За спиной послышался легкий шорох. Ангел обернулся: маленькая черная тень пронеслась по полу и скрылась в темном углу. За ней еще одна, и еще Но в монастыре с самого начала эпидемии самым тщательным образом заделали все щели в стенах и перекрытиях, каждую келью подмели и вымыли с уксусомвсе для того, чтобы надежно избавить обитель от крыс. Их и не былодо сегодняшнего вечера.
Новая тревога окончательно развеяла прежние страхи. Обошлось, не покаралину и славно. Азирафель медленно огладил мех, зная, что сейчас вино внутри него светится закатным солнцемэто входит в каждую каплю напитка Любовь, та самая, что поддерживала силы Оккама. От чумы она не защитит и болезнь не излечит, но, если можешь что-то сделатьделай, а не сокрушайся, что деяние ничтожно. Смертный своим примером преподал ему хороший урок.
Глава 13. «Я был прав!»
После ухода ангела в келье наступила тишина, если не считать бархатного шелеста и звяканья золотых украшений, когда Кроули менял местами ноги на скамье или ерзал на стуле.
Вильгельм сидел неподвижно, время от времени глухо покашливая.
Человек и демон, не скрываясь, разглядывали друг друга.
Кроули раздраженно вздохнул, и по бокам его головы выросли длинные рога, круто загнутые назад.
Такие устроят? буркнул он.
Превосходные рога, могучие и острые. Вы намерены с кем-то бодаться?
Я намерен выглядеть, как чёрт! Каждый смертный, стоит ему узнать, кто я, тут же спрашивает про рога! Скажете, вас это не интересует?!
Вильгельм улыбнулся.
Представьте себе, нет. Вот ваши змеиные глазаэто действительно любопытно. Вы ни разу не моргнули, с тех пор как попали сюда.
Кроули пожал плечами. Моргнул. Рога медленно втянулись обратно.
Могу полностью в змею превратиться Между прочим, я тот самый змей, который подсунул яблоко Еве.
Я бы сейчас тоже не отказался от яблока, Вильгельм плотнее закутался в плащ. Самого обычного, не с древа познания. У вас такого не найдется, случайно?
Кроули небрежно щелкнул пальцами. На столе появилось яблокобольшое, крутобокое, глянцевито-красное. Вильгельм взял его, рассмотрел со всех сторон, осторожно понюхал.
Какой дивный аромат
Он уже приоткрыл рот, чтобы откусить кусок, но Кроули спросил:
Что, даже не перекрестите его?
Если от святого креста оно рассыплется в прах, я лишусь яблока. Не за тем я его просил.
Послышался громкий сочный хруст.
А вдруг оно кислое? Или червивое? Или гнилое?
Вильгельм быстро и аккуратно доел творение Кроули и только потом ответил:
Прекрасный плод, сладкий, свежий и здоровый. Благодарю вас.
Послушайте, вы! Кроули опять взлетел на лавку. Вы, что, святой?! Архангел Гавриил во плоти?! Или просто бесстрашный глупец?! Я же дьяволнастоящий, из преисподней! Беспощадное Зло! Губитель душ! Ой
В запальчивости он не смотрел под ноги, оступился на узком сиденье и чуть не свалился с лавки.
Осторожнее, Вильгельм как ни в чем не бывало потянулся к кружке и допил ее содержимое. Я не святой, не архангел, и, смею утверждать, не глупец. А с дьяволом мне уже приходилось общаться. Правда, не в этом монастыре.
И чем все кончилось? недоверчиво спросил Кроули, восстанавливая равновесие.
Пожаром.
Да, это по-нашему, демон важно кивнул. Не бойтесь, этот монастырь я жечь не собираюсь. Пока, во всяком случае.
В высшей степени милосердное намерение.
Я не милосердный! завопил Кроули, спрыгнул на пол и метнулся к Вильгельму. Тот подался назад в кресле, но демон не тронул его: пробежав несколько шагов, плюхнулся на стол, который оказался ближе скамьи и стула.
Где только Азирафель вас таких находит, проскулил он, подтягивая под себя ноги. Архимед, Сократ, Диоген И каждый считает своим долгом сказать мне подобную гадость!
Вильгельм с тяжелым вздохом встал, подошел к подоконнику, заваленному книгами, и вернулся оттуда с пачкой пергаментов, исписанных с обеих сторон. Взяв один лист, бросил его на пол у самого стола. В шаге от негодругой, третий, пока не получилась дорожка до стула.
