Море лежит, как вода в стакане. Легкий бриз гонит свежий соленый воздух. Небо градиентом от зенита к горизонту меняет насыщенность фиолетового цвета. Пейзаж успокаивает. Вспомнились времена до эпидемии, вечерние посиделки с блокнотом и карандашом на обрыве, зарисовки заката. Вадим понял, что скучает по прошлой жизни, хотя тогда ее не любил. Руки зачесались по карандашу и татуировочной машинке. Неужели жизнь приходит в русло, и его творческая натура снова дает о себе знать?
Как только открылась дверь, Султан выскочил из машины и, со всех ног, ломанулся к воде. Влетел, подняв сонм брызг, отплыл на несколько метров и, развернувшись, посмотрел на стоящих у машины людей с застывшим на морде выражением«а вы чего ждете?».
Юля стянула майку, шорты и поспешила присоединится к псу.
Вода обалденная! Крикнула она, вынырнув и раскидав вокруг себя мириады брызг. Давай к нам!
Вадим разделся и осторожно вошел в воду. Повязка на ноге быстро пропиталась и рану защипало. Нырнул, проплыл несколько метров и вернулся к берегу, наблюдать за тем, как резвятся Юля с алабаем.
Послушался гул, низкий и доносящийся из далека. Присмотрелся и увидел рыбацкий траулер, выплывающий из-за мыса. Девушка, плескающаяся с собакой, замерла, закрутила головой по сторонам и тоже увидела корабль.
Вадим!
Я вижу. Старался всмотреться в судно и увидеть людей на палубе, но пока никого не различал.
Это же люди! Там, на корабле!
Ну не сам же он плывет.
Это выжившие! Куда они направляются?
Не знаю, это рыболовецкий корабль.
Мы можем как-нибудь с ними связаться?
Сомневаюсь, да и зачем?
Как зачем? Юля удивленно раскрыла глаза. Ты что, мы же хотели найти еще выживших!
Это ты хотела. Откуда ты знаешь, кто там на борту? Сколько их, вооружены они или нет, есть ли среди них женщины? Ты про зеков забыла?
Девушка на секунду замерла, думая, но затем начала прыгать и махать руками.
Эй! На корабле! Мы здесь!
Что ты делаешь?
Привлекаю внимание! Может они из какой-то группы. Ты сам говорил, что зэки работать не будут, а эти с целым кораблем справились.
Угомонись. Они все равно тебя не услышат, и не увидят, если только в бинокль берег не рассматривают. До корабля километр минимум.
Девушка, остановилась и опустила руки.
Надо подать хоть какой-нибудь знак, как-то связаться! Ты что вообще не хочешь с людьми контактировать?
Я им не доверяю. Мне тебя охранять надо.
Юля вышла из воды, вытерла волосы, не спуская глаз с проплывающего судна и несколько раз махнула полотенцем, стараясь привлечь внимание.
А если они нормальные? Из-за твоей паранойи мы так и будем вдвоем куковать.
Если бы не моя паранойя, ты бы сейчас троих утырков обслуживала.
Девушка стрельнула глазами на Вадима, натянула футболку и села в машину, хлопнув дверью. Султан послушно запрыгнул в багажник.
Обратно ехали молча. Юля смотрела в окно, насупившись и не разговаривая. Дома демонстративно ушла наверх, игнорируя попытку Вадима заговорить и обсудить ситуацию. Обедал в компании Султана, все теми же макаронами. Девушка спустилась, только услышав шум заведенного двигателя.
Ты куда? Спросила она, выйдя на крыльцо и смотря на машину.
Хочу осмотреть ферму, там скотина еще живая должна быть. Мясо, молоко, яйца.
А почему меня не позвал?
Так ты же молча ушла.
Мог бы все равно сказать. Одну собирался оставить?
Почему одну? С Султаном. И стрелять ты уже умеешь, дома оружия на каждом углу. Вадим взял автомат, и положил между сидениями.
Я с тобой. Юля скрылась ненадолго в доме, вышла с «Кедром», в кепке, и очках. Молча села на пассажирское и закрыла дверь.
До въезда в Новороссийск ехали опять молча. Девушка словно ждала, что он начнет разговор, но Вадим не спешил вступать в диалог, так как чувствовал свою правоту. Наивность девушки и вера в людей, даже послы случая с зеками, подбешивала.
Как ты думаешь? Мы точно животных больше не встретим? Юля, не дождавшись от него ни слова, решила взять инициативу на себя.
