Ну что, как обычно? спросил у Аида подошедший Анубис.
Нет, на этот раз я пойду один. Ты должен показать им дорогу домой.
Но тебя одного не хватит!
На какое-то время он успокоится, а затем уже ты, решил Аид.
Хорошо, Анубис кивнул и обернулся к голодному божеству: Открывай рот.
Не хочу, ты не вкусный! заныл Миктлантекутли. Душу хочу! Хочу душу-у-у!
Ну нет тут для тебя душ, Аид приблизился к нему и погладил по голове, как ребенка. Нельзя их есть, уразумей, наконец!
Совсем поглупел от постоянного голода, вполголоса прокомментировал Анубис, отойдя к новым знакомым. А ведь каким был! Эх
Что-то я не понял, вмешался Хастур, дожевывая леденцы. А почему бы ему и не жрать души? Их же полно в Чистилище?
Наверное, потому, что нельзя пожирать несортированные души, предположила жаба. Хорошо, если ему попадутся будущие грешники. А если праведники?
Вы мудры, как богиня Хекат, уважаемая, Анубис церемонно склонил голову. Не знай я точно, где она ныне обретается, принял бы вас за нее. Вы заметили совершенно верно: пожирать всех подряд нельзя.
Погоди, но ведь ты сам собрался лезть к нему в пасть, сказал Кроули. И Аид тоже Зачем это самопожертвование?
Никакого самопожертвования. Мы же бессмертные Правда, отмываться потом долго приходится. Но пока у него в кишках кто-то копошится, ему кажется, он сыт. И для чего-то нужен Анубис тяжело вздохнул. Нам всем это порою кажется.
Азирафель разрывался от желания сказать ему что-то ободряющее, как-то утешить, но не находил слов. Ангелы умеют утолять печали смертных людей, а не бессмертных богов.
А что происходит с поедаемыми душами? деловито поинтересовался Кроули.
Анубис невесело усмехнулся.
Что-что Известно, что! Выйдя наружу, восстанавливаются из этого самого, потому как тоже бессмертные в своем роде. И обратно в пасть.
То есть, это пытка? уточнил Хастур. Кроули покосился на него: герцог Ада, проявляющий непонятное любопытствотревожный знак.
Пытка, конечно.
Герцог нехорошо улыбнулся. Кроули сделалось не по себе. Не говоря ни слова Хастур полез за пазуху и выволок оттуда глыбу черного пластикамассивный телефонный аппарат, которому не хватало каких-нибудь десяти лет, чтобы считаться антиквариатом. Передняя панель была гладкая, без диска или кнопок.
Демон снял трубку и поднес к уху.
Хастур говорит. Кто у аппарата? А, это ты У тебя сейчас какая партия? Двадцатый век? То, что надо. Вышли мне первую половину. Да, всех. И можешь отдыхать. Не за что.
Завершив разговор, он встряхнул трубку над полом. Из мембраны повалил дым, быстро сгущавшийся в полупрозрачные человеческие фигуры. Плюгавец с квадратными усиками, в военной форме, еще один военный, плотный и лысый, третиймаленький и пышноусый, затем двое в штатском: тоже лысые оба, один в пенсне, другой с острой бородкой Несколько десятков теней колыхались вокруг Хастура: диктаторы, президенты, министры, генералыбывшие земные властители.
Кроули узнавал всех, Азирафельнемногих, тех, чью гордыню он когда-то безуспешно пытался обуздать.
Эй, Милтлканти начал Хастур.
Миктлантекутли, подсказал Азирафель.
Ну да. Короче, черепуха, разевай пасть: жратва пришла!
Это жестоко! ужаснулся ангел.
Отнюдь, возразил Кроули. В Аду им приходится гораздо хуже. И знаешь, что самое интересное? Их мучают не черти, а собственные подчиненные. Вот уж кто лютует, редкий демон с ними сравнится.
Хастур положил трубку на рычаги и небрежно сунул телефон обратно за отворот пиджака.
Должен признать, ты хорошо придумал, заметил Кроули и добавил, что теперь всем, не заинтересованным лично, предлагается удалиться, потому как зрелище будет из разряда малопривлекательных. Пример поведения он подал сам: схватив за руки инферналышей, потащил их в машину, крикнув на ходу Азирафелю, чтобы присоединялся.
Ангел задержался, беспокоясь об Аиде и Анубисе, но те уверили его, что после путешествия по внутренностям собрата их уже ничто не смутит, и остались.
