Приятное терпкое, сладковатое послевкусие с ароматом китайских трав тысячелетней давности. Действительно вкусно.
Спасибо! Угодил. Бодрит. Сегодня тебя ждет чудесно-сложное задание.
Алиса Ярославовна, за что? журналист приуныл.
Не переживай, ты справишься, моя ободряющая улыбка не особо вдохновила его.
Парень развернулся и, громыхая бежевыми берцами, пошел к своему столу.
Так, корреспонденты в сборе. Оператор ковыряется в аппаратуре. Ничего необычного. Кстати, операторнаше все. Ведь мы не просто новостной видеопортал, мы целый корпункт новостного канала «FirstNews». При любом катаклизме обеспечиваем выход в прямой эфир каждые полчаса.
Так, парни, начала я, хлопнув в ладоши (кстати, коллектив у нас чисто мужской: как показала жизнь, они выносливее в нашей работе, особенно когда их наставляю или когда навставляю им), утреннюю планерку перенесли на 11. С нас пять новостей. Нарыть их любой ценой! Евгений Яныч, как всегда, требует «бомбу». Через час жду раскладку, кто что нарыл. А ты, бросила я Саше, найди человека с ником «ОхоТник» и отработай новость. Информация у тебя на почте.
Это были материалы по делу, которое я откопала ночью. Теперь их нужно легитимизировать. Через пару минут я тоже подключилась к нашему корпоративному чату «спарк» и работа закипела. Бог мой, привычная обстановка, мой коллектив и твердая земля под ногаминаконец-то мне полегчало.
Зазвонил телефон. Трубку снял Роман. Я застыла в ожидании сенсационной новости. Да ладно, чего это я такая напряженная? Это же самые простые рабочие моменты. По лицу Романа я поняла, что никакой сенсацией не пахнет. Это были очередные жалобщики на лужу во дворе от затопленной канализации или что-то в этом роде.
Посмотрите. Я кинул вам в спарк очень интересный тендер с госзакупок, закрыв трубку рукой, кивнул на компьютер Роман и продолжил разговор с собеседником.
Так. Посмотрим. «Аппарату народного собрания Кавказа неожиданно потребовалось девять кинжалов на 500 тысяч рублей». Из характеристик товара следует, что оружие должно быть сделано из серебра, украшено эмалью, позолотой и филигранью. Во дают горцы! Какая непреодолимая любовь к кинжалам! Дорогие игрушки для сувениров за народные деньги. И это в дотационном регионе. Хорошо жить не запретишь.
Роман у нас умница. Перспективный парень. Не знаю, насколько долго еще смогу удерживать его. Обычно такие самородки перебираются в столицу. Спокойный, дотошный. Жутко эрудированный. С ним очень интересно вступать в полемику.
Саша надел наушники и, прослушивая полицейскую волну, одновременно копался в соцсетях. Три месяца назад он пришел к нам с телевизионного канала, имея багаж отличных репортажей. Этот молодой, красивый, высокий блондин, казалось, был просто создан, чтобы вызывать всеобщее восхищение. Его сильный, мужественный голос Левитана покорял сердца людей. Но в реальности такому красавцу оставалось только сочувствовать.
Вообще личная жизнь сотрудников меня интересует мало. Но, когда она влияет на качество работы, игнорировать это нельзя. Александр уволился с предыдущего места работы после тяжелого расставания с девушкой, которая несколько раз по-крупному обвела этого добросердечного вокруг пальца. Сейчас она отлично живет в новом доме со своей «новой любовью». А обманутый и обобранный Аполлон теперь выплачивает крупные кредиты и надеется вновь встретить чистую и немеркантильную спутницу. И, сказать к слову, благодаря этим кредитам на работе он просто горит. Чему я, конечно же, несказанно рада.
Наш оператор Михаил, почесывая короткую стильную бородку, приглушенно басил в телефон:
Демьян, здравствуй! Что там? Крупная партия? Во сколько пресс-подход? Да, понял, скоро будем.
Опять наркотики? спросила я, когда он закончил разговор.
Да, Алиса Ярославовна, 22 кг. Через полчаса пресс-секретарь таможни даст комментарии.
Хорошо, возьми с собой Виктошу. Она сейчас внизу, в буфете. Позвони ей, пусть подождет тебя.
Вот всегда удивляюсь, как вы через стены видите, сказал он, набирая ее телефон. Это какая-то магия?