Каких животных?
Которые хотят нас сожрать.
Я тебе уже говорил: если кто и остался в Сафари-парке, то они или друг друга слопали, или померли от голода.
Откуда ты знаешь? Львы же смогли выбраться. Может они в другую часть города ушли, и теперь ходят, и охотятся. Или там в парке засели, пока там есть кого жрать, а как всех съедят, за нами придут.
Тебе поменьше фильмов ужасов смотреть надо было. Не придут. Тех, на набережной, случайно занесло.
Почему ты так уверен? Ты же не зоолог.
Юль, это просто животные, для них городчужеродное. Они скорее в лес уйдут, там и живность есть, и сфера обитания более привычная. Что ты так на этом зациклилась?
До сих пор не могу отойти. Ночью просыпаюсь, днем от каждой тени шарахаюсь, везде мерещатся эти львицы. Постоянно думаю, что там еще целый парк разных хищников, которые от голода уже с ума сошли.
Вадим ничего не ответил, девушка продолжать разговор тоже не стала. Новороссийск проскочили довольно быстро по уже проторённому маршруту. С прошлого раза в городе ничего не изменилось, только прибавилось мусора на дорогах, и стаи собак начали вести себя наглее, выбегая прямо на проезжую часть и лая на машину. На посту за городом свернули влево, в сторону Раевской. Через семь километров въехали в поселок. По частным домам не заметна заброшенность, но полное отсутствие людей и машин напоминали о глобальной катастрофе. Воеводов свернул с главной дороги и, по памяти, поехал по узким улочкам, до нужной точки.
Подъехав к ферме, остановился у ворот и удивленно посмотрел на военный броневик «Тигр» и стоявшего возле него мужчину в серой форме с оружием на груди. Автомат не из простых, такой в оружейке не найдешь: Калашников двухсотой серии, с коллиматором, лазерным целеуказателем, и подствольным фонариком.
Вадим, кто это? Юля схватила его за руку и подняла пистолет-пулемет.
Сейчас узнаем.
Вылез из машины с поднятыми руками, демонстрируя мирные намерения. Стоявший у броневика мужчина смерил взглядом и положил руку на оружие.
Какие-то вопросы? Спросил мужчина, готовый в любой момент подать сигнал по рации.
Здравствуйте. Меня Вадим зовут, я из Геленджика, искал хозяйство по картам, нашел это. Кивнул в сторону забора. Хотел приехать проверить, не вся ли скотина еще померла.
Понятно. В машине кто?
Со мной девушка, Юля. Больше никого.
Сзади раздался хлопок закрытой двери и звуки шагов. Юля подошла и встала рядом, демонстративно держа оружие на готове. Из ворот фермы вышел еще один в форме, с РПК[1], посмотрел на напарника и поднял ствол оружия на приезжих.
Опусти ствол. Прошипел Вадим на девушку. Ребят, мы без злого умысла, если ферма занята, другую поищем.
А вы кто? Спросила Юля, убирая пистолет-пулемет за спину.
Мужчины переглянулись, стоявший возле джипа кивнул второму, тот опустил ствол пулемета в землю и ушел за ворота.
Мы из «Рассвета»общины выживших в Кабардинке. Ферму в порядок привели уже дня три-четыре назад, так что извините, придется поискать другую.
В Кабардинке? А много вас там? Оживилась девушка.
Уже под сотню, собираем всех желающих. По радио вещание ведем, по рации, так по дорогам катаемся.
Юля посмотрела на Вадима с нескрываемой радостью.
А техника военная откуда? Спросил Воеводов. Люди в форме без опознавательных знаков, на военных броневиках, с навороченным оружием не вызывали у него доверия.
Мы расположились на бывшей базе ФСБ, многое там было, что-то с воинских частей притащили, по-разному.
А самивоенные? Он подметил это сразу, по тому как стоял незнакомец, как держал автомат, по реакции на появившихся. Такие повадки не появляются за две неделигоды тренировок и не один боевой конфликт за спиной.
Ага. Неохотно ответил мужчина. У нас костяк из бывших силовиков, человек двадцать. Поэтому так быстро организовались.
Спасибо. Мы поедем. Вадим кивнул, и сделал несколько шагов назад лицом вперед, увлекая за собой девушку. Юля сначала воспротивилась, но затем пошла следом. В машину садился осторожно, без резких движений, не спуская глаз с человека возле броневика.
Почему мы уезжаем? Почему ты их не расспросил? Там же люди, целая община?