Когда все уселись в джип, стекла в нем потемнели до полной непрозрачности. Правда, устраивать звукоизоляцию Кроули не стал, так что свербящий визг, утробный вой и леденящее душу чавканье доносились в салон хоть и приглушенно, но вполне отчетливо.
Азатот и Гатаноа с огромным интересом разглядывали приборную панель, светящийся потолок, увлеченно подпрыгивали на сиденьях, радуясь их мягкости и упругости. Похоже, звуки жуткой трапезы их ничуть не беспокоили. Кроули что-то насвистывал, рассеянно барабаня пальцами по рулю. Азирафель в очередной раз задумался о соотношении наказания и преступления и не сразу заметил, что сиденье под ним отчего-то сделалось холодным и твердым. Салон автомобиля исчез, пропали и все пассажиры. Ангел в одиночестве сидел на валуне посреди унылой пустыни Чистилища.
Вот теперь хорошо. Ничто не отвлекает от собеседника.
При первых звуках размеренного, бесцветного голоса Азирафель вскочил и обернулся: позади него стоял, опираясь обеими руками на тонкую трость, лысоватый господин средних лет в темно-сером костюме.
Приветствую, Азирафель, ангел, лишенный Рая. Узнаешь меня?
Видение, как вспышка молниичерные крыла на полнеба, огненный вихрь одежд, темный грозный лик, и вновь корректный двубортный пиджак, идеальные «стрелки» на брюках, спокойный голос, холодный взгляд.
Люцифер прошептал Азирафель.
Да. Хотя я успел сменить множество имен и обличий. Ныне яСамаэль. Он неспешно обошел вокруг ангела, точно желал рассмотреть его со всех сторон. Камни сами собой откатывались с его пути, пыльная неровная земля стелилась под туфли начищенным паркетом. Значит, спасательная операция в компании демонов? И санитарная сумка Творишь добро для исчадий Ада?
Они просто дети. И я хотел бы к ним поскорее вернуться.
Ты по-прежнему в машине. Не забывай: мы в Чистилище, здесь с реальностью можно делать что угодно. Особенно мне.
Сатана встал лицом к лицу с ангелом. Ледяная бездна смотрела из бесцветных глаз под тонкими белесыми бровями. Ангел моргнул, поправил ремень сумки на груди и сказал:
Самаэль, я должен доставить детей их родителям. Быть может, мы поговорим позже?
Мы будем говорить здесь, сейчас и столько, сколько я пожелаю. Самаэль склонил голову набок и прищурился: Хм, а Вельзевул не ошиблась: действительно, полон благодати, того и гляди, через край польет Как это тебе удается, особенно теперь, после изгнания? Неужели ты не испытываешь ненависти к Гавриилу, Метатрону и остальным?
Я стараюсь о них не думать.
Тяжело быть добрым, да, ангел?
Любой ответ будет ложью, дьявол. Я не дам тебе никакого ответа.
Самаэль отступил на шаг:
Вижу, тебе страшно. Чего ты боишься? Того, что я убью тебя?
Я боюсь, что прежде чем убить меня, ты убьешь тех, кто мне дорог, чтобы посмотреть, как я мучаюсь.
А зачем я это сделаю? спросил он, улыбнувшись, точно разговор забавлял его.
Потому что тебе скучно. Потому что ты одинок. Потому что не понимаешь, как можно любить кого-то сильнее, чем себя, выбирай, какой вариант больше нравится.
Лицо Самаэля потемнело.
Не говори мне про любовь! Как ты вообще смеешь рассуждать о ней и называть любовью свою возню с людишками?!
Сколько тысяч лет прошло, Люцифер, а у тебя все те же выражения, Азирафель покачал головой. Неужели ты так ничего и не понял?
Я все давно и прекрасно понял! трость гневно ударила в землю. Послышался гул. Нашей светлейшей Создательнице оказалась не нужна величайшая любовь, способная творить миры и зажигать звезды! Ей требовалось, чтобы мы возлюбили ее забавусмертную двуногую плесень! Уму непостижимо: променять звезды на плесень!
Расстегнулся строгий пиджак. Редкие светлые волосы встали дыбомто ли нимб, то ли рога. Азирафель томительно переминался с ноги на ногу и думал, выехал ли уже джип из тоннеля или все еще стоит там.
Но довольно, Самаэль погасил вспышку ярости и снова выглядел безукоризненно, как в начале разговора. Ты разочаровал меня, ангел. Но идею подал неплохую, я хотя бы развлекусь.
