Гончарова ГалинаВесна веры
Глава 1
Женщина там на горе сидела.
Ворожила над травами сонными...
Ты не слыхала? Что шелестело?
Аделаида Герцык. Весна
Яна, Русина. Синедольск.
План писали на бумаге, но забыли про детей. А те быстро перевели оную бумагу в туалетную. Судьба такая.
Когда у тебя на руках четверо малышей, когда ты женщина, когда ты находишься в городе, а город в стране, охваченной революцией... да, и с деньгами у тебя не так, чтобы очень и весело. Нет у Яны миллионов, и не... ладно. Были. Но фамильные драгоценности она сама отправила с сестренкой, и сейчас даже гадать не станет, где они все находятся.
А деньги...
Деньги таяли.
Вы знаете, сколько стоят продукты?
Скоро за паршивую курицу будут сотню драть бумажками, и то - не достать. Золотом, понятно, меньше, но тут есть еще одна тонкость. Та самая, от которой погибла несчастная Аксинья.
Женщина. Деньги. Смутное время.
Дальше - объяснять, или дураков нет? То-то и оно, что грязи много лезет. Яна подумала, да и договорилась с трактирщиком, что будет к нему пару раз в день приходить за продуктами.
Когда?
А это уж она сама скажет, чтобы не примелькаться, в одно и то же время. И все равно...
Жить в трактире? Матвей предлагал, но Яна не решилась. Четверо. Детей.
Маленьких. Подвижных. У которых только на время болезни есть определенные проблемы, а так... шилохвостики! И нет иного слова!
А насчет стресса она чуточку ошиблась.
Сначала заболел Гошка. И провалялся в кровати чуть не десять дней. Яна строго следила за состоянием сына. А как тут иначе? До антибиотиков - как до мирного времени, далеко и долго, а Хелла... она вообще не по лечебной части. Были у Яны подозрения, что если она у сына болячку запустит, так ей никакая богиня не поможет. А еще догонит и добавит. И права будет.
Что ей стоит выдержать сына в кровати подольше? Чтобы все симптомы ушли, в том числе и кашель? Тяжелый, нутряной, выматывающий...
В таком состоянии она мальчишку никуда не повезет, это ясно. Зима... загнется же на дороге! А у нее другая цель! Так что дней десять Гошка лежал. А когда Яна порадовалась, что ему можно хотя бы по дому бегать (в теплом свитере и шерстяных носочках), свалились на пару Мишка и Машка. Где-то она не уследила.
Или инфекция какая?
Все возможно, здесь и сейчас не определить. Анализ крови нужен, а кто его сделает? Доктора найти можно, но... Яна тупо боялась вести его в дом, к детям. По той же печальной причине.
Она знала, что творилось в России, в девяностые. Чтобы врач спокойно практиковал в тяжелые сложные времена, ему что нужно? Правильно, крыша.
Не та, что на доме, а та, что поможет, охрану предоставит, защитит... ну и посмотрит, кто пришел, чем отблагодарил...
Поэтому Яна плюнула и положилась на свои знания. Лес же! Кордон! Фитотерапия? Да, практически - это наше все. Чабрец, душица, лишайник, который пармелия, зверобой, лист малины и земляники...
Ненаучно? Скушай, деточка, таблеточку?
Ага... к Яниному отцу на кордон за барсучьим жиром приезжали. И платили бы золотом по весу. И так платили, сколько Петр просил, хоть он и не жадничал. Один из мужчин для матери брал, говорил, что только это и помогло. А Петру все было в радость. Ему и траву было запасти несложно, Яна еще и охотно помогала, и насушить правильно - это ж тоже важно! А то скосят лопух косой, чуть ли не под забором, а потом плачутся!
Чтобы трава помогала, думать надо! У нее есть свое время сбора, свой срок, свои правила, и сушить ее надо по-разному, и употреблять тоже... на все умение нужно!
У Яны оно было. Барсучьего жира она, конечно, здесь не нашла, пришлось гусиным обходиться, ну так хоть что-то!
Настойки, отвары, мази...
На ноги она детей поставила, заодно и Топычу досталось, но времени прошло... едва не месяц! А может, и к лучшему. В не испорченной промышленностью и демократией Русине погода разыгралась не на шутку. Кружило, пуржило, вьюжило...
Ехать куда-то?
Яна и одна бы по такой погоде не рискнула. Сугробы были - чуть не до второго этажа! На первом даже днем темновато было. Да оно и к лучшему, пожалуй. Те окна, что во двор, Яна отчистила, там дети и играли. А так...
Через такой снег никто лишних огоньков не увидит, даже если поймут, что дом жилой... не поймут ни кто живет, ни сколько человек внутри. А значит, и не полезут.
