В любом случае, спрашивать об этом я его не собиралась, мне слишком приятно его общество. Скрывать от него мне нечего, так что за содержание разговоров опасаться не стоило. Впрочем, Николя ничего такого и не спрашивал. Похоже, он решил, что меня обвели вокруг пальца послы Дамарии, сказали, что будут делать одно, а сами провернули другое. Почти провернули, их вовремя остановил Верховный маг.
Которому, по идее, всё равно на мирское, он за глобальное отвечает
К вечеру второго дня мы прибыли, наконец, в Обитель. Николя, кстати, убежал, когда меня попросили выйти из кареты и пересесть на лошадь верхомгорная дорога была не приспособлена для столь широкого транспорта.
Значит, он действительно пробрался в карету тайком. Странно
Впрочем, сейчас мне стало не до этогоя отвлеклась на величественные горы, среди которых вилась юркой змейкой узкая дорога. Огромные глыбы камня высились до небес, заставляли почувствовать себя маленькой букашкой. Случись что, и они раздавят меня вместе с сопровождением и даже не заметят! В такие моменты начинаешь понимать, насколько глупы твои терзания по сравнению с величием мира.
Спустя полчаса мы достигли, наконец, огромных ворот, столь же монументальных, что и горы. Они были воистину огромны! Простому человеку их точно не открыть, но как мы попадём внутрь, если среди нас нет мага?
[1] Историю о той самой артистке можно прочесть в бесплатном рассказе «Избранная волка». Там Николя, правда, ведёт себя отнюдь не учтиво, даже шалит.
Глава 5. Обитель
Один из сопровождающих воинов спешился, шпоры клацнули о камни дороги. Эхо подхватило неприятный звук, нервируя меня ещё больше.
Что там ждёт за этими воротами? Почему Николя не захотел заходить внутрь?
Мужчина шёл к воротам медленно, видимо, сильно устал от долгой дороги, и каждый его шаг сопровождался всё тем же скрежетом. Наконец, он остановился и постучал.
Неужели этого достаточно? Звук вышел довольно слабый, ведь створки были вытесаны из цельных кусков гранита. Без мощной магии здесь явно не обошлось.
Ждать пришлось довольно долго. Я успела спешиться, размяться, попить и даже съесть последний бутерброд, оставшийся с дороги. Наконец, двери дрогнули и медленно начали отворяться. Из них выскользнула тонкая фигура в чёрном плаще, голова была в капюшонене понять, кто это и сколько ему или ей лет.
Мы привезли супругу короля, принялся объяснять фигуре мой сопровождающий. Она пробудет здесь чуть меньше трёх недель, потом мы приедем за ней. Жрец в курсе.
Фигура не издала ни звука, лишь кивнула.
Берите свои вещи и ступайте за служителем, раздался голос за спиной.
От неожиданности я вздрогнула. Совсем забыла, что есть остальныенастолько засмотрелась на таинственную фигуру. А оказывается, второй сопровождающий успел отвязать от лошади мой сундучок. Я протянула руку, вновь порадовалась, что взяла совсем немного вещей, хотя и они весили немало. Пошатываясь, поплелась за фигурой в чёрном, всё так же молчаливой. Прочие остались за воротами, так и не переступив границ Обители.
И от этого стало особенно не по себе. Насколько я помню, в наши обители может войти любой. Я была во всеху огня, воды, земли и воздуха, и везде видела паломников, свободно передвигавшихся по территории. Здесь же ворота, за которые не то что враг, друг не пройдёт. Меня и то пустили лишь благодаря «протекции» Филиппа. Так себе честь, конечно. Вот если бы это была не ссылка, а простое посещение, я бы с удовольствием, а так
Всё пространство между воротами и самим храмом, высеченным прямо в скале, было занято странными воронками. Они чернели, словно там бесконечно жгли костры. Хотя почему словно, наверное, так и делали. Интересно, для чего? У нас такого не было.
Не успели мы с молчаливым сопровождающим войти внутрь, как я тут же почувствовала жар. Он пугал своей мощью и в то же манил посмотреть: что же там такое? Сразу вспомнились ощущения от посещения дамарийской Обители Огнятам тоже было жарко и волнительно. Верховные жрец тогда сказал, что во мне есть сила. У меня лично, к сожалению, она никогда не проснётся, но у моих потомков можетсмотря за кого замуж выйду.
Королевская кровьэто не водица, наставительно сказал Магистр.
В его взгляде плясало пламя, казалось, что сама стихия жила в его теле.
