Ясноне стал развивать тему я, наткнувшись на очередные непонятки, Слушай, Ва́рди, а кто такие черные? Ты который раз их уже упоминаешь. Они что, реально чернокожие?
Мужик хмыкнул.
Черные орки? Не, такие же как мы На берегу встретишьорк как орк
А в море? проявил сообразительность я
А в море с ними лучше не встречаться.
Ладно. Что я из тебе слова вытягиваю?
А куда мы едем?
Я же уже сказал. К твоему дяде Йоргену.
Вот и поговорили Значит у меня есть дядя. Интересно, это с отцовской или с материнской линии? Стоп! В памяти стали всплывать обстоятельства моего, хм попаданства. Что там этот говорил? «Сын рабыни Нет, Бран ее освободил Человеческая женщина» Думаю некий Йоргенявно не материн брат. Кстати! Я вспомнил еще кое-что. Посмотрел на Ва́рдина поясе висел нож, на перевязи меч. Перевел взгляд на Хрока. Та же картина. Ощупал свой пояс.
Варди, у меня тут былблин, что «был»? Нож? Кинжал? Меч?
Ах, да-а-апротянул тот, Пока ты был в беспамятстве пришлось забрать.
Он встал, порылся в мешке, и досталнечто в ножнах.
Я взял. Простые ножны из толстой грубой кожи длинной в мое предплечье. По одной стороне полоска бронзы с нехитрой чеканкой служила скрепляющим элементом и пара колечек, наверно для подвеса за пояс. Деревянная рукоять, значительно шире моей ладони с двумя бронзовыми же втулками. Я потянулИз ножен вытянулся обломанный кусок клинка, сантиметров в пять.
Извини, пареньна лице орка отразилась такая гамма чувств Будто он мою машину взял покататься, а теперь возвращает ее на эвакуаторе, раздолбленную в хлам.
Я наклонил ножны. На ладонь выпал еще кусок. Полоска сероватой стали с каким-то узором почти по всей площади. Приложил к месту слома. Дешевый свинорез, место которому там жев свинарнике. Однолезвийный клинок, почти прямая полоса шириной сантиметров шесть, без дола, с толстым обухом, с непривычным, обратным скосом к прямому лезвию.
Чуть было не бросил бесполезный кусок железа в траву.
Можно? ко мне пододвинулся Хрок
Я небрежно протянул обломок, и поразился, насколько бережно тот его принял.
Какая тонкая работа! восхитился орк, Отличное оружие.
Что? Вот эта вот хреновина?
Дай-ка, Варди протянул руку.
Он минуту крутил обломок в руках, смотрел на свет, цокал языком, пробовал лезвие ногтем. Будто впервые в руки взял!
Работа гномов, авторитетно заключил Варди, смотри, кузнец скрутил несколько полос метала, проковал, а потом еще раз сложил и проковал. И только потом наварил лезвие. Он отчертил ногтем место, где, по его мнению, было приварено лезвие. Хочешь мое мнение, парень? Будешь чинить клинок, не проси обычного кузнеца. Такую работу обычной деревенщине доверять не стоит.
Он вернул обломок мне. Хм Чинить? Это еще и починить можно? Ладно, подожду пока выбрасывать.
Что ж нападавшие не забрали его, раз вещь настолько хорошая?
Тебе повезло, парень. Когда падалупал на него, да еще в лужу. Видимо сильная привязка у вас, что твой сакс не хочет расставаться с хозяином.
Сдержал ухмылку. Привязка? Мужик, ты хорошо себя чувствуешь? Нож живой? Странные вы ребята.
Выпили горячего из медных кружек. По вкусу напомнило мед, которым меня потчевали до того, только не такой концентрированный. А ещекак будто туда накидали свиного сала. Бе-э-э Сдержался, чтоб не передернуло и вначале отказался от добавки. Но спустя минуту по телу пробежала такая волна тепла, и настроение улучшилось, что я решился на еще порцайку.
Ладно, попаданец я, или просто психпоживем увидим. «Неприятности, которые закончились хорошо, называются приключениями» вспомнил я слова своей матери. Настоящей матери.
«Ну», сказал я мысленно самому себе, поднимая кружку, «за приключения!»
Глава 3.
До ода́ля дядюшки Йоргена мы добрались уже под вечер. Что сказать про обиталище моих новых родичей? Все та же стена, сложенная из грубых камней. Относительно невысокаяВа́рди с Хроком она была как раз по макушку, это если стоять на земле. А с лошади всё пространство внутри просматривалось отлично, и в чем тогда смысл стенки?
