Татьяна МатушСКОЛЬКО СТОИТ ВАШЕ СЕРДЦЕ?
Цикл Аверсум. Книга 1
ПРОЛОГ
Волна с шипением набегала на пологий берег, темнела, таяла - и поспешно отступала, роняя клочья белой пены. Волна была дивного, бирюзового оттенка. Девочка смотрела на нее, как смотрят на завораживающий танец заводной балерины или разглядывают узоры в калейдоскопе.
- Ты хорош-ш-шенькая, - прошуршала волна - и не солгала.
Девочка и впрямь напоминала куклу. Дорогую куклу из очень дорогого магазина. Яркое голубое платье до щиколоток, из под пышного подола торчали белые кружева. Круглый кружевной воротничок. Пышный шелковый бант. И дивного оттенка золотые волосы, которые спускались ниже талии и сверкали на солнце, как коронные драгоценности...
На этом сходство с куклой заканчивалось. Черты лица девочки были хоть и вполне гармоничны, но резковаты, а светло-зеленые, "бутылочные" глаза смотрели слишком прямо.
Она держала в руке белые кружевные чулки и туфельки с небольшим каблучком, в тон платью, босые ступни ласкала набегающая на берег волна.
- Ты тоже, - ответила девочка.
- Хочеш-ш-шь подарок?
- Конечно. Кто ж не хочет, - девочка улыбнулась, широко и радостно.
Волна в очередной раз набежала на берег и, отходя тихонько то ли прошуршала, то ли рассмеялась чему-то. А на темном, мокром песке остались лежать два кольца. Больших, взрослых кольца. Пожалуй, даже на мужскую руку.
Девочка не обиделась и не расстроилась. Это же море, откуда ему знать такие тонкости про украшения.
- Это мне? - спросила она, разглядывая таинственно появившиеся подарки - Оба?
- Ни-ш-ш-ш... Только одно... Но выбираеш-ш-шь сама...
Они были очень разными. Одно - золотое. Тяжелое, массивное. С большим квадратным камнем, кажется, горным хрусталем. А, может быть, и брильянтом. Очень красивое кольцо, оно словно завораживало своей силой, мощью, блеском. Властное кольцо - иначе не скажешь.
Второе рядом с ним неизбежно должно было потеряться... Но почему-то не терялось. Алету это кольцо тянуло не меньше. Обыкновенный серый метал, кажется, просто сталь. Никаких украшений, камней, виньеток. Но по внутреннему ободу тянулась надпись - и как Алета не напрягала зрение, прочесть ее она не могла.
Девочка потянулась к кольцу, чтобы получше рассмотреть его, но волна опередила и шлепнула по пальцам.
- Возьмеш-ш-шь - выбереш-ш-шь...
- Но мне не прочитать надпись! - возмутилась девочка.
- Неуш-ш-шели так слош-ш-шно выбрать? - рассмеялась волна, в очередной раз набегая на берег, - разве золотое не краш-ш-ше?
- Да, но стальное меня тоже чем-то тянет, - откровенно отозвалась девочка.
- Чем ш-ш-ше?
- Не знаю. А ты еще и надпись не даешь прочитать. - Алета невольно улыбнулась, - оно такое... словно скрывает в себе гораздо больше, чем этот простой стальной ободок. Словно обещает что-то очень хорошее - и непременно сдержит обещание.
- Так бери его! Не медли, время выбора истекает.
- Золотое тоже красивое, - Алета нахмурилась, - оно очень тяжелое и словно давит... Но тоже чем-то влечет. Может быть тем, что это вызов, который очень хочется принять.
Волна заволновалась еще больше, взметнулась, обдав девочку брызгами и пеной. А когда схлынула - на песке уже не было ни золотого кольца, ни железного.
- Ты слиш-ш-шком долго думала, - прошуршала она, уходя, - и так и не сделала выбор. Ш-ш-аль...
- Почему?
- Потому, ш-ш-што этот выбор тебе все равно суш-ш-шден. И в следующий раз сделать его будет ешшшще труднее. И больнее...
- Кругом сплошные загадки без отгадок, - объявила девочка и выпрямилась.
Она не хотела уходить. Ей было хорошо на этом берегу, не смотря на все загадки без отгадок, и обещанные, да так и не отданные подарки. Волна ее не обидела. Кто в здравом уме будет обижаться на волну?
Но солнце клонилось к закату, и в замке наверняка уже начался переполох. Она сбежала сразу после обеда, пропустив уроки чистописания, танцев и фиольского языка. Наверняка бонна жутко злится, и в наказание Алету опять оставят без ужина.
