела аккуратно сесть на землю. Шива, уже успевший взлететь, замер, обеспокоенно оглядываясь на меня.
С-ветта-лана. Доменике моментально успокоился, и даже подошёл ко мне, временно забыв о Канделиусе. Это было великое деяние. Как ты это сделала?
Не знаю. А сидя проще разговаривать. Ты же сам говорил, что у начинающих бенанданти часто бывают неконтролируемые всплески магии. Наверное, это был один из них. Почему ты кричишь на Канделиуса?
Ты разве не поняла? Совет и Фредерике знали о наших планах, знали о том, что им понадобится древнее оружие, знали Да обо всём они знали!! Доменике снова сорвался на крик, но эмоции контролировал: воздух вокруг нас не нагревался.
Доменике, не будет ли наглостью с моей стороны попросить этих замечательных мужчин принести мне немного еды и вина? Я с трудом могу даже разговаривать с тобой.
Идите.
Аристократы одарили меня презрительными взглядами, но спорить не рискнули. Ну и прекрасно, вы меня и раньше недолюбливали, а возражать Доменике при постороннихне самая разумная идея.
Ты точно уверен, что Канделиуспредатель?
А кто ещё? Ты видишь ещё хоть какой-то способ, которым дож мог узнать о том, куда мы пойдём, и примерно как с нами надо сражаться?
Кто-то мог сбежать из Сегретты или увидеть нас на дороге. Но, Доменике, есть один весомый аргумент в пользу того, что это не мог быть Канделиус. Я встала, желая озвучивать важные вещи, глядя прямо в глаза собеседнику, и тут же пошатнулась, едва успев в последний момент уцепиться за Доменике. Если бы Канделиус желал нашего поражения, что ему мешало навести солдат на наш лагерь ночью?
Доменике медленно кивнул головой, начиная соображать. Чувствуя, что ещё немного, и я упаду сама и уроню бенанданти, я осторожно села на землю. Шива тут же подлетел ко мне и принялся, мурча, мять лапками мою голову. Так часто делал Конкистадор, и я безумно обрадовалась, когда оказалось, что Шива тоже не прочь заняться «коготковым массажем».
Теперь ты готов услышать то, что я уже час пытаюсь сказать тебе? Канделиус подлетел поближе, едва заметно кивнул головой, демонстрируя признательность, и завис перед лицом Доменике. Час? Как же долго я была без сознания. Интересно, что там происходит в Долине?
Говори.
Ты послал Балдассаро в Долину. Ты хотел, чтобы он, будучи племянником дожа, смог подействовать на мнение общественности после выступления Светы. Доменике кивнул, соглашаясь со словами кота, а я похолодела. Намёк Канделиуса был более чем очевиден. И почему ты так уверен, что его не раскрыли? Почему ты думаешь, что племянника дожа не стали бы пытать, возникни такая необходимость?
Даже если ты прав, то у них должна была вообще возникнуть такая идея. Согласен, от Балдассаро они могли узнать подробности наших планов. О том, что Балдассаро ушёл со мной, знает вся Новая Венеция. Но откуда они могли узнать о том, что я начал войну и его вообще надо допрашивать?!
От кого угодно. Ты не можешь быть уверен, что уничтожил всех жителей Сегретты. И ты не знаешь, что делали бы выжившие. Я даже допускаю возможность, что во время твоего пребывания в Новой Венеции Фредерике уже знал обо всём.
И ничего не сделал? Что за бред.
Не бред. Чистка возможных смутьянов и бунтовщиков. Две головы: человеческая и кошачья повернулись ко мне, и только тогда я поняла, что сказала это вслух.
В этом есть зерно разума. Доменике сжал кулаки, явно пытаясь остаться хотя бы просто злым. Значит, Балдассаро у них.
Значит, у них. И что ты теперь будешь делать? Канделиус опустился на землю, развалился возле моих ног.
Менять все планы, о которых он знал. Что вы там стоите?! Несите уже еду!
Крайне недовольные аристократы опустили передо мной блюдо с нарезанными мясом и хлебом и кубок с вином, и преданно уставились на Доменике.
Крылатые, последите за С-ветта-ланой. Если станет хужезовите меня. А мы пойдём, посмотрим, как дела у наших солдат.
Доменике со свитой удалился, напоследок ободряюще кивнув мне, а я накинулась на еду.