Это записки некроманта о видах надругательств над мертвыми телами. Мерзость сочинения убережет ваши ступни так же, как если б ангел пронес вас по воздуху.
Кроули опасливо коснулся носком листа, встал на одну ногу, на обе и, балансируя, будто на шатком мосту, вернулся на прежнее место.
Между прочим, настоятель вашего монастыря подумывает о том, чтобы перебраться в Рим, подчеркнуто равнодушно сообщил он. Есть возможность заполучить его место. А еще несколько кардиналов скончались
Вильгельм приподнял брови.
Вы что же, пытаетесь меня искусить?
Ну, пытаюсь Яблоко-то вы уже того хоть и не Ева.
Демону ужасно хотелось выпить, он все чаще поглядывал на дверь, гадая, что могло задержать Азирафеля, а потому не сразу услышал тихий смех человека.
На бледном лице сильнее проступили алые пятна, озноб, похоже, усилился, но старик все равно смеялсяискренне, свободно, мешая добродушие с горечью, пока новый приступ кашля не оборвал его.
Прошу меня извинить, сказал он, когда приступ утих. Всякий христианин как о высшем благе мечтает о встрече с божьим ангелом, и сильнее смерти страшится увидеть сатану. И вот я встретил первого, сижу наедине со вторым И все оказалось не так, как предполагали и описывали ученые мужи и святые!
За дверью послышались легкие шаги, и вошел Азирафель с двумя большими кружками и объемистым бурдюком.
А как же все оказалось? поинтересовался он, расставляя кружки на столе. О, тебе тут уже дорожка проложена? Тогда подсаживайся.
Видите ли, начал объяснять Вильгельм, считается, что в присутствии сверхъестественных существ простому смертному полагается дрожать: в одном случаеот благоговейного восторга, а в другомот ужаса и отвращения. Но, оказывается, в обществе безусловного ангела и несомненного чёрта возможно не благоговеть и не трястись от страха. Нет-нет, господин Кроули, вы вполне способны ввергнуть любого в пучину нестерпимого ужаса и чудовищных страданий, и я бесконечно счастлив, что прямо сейчас вы больше расположены к вину, нежели к расправе.
Азирафель от души наслаждался, наблюдая за реакцией Кроули на эти слова. У того совсем не было опыта общения с парадоксальным францисканцем, и даже изощренная демоническая проницательность слабо помогала: Кроули сначала приосанился, потом задумался, насторожился, смутился и, наконец, неуверенно усмехнулся:
До сих пор жалею, что тот монах, Фома, кажется? успел улизнуть, он пристроился за столом так, чтобы ступни надежно помещались в середине листа некромантской рукописи.
Ангел подвинул к себе кружку Вильгельма, чтобы налить туда вино. В процессе оно чудесным образом подогревалось. По келье поплыли запахи цветущих яблоневых садов, лесной земляники и прогретого солнцем сухого сена. Кроули пригубил и поморщился:
Ты туда меда нацедил, что ли?
Азирафель украдкой показал глазами на Вильгельма.
Это то самое рейнское, что мы пили при дворе императора? уточнил Вильгельм. Удивительно, от долгого хранения без должной посуды оно не только не выдохлось, но стало еще лучше. О, да еще и горячее! Не знаю, кто именно из вас постарался, на всякий случай благодарю обоих. Ваше здоровье, бессмертные!
Кроули скривился еще сильнее, начудесил блюдо с несколькими сортами сыра, большую миску миндаля, покрытого солью, точно инеем, и еще однус крупными фиолетовыми маслинами, фаршированными красным перцем. Ангел добавил к закускам тяжелые грозди белого и красного винограда, финики, несколько сортов халвы.
Не вино, а настоящая живая вода, старик поставил опустевшую кружку на стол. Меня перестало знобить, дышится намного легче, сил прибавилось Это очень кстати, поскольку мне предстоит трудное дело: проверить истинность постулатов, с которыми прожил всю жизнь. Быть может, даже испытать на прочность свою веру. Долго я собирался с духом Азирафель, вы, наверное, удивились, что я не засыпал вас вопросами о Рае тотчас же, как узнал о вашей ангельской сути? Должен признаться, меня одолел постыдный страх. Я подумал: если этот ангел так отличается от канонического образа, то каковы же тогда Небеса? Поэтому старался убедить себя, что следует быть скромным, многие знаниямногие печали, и тому подобное А с вашим появлением, господин Кроули, мой привычный мир и вовсе треснул, как старый мех, в который полилось молодое вино. Для смертного, особенно в летах, это катастрофа.
