Первый рыцарь спешился торопливо и устремился навстречу матери.
Красивая дама в платье изумрудного цвета практически выбежала ему навстречу. Она накинулась с объятиями на сына, хоть дотянуться до плеч этого богатыря было непросто.
Здравствуйте, матушка! Ну, будет, будет Вам! Матушка, ну что Вы!
Сынок! Приехал, славный мой! А мне вчера сон приснился, что ты вернулся, представляешь? Ах, мальчик мой!
Наир, тем временем, помог спуститься с седла Эливерту и привязал к коновязи его жеребца. Ворон двинулся к крыльцу следом за остальными, разглядывая с интересом хозяйку замка.
Матушка, а я нынче не один. Смотрите, сколько гостей Вам привёз! Далард смущенно выбрался из объятий женщины.
Вилирэн взяла себя в руки, смахнула слёзы радости и с достоинством истинной миледи обратилась теперь к остальным приехавшим.
Добро пожаловать в наши земли!
Первым, конечно, подошёл Кайл, ведь с матерью друга он был уже хорошо знаком, поцеловал руку, обменялся любезностями.
Ворон ждал своей очереди. Ему тоже хотелось, что-то любезное сказать, достойное этой дамы.
Удивительно красивая женщина! Статная фигура, золотистые волосы уложены короной на голове, тёплая улыбка озаряет строгое лицо. Она выглядела намного моложе своих лет, и очень изысканно. Аристократическая порода так и проступала в каждом её жесте.
Но при этом чем-то она напоминала ему собственную матушку. Светлые волосы, светлая улыбка, светлые глаза. Но главное, что роднило её с Лаисой, это безграничная нежность и любовь во взгляде всякий раз, когда её глаза обращались к сыну.
Кайл, наконец, отошёл в сторонку.
Матушка, позвольте, я Вам представлю остальных моих друзей! Вы с ними ещё незнакомы! Это
Далард неожиданно растерялся, не зная, что сказать про Эливерта, но тот мгновенно пришёл на выручку, ведь заявлять это приходилось уже много раз:
Милорд Элиол ар Элирон из Адагора, к Вашим услугам, миледи Вилирэн! Позвольте выразить своё неподдельное восхищение!
Эл тоже приложился к ухоженной дворянской ручке, поклонился галантно, и матушка Даларда растаяла окончательно, заулыбалась смущенно, как юная дева.
Я был наслышан от Даларда о Вашей несравненной красоте и мудрости. Да, признаться, считал, что он преувеличивает Ваши достоинства, как и всякий почтительный сын, продолжал очаровывать Эл. Но, едва узрев этот замок и Ваши земли, я понял, что он скорее преуменьшает Хозяйка столь благословенного края и сама должна быть прекрасна как Великая Мать!
А Вы льстец, милорд Элиол! кокетливо рассмеялась хозяйка Орсевилона. Но мне приятна Ваша учтивость!
Никакой лести, миледи! Спросите Вашего сына я восхищался всю дорогу! Хотя предполагал, что Вы несколько старше, ведь чтобы столь благоразумно заправлять делами, нужно быть почтенной старицей. Не ожидал, что, помимо незаурядного ума, Вас Дух-Создатель ещё и столь цветущим обликом наградил.
Эливерт говорил хоть и пафосно, но от души, и Вилирэн были приятны его слова.
Благодарю! Столько похвал! Будь я, в самом деле, столь юна, как Вы утверждаете, я бы заподозрила Вас в попытке завоевать моё сердце, милорд Элиол. Но, поскольку я ещё и мудра (как Вы сами сказали!), я понимаю, что скорее гожусь Вам в матери, а значит, Ваша лесть имеет иную цель Какую же?
Цель лишь одна выразить тот восторг, что переполняет моё сердце!
Ворон с удовольствием продолжил бы осыпать госпожу Орсевилона жемчужинами комплиментов, но долгая дорога от Алру всё-таки ему сейчас аукнулась. Светлый двор потемнел, будто на солнце грозовые тучки набежали. Проклятущая слабость вернулась снова. И, ещё раз поцеловав ей руку, Эл отступил в сторону, мечтая, чтобы их уже скорее отвели куда-нибудь, где можно присесть, а лучше прилечь.
Далард, отчего ты раньше не звал милорда Элиола к нам в гости? рассмеялась хозяйка замка.
Как-то не досуг было! пожал могучими плечами рыцарь, удивлённый тем, что атаман так легко покорил сердце его строгой и сдержанной матушки.
Подошли знакомиться Наир и Настя.