Ну и что? Подумаешь, горе.
...Он предельно осторожно, стараясь даже не дышать, поставил ногу на узкий карниз. Попробовал его крепость. Перенес на нее тяжесть тела. Ветхий материл башни захрустел, как сухое пресное печенье. Такое пекли в миссии Змея и раздавали бездомным детям: Марку оно нравилось даже не потому, что в те времена есть было больше нечего, а - просто, нравилось.
Нога стояла, и, вроде, крепко.
Далеко внизу спал Портняжкин квартал, названный так за то, что первыми жителями были портняжки, мастерившие штаны и бумажные рубахи для работного люда. Беднота, в общем.
Потом здесь, конечно, появились и лавки, и трактиры и даже несколько почти богатых домов. Во всяком случае, фасад у них был беленым, а задняя дверь запиралась на замок - если это не было признаком богатства, тогда непонятно, что вообще им считать.
Если человек запирается - значит у него есть, что потянуть. Если есть что потянуть - значит богат. Логично? Уроки логики, которые вел в приюте пожилой мэтр Солинэ, Марку нравились.
В отличие от Сказов о Святых Древних и молитвослова... Эти, последние, бывший бездомный паренек ненавидел всеми фибрами души - в Храмах Святых Древних не подавали, не кормили и даже в ночлеге "босоте" отказывали. Под тем предлогом, что "Каждому сущему своя стезя, урок и пагубы..." и людям в это вмешиваться не должно.
Суждено тебе справиться, значит - молодец. Нет - сам балбес. Кто бы с этим спорил, кто бы и в драку полез, а вот Марк бы сразу согласился. Каждый человечек - сам кузнечик своего счастья. И найденыш на Святых Древних и их служителей обиды не держал.
Но только, чисто по справедливости, и молитвы их учить... Зачем? Если каждый сам за себя, то пускай сами себе и молятся. Ну, или друг другу.
Эти соображения могли завести далеко... В такие места, откуда не все возвращаются. Но пока они завели Марка лишь сюда, на самую верхотуру старой Пожарной башни, где располагался архив приюта.
Худой и цепкий мальчишка висел над спящим кварталом, как кот под крышей и терпеливо ждал, пока башня перестанет хрустеть.
Целью его было не банальное ласточкино гнездо под стрехой - что с тех яиц, даже голод заговорить не хватит. Нет, цель была серьезнее - Классная Книга.
За то, чтобы просто заглянуть в нее, любой приютский не раздумывая дал бы себя избить до полусмерти, и считал бы, что дешево заплатил. Но мэтр Габрио не выпускал ее из рук, давал лишь прочим мэтрам на урок, и сразу забирал. И никогда не отвечал на вопросы воспитанников.
А ведь в этой Книге была вся их дальнейшая судьба. Сюда записывались их успехи и неудачи, наблюдения учителей и воспитателей и их мысли о том, что за человек вырастает из того или иного найденыша, к чему он способен и можно ли его как-то использовать.
Или лучше удавить, пока не поздно...
Марк мечтал стать солдатом Императора. Он был магом, слабым - но таких тоже брали. На войне маги складывали свои силы и заставляли с собой считаться.
При мысли, что сейчас он заглянет в заветную Книгу, засосало под ложечкой. Он тихонечко выдохнул и сделал еще один мягкий, скользящий шаг, осторожный и почти невесомый. На этот раз башня промолчала.
Марк добрался до тяжелых ставней, сунул руку за пазуху и вытащил узкий нож - юкку. Если бы о нем узнали мэтры, Марк вылетел на улицу в ту же секунду, а, скорее, загремел бы в Рахту. А если бы узнали другие воспитанники - попытались бы отобрать, можно к оракулу не ходить.
Хороший нож. Короткий, с тонким, прочным лезвием, способным пробить такой ставень, если кинуть правильно. Не говоря уже о хрупком человеческом теле... Но Марк берег свою юкку не для этого, не для драк. В умелых руках юкка - это все... И все остальное тоже.
Мальчик слегка переставил ноги, стараясь прилипнуть к стене. Это был самый опасный момент - ведь ставни распахивались сразу оба, а уцепиться тут больше было не за что.
Просунул юкку в щель. Задержал дыхание. И - потянул вверх, молясь Змею, чтобы все получилось.
И ведь получилось! Щеколда скрипнула и отскочила, ставень поехал из под рук. Марк мгновенно качнулся вперед, вцепился рукой в подоконник. Юкка полетела в комнату, но это было уже не важно. Легкое, гибкое тело метнулось следом.
