- Точно не разбудим?прошептала Зденька.
- Она всю ночь не спала, потом в повозке всю растряслоне проснется!ответила таким же шёпотом Годана.Давай я спину посмотрю, а тыноги, потом мы её перевернем и проверим живот и руки.
Руки запорхали по телу, приподняли сорочку. Я усилием воли заставил себя лежать спокойно и ровно дышать. Характерная растительность на руках и теле у меня была удалена всё той же лазерной эпиляцией. Во-первых, голая кожа не задерживала запах пота и не оставляла желтые пятна на белых рубашках, во-вторых, черные волоски слишком выделялись. Нетронутыми остались только ноги. Но ведь в этом веке волосатые ноги были и у женщин.
Они не собирались меня раздевать. Годана только приспустила пояс, чтобы посмотреть на копчик, и отогнула лямки бра. Даже в подмышки не сунулась. Видимо, решила, что слишком нежное место. Зденька так вообще выше бедер не подняласьне смогла приподнять штанины. Но бедра её и не интересовали.
- На лодыжках и в коленках чисто, - прошептала она.
Шею обдало воздухом, и я на мгновение запаниковал. Шеяпервое, что выдавало мужчину. И дело заключалось не только в кадыке. У женщин она сама по себе тоньше и нежнее. Я попал сюда без парика, но моя стрижка была удлиненной, а волосыгустыми. Да еще и отросли порядочно, поэтому пряди маскировали толщину шеи. Кадык у меня так толком и не сформировался, одарив тем самым уникальным контртенором. На следующий вечер после вечеринки косплееров я должен был идти к парикмахеру, но попал сюда. Спасибо шевелюре и занятости мастеравыручили. Но если поднять волосы
- Спина и шея тоже чистые, - ответила Годана, опустив пряди.
Я ушам своим не поверил. Она что, ослепла?
- Переворачиваем, - шепнула Зденька, осмотрев предплечья.Тощая-то какая! Кожа да кости!
За руки я не волновалсяпо ухоженности они дали бы сто очков форы местным красоткам. Плюс Зденька посмотрела лишь на сгибы локтей, выше подняться у неё не получилось.
- Если она даже у пиратов была такая разборчивая, то неудивительно, - буркнула Годана.
Меня осторожно, буквально на цыпочках, начали переворачивать. Я сообразил, что если у них получится, то никакое бра меня не спасету женщин появится возможность спокойно задрать сорочку по самую шею. Да и архитектурное излишество в штанах, природой для женщин не предусмотренное, никто не отменял. И недовольно замычал, пряча лицо в подушку. Руки моментально исчезли, оставив меня на боку. Я быстро подтянул одну ногу, прикрывая пах, и облегченно вздохнул. Удачно повернулибра надежно прилегло к груди, панталоны образовали складки, даже изгиб талии образовался.
Годана мельком глянула на ключицы и плечи, Зденька посмотрела на живот.
- Чисто. Над грудью посмотрела?
- Посмотрела. Чисто, - Годана вздохнула.
Только грудь не получится и бедра, - с досадой пробормотала Зденька. - Это её белье...
- Да там и не надо, - отмахнулась Годана.Это только мужчины туда рисунки бьют, женщины так не делают. Во-первых, слишком больно, во-вторых, они тоже рожают и грудью кормят.
Нет, у неё явно были проблемы со зрением. Осмотреть самые подозрительные местаи ничего не заподозрить? Я даже не знал, радоваться мне или оскорбляться. Неужели и правда настолько не походил на местных мужчин? Ладно, мышц у них больше и шеи явно толще, и рост зачастую переваливал за два с половиной метра. Но они же не всегда такие! Я что, даже на мальчишку не смахивал?! А может, она и заподозрила, но по каким-то причинам промолчала?
- Да куда этой детей кормить? Не грудьпрыщики одни. Бедра узкими будутне разродится ведь. И ребра торчат, - жалостливо пробормотала Зденька и погладила меня по голове.
У меня так и зачесался язык сказать что-то вроде: «Спасибо тебе, женщина! Теперь я знаю, что у меня хотя бы бедра узкие!»
- Откормим, - бодро сказала Годана.Вот сейчас как раз обед подошел!
Зденька погладила меня по голове еще раз, потеребила ухо.
- Тэхон! Тэхон! Вставай!
Я вздохнул, словно только проснулся, пошевелился и взглянул на женщин с максимально беззащитным выражением лица. Для верности потер глаза и буркнул надутыми губами:
- А?