Ты их амуницию видела? Технику? Не понравились они мне. Шкурой чую, что-то не так с этими ребятами.
Ты прямо экстрасенс! Будь они хоть немного такими, как те зэки, нас бы не отпустили.
Ты, вообще, зэков в гости пустить хотела. В людях совсем не разбираешься. Наивная, как первоклассница.
Может и наивная, но хоть во что-то хорошее верю, а ты закостенелый пессимист.
Хватит, уже надоело. Вадим прибавил газ и открыл окно, наполнив салон шумом врывающегося воздуха.
Почему ты так не хочешь присоединится к выжившим? Что если в парке остались еще хищники, и они придут в дом? Если их будет больше чем три. Ты ранен. Мы не сможем себя защитить!
Воеводов ничего не ответил на тираду, давая понять, что разговаривать дальше не желает.
Доехав до дома, машину загонять не стал, чем удивил Юлю. Зашел в дом, взял дробовик, пистолет и еще один АК. Обвешанный стволами, вернулся в машину, оставив Султана на охране.
Куда мы едем? Зачем тебе столько оружия? Спросила девушка.
Он промолчал, смотря лишь на дорогу. Выехали на объездную, мимо пробки на кольце. Проскочили импровизированное стрельбище у «Горного воздуха». Юля опешила, когда свернули возле указателя «Сафари Парк».
Зачем мы сюда приехали? Что ты собрался делать?
Сиди в машине. Коротко бросил Вадим.
Он вышел, проверил оружие, надел разгрузку с магазинами и направился в сторону входа. Юля видела только его спину, пока он не скрылся за турникетом. Через минуту раздались выстрелы. Девушка вздрогнула и схватилась за рукоять пистолета-пулемёта. Стрельба не прекращалась, перемежаясь криками животных, надрывными, страшными. Юля в панике заметалась по машине. Мозг рисовал жуткие картины: Тигр нападает на Вадима со спины, разрывая шею когтями, она остается одна в машине, ждет, но его все нет и нет. Что делать дальше она не знала, водить не умела. Перспектива остаться одной, запертой в машине, рядом с десятком голодных хищников приводила в ужас.
Ждать пришлось долго, не меньше часа. Сколько точно прошло времени, не знала. На часы не посмотрела, все мысли заняты происходящим в Сафари-парке. Она ждала выстрелов, опасаясь, что они прекратятся, и в то же время вздрагивала при каждом хлопке. Наступила тишина. Долгая и томительная. Когда уже была готова выбежать из машины и отправиться в парк самой, через турникет вышел Вадим. Одежда покрыта бурыми пятнами, лицо и руки в грязи. Он шел, прихрамывая на раненную ногу. Но что напугало ее больше всеговзгляд. Это не взгляд приятного парня, к которому она уже привыкла. Холодный, отрешенный. Взгляд человека для которого отнять жизнь, как щелкнуть пальцами. Как у робота. Он сел в машину, сложил оружие на заднее сидение и завел двигатель. Салон наполнился запахом горелого пороха, крови и пота.
Что ты сделал? Юля хотела сказать, как можно жестче, но голос дрожал.
Можешь больше не бояться хищников. Голос подобен взглядуглухой и отстраненный.
В смысле? Ты всех перестрелял?
Да.
Юля отвернулась и уставилась на дорогу. Когда джип выехал с парковки парка, она осознала, что у них за спиной остались десятки убитых животных. Хладнокровно застреленных. Вадим сидит рядом, без тени сожаления на лице. Словно он разбил десяток яиц на омлет, а не расстрелял. Вспомнила, как он был спокоен, после расправы с зэками. Тогда не придала этому значения, но сейчас поняла, что для этого человека давно нет моральной и психологической границы отнять жизнь. Он сделает это не моргнув глазом.
«Где же он воевал, и через что ему пришлось пройти, чтобы стать таким?»Она украдкой посмотрела на его лицо, спокойное и сосредоточенное.
19.26 по московскому времени.
Юля сидела в ванной. Струи воды били по эмалированной поверхности прямо перед ней, забрызгивая ноги. Она безучастно наблюдала, как капли стекают по стенкам и думала.
После того, как добрались до дома, она поднялась к себе в комнату и не выходила. Не могла разобраться в эмоциях.
