Доброе утро. Голос у мужчины глубокий, насыщенный, с легкой хрипотцой, такой голос больше подошёл бы огромному бугаю. Из толпы донеслись ответные приветствия. Мужчина немного склонил голову в ответ. Для тех, кто еще не знаетменя зовут Пимон Эксархидис, я осмелился взять на себя управление этой общиной. Итак, к делу. Эти, указал рукой на расстреляние машины. Не побоюсь этого слова, ублюдки, снова напали. Предательски, ночью. На этот раз мы были осторожнее и засекли их заранее. Благодаря главе безопасности Ефрему, Мужчина с зубочисткой кивнул под одобрительные взгляды. мы смогли предотвратить нападение и избежали жертв. Учли ошибки прошлого раза, когда потеряли двоих человек. Обещаю, такого впредь не повторится. Мы укрепляемся и становимся сильнее. Нас все больше и больше. Теперь сможем противостоять это банде. Именно в момент, когда человечество больше всего нуждается в сплоченности и взаимопомощи, эти недолюди предпочитают убивать, грабить и насиловать. Им претит само существование нашей общины. Но мы противопоставим им сплоченность и веру в возрождение цивилизации. А теперь, вернемся к работе. Можете трудиться и спать спокойно, зная, что вы в безопасности за нашими стенами!
Под аплодисменты, Пимон ушел вместе с Ефремом. Народ начал потихоньку расходиться. К Лере подошла крепка девушка с копной рыжих волос, и позвала с собой. Договорившись встретиться на обеде, Тимур отпустил ее, и смотрел, как расходится народ. У всех свои обязанности, свои места, каждый знает куда ему нужно. Только Тимур стоял, как истукан. Возникло чувство что про него забыли, и он никому не нужен. Как на детском утреннике, когда всем раздали подарки, а тебя не было в списках. Люди разошлись и он медленно побрел в сторону жилого корпуса. Почти возле самых дверей его догнал Дмитрий.
Привет Тимур.
Привет.
А ты куда?
В свою комнату.
А почему не на работу?
Я не знаю, куда идти. Мне никто ничего не сказал.
Совсем замотался, пока девчонок распределял, забыл сказать. При этих словах Тимура опять уколола ревность. Он представил, как Лера болтает с Димой, улыбаясь той же лисьей улыбкой. Тебя в рейдеры записали, как ты и просил.
Хорошо, так куда идти? Чуть взбодрился Юлаев.
У гаражей собираются, скоро выезд.
Хорошо. Там оружие нужно?
Ну вообще тебе должны выдать, но если есть свое, то пока возьми. Слышал же, что Шеф говорил, напасть могут.
Понял. Сейчас переоденусь, возьму ствол и спущусь.
Ок, я сообщу, что бы без тебя не уехали.
Тимур забежал в комнату, скинул шорты и переоделся более подобающе. Карго-брюки, кроссовки, автомат на плечо, фляжку для воды и на выход. Возле гаража уже ждали. Два грузовика, один броневик сопровождения и пять человек команды. Все с оружием. Молодые крепкие парни, способные и вести бой если понадобится, и потягать тяжести при погрузке. Разместился с остальными в Тигре. Сегодня группа отправилась в Новороссийск, в порт. Раскурочили несколько контейнеров и грузили какое-то оборудование. Как объяснили, на одном из рейдов удалось раздобыть портовую документацию по грузам. В этих контейнерах была автоматическая линия по производству консервов любого вида. Пообедали из армейских рационов, расположившись прямо на коробках. К вечеру сделали три рейса. Рейд прошел без эксцессов, не встретили ни банду, ни других выживших. Вернулись уставшие и утомленные жарой. Леры нигде не было видно, сходил в душ и спустился в столовую уже под конец ужина. Среди столиков девушки тоже не было, как и аппетита. Нехотя поковырялся в тарелке со свиной отбивной и пшенной кашей. Вышел на улицу. Вечерело, с моря дул приятный легкий бриз. Закурил сигарету. Здесь мало кто курил, хотя, казалось бы, должны больше, учитывая то, что произошло за последнее время.
Привет. Услышал Тимур голос Леры. Девушка подошла сзади и прикоснулась к плечу. Повернулся и поцеловал её.
Привет, ты где была?
С детьми возилась. Пойдем в беседку посидим.
Они вместе дошли до беседки. Лера достала из рюкзака бумажный стакан с надписью Coca-Cola, и потянула напиток через трубочку.
Будешь?
Юлаев взял холодный стакан, сделал несколько глотков и закашлялся.
Ни фига себе! Ты где взяла?