В логике шакалам смутного времени тоже отказать нельзя. Ни один отморозок не полезет в клетку, не зная, кто его ждет.
Мышь? Корова? Крокодил? Голодный ягуар, приветливо облизывающийся на твою печенку? Проверять - себе дороже, лучше поискать добычу попроще и полегче. Себе по зубам.
Хотя учить детей законной самозащите Яна уже начала. И начала с простенькой игры - ножички. Расчертил круг, кинул нож, если тот воткнулся - отсекаешь у соперника кусок территории. Упал? Пропуск хода...
Яна под это дело целую комнату выделила. И плевать на деревянный пол! Ей здесь не век вековать! А ножи...
Пусть учатся.
Под присмотром Топыча, под приглядом самой Яны, но учатся. Потому как поди, метни нож - правильно.
А еще праща и мишени, нарисованные на стене. И приз за лучшее попадание.
Города, скамейки, бабки-дедки, танчики...*
*- возможно, у кого-то игры в ножички назывались иначе. Автор не претендует, но в детстве - обожала! С полного разрешения родителей. Прим. авт.
А Морской бой с ножиками? А футбол с ними же?
Дети были счастливы. Дети были заняты. Яна была довольна. И энергия расходуется, и по делу, не просто так... Машка крутилась рядом с ней на кухне, спрашивала про травы, потом опять удирала играть с мальчиками. Раньше не давали, а так интересно было! И никакого вышивания!
Зато сказки по вечерам! И какие!!!
Дети слушали, открыв рты. Уж что-что, а книг Яна прочитала достаточно, сериалы смотрела, было, о чем поведать малькам. Скука их не мучила. А вот безденежье...
Вот и стояла сейчас Яна на темной улице. И ждала. А началось оно так...
***
- Благодарствую, Матвей Игнатьевич.
- Что вы, тора, это я вам благодарен. По нашим-то тяжким временам...
Яна вздохнула.
- И то верно. Может, скоро и ходить к вам не смогу.
- Деньги, тора?
- Деньги.
Матвей возвел глаза к небу.
- Да, тора, в страшное время мы живем. Когда у благородных людей последние медяки заканчиваются, а всякая мразь жирует, да еще пальцы облизывает.
Яна подняла брови.
- Это ты про Комитет Освобождения? Или кого поближе нашел?
- Чего там искать, тора. Есть в Синедольске такой... Поганец.
- Это имя или прозвище?
- По имени-то он уважаемый Егор Михайлович, а вот по фамилии и впрямь - Поганец. Нарекли их род, значит, и не промахнулись.
- И что?
- Вот, он долю малую собирает. Где с трактиров, где с чего...
Яна прищурилась.
- Матвей Игнатьевич, ты ведь не просто так этот разговор завел?
- Нет, не просто так, тора. Не хотите наверх подняться, по кружечке сбитня выпить?
- Кроватями поскрипеть? - прищурилась Яна.
- А хоть бы и ими...
- Пожалуй, можно...
***
Понятно, никаких сексуальных отношений между Яной и трактирщиком как не было, так и не было. Но уж больно прикрытие хорошее.
Уединились баба с мужиком? А зачем?
Подходит кто к двери, а оттуда и слышно, как кровать поскрипывает. Ну... понятное дело. Житейское.
Разговоры?
Да помилуйте, кто ж с бабой о делах разговаривает? Она ж БАБА!
Яна идеалы феминизма отстаивать не собиралась. Ей эта бредятина даром не нужна была! Сначала феминизм, а потом шпалы укладывать и асфальт? Разбежалась!
Поэтому - да, она баба! Тупая и глупая. И хорошо разбирается только в том, как картошку варить. А шпалы пусть умный мужчина укладывает.
В небольшой комнатке было чисто и уютно. Яна уселась на кровати и принялась ей поскрипывать. Жом Матвей устроился рядом, на стуле.
- Тора Яна, плохие времена наступают. Черные.
- Согласна. Уже наступили. На... это самое.
- В такие времена без денег плохо.
- в любые времена без денег плохо.
- Вот, есть такой Поганец. Ему с каждого трактира, с каждой лавочки долю несут. Небольшую, я пару серебряных в десять дней плачу, а только трактиров много. И лавочек много. Так вот и набирается не одна сотня в месяц.
- А тебе откуда то известно?
- Не мне, тора. Племяшка у меня, Сонька. Девка красивая, да не шибко везучая. Муж был, да зимой в полынью попал, поморозился. А бабе без мужика хозяйство поднять...
- А ты не помог, что ли?
- Обижаете, тора. Я ей говорил, приходи, к себе возьму, а как обтешешься, в хороший дом пристрою.