Хотите, опять рога отращу? Кроули зачерпнул из миски пригоршню проперченных маслин. Азирафель в колесо свернется, ему это раз плюнуть. Хватит на сегодня катастроф
Да не в рогах дело! с горячностью воскликнул Вильгельм. Вот скажите, Земля плоская?
Жующий демон отрицательно помотал головой.
Она шарообразная и вращается вокруг Солнца, а не оно вокруг нее, добавил Азирафель. Правда, были планы сделать наоборот, но тогда вышло бы много возни с другими планетами.
То есть вы, вы лично! присутствовали при Творении?! Азирафель, теперь-то вы понимаете, почему я вас ни о чем не расспрашивал? Ведь начни я, мне не хватило бы и остатка жизни!
А я не смог бы вам ничего рассказать, грустно вздохнул ангел. Ни в одном языке мира не найдется подходящих слов, поскольку тогда в них еще не было необходимости. В то время у вещей не существовало имен, всё было Бог и Бог был всем. Само понятие времени появилось намного позже, но тут еще вопрос, что принимать за точку отсчета лицо Азирафеля приняло отсутствующее выражение, как бывало всегда, когда он всерьез задумывался о подобных материях.
По-моему, надо выпить, предложил Кроули, наполняя все кружки, Должен вам сказать, отец Вильгельм, этот ангел настолько умный, что на трезвую голову его лучше не слушать, иначе спятить недолго. Вот когда выпьешь, вроде бы что-то начинаешь понимать. Верьте моему многотысячелетнему опыту. Но о сотворении мира и тому подобном в самом деле рассказать не получится: человеческий язык просто для этого не приспособлен.
А если я попрошу вас обоих рассказать о том, кто сам изъяснялся человеческим языком? Вильгельм снял перчатки, чтобы через бока кружки лучше чувствовать тепло горячего напитка. Вы ведь наверняка знали Христа?
Ангел и демон переглянулись. В этом взгляде были несколько тысяч лети отрезочек в тридцать три года: от Благой Вести до Голгофы.
Да, знали, подтвердил Азирафель, избегая смотреть на Вильгельма.
Лучше бы вы про всадников спросили, Кроули опорожнил свою кружку одним глотком, и вновь потянулся к бурдюку. А о Нем вам и так должно быть все известно. Аж в четырех Евангелиях написано.
Скажите, каким Он был человеком? последнее слово Вильгельм произнес как-то нерешительно. В Евангелиях об этом не рассказывается.
Разным, не сразу ответил Азирафель. Но меньше всегобезупречным.
Как раз безупречные его и распяли, проворчал Кроули.
Он когда-нибудь смеялся? глуховатый голос старика задрожал от волнения. Сейчас мой мир либо рухнет окончательно, либо я стану счастливейшим из смертных Но заклинаю вас всем, что для вас дорого: только правду! Скажите мне правду!
Он смеялся, с облегчением подтвердил ангел. И бывал серьезным, яростным или печальным не дольше, чем того требовали обстоятельства. А как он радовался воскрешению Лазаря! Помнится, мне еще тогда показалось, он сам до конца не верил, что все получится, поэтому радость была двойная.
А помнишь, как он в храме буянил? усмехнулся Кроули.
Не буянил, а изгонял торгующих, возразил Азирафель. Не искажай Евангелия, пожалуйста.
Мне положено, отмахнулся Кроули. Но тут я ничего не искажаю. Вы только представьте, обратился он к Вильгельму, жадно ловившему каждое слово, праздничный день, толпа народу, тут же куча разной скотины, обычный восточный базар, только большой. И вдруг: крик, ругань, треск! Прилавки в одну сторону, торговцыв другую! А он знай себе веревкой всех охаживает, как плетью! Хотя они вовсе и не в храме были.
Но это точка зрения исключительно иудеев осторожно вставил францисканец.
Думаю, вам вряд ли бы понравилось, если кто-то незнакомый вдруг решит устанавливать свои порядки в вашем монастыре, неожиданно поддержал демона ангел. И добавил, отвечая на немой вопрос в его глазах:Просто я пытаюсь объяснить, как это было воспринято в то время. Ну и еще раз показать, что он далеко не был таким томным и благостным, как его изображают. Благостные обычно живут долго
Я был прав, тихо проговорил Вильгельм с выражением абсолютного счастья на лице. И если мне суждено попасть в Ад, а так и произойдет, скорее всего, я отправлюсь туда с радостью: разыщу там одного проклятого книгожора и скажу ему, что я был прав!
