Убрав горящую палочку в сторону, орк с гордостью посмотрел на своих собратьев. Затем все трое перевели взгляд на мое предплечье.
Учитывая, что они ничего не говорили, мне не оставалось ничего иного как смотреть на эти рисунки вместе с ними.
Рисунок скалы, нарисованный первым, внезапно поблек, а затем испарился с предплечья, превратившись в легкое облачко зеленого пара. Следом за ним исчезло изображение огонька. После этого подобным образом пропал рисунок трех линий с завернутыми кончиками. И если исчезновение двух предыдущий знаков не вызвало на старческих лицах присутствующих никакой реакции, то сейчас они на миг выразили легкое разочарование.
Мне это не показалось важным, а потому я вновь вернулся к изучению оставшихся двух знаков на своем предплечье.
Рисунок изображавший книгу испарился следующим. Это уже не вызвало во мне никакой реакции, так как к тому, что картинки, нарисованные волшебной штукой этих стариков, имеют свойство быстро покидать мою кожу, я уже успел привыкнуть. А вот то, что произошло с последним знаком, изображающим три волнистых линии, заставило меня приоткрыть рот от удивления.
Сначала рисунок сменил цвет на золотой, а затем будто погрузился в тело примерно на сантиметр и сверкал из глубины руки, сделав кожу на мгновение прозрачной как стекло. Некоторое время я наблюдал за ярким свечением, но через некоторое время рисунок несколько раз мигнул, а затем линии его словно размыло, он потускнел и пропал, будто растворившись. Кожа предплечья приняла свой обычный цвет и больше ничего не напоминало о том, что недавно что-то было на ней изображено. С исчезновением последнего рисунка к предплечью вернулась чувствительность.
Орки восторженно загудели, а те, что держали мне руки, отпустили их. Я тут же принялся растирать запястья. Какими бы престарелыми не были эти существа, но силы у них было, все же, больше, чем у меня.
- Вода!сказал «художник».Жаль, конечно, что не служить тебе богу Четырех Ветров, однако тот, кто пустил по сухой земле Воды, также приятен его глазам.
Я не совсем понял о чем он, но тут вспомнил, что говорил в замке нам эльф Асартэ«вода и воздухдружественные стихии».
Значит маг не ошибался.
В этот момент в полной мере осознал, что шутки кончились. Если уж второй раз мне говорят, что я маг,
значит А вот что это значит я пока не знал.
Но то, что меня не прирежут в этом храме уже было приятно.
Больше не проронив ни слова, старики вывели меня их внутренних помещений храма и подвели к лестнице. И лишь тут тот, что рисовал на мне знаки,
сказал:
- Иди, человек, и не возвращайся
больше. А то в следующий раз мы не посмотрим на то, что ты не совсем человек. Храм Четырех Ветров закрыт для тех, кто не является орком.
- Ну вы бы хоть табличку какую внизу лестницы поставили, - не выдержал я.
Все трое посмотрели на меня как на безумца, но затем, убедившись, что незваный гость ступил на первую ступень, отвернулись и пошли, что-то бормоча и не обращая более на уходящего никакого внимания.
Глава 11. Мужские развлечения
Когда я вернулся в свою комнату было уже за полдень.
За столом у окна сидел Ркат и выражение его лица не предвещало для меня ничего хорошего.
- Тебя где носило?прорычал он без приветствия.
- Сходил на рынок, - ответил я со спокойствием, которого еще полчаса назад не испытывал.Также полюбовался вашим храмом. Узнал, что у Четырех Ветров оказывается есть хозяин. Как его, кстати, зовут?
- Агтиграгитр.
- Ну и имечко. Вина напьешьсяне выговоришь. А ты чего такой злой?
- Да я всю прислугу на уши поставил, - орк поднялся со стула.Проснулся, а тебя нет. Думал уже что не всех мы дворфов схватили и они успели покинуть город, выкрав тебя для только им известных целей.
- Вы схватили дворфов?удивился я.
- Той же ночью, когда ты валялся на балконе с дырой в груди.
- Так это случилось позавчера.
- Да, - согласился он, приобретая свой обычный невозмутимый вид, - взяли под стражу всех дворфов, какие находились в Гарребриане, но двоих не досчитались. Скорее всего они успели покинуть город, забравшись в какую-нибудь повозку. Думаю, что еще накануне той ночи, когда их собрат пытался забраться в сокровищницу. Но твоя пропажа заставила меня подумать, что они как-то сумели выбраться сегодня, прихватив тебя с собой. Я уже хотел погоню посылать.