Мне Машка, Рыжая, подсказала. Дети за день все соки вытягивают, под вечер думала, бить их начну. Девушка забрала напиток и сделала еще глоток. А так, хоть немного отвлечься можно.
А что ты с детьми делала?
Меня распределили в местное подобие детского сада и школы в одном флаконе, как узнали, что вожатой была. Дима помог.
Тимур непроизвольно скривился, будто получил в солнечное сплетение.
Я смотрю этот Дима от тебя не отходит.
Тимур, девушка посмотрела прямо в глаза. Давай не будем. Я с тобой, он просто мне помог. Был вариант в поле работать, спину гнуть. А здесь я в прохладе, сильно не утруждаюсь. Тяжело конечно, но это не в земле копаться. Дети не все, как Вера. Многие плачут, хотят к родителям. Не понимают, что все, прошлого мира уже нет. Некоторые вообще замкнулись. Их тут девять, и половина вот таких. К каждому свои подход нужен. А про ревность забудь, меня это только раздражает.
Тимур посмотрел на Леру, забрал стакан и сделал несколько глотков.
Прости.
Ладно, забей. Не узнавал, как Лариса?
Узнавал. Ей легче, в себя пришла уже. Хотел вечером зайти, но она уже спала. Ты сегодня у меня?
Это хорошо, завтра по любому к ней схожу. Лера села ближе и положила голову на плечо, от нее пахло легким перегаром и шампунем для волос. Давай сегодня каждый у себя, я так устала. Вообще сил нет. Отдохнуть немного надо, а завтра я вся твоя.
Хорошо. Что ты по поводу ночного нападения думаешь?
Кстати! Девушка пихнула рукой в плечо. Ты что мне ночью не рассказал. Утром дурочкой себя почувствовала: все об этом говорят, а я не в зуб ногой.
Просто ты так сладко спала, даже меня отбрила. Если бы рассказал, ты бы вряд ли потом уснула. Так что ты думаешь?
Думаю, что я теперь с базы ни ногой.
В смысле?
Ну лучше тут остаться. Не поедем домой.
Это почему?
А ты представь, что будет если банда нас выследит? Приедут домой? Что мы сможем сделать? Ты один, их много. Из меня никакая защитница. И что дальше? Меня в рабство заберут с Верой, Ларису не знаю, тебя точно убью. На фиг это надо. А здесь за стенами под защитой.
Тимур достал сигарету. Пальцы дрожали. С рудом подкурил и затянулся.
Фу блин, можешь хотя бы при мне не курить. Я же говорила воняет.
Затушил и бросил окурок в урну.
Ты точно решила, что не поедешь? Даже если я уеду?
А ты что, собрался уезжать? Что тебе здесь не нравится? Нормально же устроились. Или что-то не так?
Я не знаю.
[1] АХОадминистративно-хозяйственный отдел
Часть 5. Глава 2. Александр
4 июля.
12.34 по московскому времени.
Краснодар.
Короткими перебежками, пригнувшись и прячась в тени деревьев, Саша вернулся в отель. Генератор не заводил, чтобы не демаскировать себя. Благо машины на внутренней парковке не видны из-за массивных ворот. Закрыв за собой дверь номера, сначала сел на кровать, обхватив голову руками, затем начал нарезать круги. Мысли в голове лихорадочно метались и смешивались, никак не давая выстроить четкий план дальнейших действий. Достал из шкафа карабин. Оружие выглядело устрашающе, но уже не вселяло столько уверенности. Провел рукой по цевью, передернул затвор. Рассыпав на одеяло блестящие патроны, начал снаряжать магазины. Один за другим боеприпасы скрывались в недрах пластикового рожка. Первый магазин, следующий. Делал это больше для того, чтобы успокоиться, чем для подготовки. Ни в какой бой вступать не собирался. Мозгов пока хватало. С одним наркоманом то еле справился, у которого в руках был только нож, а тягаться с группой свихнувшихся людей, вооружённых и готовых на всеверное самоубийство. Тем более неизвестно сколько их, куда утащили Эмиля с Женей. Руки предательски дрожали, патроны выскакивали, отлетая в сторону от толчка пружины магазина. Матерился, поднимал и загонял на место.
Эмиля схватили. Женю тоже. Что делать дальше не знал. Без старика ехать на юг нет никакого смысла. Идти спасатьверная смерть. Для чего им вообще понадобились пленники? Может, в рабство взяли. Но настроение фанатиков подсказывало, что рабы им ни к чему. Они хотят крови и жертв. Затуманенный слепой верой мозг не способен рационально мыслить, они не думают общими понятиями или нормами. Им важно только одно: совершить действие во имя веры, а что это будет, зависит от того, кто разжигает огонь их помешательства.