Он был здесь. В святая святых приюта. В комнате, защищенной замками и магией так, чтобы попасть в нее было совершенно невозможно.
Марк оскалился, самодовольно и хищно. Невозможно, да. До тех пор, пока кому-то очень-очень сильно не понадобиться.
Добраться до этого окна тоже считалось невозможным. Поэтому маг, наложивший защиту, не стал его трогать - это же сколько мороки, каждый раз накладывать и снимать, когда захочется проветрить комнату!
Расчет Марка оказался адски точен.
Мальчик зажег слабенький огонек и огляделся: здесь был лишь один массивный стол, два стула и полки вдоль стены, где стояли совершенно одинаковые Классные Книги. "Свою" Марк опознал сразу - столько лет "ел ее глазами", мечтая хоть на одну короткую клепсидру заполучить в руки! Можно сказать, каждую царапинку на кожаном переплете помнил в точности.
Ха! Вот и свиделись, мерзкая штука.
Марк не обольщался на счет того, что именно в этой книге мэтры пишут про него. Ничего хорошего! Неуправляемый, злобный, бесперспективный, невоспитанный... Что там еще говорил мэтр Габрио... да и остальные мэтры. Кроме Солинэ, тот мальчишку выделял и относился очень тепло. Но что - логика?
По всем остальным предметом Марку доставались одни порицания и суровые взгляды, в которых иногда проскальзывала жалость - и это было обиднее всего.
"Невоспитанный!" Кто б его воспитывал на улице?! Родителей своих пацан не помнил, а вот всех прочих "воспитателей" помнил даже слишком хорошо. И хотел бы забыть, да такое не забывается.
Марк ладонью поманил голубой огонек поближе, с замиранием сердца открыл книгу... Вот ведь, Бездна, когда лез сюда на совершенно сумасшедшей высоте, и то так сердце не ёкало...
Но первым делом он нашел не свое имя. Это - терпело. Да и... Если все получится как надо, будет уже не важно, что тут понаписано.
Ему была нужна одна запись. Она касалась не его, а Севе Халида, воспитанника из народности цаххе. Бродячего фокусника. Немного мага, как и почти треть воспитанников. Чуть-чуть вора, как они все - а как еще прикажете выживать на улице? В общем, нормального парня, своего. Который попался под горячую руку жрецу Святых Древних с куском хлеба до молитвы.
Ну да, нельзя. Сперва пища духовная, а потом - телесная. Но Севе накануне остался без ужина и терпеть до завтрака не было никаких сил.
Интересно, как жрец записал нарушение. Если просто "неприемлемое поведение", то еще ничего, не страшно. А вот если...
Марк вчитался в корявые строчки "святого" человека и тихо, сквозь зубы, выругался. "Попрание святынь и хула на алтарь". Хуже не придумаешь. За это светила даже не Рахта, а колодки, урезание языка клеймо и каторга.
Хорошо, что мэтр Габрио этого пока не видел. Взял после уроков Классную Книгу, и отправил в Пожарную Башню, как всегда, с доверенным слугой. Неграмотным. Специально такого брал, чтобы старшие воспитанники не подкупили, да не узнали раньше времени, что про них в Книге написано.
"Попрание святынь...", значит. Тебя бы самого, зараза толстомясая, попрать в филейную часть так, чтобы все Святых Древних за раз вспомнил.
Однако, вовремя же Марк сюда залез. Уже завтра было бы поздно. И, значит, подготовился он правильно.
Любопытство все же победило, и Марк перелистнул несколько страниц, ловя глазами свое имя. Вот оно...
Вчитался. И - не поверил своим глазам. Даже потер их, думая, что перепутал строчки. Или внезапно перестал узнавать буквы.
Мэтр Габрио отзывался о нем очень хорошо. Да и остальные мэтры, от которых он все эти два года с половиной не слышал ничего, кроме порицаний. Оказывается, "Сей отрок весьма старателен и прилежен, науки постигает усердно, даже те, кои даются ему тяжело. Впрочем, таких немного: Молитвослов и Этикет".
Марк перекинул еще несколько толстых, шершавых листов.
"Юнец, именуемый Марком, делает большие успехи в логике, фортификации и военной подготовке. Тако же и в магии, каковую он осваивает вполне успешно, не смотря на невеликий, святыми положенный дар. Безо всяких оговорок рекомендую сего Марка, записанного Винкером, в военное училище. Тем паче, что и сам юнец не мыслит иной судьбы, кроме как служить Его Императорскому Величеству в войсках..."
Кровь бросилась в лицо. Вот, значит, как. То есть то, как он старался... Выходит, мэтр Габрио все это знал. И колонка отметок "Превосходно" почти по всем предметам говорила об этом лучше всяких слов.