Всё, что они говорили, долетало до слуха Ворона будто сквозь толщу воды. С каждым мгновением он чувствовал себя всё пакостнее, ноги просто подгибались. Скорее бы уже закончились эти бесконечные церемонии.
Далард словно прочёл мысли разбойника и наконец вспомнил о его ранах:
Тут вот что ещё, матушка Милорду Элиолу нужна
Братец! озорной звенящий окрик прокатился по двору.
И по лестнице стремительно пронеслась девчонка лет тринадцати настоящая сказочная королевна: пышное облако светло-русых кудряшек, кремовые оборочки кружев, и сама будто статуэтка.
Она с разбега запрыгнула на Первого рыцаря, повисла у него на шее, и тот закружил младшую сестрицу, не замечая её воробьиного веса. Бесконечные поцелуи посыпались на рыцаря милое дитя совершенно никого не смущалось.
Эрид! Прекрати! Ты же миледи! У нас гости. Где твои манеры? одёрнула её мать.
Простите, матушка! Простите, гости! Я рада вас приветствовать в замке Орсевилон, девчушка соскользнула с шеи брата, продолжая улыбаться счастливо.
В ответ ей сказать Эливерт уже ничего не успел.
Он поймал её изумлённый взгляд, услышал удивлённый возглас:
Ой, а что это с ним?
И мир погас в одно мгновение.
***
Мама!
Я здесь, здесь, тише, сыночек!
Сумрак. Тускло горит лампада. Она совсем не разгоняет мрак. Он пытается приоткрыть воспалённые веки, но в темноте видит лишь размытый силуэт.
А вот её солнечные волосы сияют ярче свечей и лампад.
Мама, так горячо Я умру, да?
Ну что ты, родненький мой, что ты! Лаиса, всхлипнув, склонилась над ним, снова отирая лоб холодной тряпицей. Разве же я позволю Вечной Деве тебя отнять? Ты же у меня Небесами поцелованный!
Небесами Почему? с трудом шепчет он.
Мать смачивает потрескавшиеся губы, вливает в него какое-то зелье и рассказывает напевно, как сказку:
Так мне бабка Воллига сказала, когда ты на свет появился. А она врать не станет. Знать, удача всегда с тобой будет! Долго-долго, Воронёнок мой, будешь жить, долго да счастливо. Всё у тебя сладится! Вот вырастишь, женишься. Будет дом у тебя хороший, жена-раскрасавица, детишки. А? Так говорю? Внучат мне сколь подаришь? Хочу двух мальчишек, да двух девчат
Трёх
Что?
Двух мальчишек и трёх девчат, он улыбается весело, хоть язык едва шевелится. И младшую назову Лаисой. Хочу, чтобы была красивая, как ты! Мама, ты у меня самая
***
Невыносимая боль в спине вырвала из этого очередного то ли сна, то ли горячечного бреда. Эл не сдержал стона.
А ещё к мучительной боли примешалась горечь зачем он проснулся? Там во сне была мама! Была рядом: живая, родная, такая добрая.
Он помнил. В ту зиму он умудрился так сильно застудиться, что едва не отправился за Грань Но ведь она его выходила. И теперь эти воспоминания казались счастливыми и светлыми. Как и всё, что было до того чёрного дня, когда их деревню обратили в пепел и руины.
Новая острая боль окончательно привела Ворона в сознание.
Сумрак. Тускло горит лампада. Она совсем не разгоняет мрак. Всё, как в его сне. Только комната незнакомая.
Тише, тише, мальчик мой, всё уже, всё!
Он вначале решил, что совсем рехнулся. Уже не во сне, а наяву мерещится мать.
Но потом Эл вспомнил, где он, и кто эта женщина рядом. Она закончила «колдовать» над его спиной, помогла лечь поудобнее.
Присев на край постели, улыбнулась так, как будто и вправду была его матерью.
Ну, вот и всё! Молодец. Теперь давай, немного бульона куриного, а то ужинать нынче я тебя не пущу. И отвар вот этот выпей! Надо тебе выспаться хорошенько, а то, посмотри, как замучил себя. Ох, мальчик мой, что же вы себя не бережёте совсем? Ну, глянь только!
Печальный взгляд рассеяно скользил по его груди.
Будто зверь когти точил! У тебя же шрамов больше, чем тебе лет. И теперь вот новый будет. Я зашила, конечно, но след останется. Хорошо ещё перевязали тебя правильно, милорд Элиол, а то мог ведь и не доехать с такой раной опасной. Отчего только лекарь сразу не зашил?