Но у Йозефины такого не было, мой отец, Вальдемар, тогда был ещё жив. На неё огонь не реагировал, как и иная другая стихия.
Её сила в другом. Она мне больше напоминает металлтакой же крепкий и такой же холодный. Если её не нагревать, конечно.
Я тогда ничего не поняла. Какой холод? Йозефина была вполне себе живой и весёлой, особенно когда узнала об обручении с королём Хельветов. Скакала по кровати не хуже доброй лошади на плацу.
Верховный жрец сейчас занят, из воспоминаний меня вырвал женский голос. Я провожу тебя в келью, где ты будешь жить.
Так и не сняв капюшона, женщина повела меня за собой. С каждым шагом мне всё больше хотелось пить. Уже у самой двери я не выдержала:
Подскажите, где у вас здесь можно взять воды?
Женщина обернулась так резко, что капюшон сполз на затылок, и я увидела её лицо. Да что там лицоглаза! Казалось, что из них на меня смотри сама безднанастолько они была черны. Ей-богу, никакого намёка не белок и радужку!
В келье стоит кувшин, он наполнен, её голос скрежетал, словно она очень долго кричала и сорвала голос. Странно, когда она была в капюшоне, он звучал немного иначе.
Я вошла в распахнутую дверь, поставила свой сундучок на пол, прошла к столу (для этого хватила пары шагов), на котором действительно стоял глиняный кувшин, а рядом глиняный же стакан.
Сиди здесь и не высовывай носа! каркнул голос. Жрецу сейчас не до тебяу него забот хватает. Позже принесу ужин.
С этими словами она захлопнула дверь и повернула ключ в замке.
Эй, а как же уборная! я подскочила к двери, замолотила по ней кулаками. А если мне помощь потребуется?
Горшок под кроватью, с остальным учись справляться сама.
Вот и вся отповедь. Судя по шагам, никого за дверью уже нет. Ужас! Я огляделась: узкая комнатка, узкая кровать, стол крохотный, больше похожий на этажерку для цветочного горшка. Всё. Уголок для сундучка один-единственный, около двери. Ходить особо негде, окна тоже нет, только факел, прикреплённый к стене около двери, загоревшийся, едва женщина открыла дверь.
Заглянула под кроватьстарый заржавевший горшок. Фу! Села на кроватьскрипит. А ещё жесткая, будто под одеялом только доски. Отогнула покрывало с простынёйтак и есть. Подушки нет априори. Что ж, никто не обещал, что будет уютно. Впрочем, после происшедшего, вся эта обстановкане самое ужасное, что могло бы быть. Так что не раскисать! Помнить о главном и не поддаваться отчаянию. Надо снять платок, расплести спутанную косу, расчесаться, переодеться. Вот только сначала попить!
Интересно, когда я встречусь с Верховным жрецом Обители? Увидит ли он во мне ту силу, которую разглядел наш жрец? А ещё надо начать составлять прошение для проверки в Верховный совет магов. Да, дел много, но я всё смогу преодолеть!
Не знаю, сколько прошло времения была слишком занята письмоммне принесли ужин. Какая-то непонятная крупа с жиром. Брр! Есть просто невозможнонастолько противно!
И это всё? спросила я у фигуры в чёрном плаще.
Завтра начнёшь работать, начнёшь больше есть, развернулась и ушла, снова заперев дверь.
Я вообще-то имела в виду качество, а не количество! крикнула погромче, чтобы было слышно через закрытую дверь.
Ничего. Мне не ответили ничего.
Что за издевательство? Король не говорил, что это тюрьма! Просто изгнание, но не с такими же условиями. Нет, всё-таки не хочу я за него замуж, точнее консуммировать брак. Пусть милуется со своей Агнессой! А я выживу, вернусь в Дамарию и ни за какого Аркелла замуж не пойду! Уговорю Кнуда, сплаваю в Архельдор к вервольфам к пророчице, пусть споёт песню о моём будущем[1]. Точно!
Я так разозлилась, что даже всю кашу съеласама не заметила как. Да, правильно, мне нужны силы. Сколько мне тут быть? Меньше трёх недель? Стисну зубы и буду терпеть. А сейчасспать. Мало ли, во сколько меня захотят поднять.