Несмотря на редкие звезды, было относительно светло, я бы сказалранние сумерки. На огороженном пространстве рассмотрел домили сарай? Низкая стена без окон, высокие скаты островерхой крыши, а длиннойнаверно, как пол стандартной хрущебы-пятиэтажкиметров двадцать или чуть больше. Кроме того, на участке возвышались еще несколько небольших строений, и ни одно на жилой дом не походилокурятники курятниками (я, правда, в жизни не видел курятника, но уверенименно так он и выглядит), один вообще на сваях.
Я сначала было решил, что мы наткнулись на какие-нибудь нежилые хозпостройки, типа сараюшек на дальнем кордоне. При взгляде на длиннющее строение у меня вообще в голове мелькнуло слово «ангар», наверно в нем местные сено на зиму запасают, вон неподалеку и покос расположился. А может «эллинг»? Уж больно крыша показалась похожей на перевернутый кверху днищем корабль.
Но Ва́рди довольно заулыбался, словно кот наткнувшийся на оставленную без присмотра сметану, и замолотил кулаком в створки ворот. С торца «ангара» отварилась дверь.
Кто?
Я Ва́рди Гу́нарсон. Со мной Хрок Скалагри́мсон. Мы посланники ярла Рагна́ра. Еще с нами молодой Асгер Бра́нсон, сын Бра́на Ойстенсона. Здесь проживает почтенный бонд Йорген Ойстейсон?
Да, он здесь проживает, раздался тот же рык, но уже мягче, что вам надо, путники?
Отдых, ночлег и разговор.
Во двор вышелвышлоблин, да я даже не знаю, как ЭТО назвать! Если к виду Варди и Хрока я уже пообвык, то появившееся страшилище вызывало новый приступ оркобоязни. Ну и где все эти художники-мультипликаторы? Вот с кого надо рисовать орков! Почти на голову выше моих спутников, одно ухо рваное, второго вообще нет, одет в суконную безрукавку на голое тело, которая ничуть не скрывает такую гору мускулатуры, что молодой Арни наверно убежал бы в сортир и удавился там с зависти. Дополняли картину огромные, пожелтевшие клыки, причем один был обломан. И квадратная, сильно выступающая вперед нижняя челюсть. Одна рука свободно свисала вдоль туловища, и доставала до колена! Вот это грабли! Во второй он нес топор, такой здоровый, что мог бы использовать вместо костыля, упирая в подмышку. Если, конечно, найдется тот, кто заставит такого захромать.
Следом за звериноподобным чудищем из «ангара» вышагнула женщина. Я чуть подобралсячто представляют из себя орки-мужики я уже насмотрелся. Но каков здесьпротивоположный пол?
Клыки были, но поменьше. Ушивсе-таки по аккуратнее, чем лопухи мужиков. Волосы убраны под затейливо повязанный платок, из-за чего тот больше походил на тюрбан. Зрачков я с такого расстояния не рассмотрел, но ждать чего-то иного было легкомысленно. А еще у нее были все необходимые женскому телу выпуклостигрудь и бедра отлично вырисовывались сквозь длинное, до земли, облегающее платье на широких бретелях. Но все равно, фигура: тяжелоатлетки приняли бы за свою. Как говорила одна моя подруга, занимавшаяся швейкой: «90-90-90, талию где будем делать?»
Впрочем, талия все же оказалась обозначена ремешком, который оттягивала здоровенная связка ключей. А! Помню-помню: «Варвара-ключница, злая разлучница». Интересно, какую социальную ступеньку занимала сия дама? Кажется, в старинных домах ключницы были довольно привилегированной прислугой.
Заезжайте гости, раздался довольно-таки мелодичный голос «Варвары», Фри́тьеф, открой, Фини́р, позаботься о лошадях, Каи́са, Аснеотведите гостей в баню.
Она не повысила голоса и не отвела от нас взгляда, но из дома тут же выпорхнули две молоденькие орчанки, и еще один здоровый лоб. Высокий, хотя и ниже гиганта Фри́тьефа, крупный, но я почему-то сразу решилне боец. Несмотря на свои размеры он смотрелся на фоне Варди и Хрока как квартирный мастиф рядом с дикими волками: вроде грозно, но денег я бы на него не поставил.
Фини́р взял уже освободившихся от наших тушек лошадок под уздцы, подождал пока мои орки снимут с них поклажу и седла, и повел в глубь усадьбы.
Можешь не отшагивать, крикнул ему в спину Хрок, последний час мы ехали шагом.
Коновод остановился, молча покосился через плечо на «ключницу».