Это Дэини лечила меня. Как смогла
Ах, вот оно что! усмехнулась женщина. То-то она так рвалась сюда к тебе, помогать мне хотела. Лица не было на бедной девочке. Но она умница, всё верно сделала. Надо её похвалить! Ты уж прости, я всех твоих прочь выгнала, чтобы не мешали. Тревожатся они, а я суматоху эту не люблю. Сейчас уснешь, я пойду, проверю, что им там на ужин подали, и расскажу про тебя. А то теперь совсем извелись.
Эливерт смутился от этих её слов: отчего-то простая мысль, что за него волнуются, а Дэини так и вовсе перепугалась, сейчас растрогала до щемящей боли в груди. Может, это зелья так действуют
Я очень благодарен Вам, миледи Вилирэн, произнес Эл тихо, но искренне, от души. Если когда-нибудь Вам нужна будет моя помощь, Вы можете располагать мною в любом деле. Всё, что будет в моих силах!
Спасибо, сынок! улыбнулась хозяйка замка. Но я тебя об одном попрошу выздоравливай! И больше не пугай так ни друзей, ни меня! Смотреть, как ты в бреду мечешься, не самое прекрасное зрелище
А я долго
Мне хватило. Ведь сердце разрывается, когда такое видишь.
Простите меня, миледи!
Ах, да разве я том! всплеснула она руками. Мне же просто жаль вас, мальчишек! Ведь завтра могут и моего Даларда вот так привезти. Чего я насмотрелась за всю жизнь, не перескажешь! Всё гоняетесь за славой, геройствами, наградами, а про то не думаете, как матери ваши и жёны ждут, когда вернётесь, да и вернётесь ли! Слёзы льют, ночами не спят, Великую Мать о снисхождении молят уберечь, защитить
Не волнуйтесь, миледи, обо мне слёзы лить некому! вздохнул Ворон. Мать свою я давно потерял, жену так и не нашёл. Сгину никто и не заметит.
Ты что же совсем один? Как же это! она покачала светлой головой. Я вот за Даларда каждый день молюсь, верю, что отведу беду. А за тебя, выходит, и слово перед Небесами замолвить некому?
На глазах у миледи Вилирэн навернулись слёзы. И Эл понял, что сейчас это слёзы не только о нём, но и об её собственном горе и тревогах.
Эливерт нашёл теплую ладонь, поцеловал с почтением.
Вашему сыну невероятно повезло! Как бы я хотел, чтобы и у меня была такая любящая мать
Ах, мальчик мой, бедный мальчик! Вилирэн не сдержала слёз, погладила его по волосам. Спи! Надо тебе поспать. А я пойду, хоть на Даларда моего погляжу немножко. Потом приду. Я за тобой присмотрю, не бойся! Сегодня будет, кому за тебя Небеса молить. А потому, спи! Никакая беда к тебе не приблизится, пока я рядом буду, обещаю!
***
Она действительно приходила много раз за вечер, как и обещала. Или это уже была ночь
Для Эла снова всё смешалось в какую-то бесконечную череду странных снов, видений, воспоминаний. Зелье, которое дала ему миледи Вилирэн, унимало боль, но при этом одурманивало. И полночи у него прошло в полузабытьи. Он чувствовал сквозь сон, как заботливые руки хозяйки дотрагиваются до его лица, проверяя, не вернулся ли жар. Она что-то иногда говорила, и ему даже казалось, что он отвечал.
Иногда в душе поднималась тревога: как бы ни наболтать лишнего, вдруг он выдаст себя в бреду, и она поймёт, что Ворон не милорд, а разбойник с большой дороги.
Отчего-то ему было неловко и стыдно перед этой женщиной за своё нечестное ремесло. А ведь прежде на любые упрёки у него всегда был один ответ: я себе такую жизнь не выбирал, судьба так распорядилась, вот с Великого Небесного и спрашивайте!
Ближе к рассвету отвар, которым его напоили, действовать перестал. Рана заныла. Не так сильно, как раньше, но всё-таки саднила ощутимо, и сон сразу прошёл.
Эливерт лежал на боку, в тишине и одиночестве, пялился в темноту. А мысли текли устало, как обмелевшая от жары река у стен этого замка.
Что-то изменилось. Да всё, всё изменилось!
Он пытался понять, что случилось, и не мог найти ответа. Казалось, кто-то взял большую ложку и размешал всё, что он носил в себе долгие годы, всё, что хранилось на самом дне души, взбаламутилось и поднялось на поверхность.