Да нет, Миша, ну какая же это магия? Ты, наверное, сказок начитался со своей маленькой принцессой? Ох, мужчины! Вроде взрослые, а удивляются, как дети. Интуиция, Мишка, интуиция и опыт.
Мишкасамый бывалый в коллективе. Разведен и свободен, как орел. Имеет чудесную белокурую пятилетнюю дочь, в которой души не чает.
В нашем мужском коллективе была пара исключений. Руководитель, то бишь я и наша вечно опаздывающая гениальная супершпионка. Эта маленькая Виктошаединственная, кто может порадовать меня с утра информацией, из которой не составляет труда сделать сенсацию. Поэтому все опоздания сходят ей с рук.
Отдел происшествийсамый динамичный в редакции. Остальные отделы, так сказать, «творческие». Происшествия у нас ежедневные, по нескольку раз в день. Видимо, каждый с рождения мечтает жить красиво, как в сказке, но, вырастая, ворует, убивает, насилует. Почему? Даже Иисус не знал ответа. Нам же, журналистам, приходится описывать мрачную действительность такой, какая она есть.
Современная, реальная журналистика, к сожалению, очень далека от той профессиональной журналистики, какой я ее представляла в студенчестве. В те самые лучшие годы, вдохновленная «королем репортажа» Владимиром Гиляровским, я мечтала о великих разоблачениях и журналистских расследованиях. Окончив журфак, я больно ударилась о бетонную стену реальности. Журналистских расследований нет. Никому они не нужны. Не то, чтобы жанр исчез, но качественных расследований в современной практике не так много. По большей части публика хочет шоу, развлечения, казни, убийства и снова шоу. Поэтому жанр журналистского расследования в традиционном его понимании постепенно ушел в прошлое, теряя свою популярность у аудитории и как следствие у журналистов тоже.
Почему так получилось? Может, отсутствие традиций свободы слова в нашей стране не позволяет развиваться этому жанру? Или потому что аудитория просто отупела и исчезли профессионалы, во что верить совсем не хочется. К великому сожалению, факты подтверждают эту гипотезу. Поэтому моя версия такова: правда никому не нужна. Ни тем, кто скрывает ее, ни тем, кто якобы хотел ее узнать.
Сейчас журналистикав большинстве своем манипуляция общественным мнением в угоду заинтересованной стороны. Никакой правды во имя спасения.
Так я пришла в журналистику, которая платит за количество знаков на полосе, а не за эксклюзивное содержание. Теперь мы просто корреспонденты по сбору информации. Обидно до ужаса, сплошное разочарование.
Чтобы остаться в профессии, я мечтала возродить расследования. Но после того, как одного из наших сотрудников, расследовавшего тайну ночных гонок, увезли на скорой с проломленным черепом, я начала изучать программирование. Мне казалось, что смогу обезопасить своих сотрудников от таких вот неприятностей, получая информацию дистанционно. И хочу сказать, что ввиду моих прекрасных способностей к любому обучению это оказалось проще, чем я думала. Людив большинстве своем наивные существа и следы своих преступлений бережно хранят на телефонах и в почте. Крайне опрометчивое и неразумное решение, которое часто оборачивается против них самих же.
По окончании своего «хакерского» образования я доработала и улучшила несколько приложений, которые теперь стали способны менять ключи шифрования и пароли пользователей в офлайне.
Ночью я шерстила сеть, и с самого утра у меня уже была оперативная информация о том, что и где случилось, кто участник и кто свидетель. Затем успешно заметала следы своего пребывания в цифровом пространстве.
Бизнес-разборки, которые больше напоминали закидывание помидорами, оказались очень интересны публике. И тут мое «великое» хакерство показало себя как нельзя кстатиоперативно и безопасно. Тогда как громкие политические разоблачения никого не интересовали вовсе. Хотя при всем моем стремлении к справедливости можно было бы смело заняться и политическим хакерством. Но тогда мне был бы обеспечен печальный путь борца за свободу слова и создателя WikiLeaksАссанжа. Такая перспектива, мягко говоря, не радовала.
Я развернула кресло к окну. Солнечные лучи, пробивающиеся сквозь панорамные окна, радовали последними остатками тепла. Теплоходы медленно шли по заливу, отсвечивая белизной на темно-синих водах. По мосту тянулась вереница машин. Город жил своей размеренной жизнью. Без происшествий. Но нам они, как назло, позарез нужны. Я собрала в чашку золотистые лучи и сделала последний глоток. Чай с солнцем наполнял меня энергией вдохновения. Так! Пора бы и приступить к работе на работе.
