«На фиг ты тут это пишешь?» вопрошал первый же комментатор. «Я тебе на шмотки сдавал. Я тебе на клан-холл высылал. А ты меня выгнал после первого же слива. Слива, в котором ты сам и виноват. Так что вместе со своим кланом вы смело можете идти на пенис!»
«Гы-гы. Серый Ворон облажался Будто бальзам на душу.»
«Помойка», более чем лаконично написал ещё один, выбрав в качестве цитирования лишь мой ник-нейм.
«Ты ещё не сдулся, лузер?»
«Триумвиратсила! Имморталсымогила!»
«Бомбануло, да? Понимаю», писал более-менее адекватный комментатор с полузнакомым ником. «Бывает, конечно. Но это ничего не меняет. Если клан-лид начинает гореть по пустякам, перспектив у него нет. Как нет перспектив у клана, которым он управляет. Рэйвен, флай хом, как говорится...»
Я обновлял страницу, листал комментарии, читал и озадаченно вздыхал. Ни одного хорошего слова. Только насмешки с оттенком брезгливости, ругань и направление в путь по известному адресу. Словно я вновь оказался в той игре, где у меня нет никого, кроме врагов. Никаких союзников, никаких сочувствующих. Только презрение и брезгливость со всех сторон.
Но если в том старом мире за меня горой стоял мой клан, здесь же не было даже его. Здесь за клан мне ещё предстояло побороться. Побороться с теми, кто составлял этот клан.
Ладно, к чёрту всё это! я захлопнул ноутбук, решительно поднялся и сжал кулаки. Отзывы сплошь негативные. Значит, положительного отклика уже не будет. Придётся всё начинать заново Но сначала надо разобраться с теми, кого я выгнать не могу. И не позволить им выгнать меня. Держись, Лёха! И ни шагу назад!
Глава 2. Раскаяние
Я покинул островок одиночества в виде своей комнаты и обошёл весь этаж. Стучался в каждую дверь, боролся с собственной робостью, когда ожидал того, кто мне откроет, и вежливо просил прибыть через пол часа в комнату для брифингов. Никто меня не прогонял, никто не посылал в дальнюю даль, никто не плескал водой в лицо, никто не говорил: «Не желаю от тебя ничего слышать!». Некоторые сокланы, конечно, нос воротили. Но слушали внимательно, а затем сухо сообщали, что будут на месте, чтобы узнать, что я хочу им сказать. Даже главные зачинщики бунтаАндрей и Иван, которых я обнаружил на крыше курящими вместе с семейной четой, не стали хватать меня за руки и ноги, чтобы перекинуть через двухметровую металлическую решётку. Все четверо меня выслушали и согласились посетить общее собрание. А когда я уходил, меня догнала Стася и примирительно улыбнулась.
Я была против, захлопала она ресницами. Меня заставили. Не обижайся.
Я усмехнулся:
Я всё видел. Я в тебе не сомневаюсь. Теперь мне нужно доказать всем, что во мне тоже не нужно сомневаться. И я постараюсь это доказать.
Постарайся, пожалуйста, она меня неловко приобняла и с лёгким осуждением в голосе добавила. Давно пытаюсь бросить курить. И даже продержалась какое-то время Но вот опять нервы Больше не давай мне поводов притрагиваться к сигарете.
Сделаю всё, что в моих силах, очень серьёзно пообещал я. Я постараюсь вас всех убедить, что у меня есть мужество признавать ошибки.
После крыши я посетил столовую, спортзал и медпункт. Везде кого-то находил и просил прибыть в комнату для брифингов. Персонально извинился перед Олесей, когда увидел её в медпункте. Под бдительным оком Светланы она употребила жёлтую таблеточку валерьянки, что говорило о сильном стрессе. Я это тоже заметил, а потому заверил мою вторую по топовости «маналейку», что всё будет хорошо. И ей не стоит всё принимать так близко к сердцу.
Как же не стоит. Ага, конечно, пробурчала она.
Алексей, а вам никакая помощь не нужна? прищурила глазки Светлана.
Мне-то она нужна, спокойно ответил я. Но совсем не такая, которую вы можете оказать.
Давайте-ка выйдем, сказала Светлана и повернулась к Олесе. Побудьте пока здесь. Я сейчас вернусь.
Она взяла меня под локоть и вывела за дверь.
Николай Аркадьевич поставил нас с Павлом Григорьевичем в известность о произошедшем. Мы предполагали, что нечто подобное может произойти, хоть ваш коллектив не к полёту на Марс готовится. Как вы справляетесь?
Я тяжко выдохнул и посмотрел прямо в заинтересованные глаза дамы.