И не в ране тут дело. Хотя, если бы не горячка, наверное, он бы ещё долго гадал и вспомнить не мог, отчего Дэини кажется ему такой родной, будто он её всю жизнь знает.
Или это лишь сны, которые он сам себе придумал? Как можно было узнать о её существовании, когда она даже в мире этом ещё не появилась? И, вообще, семь лет назад она была соплячкой зелёной
Он улыбнулся невольно. А вот, действительно, как она выглядела тогда, ещё ребёнком? Сейчас красавица, а тогда, небось, смешная была, нескладная.
Теперь он знает правду. Теперь он пойдёт за ней хоть за Край Мира, в Последний Северный Предел.
Теперь? Ох, Ворон, а если бы не вспомнил, или если бы она не уговорила, нешто, не поехал бы? Ясно-понятно, поехал. Куда он теперь без неё!
И куда он теперь без них всех?
Да-а-а, Ворон Сам себя в клетку загнал. А ведь так боялся потерять свободу и небо.
Теперь он боялся потерять её. Даже зная, что Настя ему не принадлежит, всё равно боялся потерять. И друзей потерять боялся, не только Наира, но даже треклятого полукровку. А после того как Далард его привёз в свой гостеприимный дом, он и перед Первым рыцарем в долгу.
Может, из-за этих страхов на душе так неспокойно? Или это воспоминания всему виной?
Эта строгая благородная дама так живо напомнила маму, что у Эла сердце сжималось от тоски при каждом взгляде на неё. Сколько лет минуло, а в нём всё ещё живёт тот наивный мальчишка, что верил всему вопреки: однажды он непременно отыщет маму и сестру.
Светлые Небеса, да что же за бесконечная ночь?! Ещё немного и он с ума сойдёт от всего этого, что внутри горит, кипит, отравляет кровь. Откуда эта тоска чёрная?
Столько лет он жил вот так, как сейчас, и вполне был доволен. А теперь
Ох, Всеблагая, ведь скоро четвертый десяток разменяет (ежели они с Севера живыми вернутся), и что? Что в жизни у него есть?
Ведь вот сейчас чуть не сдох. Ну, пришили бы, явился бы он за Грань с него бы спросили: чем жил, как был Провалиться, а ведь ему и ответить нечего!
И миледи Вилирэн он всё верно сказал: сдохнет никто даже не заметит.
Так, может быть, давно пора
Зачем ты этому миру, Ворон? Что ты всё цепляешься за жизнь свою? Сколько раз ты на грани был, и снова выползал с самого дна. А зачем? Кому ты тут нужен? Какой этому миру прок с тебя?
Вот, обидно тебе, что Дэини о Кайле мечтает А ты хотел, чтобы она о тебе мечтала? Что ты можешь, кроме как воровать, убивать и баб трахать?
Напиться бы сейчас
О, да! Ещё ты пить мастак. Полезный навык.
Проклятье, да что же это такое! Кажется, впервые в жизни, Эл дошёл до подобного. Разные случались в жизни гадости. Но никогда прежде он не чувствовал себя таким ненужным, одиноким, бесполезным, слабым. Будто весь неистовый огонь жизни, что горел в его душе, погас в одночасье.
Рассвет он встретил как избавление. Странное дело: солнце встало, а измученного Ворона в сон потянуло. Когда он проснулся второй раз, разбуженный миледи Вилирэн, время шло к полудню.
Ну как ты сегодня? деловито спросила женщина, покачала головой, нахмурившись. Бледный как призрак.
Всё хорошо, заверил он, ведь рана ныла гораздо меньше, горячка прошла, а то, что душу вынуть готов, так о том ей знать необязательно.
Встань-ка, пройдись! Голова как? Не кружится?
Всё хорошо, снова заверил Эливерт.
Да, улыбнулась Вилирэн, наконец. Похоже, худшее миновало. Вот что, надо тебе воздухом подышать, на солнышке погреться, на небо посмотреть. Дойдёшь до крыльца? Вон туда вниз, и в ту дверь Или постой провожу лучше сама!
Дойду, дойду, миледи, улыбнулся Ворон, не беспокойтесь!
Она серьёзно его оглядела и кивнула позволительно.
На самом солнцепеке не сиди! долетело вдогонку. И недолго!
Ну, в самом деле, как будто он снова мальчишка Так славно.
***
Да, и сил у него нынче как у ребёнка. Но, хоть и с трудом, до крыльца дошёл сам.
Прежде чем спуститься по высокой лестнице, отдышался. А внизу приметил скамейку, притаившуюся за большим вазоном с розами, и решил остаться на ней.