На столе вдруг завибрировал телефон. Я быстро схватила его с надеждой, что небо меня услышало и послало сенсацию. Увы! Вместо сенсации небо подсунуло мне своего пресс-секретаря.
Марго, ты не представляешь, как я не рада тебя слышать! без особых любезностей выдала я «говорящей с призраками».
Мне действительно было не до мелких сплетен сейчас.
Это не страшно, дорогуша, вместо приветствия добродушно ответила Марго.
Я услышала, как она выпустила очередное кольцо пара. Поддавшись модной тенденции, эзотерик добавила электронную сигарету к своему магическому образу.
Чего еще ждать от тебя в такой день? добавила она с сожалением.
В какой такой? я была далека от иллюзий, что Марготелепат и читает мои сны и мысли.
Она не могла знать, что со мной происходит. Тогда о чем это она?
Дорогуша, доверься моей интуиции и своей. И больше не верь ничему и никому.
Я прикрыла телефон рукой и тоже понизила голос до шепота:
Что за ерунду ты несешь? Ты забыла, где я работаю? Я и так никому не верю. Только доказательствам.
А я тебе говорю, и доказательствам не верь, уперлась Марго.
Вот странная женщина. Какого лешего еще она со своими предсказаниями сегодня?
И тут очень вовремя раздался гудок второй линии.
Хорошо, хорошо. Я тебя услышала, ничему не буду верить. Марго, прости, работа зовет, остановила я поток «мудрых» наставлений и переключилась.
Здравствуй, Инесса!
На этот раз звонила пресс-секретарь аэропорта. От услышанного я чуть не выронила трубку. Конечно, я хотела, чтобы небо меня услышало, но не так буквально. Да уж. Бойтесь своих желаний.
Самолет упал при посадке, голос Инессы дрожал от волнения.
Какой это был рейс?
Тель-Авив 347, и она бросила трубку.
Как она сама могла сообщить мне такое? Ее же нафиг уволят, если узнают. Мое сердце замерло. О боже, Тель-Авив! Мои родители! Инесса ведь знала, что они улетели на международную конференцию. Вот почему она мне позвонила. Они были в этом самолете? И тут же с облегчением выдохнула. А нет, они же в воскресенье прилетают. Чур тебя, Инесса! Значит, рейс 347. Такие же цифры были у лихача на «семерке» Х347ХХ, которые потом исчезли таинственным образом. Что этопредзнаменование или какая-то странная интуиция? Время «ХХХ» и цифры «347».
Из-за таких новостей каждый раз ненавижу свою работу. Любая наша сенсациядля кого-то боль и горе. Для кого-то, но не для новостников. Самые ужасные люди, не считая врачей, это журналисты-новостники: «радуются» такой новостной «бомбе». Еще бы, ведь новость международного масштаба. Весь мир состоит из этого: для одних происшествиеработа, для другихтрагедия. Для врачей и журналистов человеческая трагедиявсего лишь работа.
Эй, народ! Быстро все бросаем! я громко постучала карандашом по столу для сидящих в наушниках и интенсивно барабанящих по клавиатуре сотрудников. У нас авиакатастрофа.
Александр, не сдержавшись, нецензурно выдохнул.
Мамочки, что сейчас будет! воскликнули Виктоша с Мишкой, застыв в дверях.
Таможня находилась поблизости, и они успели вернуться.
Самолет упал в зоне аэропорта, продолжила я, игнорируя комментарии. Туда пока не пускают. Ищем очевидцев. Саша, ты берешь соцсети. Рома и Миша, дуйте в аэропорт. Каждые полчаса на связи.
Рома засуетился, вскочил, уронив стул.
Да не спеши ты, успеем, кинул ему Михаил, доставая запасные батарейки для камеры. Самолет уже упал, торопиться некуда. Самое главное уже все равно пропустили. Эх, момент падения не отсняли.
Роман поставил стул на место и схватил куртку.
Ну и шутки у тебя, Шарапов, пробубнил он в сторону оператора.
Будь спок. Как всегда, первыми прибудем, закинув сумку на плечо, Миша скомандовал по телефону: «Петрович, заводись», и ребята вышли, громко хлопнув дверью.
У нас есть очевидец! крикнул Сашка.
Да слышу я. Нервные все какие. Стулья роняют, голосят. Не ори ты так, мы не глухие, сказала я, подойдя к нему. И что тут у вас? Кто этот глазастый счастливец?