Справлюсь. Коллективом управлять всегда непросто. Особенно теми, кого ты знаешь всего ничего. Буду продолжать попытки найти общий язык.
А если они вас не примут? Николай Аркадьевич говорил, что всё очень плохо. Для вас, Алексей. Что, возможно, наммедицинскому персоналупридётся заняться вашей реабилитацией
Не всё настолько плохо, мне кажется, перебил я её. Вы не думайте, что я сломался Признаю, всё идёт немного не по плану. Не так, как я привык. Но мне вполне по силам во всём разобраться. Я знаю, что напортачил. И уже смирился с этим. Но так же я знаю, что упавший должен подняться. Иначе он рискует так и остаться лежать, если прекратит попытки вновь встать на ноги. Это как боксёрский поединокты неизбежно пропустишь удар. Вопрос лишь в том останешься ли ты лежать, чтобы избежать очередного болезненного удара. Или сцепишь зубы и поднимешься, чтобы на горьком опыте научиться не пропускать подобные удары в будущем. Поймёшь, где именно ошибся, и в следующий раз будешь умнее.
Хм, Светлана вновь прищурилась, всем своим видом показывая, что не верит ни единому моему слову. Слова, конечно, хороши. Они звучат достойно. Но так ли это на самом деле?
Ну, вы же профессионал. Вам лучше знать, пожал я плечами. Хотите убедиться сами? Приходите в комнату для брифингов. Я всех собираю там. Хочу всем сказать несколько слов и послушать, что скажут мне в ответ. Там и убедитесь, нужна ли мне реабилитация или нет.
Что ж. Отлично. Так и поступлю, кивнула она головой. Но и вы не забывайте, что не обязательно беспокоить Николая Аркадьевича по пустякам. Если нужно будет выговоритьсяобращайтесь ко мне. Я тоже вполне неплохой слушатель. И тоже могу помочь.
Видимо, она, наконец, поняла, что сдаваться я не собираюсь. Что не сломался и не сгорел дотла. Потому лишь улыбнулась на прощание, бросила задумчивый взгляд и скрылась за дверью медпункта.
Короткий разговор с докторшей придал мне решительности. Я думал, она будет меня отчитывать и раз за разом повторять: «Я же говорила!». Но нет. Всё прошло на удивление спокойно. И это, на мой взгляд, говорило о том, что ей действительно интересно справлюсь ли я с проблемами. А если не потяну, она обязательно предоставит свою поддержку.
Ещё минут пятнадцать я бродил по общаге. Осматривал самые тёмные углы, в надежде отыскать тех, кого ещё не отыскал. Но самый сложный момент караулил меня у двери Катерины. Я долго не решался обозначить своё присутствие стуком в дверь. Меня мутило от того, что придётся извиняться и перед ней. Я топтался на пороге не меньше минуты, но всё же смог взять себя в руки. Смог пересилить. Постучался, а когда она открыла и очень удивлённо посмотрела на меня, попросил пройти в комнату для брифингов. Я попросил выслушать то, что хотел ей сказать. Сказать им всем.
Когда мы с ней молча шли на 5-й этаж, я на физическом уровне ощущал презрительный взгляд, обжигавший мою спину. Мы зашли в комнату, где нас уже все ожидали. Даже немного больше этих «всех», чем я предполагал. Был и Николай, сурово хмурившийся и сложивший руки на груди. Была и Светлана, и усатый психолог Павел Григорьевич, и ещё несколько медицинских работников. У дальней стены, прямо за спиной Николая, покачивались с носка на пятки два крепких работника службы охраны. Я сразу решил, что Николай предусмотрительно пригласил их во избежание неподобающих сцен. Возможно, он готовился к тому, что мне, как ранее Антону, придётся крутить руки.
Прошу всех занимать места, миролюбиво предложил я, когда прошёл к своему стульчику, который недавно чуть не спалил огнём, бьющим из задницы. Я хочу вам кое-что сказать. Вам всем.
Ребята-тестеры, шурша стульями по полу, начали приземляться. Светлана, Павел Григорьевич и Николай остались стоять на местах, ожидая представления.
Я машинально потёр подбородок, собираясь с мыслями. Как такового страха я не испытывал. Чувствовал себя неуверенно и волновался слегка, потому что впервые за профессиональную карьеру планировал не требовать и приказывать, а просить и извиняться. Такого со мной не случалось доселе.
Прежде всего я хочу вас всех поблагодарить, что, несмотря на то, что жар ещё не остыл, согласились прийти и выслушать. Мне действительно есть что сказать, я сделал глубокий вдох, бороздя взглядом ряды сидевших ребят. Яи сейчас я отдаю абсолютный отчёт своим словамприношу вам свои извинения за своё неподобающее поведение. И я не хочу подбирать более корректных слов. Я признаю, что вёл себя как последний мудак. Я признаю, что не только сгорел после неудачных для нас событий, но и принимал неверные решения в прошлом. И, наверное, был слишком несправедлив к вам. Слишком деспотичен из-за желания доминировать и поддерживать реноме лучшего, как я привык. Вы знаете, что в той сфере деятельности я был успешен. Там такой подход работал. Не только потому, что это была совершенно другая игра. Но и потому, что я платил сокланам из своего кармана. Платил за их время, за их участие, за их игровой скилл. Они работали на меня и выполняли мои указания, как работники выполняют указания работодателя. А потому абсолютистская модель управления работала. Здесь жеи я опять заявляю с полной ответственностьюя изначально выбрал неверную стратегию, ведь столкнулся с другим подходом. Здесь мы с вами никто друг другу. Лишь случайные знакомцы, работающие на того, кто платит нам деньги. И я если и отличаюсь от вас, то не на много. Я не имел права так себя вести с вами. Я отталкивался от того, что знаю, что умею. Но, как мы с вами убедились, это не сработало. Мне нужно не только признать свои ошибки, не только попросить у вас прощение за своё поведение, но честно сказатьшапка оказалась не по Мономаху. В одиночку я не тяну Но это не значит, что я готов оставить свой пост. Совсем нет. Я хочу сказать, что мне нужна ваша помощь. Я не хочу просто приказывать и ставить задачи. Я хочу обсуждать с вами правильность того или иного решения. Я хочу слышать вас, и обещаю, что буду слушать. Не знаю, что вы скажете в ответ, но хочу предложить вам создать выборный совет из 4-х человек, которые вместе со мной будут принимать решения. И этот совет вы выберете сами, без моего участия. А я обещаю, что обязательно буду слушать советы и пожелания на темы управления и прогресса клана. Со всей серьёзностью я заявляю, что сегодня завершился период правления эгоцентричного клан-лидера и начался период командной работы.
Когда я выговорился, я почувствовал удивительную лёгкость. Как будто действительно сбросил несколько тонн веса с плеч. Слова давались мне тяжело, а на задворках сознания старый я постоянно орал, требуя быть мужиком и не лебезить перед слизняками. Но я смог закончить речь. Смог закончить и, сказав финальное слово, понял, что поступил правильно. Я всё же смог подняться на ноги после пропущенного удара.
Молчание длилось недолго. Мальчики и девочки хмурились, улыбались, чесались. Но никто из них не решился заговорить первым. Даже главные бунтовщики молчали. Они молчали и смотрели то на меня, то на Николая.
Позвольте мне высказаться первым? Николай вышел вперёд и обратился к тестерам. Хоть я не вращаюсь в вашем коллективе, хоть не провожу уйму времени в капсуле и не до конца понимаю, что у вас там происходит, хочу поддержать молодого лидера в столь сложный для него период. Я хочу быть уверен, что не зря выбрал его на эту роль из множества кандидатов, а потому для меня мнение большинства очень важно. Хоть мой кредит доверия Алексей ещё не исчерпал и я доверяю ему. Хоть вы все работники на зарплате и должны поступать так, как я прикажу, я не желаю поощрять нездоровую атмосферу в коллективе. А потому поступлю так, как вы решите. Решите все вместе.
Признаю, после таких неопределённых слов Николая, я маленько разволновался. Тот открыто намекал, что может мною пожертвовать, если коллектив того потребует. А я помнил, что если сокланы погонят меня поганой метлой, в Прагу, как он поступил с Антоном, Николай меня отправлять не будет. Он отправит меня домой.
Ребята на стульях зашушукались. Крутили головами, переглядывались и о чём-то друг с другом шептались. Затем как-то все сплотились в центре, где сидели Олеся и Андрей. Там тихо переговаривались и, видимо, пытались прийти к общему знаменателю. Но меня уже радовало то, что, по крайней мере, без всяких обсуждений сразу не указали на дверь.
Сзади меня кто-то тронул за плечо.
Ну как тебе сказать? тихо хмыкнул Николай. Я не ожидал, что всё будет именно так, конечно. Но ты меня удивил. Вот уж не думал, что ты посмотришь на себя со стороны и
Ладно, хватит! перебив Николая и раздвигая нависавших над ним ребят, со стула вскочил Андрей. Давайте по существу. Кто желает высказаться?
Я буду, высокая и суровая Олеся встала со стула. Но, когда она начала говорить обо мне, суровость из её голоса исчезла. Ещё раз скажуя поддерживаю нашего молодого командира. Я готова дать ему шанс. И требую! Да! Не прошу, а требую от вас того же! Для нас всех ситуация не самая простая, но ему намного сложнее. От него и ожидают большего, и спрос с него тоже больше. Я всё сказала. И повторю ещё раз, если будет нужно.
Я шмыгнул носиком и благодарно кивнул Олесе, когда наши взгляды пересеклись. Но она только улыбнулась на мой кивок.
И я тогда Ну, в общем, вторым, неловко почёсывая затылок, поднялся Олег. Шо я хочу сказать. Как по мнедело-то житейское. Лёха нормально руководил, но перегорел, видимо. Ну и шо? Я не вижу ничего страшного. Всякое бывает. Давайте играть дальше. Я даже готов снять с Лёхи часть обязанностей и заниматься набором в клан. На него и так слишком много навалилось
Поддержу, перебивая Олега, поднялся Платон. Что меня немного удивило. Слов поддержки именно от Платона я никак не ожидал. Сам знаю, нервная это работапринимать решения сразу за всех. И неблагодарная. Похвалит мало кто, а завалить фекалиями будет готов каждый. Готов дать клан-лиду второй шанс, ведь уверен, у него случился нервный срыв. Наверное, мы всё-таки погорячились, желая его прогнать
Тоже хочу сказать слово, если не возражаете, поднялся Рубен. Возможно, у кого-то мои слова вызовут удивление, но мне нравилось, как в игре кланом управлял Алексей. Именно благодаря его поступкам и решениям сейчас мы находимся там, где мы естьна первом месте. И пусть для нас, для простых тестеров, это место не имеет особого значения, благодаря Алексею мы имеем те возможности, которых пока нет у других. У нас есть клан-холл, у нас самый высокий уровень клана, мы вместе добываем экспу и вместе ходим на боссов. И что для меня самое главноеэкономика в клане тоже не отстаёт. Мы не просто обычные тестеры, которые плывут по течению. Мылокомотив среди них. Мне это нравится, меня это устраивает. Ну а то что в клане бывают разногласияэто обычное дело. Невозможно ужиться в большом коллективе без синяков и шишек. Обязательно кто-то наступит на чью-то мозоль
Ладно, хватит болтать! прервал Рубена Андрей и вскочил.
Почему это хватит!? а его уже прервала Вика. У меня даже глаза на лоб полезли, когда я увидел, как она сурово нахмурила бровки и без страха посмотрела на него снизу вверх. Все кто хочет, имеют право высказаться! Мы так решили!
Я тоже хочу высказаться, опешил он. Чего кричишь? Меня, что ли, хочешь слова лишить?
Я и так знаю, что ты хочешь сказать! Я с тобой не согласна. Но мы все готовы тебя выслушать, если ты будешь себя вести профессионально, а не высказывать обиды!
Ишь ты, тихо присвистнул у меня за спиной Николай.
Андрей и Вика схлестнулись взглядами. Было довольно-таки забавно за ними наблюдать. «Серая мышка» внезапно осмелела и начала демонстрировать гонор. А тот, кто испытывал ко мне неприязнь, удивился сверх меры и пытался понять, что скрывается за неожиданной активностью «серой мышки».
Внезапно Андрей улыбнулся. Продолжал смотреть на Вику ещё пару секунд, а затем спросил:
Ты всё? Я могу слово молвить?
Вика словно очнулась ото сна. Она принялась вращать глазами, смотрела на удивлённых ребят и неожиданно стушевалась. Ничего не ответила Андрею, просто кивнула и присела. Андрей же оглядел ожидавших его слов ребят и заговорил:
Что я хочу сказать. Поведение лидера клана считаю неприемлемым. Ни внутри игры, ни снаружи. Такое поведение действительно провоцирует нездоровую атмосферу в коллективе, как и опасается Николай. Не говоря уже о том, что оно глупое и непрофессиональное. Вместо вдумчивого и спокойного разбора полётов, он нас всех спровоцировал на эмоции. На негативные эмоции Но, Андрей пожал плечами, как бы смиряясь с происходящим. Но я готов сделать Алексею скидку. Скидку на возраст и юношеский максимализм. Я вполне верю его словам о сложностях, с которыми он столкнулся впервые. Вполне верю, что раньше он только командовал и отдавал приказы. А благодаря успешности, чувство собственной важности в его голове разрослось до невероятных размеров. Не говоря о неумении управлять более возрастным коллективом. Я вполне это осознаю и примиряюсь с такой возможностью. Но я, как, уверен, и многие другие, готов его понять и простить. Готов простить только в том случае, если он оставит замашки деспота и возмужает как лидер. То, что он готов признавать свои ошибки, это хороший знак. Но для меня это лишь начало. Если он готов строить отношения с коллективом не как начальник с подчинёнными, а как капитан с командой, я готов дать ему второй шанс. Да и не один я, я думаю. Верно, ребята?