Лошади весь день шли груженые, тоном училки произнесла та в пространство, потом посмотрела на Хрока, лошади наверно из конюшни ярла?
Тот кивнул.
Шагай Фини́р. И задай им овса, по мере.
Порядок есть порядок, проворчал Хрок, а Варди изобразил полупоклон:
Благодарю тебя за гостеприимство, хозяйка.
Меня зовут Инга. Попарьтесь с дороги, вас будут ждать за столом.
***
В этот момент на двор выскочил орк-пацан, живой и подвижный как ртуть. Растрепанный, босиком, простая рубаха подпоясана тонким кожаным поясом, который оттягивали ножны с кинжалом, висящим по местной модепараллельно ремню. Штаны до лодыжек и довольно узкие.
Кто, кто приехал?
Посланники ярла. Иди в дом.
Я слышал
Иди в дом, в голосе Инги звякнул металл.
Парнишка сморщился, топнул ногой, но развернулся и скрылся внутри.
Каи́са, Асне, «ключница» внимательно посмотрела на девушек-орчанок, переминавшихся с ноги на ногу неподалеку.
Да госпожа, обе изобразили что-то типа книксена, с некоторыми отличиями, и чуть ли не вцепившись в нас троих потащили куда-то в сторону.
Как оказалосьв баню. Сооружение банно-прачечного комплекса располагалось на отшибе, представляло из себя каменный домик, на взглядшесть на четыре, может больше. Внутри две комнаты. Одна навроде предбанника, где было довольно тепло, стояли длинные лавки, в углудощатый стол, освещалось все несколькими масляными светильниками-лампадками, дающими на удивление много света.
Мужики быстренько разоблачились полностью, покидали одежду на пол, оружие и пояса аккуратно сложили на стол. Налили по здоровенной глиняной кружке из кувшина, стоявшего там же, и развалились на лавках, вывалив волосатые хозяйства будто напоказ.
Я замешкался. Нет, в баню то мы с пацанами ходили. Но меня смущали две девчонки, при входе сразу шмыгнувшие во вторую комнату, видимо парилку. Поймите правильно, я не ханжа, и в бане с девками бывал. Даже один «групповичек» четыре на три занесен в актив, еще на первом курсе, когда, так сказать, знакомились с одногруппами и одногрупницами. На даче одного из них. Но все же Вот так? Я же можно сказать не готовился, не настраивался морально! Ну тамнакатить сперва по маленькой, опять жеколлектив незнакомый.
Чего застрял? приподняв бровь осмотрел меня Ва́рди, сейчас девчонки парилку протопят, ты мыться одетым будешь?
Может он заодно и постираться хочет? хохотнул Хрок.
Кидай на пол, найдется кому постирать, проворчал его напарник.
Решив ничему не удивляться, я так же скинул одежду, обувь, а пояс с ножнами пристроил на стол. Плеснув из кувшина в нашедшуюся кружку, примостился на лавку. Мужики, расслабившись смаковали свое пойло. С сомнением отхлебнул. Пиво-не пиво, квас-не квас. В нос шибает, алкоголя почти не чувствуется, с какими-то специями или кореньями. Впрочем, к третьему глотку распробовала ничего так, после целого дня в седле.
Скрипнула дверь в парилку, я рефлекторно дернул коленками, прикрываясь. Нам махнули обнажённой рукой.
Готово, можно париться.
Поплелся вслед за мужиками. Парилку освещали все те-же лампадки: парочка под самым потолком, но и этого оказалось вполне достаточно. Почти квадратное, полностью каменное помещение, только потолок из жердей. У стенки, что отделяет предбанник высокая каменная печь, сверху заваленная камнями. По трем сторонам деревянные полки, у противоположной от печи даже две, амфитеатром. Под потолком еще плавал дым, нехотя втягивающийся в небольшое оконце. Топили здесь «по-черному» трубы не заметил.
Внутри хозяйничали девчонки-орчанки. Одна замачивала в большом каменном чане веники (чуть не пустил слезу умиления, еще бы березовые! Но нет), вторая возилась с топкой печки, выгребая остатки углей, для чего нагнулась Длинные тонкие рубашки без рукавов, с большими разрезами намокли, и облепили тела, обрисовывая все прелести. Да лучше бы они были голые! За свою бурную жизнь успел убедитьсяполная нагота менее сексуальна, чем вот такое, отправляющее фантазию в неуправляемый полет. Разве что платки на головах, повязанные как у бабы-ягиузлом вперед немного портили картину. Ну и пропорции штангисток, да. Орки, чего я еще хотел?
Разместились на полках, причем мужики полезли на верхнюю. Не зная возможностей своего нового тела, решил не жестить. Орчанки выскользнули в предбанник.