Мечта была здесь, на уровне ладони...
Просто уйти. Ничего не делать. Ничего из того, что задумал. И ровно через полгода он выйдет из приюта не безродным босяком, а Марком Винкером, одним из лучших выпускников начальной школы Змея, которого сам мэтр Габрио рекомендовал в военное училище.
Жизнь, можно сказать, удалась...
А Севе сгниет на каторге.
Каждый сам за себя. "Каждому сущему своя стезя, урок и пагубы..."
Марк погасил светляк. А потом еще и глаза закрыл, чтобы ничего не отвлекало. И попытался вспомнить науку мэтра Солинэ.
Голос учителя прозвучал, как наяву: "Ежели предстоит вам принять трудное решение, от которого зависит ваша судьба, а, возможно, и жизнь, постарайтесь учесть все факторы. Все, мальчики мои. А не только те, которые лежат на поверхности".
На одной чаше весов жизнь Севе, на другой - судьба Марка. Что важнее: жизнь или судьба. Однозначно, на весах Змея жизнь весит больше, так что это белый камешек.
До окончания школы осталось чуть больше полугода, и вряд ли Марк успеет и сможет заработать такие же хорошие отзывы, так что это, безусловно, черный камешек.
Выходит - поровну. Но это на поверхности. А если, как учил мэтр, посмотреть вглубь. Севе - цаххе, а это народ, который знает толк в проклятьях. И вряд ли он будет покорно стоять и молиться, когда ему будут резать язык. Проклянет - как запросто. Может жреца, а может и Храм.
Проклятья цаххе очень действенны и отсроченными не бывают, а значит Храм почувствует сразу. На кого обратиться его гнев? На мальчишку - калеку? Ой, вряд ли. Храм его, скорее всего, даже не увидит. Что такое один цаххе - пыль под ногами жрецов.
Под карающую длань попадет либо весь народ цаххе, а это вчерашнее происшествие умножай на... сколько в Империи цаххе? Двести двадцать тысяч? Вот на столько и умножаем.
Либо конкретный приют Змея, где маленького цаххе не научили должному смирению. Что, по сравнению с нарисованным только что кошмаром очень даже неплохо. Разгонят всех к Темным Богам, и все! И не получит Марк не только хороших рекомендаций - вообще никаких. Здорово, если собственную задницу целую унесет.
...Вот все и решилось.
Марк широко улыбнулся. Все же логика - великая вещь, королева наук! Как поступить, он ни мгновения не сомневался и так... Но сейчас, подумав немного, он понял, что прав не только сердцем, но и головой. И хороший, честный поступок ему еще и выгоден.
А это значит, что никогда, что бы не случилось впоследствии, он о нем не пожалеет. И не сдаст назад.
Марк вытянул руку перед книгой и тихонько, на пределе слышимости, шепнул:
- Ийс!
Книга слегка прошелестела страницами, словно ответила. Марк кивнул, для проверки открыл ее в нескольких местах и, захлопнув, поставил на место.
Теперь - вниз. Тем же путем. И воспитанно претворить за собой ставни...
На следующий день занятия в приюте Змея были сорваны. Школа гудела, как гнездо шершней, которое случайно сбили на землю. Первый урок отменили, но из классной комнаты никого не выпустили. И вот двенадцать мальчишек сидели под суровым взглядом доверенного слуги и с напряжением ждали, что же будет дальше, выдвигая самые странные версии. От внезапной болезни мэтра Габрио до высадки в столицу фиольского десанта.
Спокоен был лишь Марк. Он-то доподлинно знал, что именно случилось.
Как показали дальнейшие события, он тоже знал далеко не все... но общее направление уловил.
Мэтр Габрио, живой и вполне здоровый, в сопровождении учителя магии мэтра Харви вошел ближе к концу урока. Пройдя на середину класса, он обвел мальчишек привычным, тяжелым взглядом, заставляя припомнить все свои прегрешения, истинные и мнимые.
Народ реагировал по-разному. Кто краснел и опускал глаза, кто начинал ерзать, кто разворачивал плечи смотрел на мэтра и демонстративно и нагло. Марк глядел всего лишь внимательно.
- Господа воспитанники, - глухой голос мэтра был спокоен, но это как раз ничего не значило. Он всегда был спокоен, - у нас случилось чрезвычайное происшествие. Испорчена Классная Книга.
Народ, натурально, обалдел и запереглядывался. Кое кому это нерядовое известие здорово подняло настроение. Но большинство выглядело озадаченными.