Те моментально растаяли.
- Обед, Тэхон!Зденька показала, как ест суп.Еда! Ням-ням!
Я рассудил, что самое время начать изучение языка. А то с таким уровнем коммуникации у аборигенов рано или поздно кончится терпение.
- Е-да?повторил я, вопросительно склонив голову набок.
- Еда!обрадовалась Зденька и подала мне платье.
Я быстро схватил тонкую голубую ткань, прижал к животу, всталсорочка упала до бедери уже спокойно, без спешки накинул расшитую ткань на плечи, затянув пояс. До меня медленно дошло, что самый опасный этап благополучно миновал. Хвала неведомой Кате, которая педантично сшила панталоны к платью неведомой тян, и топику Регины. Пусть неказистый, страшный и вообще чужой, но жизнь он мне спас.
Да и отношение Зденьки и Годаны явно стало теплее. Они показывали дорогу и общались уже гораздо охотнее. Зденька так твердо вознамерилась обучить языку и по пути тыкала пальцем в разные предметы, называя их. Я повторял, стараясь имитировать акцент, и вертел головой во все стороны.
Гостевой дом выдавал нехилый достаток хозяина. Стены были обиты тканевыми обоями с симпатичным ненавязчивым узором. Большие окна радовали глаз настоящим прозрачным стеклом. Тяжелые, насыщенного изумрудного цвета занавески были перехвачены витыми шнурками с кисточками. На полу вместо простых досок красовался уложенный елочкой паркет из темного дерева. Всюду стояла изысканная мебель, мелькали даже зеркала в роскошных рамах.
Дом имел всего два этажа. На втором располагались спальни, на первомкухня с большой русской печью. К кухне примыкала столовая. Аккуратная деревянная лестница вела в коридор, который служил и прихожей, а из коридора уже можно было попасть на кухню.
В столовой по центру стоял огромный, уже накрытый стол. Вокруг стола сидели служители. Я с облегчением увидел, что хоть там и были общие горшки и супницы, каждому служителю полагалась отдельная глубокая деревянная миска, расписанная под хохлому.
- Тарелка, - объявила Зденька, едва я сел на свободное место, и схватила мою ложку, не забыв объявить название. Я послушно повторил.
Она навалила в вышеуказанный предмет столько еды, что у меня чуть глаза на лоб не полезли.
- Щи!гордо назвала коронное русское блюдо Зденька, поставив тарелку передо мной.Кушай!
Я сначала внимательно рассмотрел еду. Щи были сварены из курицы, зеленых листьев и какого-то странного овоща, который старательно маскировался под желтую картошку. Из привычных овощей я выловил морковку и лук. На вкус оказалось весьма приятно. Почему-то вспомнилась русская бабушка, к которой отец возил меня пару раз на каникулы после переезда в Россию. Знакомство с ней выдалось недолгимона умерла через три года после нашего переезда. Я заработал ложкой быстрее, опознав наконец в зеленых листьях ревень с крапивой. Жалко только, всё было разварено до такой степени, что разваливалось на языке. И остро не хватало чесночка и сметанки. Служители довольно крякнули при виде такого аппетита.
- Я так понимаю, девочка чистая, - сказал курчавый.
- Чистая, - кивнула Годана.Даже родинок почти нет. Худющая - жуть! Одни жилы да мослы. Поздно созревать начала, впрочем, с такими-то приключениями неудивительно. Я бы дала ей лет пятнадцать-шестнадцать.
Я чуть не поперхнулся. Какой, оказывается, замечательный у меня был уход за собой! В тридцать лет выглядеть как пятнадцатилетняя девочка с задержкой в развитии не всякому дано. А мама всё нос воротила от моей косметической фирмы. Как выяснилось, зря. Отличные у них скрабы, маски и крема! Отличные!
- Как самочувствие Дана Втораковича, Илья?спросила Зденька.Не пошла его болезнь на убыль?
Илья степенно огладил кудрявую бороду.
- Я тишком слуг расспросил, и те говорят, что ему становится хуже. Но к их словам следует относиться с осторожностью: они часто преувеличивают. Вот вернется Арант Асеневичи узнаем точно. Дан Вторакович почти месяц как на земле живет. Равновесие его уже должно было прийти в порядок.
- Говорили ему, что долго в море плавать нельзя, - укоризненно проворчал кто-то в дальнем углу стола.Что вдоль берега ходить надо. А ему всё неймется. Неведомые страны ему подавай! Земли диковинные! Годана, подай мне хлеба, будь ласкова.