Пишет в соцсетях, что видел горящий в воздухе самолет.
Свяжись с ним. Где он сейчас? Ребята по дороге заедут к нему, возьмут комментарии.
Надев наушники, я связалась с главредом в столице.
Евгений Янович, у нас ЧП международного масштаба, выдала я, как только на мониторе появилась лысая голова в очках.
Эх, пошла жара! Начался круговорот событий. Звонки, звонки и звонки. Через час картина происшествия была полностью ясна. «Боинг» разбился при заходе на посадку, не дотянув 300 метров до взлетно-посадочной полосы. На борту находился 61 человек, в том числе четверо детей. Не выжил никто. Среди пассажиров были как россияне, так и иностранные граждане.
Ну, вот и прямой эфир. Наконец, ребят пустили в аэропорт. Какой Роман молодец. Так четко ведет репортаж. Н-да, и как он с таким спокойствием ходит среди обгоревших обломков? Вон чей-то кроссовок. О господи, детский.
Кстати, это не первая наша с Романом катастрофа. После первой через несколько дней Ромка рассказал, что его спасал постоянный прямой эфир. Он не мог ни о чем другом думать. Нужно было бежать, снимать, спрашивать. Лишь вечером на него накатило, но, как накатило, мы не вдавались в подробности. Было ясно, что ему было очень тяжело это видеть.
Через пару часов Роман отзвонился. Обсудив ситуацию, решили, что на сегодня все. Пора закругляться.
До завтра, устало попрощался журналист. Пошел я домой с чистой совестью.
Чистая совестьпризнак плохой памяти. Но в твоем случае склероза тебе до утра.
Я от всего сердца желала парню забыть все увиденное. Но возможно ли это?
Коллеги медленной вереницей потянулись домой. Я кивала, прощаясь, но смотрела сквозь них. Происшествие беспокоило меня. Не могу избавиться от чувства неестественности происходящего. Несколько раз просмотрела видео с камер магазина, выложенное очевидцами в Ютуб. Что-то здесь нечисто. Интуиция сверлит мозг: дело не в погодных условиях, дело жареное. Вот как самолет шел-шел на посадку, а потомбах! горизонтально падает и взрывается.
Попивая горячий чай с молоком, я водила карандашом в волосах«подкручивала мозги», как говорили про меня сотрудники.
Са-а-аш, а Саш, позвала я.
Ноль реакции. Блин, эти наушники так раздражают. Хоть кричи «Караул! Убивают!!!», не дозовешься.
Александр, запустила я карандаш в этого брюнета, который никак не реагировал на мои слова. Хочу услышать мнение профессионала. Найди мне опытного пилота, пусть посмотрит.
Эксперт по видео вряд ли отгадает загадку странного падения, но больше ничего у нас нет. Ища зацепки, мы все носом рыли землю и в регионе, и в столице. А выше носа прыгнуть сложно. Авиакомпания упавшего самолета иностранная, на контакт не идет. Да и кто в такой ситуации карты выложит? МАК объявил, что «тайну» черного ящика опубликует только через две недели. Но наш Яныч хотел большего. Впрочем, как и всегда. Представляю, как он рвет на себе волосы. Блин, как он рвал бы, если бы у лысого главреда были волосы.
Готово, залил на сервер, отрапортовал «Левитан» простуженным голосом.
Я вновь приникла к экрану, надев наушники. Так, ну что. Послушаем, что говорят эксперты. По мнению бортинженера, инструктора, летчика первого класса Игоря Шарапова, причиной падения мог стать боковой сдвиг ветра по ходу движения самолета. Понятно, ветер, говорите, сильный был?
Следом за Шараповым шел еще один мужчина и сильно возмущался: «Самолет сделал десять круговэто уже безумие. Почему руководитель полетов не проанализировал за это время совместно с метеослужбой фактическую погоду и не принял решение о закрытии аэропорта?»
А это еще кто?
Летчик-испытатель Малкин.
За окном давно стемнело. Сколько уже? Восемь. Жутко хочется есть. Вытащила из тумбочки коробочку с иранскими финиками. После происшествия в лифте лишний раз заходить в него не хотелось. Так что не пойду в кафе, просто перебью голод сухофруктами.
Еще через час отзвонились дежурившие в аэропорту стажеры. Аэропорт закрыли, родственников пострадавших увезли. Психологи оказывают им помощь. Если бы не роды, Дашута была бы уже там в числе первых психологов-добровольцев. Она у нас отчаянная девчонка.