- Ну все, я на месте, - указав на очевидный факт, сказал я.Теперь все нормально?
- Да, то, что ты цел уже хорошо. Давай поедим и во двор.
- Зачем?
- Нам скоро в путь и я хочу научить тебя тому, что может пригодиться тебе в дороге.
Наскоро перекусив тем, что послал королевский повар, мы вышли в задний внутренний дворик замка. Ркат повел меня к каменной площадке, имевшей метров двадцать в ширину, а в длину не менее ста. На ней стояли мишени из досок. То, что это были именно они не вызывало никаких сомненийна каждой черной краской кто-то вывел по три кругабольшой, средний и маленький. Центр последнего был замазан красным. На обратной стороне площадки стояла стойка с огромными луками и наполненными стрелами корзинами.
Стало ясно какого рода учебой сейчас займет меня орк.
Ркат подошел к стойке и, покопавшись в висевших луках, протянул один мне. Он показался меньше тех, что остались висеть на своих местах. В другой руке орк держал тетиву и охапку стрел.
- Бери, - сказал Ркат.Это подростковый. Луком взрослых орков ты пока пользоваться не сможешь. Тебе нужно научиться стрелять из него до того, как мы выедем. Чтобы хоть в антилопу мог попасть когда потеряешься где-нибудь.
- Если мне не изменяет память, то мы выезжаем завтра, - сказал я.А по моим расчетам для того, чтобы научиться стрелять из лука, нужно больше, чем один день. Да, и лук, ты помнишь, у меня естья снял его с убитого эльфа.
- Помню. Но то боевой лук и не стоит для тренировки гробить отличную тетиву и переводить отравленные стрелы. Что же касается потраченного времени Постараюсь успеть научить тебя хоть чему-то.
Я судорожно сглотнул. До меня дошло что сказал орк. Оказывается стрелы, что я таскал с собой в горах, отравлены. А я так неосторожно пробовал их наконечники на остроту. Если бы укололсясвалился бы где-нибудь там с пеной у рта.
- Ркат, давай договоримся, - вкрадчиво сказал я,если вдруг я когда-нибудь еще возьму в руки чужое оружие, то ты сразу говори мне если на нем будет яд, хорошо?
- Конечно, - согласился орк, не подозревая о буре, поднявшейся у меня внутри.Я думал, что тебе известно, что эльфы часто используют отравленное оружие. Но если не знал, тогда договорились.
Простота этого зеленого огромного парня меня когда-нибудь в гроб загонит.
Закончив с разговорами, мы приступили к тренировкам. И если с мечом к этому времени я уже худо-бедно справлялся и даже успел полюбить, то лук проклял примерно часа через два.
Началось все нормальноорк показал как надевать тетиву и спустя каких-то минут десять мне удалось натянуть ее на кончик лука. Затем я приступил к самой стрельбе. И вот тут-то мне довелось ощутить все ее прелести.
Сначала я не мог правильно натянуть лук. Потом, когда это мне удалосьне смог натянуть тетиву с уложенной на нее стрелой. И сновакогда получилось выстрелить первый разстрела соскочила с жилы, а сама она больно ударила меня по руке. Под осуждающим взглядом орка я снова натянул тетиву и в этот раз мне даже удалось выстрелить. Но результат не порадовалстрела ушла на несколько метров влево от мишени.
Орк вздохнул и протянул мне новую.
Вторая стрела пролетела уже рядом с мишенью, а третья умудрилась впиться в ее край. С каждым новым выстрелом они вонзались все ближе к центру, но упрямо не хотели попадать в десятку.
Через некоторое время у меня заныло правое плечо, а предплечье левой руки онемело от постоянных щелчков тетивы, невзирая на специальную перчатку, выделенную мне Ркатом еще вначале тренировки.
Наконец, спустя несколько часов, наконечник стрелы вошел в центральный кружок. В чем, впрочем, было больше заслуги Рката, чем моей собственной. Его советы и помощь в правильном расположении рук на оружии здорово мне помогли. Возможно это произошло случайно, но орк остался доволен.
К тому времени плечо горело огнем, а ладонь, сжимавшая лук, сама собой желала разжаться. Пальцы же, которыми я придерживал тетиву, ощущались так, словно я провисел на тонкой веревке минимум час только с их помощью.