- Вот уж точно, - поддакнула Годана, протягивая хлебницу.Многие мореходы мнят себя крепкими и непоколебимыми. Нет в них понятия, что морю и ветру любая человеческая воля, что наммуха. Предупреждай не предупреждай, а пока самих не клюнетне прислушаются к мудрецам Порядка. Вот и Дан Вторакович из той же породы
- Придержите язык, - раздался строгий голос Аранта от двери.
Он прошел к столу, позволил наполнить щами миску, взял ложку и хлеб. Служители замолчали, внимательно наблюдая за ним. Арант ел сосредоточенно и молча, глядя куда-то в стол. Между его бровями залегла хмурая морщинкасвидетель крайней озабоченности владельца. Всем стало ясно, что слуги не преувеличивали.
Закончили обед в тишине. Никто не решился нарушить сосредоточенную думу мудреца. За первым последовало второе: жаркое с грибами в пузатых горшочках и солеными огурцами. Я со вздохом от своей порции отказался. Глаза хотели, но в желудок не поместилось и половины миски со щами. Настаивать Зденька не стала. Видимо, понимала, что «исхудавшая в плену девочка» сразу всё съесть просто не способна.
За вторым тихая служанка, которую я сразу даже не заметил, собрала посуду и разлила из пузатого заварочника и самовара чай. Почуяв запах, я чуть не прослезился и первым протянул чашку. Русские умудрились приготовить самый настоящий Паха-Чамятный чай. Арант дождался, когда она уйдет, плотно закрыл за ней дверь и с тяжелым вздохом налил чай из чашки в расписное блюдце.
- Всё плохо, братья и сестры, - сказал он и подул на блюдце.
Я огляделся. Да, чай полагалось пить не из чашек, а сначала остужать, затем цедить небольшими порциями, как в старом мультфильме «Летучий корабль», и закусывать сладостями. Сладости здесь были представлены яблочной пастилой, вишневым вареньем и пряниками. Да, русские всегда знали толк в чаепитиях, даже альтернативные. Я тоже налил чай в блюдце и прислушался к разговору.
- Море слишком сильно исказило Равновесие Дана Втораковича, - рассказывал Арант.Ему не помогли ни освобождение от дурной крови, ни сад, ни земля, ни даже заговоры и обряды. Если мы не найдем средство от морской язвы за эти три дня, то он умрет, а вместе с ним и наша честь. Илья, ты самый старший среди нас. Что скажешь?
Илья отхлебнул чай, пригладил завитки на бороде и, подумав, ответил:
- Вероятнее всего, Дана Втораковича всё еще не отпустило море. Вернее сказать, морские ветра. Возможно, ему стоит уехать подальше в леса, чтобы ветра до него не долетали.
Я даже завис. Морские ветра как причина морской язвы? Что за болезнь такая странная? Отит, что ли?
- Да, я тоже так думаю, - кивнул Арант.Но Дан Вторакович не выдержит дороги. У него шатаются зубы, болят руки и ноги, появились язвы
Язвы на теле моряка дальнего плавания? Я медленно обвел стол взглядом. Пастила, варенье и пряники мирно лежали на местах. Разваренные в хлам щи спокойно переваривались в моем животе, служители еще и тушеной картошкой с солеными огурцами подкрепились. А огурцы засолили явно давно. Никаких свежих овощей, фруктов, даже элементарного чернослива нам не подали. Если предположить, что на стол больного регулярно ставили такое же разваренное и пареное, - а оно, скорее всего, так и было, ведь у него болели десны и зубы - то картинка складывалась весьма прозаичная. Скорее всего, Дан Вторакович болел самой популярной моряцкой болезнью восемнадцатого века. И лучше на земле ему не становилось как раз из-за того, что он элементарно не мог жевать свежие фрукты и овощи, а давить соки здесь было не принято. Не росли здесь настолько сочные фрукты.
- Я полагаю, что язвы - это хороший признак, - сказала Годана.Это морская соль старается покинуть тело.
- Это плохой признак, - возразил Илья.Да, соль старается покинуть тело, но она уже разнеслась по телу. Если её выпустить, то нужно будет восстановить Равновесие земной солью.
- Да, пожалуй, мы так и поступим - вздохнул Арант и отставил чашку.Если мы соберем всю нашу земную соль, думаю, это поможет. Илья, мне будет нужно прокалить нож для кровопускания
Я ошалел. Чего? Они собрались лечить цингу кровопусканием и солью?!