Так ты думаешь, Балдассаро в плену?
Еда с блюда исчезла подчистую благодаря помощи двух шерстяных мордочек. Я не возражалаглубоко оскорблённые аристократы принесли мне, наверное, самое жилистое мясо, которое могли найти. И замаскировали всё это нормальным. Расчёт оказался неверным: нормального мяса мне хватило, чтобы наесться, а жилистое вполне устроило котов.
Или вернулся к Фредерике. Но ты должна и сама понимать: говорить об этом Доменике сейчасплохая идея.
Да, сейчас Доменике нужна холодная голова. А до возможного предательства он, наверное, и сам додумается.
Его спасут? Несмотря на эпизод с контрактом, мне было бы жаль, если бы этот юноша умер. В конце концов, он не обманывал и не запугивал меня, не пытался убить и не предавал.
Не знаю. Я бы попытался хотя бы вытащить его, а что решит Доменикезагадка.
Не будет он его спасать. Только если само получится. Шива обхватил лапками мою руку и принялся за своё любимое занятие.
Канделиус, люди воевали с ящерами?
Ты что, не веришь мне? Большие жёлтые глаза Шивы изумлённо уставились на меня.
Правильно делает. Канделиус как-то разом обмяк, словно перелинял с зимы на лето. Люди воевали с ящерами, и война эта была так омерзительна и унесла столько жизней, что о ней предпочли забыть. И нас попросили не упоминать об этом, обучая молодёжь.
Странно. А Балдассаро откуда-то знает о этой войне и не считает нужным молчать о ней. Или просто рисовался?
Света, откуда ы знаешь о войне с ящерами?
Догадалась. Доменике орал, что Совет знал о том, что понадобится древнее оружие. Против кого оно ещё могло понадобиться? Канделиус и Шиване те существа, от которых я жду предательства, но я не ждала его и от Доменике. И вообще, проболтаться можно и без злого умысла. Расскажи, что такого ужасного было во время той войны.
Канделиус повернул голову к Шиве, видимо, собираясь потребовать от младшего не слушать, но лишь дёрнул хвостом и снова стал смотреть на меня.
Война началась в 229 году, в тот же год Небесный червь сошёл на Терру. Так, надо будет потом уточнить, что за червяк сюда спускался. Неужели они так корабль пришельцев обозвали? Ящеры совершили дерзкую вылазку сюда, к Гранталловой Долине. Тогда карьер был намного меньше, и жило здесь всего три семьи, добывающие металл. Ящеры жестоко убили их всех, а детей съели. Это переполнило чашу терпения людей: стычки случались и до этого, но никогда раньше ящеры не вырезали всех и, тем более, не ели детей. Тогдашний дож, Винченце Моста, объявил, что не успокоится, пока не отплатит мерзким тварям вдесятеро. Война шла три года, и перемирие объявили только тогда, когда было уже практически некому воевать: и среди людей и среди ящеров остались только дети и подростки. И совсем немного взрослых. Вот, в общем-то, и всё.
Да, отменно омерзительная история. Ящеры никогда не питались человеческими детьми, а в один прекрасный момент решили попробовать. Интересно, а в создании големов, поклонении Сатане и организации сверхсекретного ордена, управляющего Терриной, их не обвиняли? Уж больно похоже. И ещё поголовное уничтожение взрослых, которые, как я подозреваю, могли что-то помнить или даже знать. Интересно, ящеры просто стали удобным орудием, или их тоже следовало проредить?
А что за Небесный Червь? Он сошёл до войны или после?
До. Я не знаю, что это было, Света. Только то, что однажды ночью огромный огненный червь вошёл во дворец Совета, и больше не вышел оттуда. Тогда многие говорили, что это один из ангелов или даже Солнечных Богов.
Бабушка говорила, что это был главный Солнечный Бог. После того, как он пришёл, Солнце стало в два раза тусклее. Шива задумчиво осмотрел лапку и куснул коготь.
Рейша была и остаётся умнейшей кошкой! Она не способна верить в эту глупость. Канделиус зашипел и нервно хлестнул хвостом по земле.
Так она и не верила. Ей рассказывала об этом подруга из двуногих, а бабушка просто пересказала это мне. Как сказку. Шива укусил ещё пару когтей и принялся за другую лапу.