Наконец мой зеленый тренер сжалился и велел отложить оружие в сторону.
Не успел я обрадоваться наступившему перерыву, во время которого орк сгонял меня собрать все выпущенные стрелы, как оказалось, что Ркат и не думал сворачиваться. Достав откуда-то два меча из темного дерева, раза в два больше моего эльфийского по размеру, он бросил один мне. Я поймал его и чуть не выронил. Меч оказался в несколько раз тяжелее стального и наверняка рассчитан на тренировки орков.
Благо мне было любезно дозволено держать эфес обеими руками.
- Когда мы пережидали непогоду в той хижине, - сказал Ркат, - а также на протяжении всего пути, у нас не вышло скрестить мечи, потому как у меня имелись только топоры, которые я предпочитаю любому другому оружию. Но искусство воина подразумевает владение многими видами орудий убийства, в идеале - всеми. Я уже научил тебя как работать мечом против одного топора, а затем и двух, сейчас ты получил базовые навыки стрельбы из лука, а теперь поработай мечом против меча. Позже мы перейдем к копьям.
Я внутренне застонал. Руки уже сейчас слушались плохо, что же будет дальше, когда мне в них всунут исполинскую жердь, которую тут принято называть копьем.
Дальше были основы драки на мечах, алебардах, глефах. Послеобещанное копье, которое Ркат подобрал, хвала небесам, поменьше.
Закончилось все попыткой сделать несколько кругов верхом по периметру заднего дворика. Лошадь оказалась спокойной и ни разу меня не сбросила, как я того опасался. Руки не слушались. Они не держали поводья, а потому мне пришлось намотать их на запястья и таким образом управлять кобылкой. Обучению верховой езде пришлось заниматься при свете факелов, так как на улице уже стемнело.
Не знаю как я выдержал все издевательства над моим организмом, но к себе в комнату попал поздно ночью. Как ни странно - живым. Едва добравшись до постели, рухнул на нее и тут же уснул.
Когда наступило утро и я с трудом открыл глаза передо мной стоял до отвращения бодрый Ркат. Я попробовал подняться на постели, но тут же упал обратно. Все тело представляло собой один сплошной сгусток боли. Кажется спортсмены называют подобное состояние крепатурой - когда мышцы на следующий день после тренировки словно деревянные и болят. Причем при попытках подвигать конечностями болят сильнее и плохо слушаются.
Орк смотрел на меня сочувствующе. Я с облегчением понял, что насмехаться надо мной пока никто не будет и снова попытался встать. Со второго раза получилось. Несмотря на то, что Ркат понимал мое состояние, а скорее всего именно из-за него, он заставил меня сделать непродолжительную гимнастику. Покряхтев несколько минут, разминая мыщцы и разрабатывая суставы, я с приятным удивлением заметил, что мне стало гораздо легче.
Нет, вчерашняя тренировка, конечно, напоминала о себе и сильно, но теперь, по крайней мере, у меня получалось нормально двигаться. Орк сделал приглашающий жест к столу и я увидел, что на нем стоит две огромных тарелки с парившей едой, а по центру расположился высокий кувшин. Мне не нужно было брать его в руки, чтобы узнать что в него налито. Я уже привык к тому, что тут пьют спиртное по поводу и без, однако насколько я слышал - алкоголь после занятия спортом нежелателен.
- Сегодня некоторое время уделим работе с мечом, а после немного еще постреляешь из лука, - сказал Ркат в перерыве между словами перемалывая пищу своими мощными челюстями. - Мастер Валтор уже почти полностью пришел в себя и завтра мы покидаем город. Так что ты будешь нужен свежим и полным сил.
Я лениво поковырял в тарелке.
- После вчерашнего мне потребуется не менее недели, чтобы стать свежим и полным сил.
- Не стоит казаться слабее, чем ты есть, - философски выдал он. - На коня сесть сможешь?
- Наверное смогу, - неуверенно произнес я. - Но только сесть.
Орк улыбнулся.
- Значит и поехать сможешь.
Я его уверенности не разделял и потому с сомнением покачал головой.
- А мы не можем отложить поездку хотя бы на неделю?
- Нет, - нахмурился Ркат. - Надо отвезти письмо отца к вашему королю как можно быстрее. Да и тебя вручить мастеру Нитради тоже желательно поскорее.