Блюдце выпало из рук и звонко повертелось на столе. Служители вздрогнули и повернулись ко мне, словно только что вспомнили о моем существовании. Я виновато улыбнулся.
- Послушайте, - вдруг медленно сказала Зденька.У Тэхон нет морской язвы. У всех пиратов была, а у Тэхоннет. Она отощала, явно долго голодала, но море отчего-то не повлияло на неё. Тэхон, открой рот!она распахнула рот посильнее, жестами показывая сделать то же самое.
Я застыл с улыбкой на лице. Открыть рот? Чтобы все увидели у пятнадцатилетней девочки полноценные зубы мудрости?!
Арант не поленилсяподошел и наклонился. Я отшатнулся, недовольно клацнув зубами, когда его толстые пальцы потянулись к моим губам.
- Тэхон, открой рот, - умоляюще попросил Арант, тыкая пальцами себе в зубы. Зубы, кстати, у него были немного неровными, но целыми и крепкими. Видимо, неплохой ополаскиватель они готовили из мочи.
Я нахмурился и прикрыл рот пальцами.
- Наверное, она считает, что ты хочешь украсть её душу, - улыбнулась Годана.
- Ладно, пусть не открывает, - сдался Арант.Помогите мне!
Он пальцами отогнул губы, чтобы я полюбовался на его десны. Зденька и все близсидящие служители повторили вслед за нимкто во что горазд. Взрослые, огромные, бородатые и не очень люди зубоскалили мне со всех сторон. И вдобавок мычали, умоляюще вращая глазами. Окажись на моем месте кто-то, не знающий языка, принял бы это за какой-то дикий обычай.
- Она на нас смотрит, как на умалишенных, - промямлила Годана.
Я вздохнул и, закатив глаза, отогнул губы, чтобы все полюбовались на мои крепкие и здоровые резцы.
- Действительно, ни малейших признаков морской язвы, - пораженно сказал Арант.Как у неё это получилось?
- У неё очень сильное Равновесие?предположила Годана.Такое, которое не может поколебать море? О её народе мы ничего не знаем.
- Да, её спокойствию можно только позавидовать, - поддакнул Илья.Она ни разу не плакала и даже глазом не моргнула, когда мы расстреляли пиратов.
Арант разочарованно отступил.
- Да, возможно, так и есть Готовьте соль и прокалите нож. Я пойду к Дану Втораковичу.
Мне захотелось взять ложку и со всей дури зарядить ею промеж глаз этих служителей Равновесия, а в особенности их муд мудреца. Выжившую пассажирку корабля дальнего плавания не поразила цинга из-за того, что она была невероятно спокойна? Что за логика такая? Почему они связали частые остановки в портах со здоровьем, но не додумались до свежих овощей и фруктов?
Служители встали из-за стола. Годана развела в печи огонь. Илья поднялся в спальни. Я посмотрел на этот беспредел и понял, что без моего вмешательства несчастный Дан следующего утра, скорее всего, уже не увидит. А служители лишь вздохнут, принесут свои соболезнования, Аранта, возможно, снимут с должности мудреца Порядка, и этой группе, наверное, назначат другого руководителя Который может быть еще более фанатичным в вере и относиться ко мне не так снисходительно и вежливо. Да еще лечить по своему разумению, не спрашивая ничьего совета
Я встал и тихо вышел следом за Арантом. Он по крайней мере прислушивался к своим подчиненным, а значит, к единственной здоровой пассажирке корабля дальнего плавания он тоже, вероятно, прислушается. Пусть она и не знает языка. Но видеть и показывать она ведь способна? Поэтому в соответствии с ролью я сначала пошел смотреть на пациента.
Первое, что бросилось в глазаотсутствие всяких плодовых деревьев во дворе. Красивая аллея была вся усажена березками, какими-то кустами и липами. Я оглянулся, высмотрел Аранта у самого большого дома и, спрятав руки в рукава, чинно подплыл к нему. Увидев меня, тот остановился.
- Тэхон, - уныло кивнул он мне и махнул рукой на гостевой дом.Тебе нечего здесь делать. Иди назад.
Я поднял голову, строго уставился в его глаза и самым требовательным голосом сказал, позволив чуть споткнуться на сложном отчестве:
- Дан В-то-ра-ко-вич.
- Что?оторопел Арант.Ты хочешь видеть Дана Втораковича? Нет! Это зрелище не для девочек!он для убедительности замотал головой.Нельзя!
Я нахмурился и повторил еще требовательнее: