Зачем вы так, господин Тэйлон воздохнула она.
Разве не ты сейчас только жаловалась на неё?
И я это делаю с любовью. И уж точно не желаю участи оказаться на улице. Куда выгнать-то? Куда идти ей? Собой торговать? Мир её пережуёт, изуродует и выплюнет. А Хлина хоть и бестолковая, но с добрым сердцем. Не заслужила такого. И я рада, что господин приютил бестолочь и следит за ней.
Это типа батя без задней мысли её приютил? Добрый, что ли? Или трахает её втихую за спиной жены? Нет, я не ищу грязь в каждом, но и не верю в такую доброту. Жизнь очень быстро заставляет тебя становиться циником и в каждом добром поступке видеть корысть, а в любой проявленной добротеслабость.
Миссис Ривингтон окинула меня взглядом человека, который удовлетворён своей работой.
Всё, вылезайте из ванны, господин. Хлина! Ты где, дурёха?! Иди сюда, быстро!
Та с чудовищно радостной улыбкой подскочила к нам, словно то, что о ней не забыли, заставляло её жить дальше. Но подскочила так, что поскользнулась и едва не разбила себе лицо о край ванны. Обычно люди, когда падают, бросают всё и пытаются прикрыться руками. Эта же как держала одежду, так и держала, летя лицом в край ванны.
Я её поймал. Ловко поймал, чем заслужил взгляд огромных глаз, полных своего глупого счастья.
Вот же бестолочь! дала Хлине подзатыльник Миссис Ривингтон, но та даже не погрустнела. Совсем глупая, головой не думает Давайте, господин.
Меня быстро вытерли, после чего нянька самолично натянула на меня одежду. Я бы сказал, что это праздничная одежда, но, видимо, для местных аристократов это вариант нормы. Она стягивала движения и мешала свободно двигаться, не говоря о том, что в ней было неудобно. Но придётся привыкать, по-видимому.
Ну вот, теперь похожи хотя бы немного на члена рода Бранье, господин Тэйлон, критично осмотрела она меня. Я передам вашей матушке, что вас надо подстричь.
Не стоит
Стоит! Вычлен рода Бранье, младший наследник.
Это звучало как своего рода приговор. К тому же, я видел фанатичные интонации в голосе женщины, что значило спор при любом сомнении, если дело касалось этого рода. Мне не нравятся фанатики, если только они не расположены с другой стороны мушки. Скажи что не то, и станешь из друга в заклятым врагом. С другой стороныот таких можно не ждать предательства. У них такого слова в словаре нет.
Отделавшись от кудахтающей няньки, я наконец добрался до столовой. Где дамы высшего общества дожидались то ли меня, то ли подачи еды. Сёстры придирчиво скользнули по мне взглядом и, не найдя, к чему придраться (спасибо миссис Ривингтон), вернулись к своей беседе о каком-то бале.
А вот мать словно и не замечала меня. Бросила взгляд, чтоб убедиться в моём присутствии, и всё.
И когда начался ужин, всё понеслось по-новому.
Ты научишься держать вилку правильно иль нет? с издёвкой спросила Сильвия.
Спину держать ровно тоже невыполнимая задача, да? не отставала младшая.
Вообще, их замечания были даже полезны в какой-то мере, так как я узнавал всё больше и больше о правилах поведения здесь. А на их примере я видел, как нужно делать. Но если бы было меньше стёба и больше дела, вообще было бы чудно.
Я боюсь представить, какой фурор вызовет наш брат своим поведением, вздохнула старшая.
Зато я не боюсь и уже вижу, улыбнулась Ньян. Мы станем известным на всё королевство родом. Все будут о нас говорить.
Да, нашему брату удастся то, чего мы все хотим. Прославить род на всё королевство, усмехнулась Сильвия.
Ну, по крайней мере я не разговариваю за столом, как базарная бабка, спокойно отозвался я.
Меня попытались прожечь сразу двумя парами злобных глаз, но никто не произнёс ни слова. Сёстры удивительным образом заткнулись, недовольно зыркая на меня. Что касается матери, то она не сказала ни слова.
Я вообще немного удивлён этой семьёй. Возможно, я чего-то не понимаю, но не чувствуется того, что их брат восстал из мёртвых. Вчера, когда я вернулся, они делали какие-то позывы сестринской и материнской любви, но сейчас я видел абсолютное пренебрежение, что ли.
Возможно, мои ожидания завышены, но мне казалось, что любая любящая семья будет встречать сына как героя, обхаживать его и так далее и тому подобное, а здесь парень словно и не уезжал из дома. Его встретили, обняли и всё, я больше не общался толком с семьёй, если не считать срача за столом. Ладно, отец с братом умотал, но мать молчит как партизан, а сёстры закалёбывают. Никто не спрашивает, чем я занимался в армии, что там было, что произошло, как я вернулся и как себя вообще чувствую.
Это странно?