Вадим ей нравился, как человек. Может, даже, как мужчина, но она не готова была дать волю этим чувствам, боль от потери любимого человека была еще слишком свежей. Ей нравилась рассудительность, спокойствие и мужественность Вадима. Чувствовала себя защищенной рядом с ним. Впервые в жизни ощутила, что ей не надо решать все самой, тащить лямку и брать инициативу. Может она перегибала с опасениями по поводу хищников, но таков уж был её максимализм. Если мысль возникала в голове, то её сознание само раскручивало её до вавилонских масштабов и не давало думать ни о чем другом. Но даже не смотря на ситуации, с которыми они столкнулись, а может и благодаря им, знала, что она в относительной безопасности. Ей просто необходимо знать, что она не одна думает об всем. Старая привычка. Вова был единственным мужчиной, с которым она жила, и ее восприятие противоположного пола строилось на опыте отношений с ним. А его никак нельзя было назвать предусмотрительным, скорее безалаберным. Заботливый, любящий, забавный, милый, но никак не решительный и ответственный. Зачастую, ей приходилось брать на себя эту роль, напоминать, подсказывать, принимать решение. Он постоянно забывал, ленился или просто отлынивал, предпочитая пустить ситуацию на самотек. Характер Вадима было сложно угадать, слишком молчаливый, слишком хорошо скрывает эмоции. Может поэтому и высказывала ему про свои опасения, не зная, переживает он об этом или нет. И это его слепое неверие. Везде видеть обман и подвох. Не могла она так. Пессимизм шел в разрез с её восприятием мира. А сегодня она увидела другую сторону его характера. Холодную, жестокую и беспощадную. Если львов, напавших на них, было жалко, но не очень, напали первыесамозащита. То сидящих в вольерах Сафари-парка жалко до слез. Запертые, умирают с голода, а приходит человек и хладнокровно расстреливает. Что-то не так в его голове, что-то сломано, нельзя так просто взять, и отнять жизнь. Юля поняла, что внутри поселился страх. Не смотря на все положительные чувства к Вадиму, она начала его бояться.
21.44 по московскому времени
Вадим сидел на кухне, накалывая разогретые макароны на вилку и отправляя в рот. Изучал карту Кабардинки, пытаясь найти расположение бывшей базы ФСБ. Объект стратегический, на общих картах его нет. Но найти его расположение необходимо, дабы в дальнейшем свести контакты с общиной к минимуму. Слишком близко. Всего несколько километров. Хорошо вооружены, обучены, на бронированной технике. Сто процентов в самые кратчайшие сроки приберут к рукам все ресурсы, до которых смогут дотянуться. Рыболовецкий корабль явно принадлежал им же. Шансы найти ферму или хозяйство стремительно катились к нулю. Выход только один: искать новое жилище, как можно дальше, и уже там обустраиваться, обзаводится скотиной. Но как уговорить Юлю? Глупая. Видит только то, что хочет, даже не старается посмотреть с другой точки зрения. Какова вероятность того, что два десятка профессиональных вояк выживут в эпидемии, соберутся в одной точке, вооружатся и так быстро организуются? Такое бывает только в кино. А она видит сплоченную группу людей, безопасность и какой-никакой, а социум. Почему люди всегда стремятся загнать себя в рамки механизма общества, превратиться в безликую шестеренку, которую приводит в действие руководство сверху? Тем более, цели этого руководства туманны. Гуманность и желание помочь? Увольте. Слишком хорошо он знал людскую натуру, и понимал, что проявление добродетелей скорее редкое исключение, чем закономерность. И, тем более, ждать такой праведности от бывших силовиков, все равно, что ждать снега летом.
От размышлений отвлекла Юля, зашедшая в кухню. Девушка прошла к плите, набрала еды и села за стол. Ела молча, даже не поднимая глаза. Вадим отодвинул тарелку в сторону, и наблюдал за ней. Хотелось поговорить, но опасение нарваться на стену непонимания и очередную ссору останавливали. Юля молча доела, закинула тарелку в раковину и ушла наверх. Кожей ощутил напряжение, электризующее воздух и вгоняющее в тревогу.
«Завтра надо поговорить, несмотря ни на что. Объяснить, зачем убил животных. Она же не понимает. Для нее я в изверга превратился. Ей лучшеоставить их все живыми. А то, что они умрут в мучениях от голода, она не подумала. Зверь, выросший в клетке, не способен пропитаться на воле. Нет у него инстинкта охотника. То, что сделалэвтаназия. Они умерли быстро и без мучений. Многие уже обезумели от голода и начали жрать сородичей. Стали опасны. Может потом поймет, когда отойдет, остынет.»