Утром моя прозорливость оправдала себя в полной мере. Подняли меня рано, по ощущениям, я спала около пяти часов, хотя тут судить сложноокон-то нет. Всё та же суровая женщина, которая так и не удосужилась, представиться, отвела меня на кухню и заставила резать лук. С учётом того, что я понятия не имела, как это делать
В общем, ревела я много. Сначала от лука, потом от ужасных закопчёных котлов, которые меня заставили отмывать. И самое обидное, что всем было наплевать. В кухне работали ещё двое фигурстоль же молчаливых, что и моя кураторша (так я её про себя называла). Какого они пола я определить не смоглаодинаковые чёрные хламиды, волосы до плеч, равнодушные лица. Они проворно строгали овощи, разделывали мясо и прочее, и прочее. То, что вся самая противная и грязная работа легла на меня, они наверняка радовались. Конечно, это были только мои догадки, но я чувствовала, что права.
На все мои протесты был один ответ: кто не работает, тот не ест. С одной стороны, логично, с другой, почему именно мне самое грязное? Я согласна потереть морковку, с виду это не так сложно.
Будешь ныть, отрежу волосы, откликнулась на моё предложение о морковке кураторша. И тут я расхохоталась и стянула с головы платок.
Я уже это сделала! показала куцый хвостик обкромсанной косы.
Тогда побреем на лысо, кураторша схватила огромный мясницкий нож и злорадно принялась вертеть им в руках. Голове легче станет, мыть не надосплошная польза!
Она явно больше пугала, чем действительно собиралась это сделать, но меня уже понеслослишком много переживаний скопилось.
А давай сразу по шею! после лука и котлов мне терять было уже нечего. Не говоря уже о Филиппе. Потом сама своему королю и моим братьям будешь отчитываться, как так вышло.
Пфе, бросим твоё тело в Источник, и скажем, что сама упала, проговорила она буднично.
Остальные встрепенулись, то ли от любопытства, то ли собираясь помочь. А я я окончательно поняла, что она этого не сделает. Не было на её лице ненависти, лишь усталость и даже измождённость. Видимо, ей тут тоже несладко приходится, как и остальным, а тут я ещё приехала. Впрочем, никто ведь их не заставлял приговаривать меня к чёрной работе. Или?..
Зря вы так, я ведь не отказываюсь от помощи вам, сказала я примирительно. Зачем же зверствовать?
Это ты сейчас так говоришь, потому что на тебя взвалили много, пожала плечами кураторша и положила нож обратно. Не артачься, пройди тяжёлый путь достойно, и тогда, возможно, тебе откроется куда больше, чем ты думаешь. Телесные тяготыэто лишь одна из ступеней к величию духа. На тебе слишком много шор. Сними их, познай себя и окружающий мир без них.
Не знаю, причём здесь шоры и мои страдания, но я поняла, что ничего не добьюсь. Их логикаэто что-то запредельное для меня. Возможно, их тут так дрессируют для жречества, но я-то тут причём?
Ногти все обломались, кожа потемнела, но я не жаловалась. Понимала, что бесполезно. Прямо чувствовала, как эта старая карга ждёт не дождётся моей мольбы, чтобы вновь задвинуть речь о пользе тягот и страданий. Сумасшедшая. К концу дня я еле держалась на ногах. Ужин проглотила, не заметив ни вкуса, ни толка. Жёсткость кровати тоже больше не волновала. И только сонпрекрасный, яркий вселил в меня надежду.
Мне приснилось детство. Я сидела около очага и подкидывала в него веточки. Выбирала самые вкусныеяблоневые, еловые, дубовые. Всё, что собрала на прогулке. Огонь благодарно (я чувствовала, как ему нравится, правда!) лизал их и дарил мне приятные ароматы. Иногда, увлёкшись, он выпрыгивал за пределы решётки на металлический лист, защищавший пол от пожара, и тогда я грозила ему пальчиком.
Удивительное делоя никогда не обжигалась. Правда, я никогда не пробовала сунуть руку в пламя, к примеру, но если я играла с зажжённой свечкой или сидела вот так у очага, то чувствовала только ласковое тепло. Оно льнуло, гладило пальцы и вновь продолжало жить своей огненной жизнью.
Удивительно, но после такого сна я почувствовала себя очень отдохнувшей! Словно не было вчерашней усталости. Правда, стоило мне попытаться встать с кровати, как боль в теле вернулась. Стиснув зубы, я кое-как поднялась, умылась из кувшина, попила и вышла вслед за кураторшой.
Сегодня Верховный уезжает, а значит, после обеда будешь прибираться в главном зале, и столько удовольствия в голосе, словно мне предстоит испытание почище вчерашнего.
