- Говорить будет Одинокий Охотник, - голос хозяина ворвался в мысли освежающей струей.
- Именно, - Павел совсем рядом, одна рука осторожно касается моего колена. Под столешницей не видно, но так приятно... - господа. Именно. Говорить буду я, а вы - платить по счетам. Благо есть кому. Это - пострадавшая, а это, - вампир ощутимо толкнул меня в бок, - свидетель.
Вскинув голову, обвела всех мутным взглядом, прищурилась и выразительно провела когтями по столу, снимая черную стружку. Привычное действо взбодрило. Кое-кого от пронзительного взвизга пластиковой столешницы передернуло.
А Павел принялся неторопливо излагать свое видение произошедшего. Под его мерный голос я вновь погрузилась в хаос воспоминаний. И вынырнула только от еще одного ощутимого толчка.
- Вы свидетельствуете, что именно этот человек был Одержимым? - кривясь, спросил глава Азовского анклава. Он выглядел очень устало, смуглая кожа посерела, а глаза буквально выцвели, потеряв живой блеск.
Коротко кивнула.
- Тогда я ходатайствую о казни.
- Не спешите, - протянул кто-то из вампиров. - Мальчишка не в себе.
- И он ничего не помнит...
- И ничего не понимает, - заметил Павел.
- Но он все равно - убийца! - рявкнул Кирилл Сергеевич.
- В данный момент это просто несовершеннолетний подросток, - заметил незнакомый альв.
- Но кто может подтвердить?! - Почти взвизгнул сирин.
Его приструнил другой глава, Роман Тернов. Он уже не выглядел столь отутюженным. Изрядно помятый мужчина аккуратно придерживал перебинтованную руку, сквозь повязку проступали пятна крови.
Павел его старательно игнорировал.
Полукровка в потрепанной милицейской форме хмыкнул:
- Что скажет пострадавшая?
Марина будто очнулась, треснула ледяная скорлупа отчуждения. Она чуть подалась вперед и прошипела:
- Я хочу, чтобы мне заплатили!
- Кто?
- Не важно, я хочу мести!
Ее голос сорвался на противный взвизг.
- Тихо, - бросил Павел, сложив руки домиком и внимательно оглядывая сидящих за столом.
- Ну вот, - пожал плечами Кирилл Сергеевич. - О чем спорить?
- Пусть скажет Одержимый, - заметил хозяин, между его бледных пальцев пробегали золотистые искры. По его кивку парнишку подтащили ближе.
Тот испуганно озираясь, жался подальше от сирин.
- Ну!
От резкого окрика бывший убийца вздрогнул и помотал головой.
- Я... ничего не делал! Не помню! Нет... А... где дядя Эл?
Из угла подал голос один из магов, до того скрывавшихся среди отражений:
- В больнице. Ты почти убил его...
- Но... - мальчишка явно был ошарашен, - он просто не дал мне доступ к родовой библиотеке...
- Что ты помнишь последнее? - снова Павел.
- Поругались с дядей... И я собирался поехать в Азов... вещи собирал...
- В Азов, значит? - протянул молчавший до сих пор Северян. - В Азов? А с чего бы это?
- Я к дяде Кириллу... Он...
Павел по акульи усмехнулся.
- Господин Мельников, так вы знаете этого молодого человека?
- По переписке, - тот пожал плечами.
Одинокий Охотник подался вперед, хищно прищурившись:
- А вы случайно не выписывали ему разрешения на посещение Закрытых фондов? Ведь у вас в Азове есть замечательный древний анклав Знающих... Подумайте как следует, прежде чем ответить. Подумайте!
Я вздрогнула. Голос Павла подстегнул задремавшие было инстинкты. Именно таким резким, рубящим тоном он отдавал мне приказы в бытность мою ученицей. Тонкая нить почти забытой связи зазвенела тревогой, все мысли и воспоминания будто метлой вымело, осталось только яростное желание двигаться вперед.