Но если сёстры ещё вели себя как стервы, которые ненавидят брата, то вот реакция матери совсем уж странная. Её косые редкие взгляды в мою сторону они меня настораживают. Смотрит взглядом не матери, а человека, который следит. Который что-то понял или подозревает. Может быть это паранойя, но что-то не то.
Глава 11
Я не мог уснуть. Лежал на полу и просто не мог прогрузиться в сон, хотя раньше не замечал за собой таких проблем. А причина была ясна как деньбыло слишком тихо. Настолько, что я мог слышать звон этой самой тишины.
Никогда бы не подумал, что у меня возникнет такая проблема. А всё началось с того, что я просто подумал об этом. Подумал, что слишком тихо и именно в такие моменты надо насторожиться, не режут ли нам глотки или не готовят ли нападение. Подумал и теперь не могу уснуть.
Я лежал на полу, глядя в потолок, не в силах заставить себя провалиться в колодец сновидений. Просто не мог, будто и не хотел спать, хотя сегодня от души позанимался. Вот же подстава
Но именно поэтому я заранее услышал чьи-то очень тихие шаги. Кто-то босиком крался к моей дверия даже мог бы очень точно определить, на каком расстоянии находился незнакомец. Вот шаги стихли прямо около моей двери. Послышался очень тихий, вороватый щелчок открываемого замка, и дверь медленно открылась. В комнату упала полоса тусклого света.
Мне не было видно вошедшего, так как я лежал за кроватью, но это и не требовалосьмоя рука уже давно сжимала рукоять револьвер, который всегда был рядомникогда не знаешь, когда пригодится. Мне стоило доли секунд высунуться и тут же выстрелить, с такого расстояния я точно не промахнусь.
Но стрелять я не спешил, будет неловко, если какая-нибудь любовница паренька прокралась.
Видимо, не увидев меня на кровати, гость наконец подал голос:
Тэйлон?
Тихий, слегка напряжённый, но уже знакомый мне.
Мать парня.
Я здесь, я сел, показывая себя.
Босая женщина стояла в дверном проёме, одетая в ночную сорочку.
На полу? её удивление тут же сменило возмущение. Тэйлон, почему ты на полу, как какой-то бродяга?!
Потому что я не могу уснуть на кровати, вздохнул я. Слишком мягко. Слишком мягко.
И поэтому ты спишь на полу? Мы что, род каких-то грязных сапожников, которым едва хватает денег на еду и кров?!
А ты хочешь, чтоб я совсем не спал? задал я встречный вопрос.
Женщина раздражённо вздохнула.
Ты мог сообщить мне на крайний случай, раз сам не в состоянии попросить сменить кровать. Мог бы уже научиться решать повседневные нужды, раз нашёл в себе силы спорить.
Да только что, ты пришла мне сказать об этом? Что-то сомневаюсь. Предположу, что ради чего-то другого. Ради того, что мне может не понравиться.
Я почувствовал беспокойство.
Раз ты тоже не спишь, я предложила бы тебе прогуляться, начала она.
Сейчас?
Но ты же не спишь, не так ли? отошла она в сторонку, пригласительно махнув рукой. Идём.
Я бросил взгляд на револьвер.
Брать или нет? Если мать решит задушить меня голыми руками, у неё это может вполне выйти. Я сейчас пусть и не дрыщ, но сил против такой явно маловато. Вспомнить, как просто и легко женщина меня подняла и прижала к себе, и станет понятно, что то же самое она может сделать, чтоб задушить меня.
С другой стороны, заметит револьвероднозначно спалюсь.
Рассудив, что даже пусть и с такой сильной, но женщиной навыков и опыта мне справиться хватит, я кивнул.
Я только оденусь.
Так ты ещё и раздетым спишь?! мать произнесла это таким голосом, словно я сбогохульничал. Тэйлон! Я тебя не узнаю! Как ты можешь спать голым, без сорочки?!
Молча. И с чувством собственного достоинства.
Мне просто неудобно
Накинь на своё непотребство сорочку, и пойдём. Ночь сегодня тёплая, фыркнула она и вышла из комнаты.
Сорочка по мне, это долбанное платье, которое мешает тебе нормально спать. Я ещё мог понять пижаму, но ночное платье для мужчин как-то выбивалось у меня из понятия нормальной одежды.
Но спорить не хотелось, поэтому уже меньше, чем через минуту я стоял около матери в идентичной сорочке, чувствуя себя не очень.
Раньше тебя это не смущало, внимательно заглянула она мне в глаза.
Раньше я и не служил, ответил я резонно. По крайней мере ответ был логичен: мужское общество, все дела
Идём, Тэйлон.
Куда?
Погуляем, ответила она, отвернувшись.
Мы спустились на первый этаж, где мать свернула по направлению к внутренним территориям поместья. Прошли через зал и вышли на веранду.
На улице было свежо. Не холодно, но и не жарко. Гулял приятный слабый ветер, слышался гул насекомых отовсюду и шорох травы. Здесь мать парня замедлила шаг, словно наслаждаясь моментом.
Не купаться ли она пошла?