Князев отложил в сторону Сайгу, осторожно подошел к окну, немного раздвинул занавески и смотрел улицу. Ветер шевелит листья на дереве прямо перед окном. Кувыркаясь по асфальту, дорогу перелетел целлофановый пакет с логотипом «Пятерочка». Людей нет. Но что, если они тоже прячутся? Сидят в одном из десятков окон соседних зданий. Смотрят в оптические прицелы и выбирают момент, чтобы нажать на спусковой крючок. Передали сигнал по рации, и за забором гостиницы, с другой стороны, уже собралась группа с автоматами и ружьями, осматривают здание, продумывают начало штурма. Через минуту дверь слетит с петель и его или застрелят, или так же как Эмиляпо голове прикладом.
Саша отскочил от окна и побежал по коридору к противоположному концу гостиницы. Влетев в номер, выглянул на улицу. Пустой двор, за забором ни души. В другой номер, опять окноникого. Оббежав все четыре стороны, вернулся в номер и начал спешно скидывать вещи, обратно в рюкзак. Собравшись, сбежал вниз, вручную откатил ворота, оглашая все вокруг скрипом стальных роликов. Уже все равно, сейчас свалит отсюда, никто не успеет приехать и схватить. Закинул рюкзак на пассажирское сидение джипа, карабин положил рядом, пистолет на колени? и выехал со двора. Загорелось табло навигации. Сначала запаниковал, не мог разобраться в сетке дорог и кварталов, сориентироваться куда ехать. Затем, когда положение машины на экране сориентировалось по спутнику, немного успокоился и вывернул на улицу Октябрьскую. Лихорадочно крутя головой и осматриваясь по сторонам, двинулся в сторону юга. Забыв про осторожность, ехал не меньше восьмидесяти километров в час, подлетев на первом же лежачем полицейском и больно ударившись головой об потолок. Добравшись до перекреста с Постовой улицей, свернул направо, вдоль Екатерининского парка и собора. Судя по карте, скоро перекресток с улицей Суворова, ведущей к мосту на выезд из города.
Проскочив здание диагностического центра справа от дороги, увидел баррикады из мебели, мусорных баков и лавочек, которые перегораживали улицу. Огонь в железных бочках, расставленных между завалами, сильно чадил, создавая колонны дыма, вздымающегося в небо. Из баррикад торчали наспех сколоченные кресты, очень много крестов. От небольших, по пояс человека, до огромных, не ниже трех метров. На некоторых висели распятые животные: кошки, собаки, на один умудрилась втащить небольшого пони. На другихлюди. Обнаженные, покрытые ранами и бурыми потеками крови. Под крестами сновали люди, бородатые, с оружием. Выматерившись, свернул на тротуар слева. Разворачиваться поздно, его уже заметили. Джип запрыгнул на бордюр, выкинул из-под колес комья земли с газонной травой, и полетел по плитке набирая скорость. Вдавил педаль газа в пол. Двигатель взревел. Деревья замелькали с устрашающей скоростью. Раздались хлопки выстрелов. Правое пассажирское стекло лопнуло от попадания, и засыпало салон. Несколько пуль ударили в двери и крыло, окатив машину звуком, похожим на дробь гороха, высыпанного в железный таз.
Сука, сука, сука! Закричал Саша, прижимаясь как можно ниже к рулю.
Баррикады справа закончились, дернул руль вправо, направляя джип в проем между деревьев, чтобы вернуться на дорогу. Машина содрогнулась от удараметаллический столбик ограждения оторвал бампер и, вырванный из земли, отлетел на проезжую часть. Догнали еще два выстрела, выбив заднее стекло. Поворот на Суворова. Саша выкрутил руль не сбавляя газа. Жалобно взвыли колеса, с трудом удерживая тяжелый внедорожник. Джип накренился, оторвавшись двумя колесами от асфальта. Заорал от испуга и в панике закрутил руль во все стороны. Сработала электроника автомобиля, удержав траекторию и не дав перевернуться. Машина опустилась обратно на все четыре колеса, вильнула и, взвыв двигателем, рванула в сторону Яблонвского моста. Князев вцепился в руль до ломоты в костяшках и постоянно смотрел в зеркало заднего вида, ожидая погоню. Но преследования не видно. Пролетел поселок за мостом, поворот на южный объезд и Энем, сбросив скорость лишь перед въездом в Афипский. Повернул на первом перекрестке налево, через встречную полосу, проскочил заправку, склады, выехал на грунтовую дорогу, идущую между зданиями промзоны. Еще раз свернул налево, в проем между двумя заборами и остановился на берегу небольшого озера в густых зарослях камыша.