Напряжение разлилось по зеркальному залу. Дробящийся осколками мир замер в неустойчивом равновесии, разноцветье силы нарастало гигантской волной.
Слова Павла были почти обвинением.
- Поводырь... - прошептал кто-то.
- Вот уж нелепость, обвинять меня в чем-то на основании воспоминаний сумасшедшего Одержимого! - Глава Азовского Анклава сложил на груди руки, на Павлов вопрос отвечать не собираясь.
Я еще чуть-чуть подалась вперед, смещая центр тяжести. Ну же...
Мимо стола прошелестела закутанная в плащ тонкая фигура, за ней тянулся легкий лимонный аромат. Суть... Ходящие по снам?
- Мальчик... - вкрадчиво, ласково прошептала похожая на тень женщина, рука, вынырнув из-под плаща, схватила испуганного мальчишку за подбородок. Прикрытая капюшоном голова склонилась над запрокинутым бледным лицом. Миг тишины, наполненной напряженным ожиданием, и вывод, - в полном разуме. Он чист, и силой, и памятью. Ему можно верить.
Едва замолк шелестящий голос, мир пришел в движение. Зеркала взблеснули силой, выстраивая защиту, с треском и ослепительным блеском в нее врубилась молния, над головами взметнулась золотая сеть...
Павел нырнул под стол, дергая вниз Марину, пропуская над собой ком ледяных игл, вращающихся в жутком подобии торнадо, а я рванулась вперед. Расстелившись вдоль черной поверхности, проехала сквозь обдавший жаром щит. Нож, буквально впрыгнувший в руку, прорезал его, как шелковую занавесь. И, врезавшись в сбившегося на полуслове сирин, клубком покатилась по гладкому полу. Глава Азова хрипел и яростно рвался из-под когтей. С кривящихся губ срывались незнакомые слова, они обжигали, рвали, вгрызались в кости, скручивали мышцы в судороге.
- Ненавиж-жу, ненавиж-жу, ненавиж-ж-ш-шу, - шипел он.
Утробно рыча, я раз за разом подминала выскальзывающее тело, скользкое, холодное... изменяющееся прямо подо мной.
Размазанное движение, удар и я отлетаю от ломающейся на полу фигуры, от которой расходись волны, вгоняющие в дикую панику. Пронзительный визг, от которого мутилось в голове, отразился от стен, и, в разы усилившись, почти размазал меня по полу.
И всех прочих, резко повалившихся вниз. Хозяин, сияя золотистым флером силы, зажимал уши, устилая кафель собственной кровью.
Извернувшись, глянула назад. Павел, прикрывая полурусалку, что-то шептал, перед ним клубилась темнота.
Рядом судорожно дрожала Ходящая.
Кто-то метался у входа, кто-то кричал, вжимаясь в стены...
Сила взметнулась пологом, накрывая зал, приглушая... боль.
Тихо рыкнув, я обернулась к сирин, беснующемуся в центре зала.
Тот... изменился.
Всего один миг, растянутый до бесконечности...
И уже на залитом кровью полу возвышается чудовище, заходящееся криком в пароксизме ярости. Алые глаза, бугрящиеся мышцами руки, длинные пальцы с хищно загнутыми когтями, изломанные изменением ноги, гребень стальных взъерошенных перьев.
Бывший сирин запрокинул морду, сейчас больше похожую на птичью, и завизжал. По спине будто теркой прошлись. Песня ярости завораживала, руки слабели, хотелось пасть в ноги русалке и подчиниться, подставляя живот под завершающий удар...
Не-эт!
Припав к полу и вздыбив шерсть на загривке, я завыла, перебивая общий ступор.
Прыжок, и клыки впились в так удачно подставленное горло наслаждающейся страхом твари.