Ну и хорошо! Я выдохнул и «растекся» по широкой скамье. Жар постепенно распускал все мышечные зажимы, горячий пар проникал в легкие, отогревая изнутри. А я и не замечал, что устал и подмерз! Вообще-то логичноехали долго, места здесь, судя по растительности северные, а я в одной рубашечке. Странно, что не околел совсем.
Вернулись «банщицы» и занялись моими спутниками. Те развалились на полках, причем устроив что-то вроде дружеской потасовки за верхнюю, а потом девчонки с двух рук принялись обихаживать их вениками. Свист рассекаемого воздуха, шелест веток, хлесткие шлепки по телу, кряхтение. И всебез разговоров. Закрыть глазаможно подумать я в родном мире, занесло в общественную баню
Ложись, я тебя пропарю.
Глаза я оказывается действительно закрыл. Напротив стоит та, что на вид помоложе, взгляд дерзкий, веселый, потряхивает своими «орудиями» (это я о вениках)
Ты ведь А́сгейр? Сын Бра́на?
Ну да, ответил, занимая положение «на животе», а ты?
А яКаи́са
И «хрясь» вениками. Дальше уже не слышал.
Уже когда девчонки мылили нас какими-то мочалками, больше похожими на пучки сена, Варди спросил
А что это вы хозяйку «госпожой» зовете? Она высокородная?
Не. Говорят ее откуда-то с юга привез отец Йоргена, Ойсте́йн. Она дочь такого же бонда. Ответила Каиса, а что до «госпожи», подмигнула мне, так язык то не отвалится, а ей приятно.
Хитрая плутовка.
Хрок шлепнул ее по заднице, та притворно взвизгнула. Я мысленно усмехнулся: везде одно и то же.
Оделись уже в чистое. Мне досталась большеватая суконная рубаха, темно-зеленая, с рукавами до локтей и подолом чуть ли не до колен. Штаны, такого же материала наоборот, доставали лишь до лодыжек, и были узкими, как джинсы. Прилипли тут же к мокрому телу. Натянул на шерстяные носки свои кожаные гавнодавычто-то наподобие мокасин, сшитых из двух кусков кожиодин пошел на подошву, второйна все остальное. Подглядывая за тем, как действуют Варди с Хроком обмотал лодыжки длинными лоскутами все того же сукна. Толи прообраз портянок, толи обмоток. Впрочем, и то, и другое я видел лишь в кино.
***
Наконец нас проводили в здание, которое я мысленно окрестил «ангаром» или «эллингом». Честно говоря, к этому моменту меня уже разморило так, что глаза закрывались прямо на ходу, поэтому смотрел я по большей части под ноги.
В доме оказалось светло, все от тех же светильников, пахло едой, сеном, и немного чем-то животным. Посреди длинной комнаты горел очаг настолько необычной конструкции, что я на миг проснулся. Длинный, наверно с половину и так не маленькой комнаты, прямоугольный, выложенный из камня. Эдакий мега-мангал, только не на ножках, а вырастающий прямо из пола. Причем пол рядом с очагом-мангалом был утоплен и земляной. Видимо, чтоб угольки из очага не подожгли доски, которыми было застелено остальное пространство.
Нас посадили за такой же длинный стол, стоящий между стеной и очагом. Лавка оказалась только со стороны стены, поэтому я видел, как еще одна орчанка, постарше, хозяйничает у огня. Над виднеющимися в очаге малиновыми углями, на эдаких козлах пристроился глиняный горшок с крышкой. А еще, с торца очага оказалась широкая каменная плита, прямо на которой женщина жарила мясо. Уж не знаю, как часто они моют эту плиту, но пахло одурительно вкусно, и я постарался отбросить мысли о всякой антисанитарии. В конце концов, мой так сказать реципиент вряд ли питался иначе до моего вселения, и тем не менее дожил до своих лет. И не выглядел при этом задохликом, измученным поносом, так что я решил, что можно гнать паранойю прочь. «Хорошо, что это не видит мама!» пронеслось в мозгу, но в этот момент передо мной опустилась глубокая глиняная миска с какой-то кашей. Сверху, прямо в кашу плюхнулся здоровенный шмат мяса, аппетитно отсвечивая подрумяненными боками. Рот тут же наполнился слюной, что пришлось сглотнуть. Взгляд нащупал ложку. Против ожиданий, она оказалась медная! Что за не аутентичность! Протестую, дайте деревянную, расписанную под хохлому! Или гжель? Никогда не знал, что значит одно и другое, но наверно что-то из «старинного».