Может, она и ратовала за какое-то там просветление, но уж слишком наслаждалась процессом. Впрочем, попасть к Источнику я хотела, поэтому смиренно склонила голову.
Как скажете.
Надо же, похоже, вчерашняя наука пошла тебе на пользу, довольно хмыкнула кураторша. Так уж и быть, получишь к каше булочку. И котлы можешь сегодня не мыть, только овощи почисть.
И тут я поняла, что меня попросту дрессируют. Возможно даже по наущению Филиппа. Что ж, не буду говорить о своих особых отношениях с огнём, пусть думают, что отправляют меня на каторгу.
После обеда, на котором мне тоже дали дополнительную едумисочку с салатом, мы отправились в главную залу Обители. Предварительно на меня надели такой же чёрный балахон, ткань которого хорошо защищала от воздействия Большого Огня.
Если бы мне неделю назад сказали, что я буду радоваться резаному огурцу с луком, я бы рассмеялась. Да даже пару дней назад, когда я ехала, и мы с Николя делили кусок варёного мяса и хлеб, я бы удивилась такому заявлению. Тем более что потом маг достал из пространственного кармана кучу снеди и порадовал меня не только вином с сыром, но и фуа-гра, марципанами и жареными лягушками. Последнее оказалось довольно сносным, особенно если не вспоминать, как они выглядели при жизни.
Сейчас все эти изыски вспоминались с большим трудом. Казалось, что я здесь уже целую вечность, а ведь прошло всего ничего. Сколько же будут тянуться эти неполные три недели?
Нужно прибраться в зале: подмести мусор, отчистить копоть вокруг Источника, убрать паутину из углов, перечисляла кураторша.
Что? В такой жаре обитают пауки? Странно.
Мы все делаем это по очереди, но нам тяжеломы и так постоянно живём около Источника, вблизи мы можем находиться совсем недолго, снизошла она до объяснений. А ты новенькая, молодая, должна выдержать. В крайнем случае, отлежишься неделькувсё равно нечего делать.
С этими словами она открыла тяжёлую дверь, откуда на нас хлынул сильный, почти нестерпимый жар.
Закрой лицо капюшоном, балда! каркнула она. Не открывай его, иначе обожжёшь.
Почему вы вообще держите его закрытым? я была полна недоумения. У нас всё открыто, и переносить жар куда легче.
У кого у вас? не поняла кураторша, застыв на пороге.
В Дамарии. Я была у всех наших Источниковони открыты. Мне было гораздо легче там находиться. И ходить там можно кому угодно.
Глупцы, принялась ворчать женщина с чёрными глазами. Так сила Источника рассеивается, а у нас она собрана. Её нельзя показывать посторонним, давать им приобщиться.
Я промолчала. Не стала указывать, что их потому и тяготит сила, что она сконцентрирована взаперти. Всё равно ничего не докажу. Этот вопрос надо решать по-другому, через верха.
Ладно, пойду я прибираться, развернулась и, стараясь вдыхать как можно легче, но чаще, принялась за дело.
Взяла щётку на палке, окунула в ведро, аккуратно, стараясь не попасть в столп пламени, вырывавшегося из круглой дыры в полу, принялась брызгать водой. Меня вчера этой премудрости научила кураторша: чтобы не поднимать большую пыль, надо её смочить.
Вот и славно, раздалось за спиной. Смотри, не подходи к огню слишком близко. Если станет слишком жарко
попей, воду я тебе дала. Долго не копайся, Верховный Жрец может вернуться в любой момент, он не уточнил, сколько будет отсутствовать.
Я старательно двигала щёткой, показывая, какая я прилежная помощница. Наконец, дверь закрылась, и мы остались со стихией с глазу на глаз. Нет, бросаться к ней я не стала, аккуратно домела, почистила углы от паутины, а потом присела около камней колодца, опоясывавшего Источник.
Пламя вибрировало, волновалось, искрило золотистыми огоньками. Нет, руку я протягивать не стала, как ни манили меня озорные искорки, просто залюбовалась. Даже капюшон откинула, несмотря на жар. То ли я привыкла, то ли он стал не таким сильнымтрудно сказать. Зато я совершенно точно знала, что пламени понравится мой подарокнесколько веточек, что я прихватила из своего сундука. Парочка можжевеловых, несколько лавандовых стебельков и лепестки розы. Ими мне перекладывали одежду, и я захватила немного с собой по давней привычке. И вот, пригодились!