- И пристроил?
- Если бы... у меня в трактире ее Кабан увидел.
- Кто?!
- Он дань для Поганца собирает.
- Ага... Потребовал приложить чего-нибудь к дани?
- Ну... да. Я Соньке говорил, уходи, а ей вот, красивой жизни захотелось. Расстаралась, племяшка, попала сначала к Кабану, от него к Поганцу...
- А потом? - догадалась Яна.
Чего уж там, и не такие истории слышала.
- А потом пропала. Как не бывало. Но про Поганца рассказать успела. И что на красивых баб он падок. И что деньги ему привозят, а уж он в конце месяца их в банк относит...
Яна задумалась.
- Считай, конец января на носу...
- У него и без денег, наверное, поживиться можно. В доме сам Поганец, двое слуг да двое охранников.
- Слуги?
- Муж да жена. Она кухарит да убирает, он по хозяйству всякое разное делает.
- Понятно. Все, кроме одного - с чего ты мне это рассказываешь.
Темные глаза Матвея сверкнули тяжелой, неизбывной яростью. Из тех, что и за сто лет не потухнет, и за двести не рассеется. Такую и смерть не закроет.
- Сонька, хоть и дура, а все ж... двое детей сиротами остались.
- На тебе?
- Ейная мамаша, моя сестрица их забрала, а все одно, без мамки несладко. И я в том виноват.
- Ага, ты ее в постель подкладывал.
- Не я. Но убивать все ж не стоило.
Яна вздохнула.
А то у них такого не бывало. Как вообразит себя очередная метелка невероятной красавицей да умницей, так и вляпается. По уши. Сколько таких красивых по лесу находили... подснежники, называются. На Янином счету три штуки было...
Как по ним потом родные убиваются....
Зато пожили красиво. Месяца два. Или даже полгода. Дуры.
- А от меня ты что хочешь?
- Половину, тора. Сведения мои.
- А риск мой. Там может больше людей оказаться...
- Без меня вы о том никогда не узнаете, ни дома, ни адреса...
Яна вздохнула.
Тоже верно.
- А еще, - Матвей улыбнулся краешком губ. - Говорят, у Поганца возок есть хороший! И конь, что ветер.
Все.
Ради такой информации Яна готова была продаваться.
Возок! Фактически - карета на полозьях!
Она может погрузить всех своих обормотиков! Может погрузить запас продуктов. А лошадь...
Справится. Обязана. Ну и с Топычем посоветуется.
- Дай мне время подумать, Матвей.
- Месяц на исходе, тора.
- Авось, до завтра не закончится.
- И то верно. Ежели что - за байки головой не платят...
Платят, вообще-то. Но Яна не стала заострять на этом внимание. Поскрипела еще немного кроватью, расстегнула пару пуговичек, попрощалась да и пошла себе.
Чтобы дома поговорить с Топычем.
***
- Возок? Яна, это ж...
- Лошадь. Топыч, лошадь...
- А что с ней не так?
- Ты сможешь ее запрячь?
- Ну да... Чего там не смочь?
- А что надо лошади на день пути? Что она жрать будет?
- Энто... овес, сено...
- Энто - сколько в килограммах?
- Чего?
Яна вздохнула.
Как-то не сильно она с лошадьми возилась. Да, бывало и такое на кордоне, но не слишком часто - УАЗик был куда как удобнее. И не гадил.
Совместными усилиями выяснилось, что лошади на день надо примерно двадцать - двадцать пять килограмм корма. Примерно пять кило овса, вдвое больше сена, а то и втрое, как работать будет, по паре килограмм отрубей и моркови. Соль нужна, вода нужна...
Воду придется топить в ведре, на костре. Потому как пьет взрослая лошадь до восьмидесяти литров в день. Воды, не водки.
Лошади нужно отдыхать - и кратко, и длительно. Лошадь нужно вываживать. Зимой, правда, лошадь пьет меньше. Но все равно - возня.
Это на картинах все так красиво и вальяжно, а в жизни... она еще и гадит. И растирать ее надо, и накрывать на ночь. Но выбора все равно нет.
Или они пробуют выбраться из города и добраться до деда Мишки и Машки, или...
Еще не факт, кстати, что Федор Михайлович Меньшиков не уехал. Что дождется их...
Что им повезет...
Марфа, конечно, говорила, что отец ждет. Ну так... сроки-то все, небось, прошли! Прохор и свою семью погубил, и ей хомут на шею нашел... ладно! Что Мишка, что Машка - два солнышка. Ради таких и задержаться не жалко, Яна б себе в жизни не простила, пройди она мимо. Но их отца это ни капельки не оправдывало.