Горечь, страсть, страх, ярость и жажда власти хлынули мне в горло. Плотная кожа неохотно поддалась клыкам, вздыбившиеся стальные перья вспороли ладони, серый плащ распахнулся огромными крыльями, расшвыривая очнувшихся нелюдей.
Кровь, кровь, кровь...
Урча, вгрызлась в горло, добираясь до позвонков.
Ос-свежает...
Нить связи натянулась, вибрируя в ритме бьющегося в груди сердца, толчками выплескивающего жидкий огонь мне в горло.
Вкус-сно...
Тело начало медленно оседать, шелестя оперением. В располосованной груди противника хрипело и клокотало. Внезапно, в последнем пароксизме ярости сирин вздрогнул, от него хлестнуло сырой силой, полоснувшей по кругу ветром, острым, как стальные клинки.
Застонав, я осела на пол, зажимая практически распотрошенный живот, рядом с грудой окровавленных перьев.
Гаснущим сознанием уловила осторожные шаги переживших всплеск бешенства сорвавшегося нелюдя. И спокойный голос Павла:
- Полагаю, это можно считать признанием вины...
Вампир, с облегчением опустив щит, метнулся к бывшей ученице. Мысленно он ее как только не ругал. Идиотка, всегда рвется вперед, когда надо просто затаиться и переждать.
К тому же, судя по ощущениям, глава Азовского Анклава был практически мертв. Допросить его не получится... Жаль. Хотелось бы узнать подробности ритуалов, призвавших такого демона.
Елена всегда спешит...
Лежит, свернувшись клубком, вся в крови. Присев, попытался ее перевернуть. Она только застонала, покрепче прижимая руки к животу.
Мимолетно погладив ее по щеке, Павел лизнул кончики пальцев. Прелестно, действительно... Все многообразие оттенков вкуса и энергии ударило в голову. Вкусно...
Одернул себя, он не Низший!
Рыкнув на топчущуюся за спиной раздражающую девицу, на защиту которой пришлось потратить немало сил, подхватил Охотницу на руки. С полукровкой будет сама разбираться, когда очнется.
Еще громче и злее потребовал тишины.
Выжившие замерли. А много их. Вампир оценивающе оглядел пришибленных неконтролируемой песней Ярости светлых. Темные на ногах держались увереннее, размазывая по лицам кровь. Сирин... ну, живы. Этого достаточно.
- Готовьте деньги, мои лорды, будьте так добры. Расценки Охотников знают все, Глава, - короткий кивок в сторону хозяина дома и Семьи, - предоставит вам мой контракт. Полукровка, со мной!
Девица, зло шипя и буквально излучая раздражение, двинулась следом по резко освободившемуся коридору между раздавшимися в стороны гостями. Выстроившиеся в два ряда нелюди были испуганы. Мало было пережить Одержимого и Тьму, накрывшую их вотчину. Еще и подобная кровавая схватка, подобная тем, что происходили на заре времен. Цивилизованные, культурные и просто непривычные к постоянной опасности... людишки! Слишком очеловечились... Убивают чисто, интригуют предсказуемо. Вот и Кириэл сорвался, не выдержал... Тяжеловаты для него последствия оказались. Вышедший из-под контроля Одержимый, трупы, кровь, темная, рвущаяся из-за грани сила. Сорвался, интриган. А ведь какова была интрига!
Хотя Павел не ожидал такого зрелищного представления. Доказательств того, что именно он толкнул убийцу на этот путь, действительно не было. Отговорился бы...
Ну, теперь начнутся чистки...Припомнят выжившим Азовцам все до единого огрехи.
Но Павел слишком беспокоился о своей Охотящейся, чтобы заниматься политическими расчетами. Ей нужен покой, тишина и... еда. Мужчина, поднимаясь по ступеням, хмыкнул. Полдня не пройдет, а эта зараза вновь будет терзать его нервы привычным и даже практически любимым способом.
Страсть и сила... Он облизнулся, смакуя воспоминание.
Сила и страсть...
End