Азирафель не успел ничего ответить: действительность расслоилась, как плохо смешанный коктейль, валун вновь сделался сиденьем, небопотолком автомобиля. Над спинкой водительского сиденья по-прежнему виднелись черный воротник с красной подкладкой и рыжий затылок, рядом возбужденно шушукались инферналыши, а снаружи, судя по звукам, продолжалось кошмарное пиршество Миктлантекутли.
Ангел провел дрожащей рукой по лбу. Надо бы поговорить с Кроули, но какой в этом прок? Даже вдвоем они не сумеют противостоять мощи Самаэля Азирафелю мучительно хотелось поднять крылья, укрыть ими инферналышей, друга, грубияна герцога с его жабой, неприкаянных боговвсех-всех, и увести куда-нибудь подальше от места, где раз и навсегда сделан выбор между звездами и людьми. Где вообще требуется делать такой выбор.
Наконец снаружи все стихло. Стекла джипа просветлели. Хастур с довольным видом отряхивал пиджак. Сова и летучая мышь сидели на прежнем месте, между ними прохаживался Миктлантекутли. Выглядел он еще более тощим, чем до «обеда», но держался вполне бодро и даже набедренная повязка расцвела яркими красками. Анубис и Аид о чем-то переговаривались.
Кроули вышел из машины и подошел к ним.
Нам пора ехать Проводите к выходу?
Оставайтесь погостить, у насытившегося бога голос окреп и заметно потеплел. Вам все наши рады будут.
Демон, задействовав все свое обаяние, объяснил, что никак нельзя: их уже давно ждут в Аду.
Ну тогда хоть с почетом проводим вас, решил за всех Аид.
Грешников я ему подогнал нажористых, надолго хватит, заметил Хастур. А захочет разнообразия, дайте знать: отряжу свежих.
Опять началась сумасшедшая гонкано на этот раз уже для чистого удовольствия. Первой, мерно взмахивая крыльями, летела сова, на ней восседал Миктлантекутли в высокой короне из перьев. Следом по земле неслись две колесницы: золотая Анубиса и черная, принадлежащая Аиду. Его тройка серых, точно слепленных из тумана, коней соперничала в скорости с вороной парой псоглавца.
Колесо в колесо с ними мчался полосатый джип, и в его салоне азартное уханье и веселая ругань двух демонов перемежалась восторженным визгом и ревом инферналышей. Грета в самом начале поездки предусмотрительно перебралась на колени Азирафелю. А тот сидел, вжавшись в угол, и по-прежнему видел перед собой пустые глаза Самаэля.
Разогнались так, что проскочили мимо выхода и пришлось возвращаться.
Даже жаль его развоплощать, признался Кроули, оглядываясь на опустевший полосатый джип.
Пусть остается, предложил Анубис. Когда заглянешь, еще погоняем.
Эй, живые, окликнул инферналышей бог смерти. Не держите на меня зла. Не разглядел я вас, в глазах от голода мутилось.
От нас на память, чтобы лучше гляделось, Гатаноа достала из сумочки на поясе черные очки, собралась было пристроить их на глазницы черепа, но вовремя передумала и украсила блестящими окулярами корону.
Учитель Кроули, вы возьмете нас собой в следующий раз? попросил Азатот.
Если только меня ваши родители не разорвут, мысленно Кроули уже видел разъяренную толпу косматых-рогатых существ и ничего хорошего от такой встречи не ждал.
Не разорвут! в три голоса принялись убеждать его ученики. Мы всем расскажем, как тут здорово!
Ох, дети, пробормотал Азирафель.
Хастур первым вошел в темноту перехода. За ним последовали инферналыши и ангел. Кроули обернулся на пороге, еще раз помахал рукой божествам и шагнул внутрь, смотря на часы: все приключения в Чистилище заняли пятнадцать минут и тридцать секунд.
На тридцать первой секунде демона грубо схватили сзади за локти и сжали так, что не пошевелиться. Чья-то бесцеремонная рука полезла за пазуху и выдернула из кобуры пистолет.
Он у меня, Бафомет, процедил за спиной знакомый голос.
Отлично. Закрой плотнее дверь. Свидетели нам не требуются.
Глава 8. Крылья Хастура
Чертовски приятно думать, что ты очень умный. Жаль, следующая мысльумен не ты один, приходит в голову с опозданием.
Именно об этом вздохнул Кроули, когда в нескольких шагах от себя увидел дуло пейнтбольного карабина. Опыта, полученного в тире, хватило, чтобы заметить правильную стойку стрелка и опознать модель маркера, отличающуюся высокой скоростью стрельбы.