Книгожор? удивился Кроули, Какой необычный грешник
Оставим его, позже расскажу, если пожелаете, Вильгельм протянул кружку Азирафелю:
Налейте еще, будьте добры. Я слегка захмелел, но язык, как видите, еще слушается меня. И теперь расскажите о всадниках Апокалипсиса.
Ад, конечно, следует за ними, ответил Кроули, Но он не порождал их. Мы когда упали вернее, пали словом, только-только огляделись, тут хлопскачут. Все четверо. Откуда, куда? Спрашиваеммолчат. А Война еще и мечом замахивается. А он у нее острый, и это чертовски неприятно, будь ты хоть сто раз бессмертным.
И наверху они тоже побывали, подхватил Азирафель. Обычно у нас о появлении каждого творения Господа сообщают во всеуслышание, в золотые трубы трубят и так далее. С этими жетишина. Проскакали и всё. Только с того коня, что блед, какая-то труха просыпалась.
И ныне Чума разгуливает по Авиньону, и никто из вас не в силах ей помешать
Демон и ангел кивнули почти одновременно и одинаково виновато.
Ангел послан для наставления папы Климента на путь добродетели, продолжал Вильгельм, говоря точно сам с собой. Демон направлен для противоположной цели. Таким образом вы уравновешиваете друг друга. Правильно?
Ну да, оживился Кроули, а еще не следует забывать о такой непредсказуемой штуке как свобода воли. Если есть что-то в чем вы, смертные, сильнее нас, то это она.
Бессмертные и бессильные, старик, казалось, полностью погрузился в свои размышления. Бессильные мира сего добавил он с грустью.
Никто из двоих ему не возразил. Азирафель вздохнул. Кроули собрался было вылить остатки вина в свою кружку, но передумал и отодвинул бурдюк подальше от себя. Все замолчали.
Наконец, Вильгельм вздрогнул, словно очнувшись, и встал. Ангел и демон тоже поднялись со своих мест. Отчего-то каждый решил, что так будет правильно.
Годы берут свое, от вина клонит в сон все сильнее Не хотелось бы уснуть прямо за столом, словно кабацкий пропойца. Ах, сколько у меня еще вопросов к вам! Но немощная плоть требует отдыха к тому же снова знобит Доброй ночи, мои чудесные собеседники! уже подойдя к двери, он обернулся:С вами, Азирафель, мы завтра, конечно же, увидимся Господин Кроули, несмотря ни на что, очень рад нашему знакомству. И должен извиниться перед вами: я был не прав, когда назвал вас падшим.
Как это? Ведь я же растерялся Кроули.
Да. И тем не менее, улыбнулся Вильгельм и вышел.
Ты можешь объяснить, что он имел в виду? Кроули уселся на прежнее место и все-таки налил себе вина.
То, что ты в одно и то же время и падший, и нет, Азирафель машинально оторвал от виноградной грозди ягоду и принялся задумчиво жевать. Вот такой он человек. Меня другое беспокоит: вино с благодатью уже перестало действовать. Неужели это всё чума
Демон хмыкнул и закусил соленым миндалем.
Так вот почему оно такое сладкое! Хорошо, что оно на меня не действует во всяком случае, моим планам на сегодняшнюю ночь четыре кружки ангельского пойла не помешают.
Планы? насторожился Азирафель.
Фома, ответил Кроули. Так шелестит клинок, покидая ножны.
Он искренне верит, без особого пыла возразил ангел.
Вот это я и проверю, демон поднялся. Выносить меня не надо, сам перенесусь.
Он привел в порядок роскошный наряд, заставил золото и драгоценные камни ярко сиять, подобрал с пола все страницы некромантской рукописи, и, присев с поджатыми ногами на скамью, сказал, прежде чем исчезнуть:
Хорошо, что ты остаешься тут, с ним. И если что я могу приглядеть, чтобы его у нас не слишком Ну, ты понял.
Спасибо, тихо ответил ангел.
* * *
В ту ночь один из братьев-доминиканцев, выбежавших во двор по нужде, увидел, что на земле разбросаны какие-то листы, похожие на пергамент, а окно в келье брата Фомы озарено багровым светом. В положенный час Фома не явился в церковь, и за ним послали. Посланный скоро вернулся, страшно испуганный, и доложил, что вместо собрата в келье объявился чудовищный змий, изрыгающий пламя. Когда вся братия во главе с настоятелем прибежала к келье, они обнаружили лишь одного Фому. Неведомым образом поседевший за одну ночь, он лежал мертвым на полу, с застывшей гримасой непереносимого ужаса на лице.