Я не стал поправлять его в том, что нет никакого моего короля. Понятно, что он имел в виду человеческого монарха.
- Почему? - вторая часть сказанного меня заинтересовала. - К чему такая срочность? В смысле - не королевское письмо, а то, что касается меня?
Орк пожал плечами.
- Не знаю. Так сказал Асартэ, а я ему привык верить на слово.
- А, ну если он так сказал, тогда да, - согласился я.
При знакомстве маг определенно сумел вызвать во мне чувство уважения к его персоне.
- Но ты не переживай, я тоже завтра буду не в лучшем состоянии, - невесело усмехнулся мой товарищ. - Так что страдать будем оба.
- Что так? - мои брови поднялись вверх. - Ты не создаешь впечатления уставшего и я вообще, если честно, не знаю что тебя может утомить. Собрался в одиночку разгрузить пару десятков телег с каменными глыбами?
- Собрался напиться, - не поддержал моего настроения Ркат. - Сегодня Ночь Четырех Ветров.
- И?
- И мне не стоит встречать ее трезвым.
Понятно. Горечь поражения, повлекшая за собой немилость отца и невозможность получить женщину, которую любишь. Если и есть повод для того, чтобы набраться, так это он.
- Да, кстати, расскажи мне о том, какие правила у вашей борьбы, - попросил я, пытаясь отвлечь товарища от невеселых мыслей.
Рассказывал орк недолго. Никаких особо сложных правил в их борьбе не было. Весь смысл сводился к тому, чтобы уложить соперника на лопатки. И чем быстрее, тем лучше. Однако про себя я отметил, что их борьба похожа на распространенную в Японии сумо. Правда там необходимо вытолкнуть соперника за границу круга, а тут положить на лопатки как в греко-римской. Сумо я вспомнил потому, что никакие особые приемы орки не использовали, а упираясь изо всех сил, пытались положить врага на землю. То есть такое понятие как "техника" здесь отсутствовало напрочь.
Когда-то давно, будучи еще подростком лет двенадцати, я вернулся домой из школы с очередным иссиня-черным фингалом под глазом и мать закатила истерику. Отец же не сказал ничего, но на следующее утро отвел меня на секцию рукопашного боя, находящуюся ближе остальных к нашему адресу. Не сказать, что воспринял тогда его идею с энтузиазмом, так как рос тихим и замкнутым ребенком, но возражать строгому родителю желания не было.
Некоторое время я усиленно постигал науку самозащиты и битья людей. Продлилось это примерно месяца три, до первых соревнований, которые пришли посмотреть отец с матерью. Мне расквасили нос в первом же раунде. Мать, увидав струи горячей детской крови, стекавшие на грудь, побледнела и тоном, не терпящим возражений, заявила отцу, что ноги моей больше здесь не будет. Спорить с ней папе не хотелось и потому последующие несколько лет я провел в местной секции баскетбола.
Так что рукопашника из меня не вышло. Но одну вещь, услышанную на тренировках, я запомнил на всю жизнь - тренер говорил, что не стоит полагаться только на силу, а больше внимания уделять технике. В чем мне не раз приходилось убеждаться в зале, когда пятнадцатилетний кандидат в мастера спорта уделывал новичка лет тридцати, невзирая на то, что тот был сильнее его на порядок. Еще я помнил теорию. Пусть не всю, частично, но все-таки этого минимума могло хватить тому, для кого битва стала смыслом жизни. То есть Ркату.
Подножки я отмел сразу, так как орки, с их простодушием, могли принять их за подлость.
Как и ударную технику. Борьба есть борьба, это не бокс. Не поймут. Также не подойдут и приемы во время исполнения которых ты сам падаешь на землю - болевые и удушающие в партере. Чаще всего это подразумевает лежание на спине самого бойца, а это может быть воспринято как поражение. Остаются броски. О да, нет ничего более зрелищного в рукопашной схватке, чем поднятый в воздух на приличную высоту противник, и сразу же приложенный о землю. Кроме, разве что, удачно проведенного красивого удара. Однако мы уже выяснили, что это нам не подходит.
Значит броски. С прогибом и ему подобные не наш случай - слишком сложно. Часто выходит так, что после их проведения даже относительно опытные ребята оказываются снизу, придавив себя телом соперника и больно приложившись собственным затылком о земную твердь.