Надеяться, что магазин заряжен шариками с краской, не приходилось.
Немного удивляло, что карабин имелся только у демона Астарота. Хотя кому как не командующему шестьюстами шестьюдесятью шестью легионами бесов лучше всего разбираться в оружии?
Демон Асмодей, требующий к себе обращения «господин истязатель», крутил в пальцах огненную плеть, а Бафомет («замвладыки по гадостям», как его за глаза называли в Аду), кажется, вообще был безоружен. Впрочем, плети оказалось достаточно, чтобы Азирафель замер у стенки, прикрывая спиной инферналышей.
Кроули сзади за локти держал Бааллюбитель наводить мосты из грешников через кипящие серные озера. Не ослабляя хватки, он перебросил пистолет Бафомету. Тот ловко поймал его, снял с предохранителя и рукоятью вперед протянул Хастуру, который явно не понимал, что происходит.
Кроули был растерян не меньше. Четверо могущественных демонов из ближайшего окружения Самаэля никогда не проявляли к нему никакого интереса, даже когда он сделался герцогом. Они, кажется, и наверх ни разу не поднимались, и вдруг сразу карабин. И руки у Астарота вполне человеческие. Правда, только они. Остальная троица также пребывала в истинном обликетаком, какой можно отыскать разве что на картинах Босха.
Отлично сработано, Хастур, Бафомет вложил в его ладонь оружие. Особенно с мелюзгой. Теперь у Вельзевул нет ни единого шанса.
Я не Хастур машинально сжал рукоять и оглянулся на Кроули. Бафомет, что за
Ну-ну, не скромничай, демон похлопал его по плечу. Затащить сюда обоих гадов, сорвавших Армагеддонэто дорогого стоит! А за детишек инферналы княгиню на рога поднимут. Я всегда говорил: Хастур еще себя покажет! Я прав, о столпы преисподней?
Столпы в три голоса согласились.
Кроули, мы взяли твою идею, и, как видишь, успешно ее развили, продолжал Бафомет. Не сомневайся, Астарот не промахнется, и вода у нас наисвятейшая. Баал, можешь отпустить его, он умный демон и не захочет добавлять себе проблем.
Баал отошел. Кроули, растирая предплечья, с опаской покосился на него: этот громила без усилий мог бы завязать его узлом, такому никакого оружия не надо. И вообще раскладхуже некуда: один безоружный против пятерых с карабином, плетью и пистолетом. Азирафель, конечно, когда-то сражался, но это было так давно, и теперь у него нет огненного меча, да и ходят ли вообще ангелы в вульгарную драку? Правда, он мог бы кинуться на карабин со святой водой, но как дать ему знак сделать это? Наверняка сам сообразит, если не окажется слишком поздно У Кроули голова чуть не лопалась от идей спасения, но ни одна не имела подходящего рычага, чтобы воплотиться в жизнь.
Хастур, ты, надеюсь, уже понял, зачем тебе дали пистолет, козлиная голова Бафомета, увенчанная парой длинных острых рогов, повернулась к герцогу. Тебе предоставляется право отомстить. Твой врагперед тобой. Убийца Лигура, твоего лучшего и единственного друга. Предатель, сорвавший нашу победу в Великой войне. Тот, кто всегда презирал тебя и насмехался над тобой.
Астарот, продолжая целиться в Кроули, сделал три широких шага назад и встал рядом с Бафометом. Тот подтолкнул Хастура вперед, так, чтобы он оказался на линии выстрела.
Как говорила Вельзевул, не то чтобы мы тебе не доверяли, но да, мы тебе не доверяем. Заряда в карабине хватит, чтобы от вас обоих осталась одна большая лужа. И он очень быстро стреляет.
А что потом? хрипло спросил Хастур. Грета обычно выглядывавшая из его волос надо лбом, сейчас совсем спряталась.
Потом прикончим мелюзгу. Я надеялся, они сгинут в Чистилище, ну да ладно, позже прикопаем где-нибудь в песочке. Инферналы взбунтуются, я как самый сочувствующий возглавлю их восстание. Мне нравится трон князя и не нравится Вельзевул на нем. Ты будешь моим первым и бессменным герцогом. Ну, или ляжешь рядом с Кроули и остальными. Ах, да, если сглупишь, останешься к тому же без сладкого: не увидишь, как умрет ангел. А это будет оч-чень вкусно, Бафомет причмокнул губами.