Топыч был настроен вполне уверено, фуражом Яна собиралась разжиться в доме у Поганца, там и в сани погрузить. Вот как коня запрячь...
Черт его знает! Но есть другой вариант. Если все складывается - рысью за Топычем, а уж с ним и запрягать, и все остальное...
Яна отлично понимала, что если они возьмут этот куш... уходить придется сразу. И быстро. Разве что трактирщику его долю завезти.
Матвея тоже понять можно - Яна для него идеальный вариант. Крови не боится, одиночка, мало того, скоро из города вовсе уйдет, никто и не узнает от нее ничего.
Кстати о Матвее...
Яна почесала кончик носа, и решила наведаться к Матвею за маленьким мастер-классом. А чего?
Пусть он ее научит, как правильно запрягать лошадь! Вот и решится проблема, и за Топычем бегать не надо будет.
***
Лошадь Яна запрягала раз двадцать. Потом поняла, что не запутается во всей этой сбруе, и выдохнула. Теперь она не перепутает чересседельник с седелкой, а шлею с трензелем. Который, кстати, надо согреть в ладонях, а то железо холодное, а рот у лошади нежный.
Тьфу, блин!
Зачет по философии получить легче, чем лошадь заседлать! А еще эта коняга любит брюхо надувать. А этого никак нельзя делать, сбруя свалится...
А еще лошадь лягается, кусается (больно) и толкается крупом (попом! Исподтишка!!!). Скотина! Еще и на ногу наступить норовит...
Определенно, Яна не любила лошадей.
А сейчас стояла, смотрела на симпатичный такой домик в два этажа, крепенький, каменный, на основательном - еще три этажа надстрой - выдержит! - фундаменте, и думала, что ломиться в ворота плохая идея. И лезть через забор - тоже. Там во дворе три собаки. Здоровущие...
Можно перетравить, но жалко. Сонного зелья подсыпать? Так пока еще подействует, дурак не всполошится...
А если...
Идея была шальной и дурной, но почему бы ей не сработать? Ежели что?
И Яна закопалась в барахло, которое было в доме.
Вот когда настала пора вспомнить добрым матерным словом троих бандитов. Вещи, которые они нашакалили, Яна как в одной из комнат свалила, так и забыла. А там было кое-что нужное. Ей.
Крытая шубка, в самый раз.
Ну и шмотки кое-какие... юбка точно была... была велика раза в два. Яна плюнула, пробила ее дырками и утянула ремнем. Ушивать?
Идите вы, граждане! Она потом эту юбку Топычу отдаст! Лошадь укрывать! Принципиально!!!
Шитье она терпеть не могла. Но для первой стадии операции необходим был приличный внешний вид.
***
Собаки беспокоились.
- Канава, поди, выйди? Глянь, чего твои шавки бесятся?
Бандит с лирическим прозвищем "Канава", в девичестве - Фролка, лениво зевнул.
- А ... их знает!
- Сказано тебе - глянь! - нахмурился хозяин.
Повод для беспокойства у Егора свет Михайловича, был! Денег в доме было... много. Очень много. Да не бумажками, а серебром, золотом.... Опасно? А каждый день в банк не наносишься, да и где тот банк сейчас! Надо в соседний город ехать, а погода-то разгулялась, вот и пришлось задержаться.
А за деньги боязно.
В такие страшные времена живем... тут и ограбить могут, и красного петуха пустить... ничего святого у людей нет! Совсем Единый забыл о чадах своих!
Егор благочестиво сотворил знак Единого.
И в церковь-то сейчас не сходишь... воистину, горе! Раньше-то как! Придешь, с батюшкой честь по чести побеседуешь, милостыньку раздашь, колокола послушаешь... говорят, колокольным звоном душа очищается. А сейчас... ох и тяжко жить на свете!
На улице хлопнул выстрел.
Потом еще один.
Тут уж мужики не стали чесаться, а накинули кто что - и вылетели наружу. Бесились, лаяли собаки. А потом послышались быстрые шаги по тихой улице и отчаянный голос:
- ПОМОГИТЕ!!!
Женский голос.
Молодой!
- Хелп ми!!! Эдё муа, силь ву плэ!
Мужчины переглянулись. Егор кивнул одному из подручных, и Кабан выглянул за калитку.
Прямо на них бежала женщина. Явно молодая, красивая, в дорогом полушубке.
- Эдё муа...
Не добежав пары шагов, она рухнула прямо в сугроб. Кажется, потеряла сознание.
Мужчины переглянулись. Ну был, был у Егора такой недостаток, падок он был на красоток. А уж в нынешние времена, когда настоящих прелестниц днем с фонарем не сыщешь...