Из машины выходить нет никакого желания. Опустил голову на руль. Пульс зашкаливал, дышать тяжело, словно пробежал кросс. Тело скрутил порыв тошноты. Еле успев открыть дверь, вывалился из машины, исторгая завтрак. В нос ударил кислый запах рвоты. Желудок содрогался спазмами, пока не вырвал все содержимое. Глаза слезились, из носа текло. Не вставая, дополз до водоема и окунул лицо в мутную илистую воду. Ожидаемой свежести не ощутил, вода теплая, как моча и пахнет тиной. Вернувшись к машине, достал бутылку минералки и вылил почти всю на себя, допив остатки.
Обессиленный, сел на водительское сидение, завел двигатель, включил кондиционер и направил на себя поток холодного воздуха.
«Что делать? Мысли в голове метались как испуганные куры в курятнике, сталкиваясь друг с другом, перескакивая, не желая выстраиваться в логическую цепочку. Уехать? Но куда? Что я смогу сделать один. Вернуться в Москву? Но старик был прав. Доживу до зимы, потом на хрен замерзну или умру от голода. Ехать на юг? Где там добывать еду? А если опять нарвусь на каких-нибудь психов? И Женя На хрена, вообще, забрал ее из аптеки. Дернул же черт, зайти именно в эту аптеку. Сидел бы в квартире, удолбился до беспамятства и горя не знал. Так, соберись. Просто езжай отсюда, пока тебя не нашли. Хочешь болтаться на одном из тех крестов?»
Включил заднюю передачу, врубил музыку, чтобы не слышать своих мыслей и выехал из промзоны. Добравшись до асфальта, вдавил газ и покатил в сторону юга, стараясь ни о чем не думать. Но чем дальше уезжал от города, тем сильнее становилась боль в груди. Словно невидимый канат, который вытягивал все нутро, и с каждой сотней метров ощущение становилось сильнее. Не выдержав, резко остановил внедорожник прямо поперек дороги, выскочил и с воплем начал лупить ногами по колесам. Из глаз сами по себе потекли слезы. Крик перешел в надрывный плач. Отошел на обочину, опустился в пыль и просто уставился на прострелянный джип, изредка всхлипывая. Через десять минут, успокоившись, поднялся на ноги, вытер лицо и решительно зашагал к машине. В салоне сильно пахло алкоголем. Открыл багажник.
Твою же ж мать!
Несколько пуль, пробив корпус авто, разорвали сумки в клочья. Спальный мешок, палатка, сумка с вещами, зияли дырами с рваными краями. Пакет с дорогим алкоголем, который набрал еще в Москве, размотало, словно в нем взорвалась граната. Вытекшее содержимое распространяло прошибающий нос запах спирта.
Конченные твари! Выругался Саша и грохнул дверцей багажника, так, что остатки заднего стекла высыпались под ноги.
Сел за руль, уверенно развернулся и поехал обратно, в Краснодар.
14.04 по московскому времени
Опасаясь засады, в город заезжал через Новую Адыгею, свернув перед Яблоновским на Тургеневское шоссе. Спрятал машину во дворе жилого дома. Взяв с собой лишь рюкзак, карабин и пистолет, отправился на разведку. Двигался короткими перебежками, останавливаясь, и внимательно осматривая окрестности. Добравшись до Сенного рынка, почувствовал запах гари. Осмотрелся по сторонам, увидел трехэтажное здание с пожарной лестницей. Перебравшись через забор, начал подниматься наверх, ступая осторожно, чтобы не создавать много шума. С верхней площадки лестницы до крыши недалеко, стоило лишь подтянуться, оттолкнувшись ногой от блока кондиционера, как оказался на залитом гудроном плоском верхе здания.
Южнее в небо поднимался столб черного дыма, подсвеченный снизу сполохами пожара. Доносились хлопки взрывающихся стекол. Сориентировавшись по улицам, понял, что горит отель, в котором они остановились.
«Выследили твари. Идиот, оставил открытыми ворота или с самого начала следили. Ублюдки.»
Спустившись вниз, направился в сторону пожара, хотя здравый рассудок просто кричал не делать этого. Здание охвачено огнем полностью. Пламя, со оглушающим гулом, вырывалось из оконных проемов и облизывало начинающее чернеть стены. Во дворе, почти теряясь в огне, полыхал остов Митсубиси. Людей не видно. Вспомнил, как Женя радовалась каждой новой, теперь уже сгоревшей, вещи, как она спала, свернувшись комочком на заднем сидении, положив под голову сумку. Точно, сумка!