Тупая мысль, но это первое, что пришло в голову, да и кто их разберёт? Я же не знаю про отношения Тэйлона и матери. Она женщина действительно красивая, пусть и огромная. Может они того
Ты помнишь, что значит «Айсэрена Монтаро»? неожиданно спросила она, нарушая мои размышления.
Нет.
Нет? женщина косо глянула на меня через плечо. Это все знают.
Какой ответ она от меня ждала? Ведь прекрасно поняла, что я не совсем тот, кем пытаюсь казаться. А возможно, догадывается, что и вовсе не тот. Если это так, то этот мир будет первым, где меня раскрыли.
Видя, что я не отвечаю, мать парня продолжила.
Айсэрена Монтароэто зов древней крови. Или алтарь, где обитают духи, хранящие наш род.
И где можно спросить совета. Или проверить на родство того или иного человека, закончил я.
Всё же помнишь что-то, кивнула она, не оборачиваясь.
Теперь я понял, куда и зачем меня ведут. Тот мавзолейэто что-то типа храма, где покоятся духи рода. Это не совсем души, скорее сгустки энергии, обладающие собственным сознанием. Что-то типа полтергейстов и прочей нежити, которые привязаны к роду и становятся сильнее благодаря энергии людей. Они защищают род, род защищает ихвзаимовыгодное сотрудничество. Хотя может там действительно есть и души умерших, которые слишком привязались к месту, кто знает.
Мы спустились со ступеней и направились прямиком к мавзолею.
Если меня раскроют, а меня раскроют что делать? Я могу убить её, в принципе, это не проблема. Задушить её собственными волосами, как удавкой. Да только это полностью противоречит миссии защищать этот род.
Или же убийство одного не считается? Ведь пока жив хотя бы один, например, я, то род существует, не так ли?
Во мне закрались определённые мысли, которые не сулили женщине ничего хорошего. Несмотря на её размеры, я расправлялся и с куда более сильными противниками голыми руками. Спустимся, наброшусь сзади, намотаю волосы на шею и начну душить. Да даже собственной ночнушкой могу задушить, не проблема. Вопрос в необходимости такого радикального подхода.
Мы подошли к строению. Слишком резко оно контрастировало с поместьем: сооружение из чёрного шершавого камня, древнее, жуткое и монументальное, что даже меня проняло. Проняло, потому что в таких местах обычно встречаешь то, что хочется потом навсегда забыть. В этом мавзолее было что-то первобытное и гордое, и я невольно почувствовал, будто кто-то или что-то смотрит на меня. Пожирает взглядом.
Тебе никогда не нравилось это место, сказала женщина, словно прочла по лицу мои ощущения.
И сейчас не нравится.
Наши хранители, наши отцы, наше сердце. Пока живо это место, будет жив и наш род.
Я не соглашусьрод жив, пока бьётся сердце того, кто может дать отпор. Вернуться, отомстить, добить. Армия не пала окончательно, пока есть тот, кто способен поднять против врага оружие.
Когда я была молода, меня привели сюда, к взору предков рода, чтоб они дали своё согласие выйти замуж за твоего отца. От них ничего не укроется. Ты словно становишься открытым листом пред их взглядом.
Зачем?
Род Бранье хранит своих детей, просто ответила она. Мы живём в сложное время. Лишь держась друг друга, мы можем выжить. И лишь зная, что никто не приходит в наш род со злым умыслом, мы способны доверять наши спины друг другу.
Она подошла к каменной двери, которая, казалось, не способна сдвинуться, после чего сделала глубокий поклон. До меня донёсся её тихий шёпот.
Дочь рода Бранье пришла спросить вашего совета, великие предки, хранящие нас.
Словно в ответ на это камень заскрежетал и начал медленно сдвигаться в сторону.
Благодарю вас, и лишь после этого она разогнулась. Идём, Тэйлон.
Да.
Убегать поздно. Надо или идти с каменным лицом до конца, или кончать её прямо здесь, в этом мавзолее. Что касается духов, они были не страшнее любого другого противника, хоть и убить их было проблематично.
Я вошёл следом за ней в темноту этого монументального сооружения. Здесь было холодно, мертвецки холодно. В босые ноги неприятно втыкалось каменное крошево. Чувствовался холодный, влажный и немного шершавый камень. По стенам, когда мы шли вниз, вспыхивали факела, трясясь будто от холода и бросая блики на стены.
Я ошибся, помещение находилось не в мавзолее, а где-то под землёйстроение было ничем иным, как вратами, скрывающими лестницу. Пока мы спускались по ней, коридор несколько раз изгибался, и по моим прикидкам мы должны были оказаться сейчас где-то под самим поместьем.
Зал, в который мы в конце концов вышли, представлял собой ничто иное, как естественную пещеру. С потолка свешивались сталактиты. Слышалось ритмичное капанье воды, разносившееся эхом по помещению. Пещера заканчивалась выдолбленной прямо в породе ровной полукруглой стеной, украшенной узорами, и круглой площадкой. По середине выдолбленного из камня круглого пола стоял огромный стол, похожий на те, что используют в жертвоприношениях.
Здесь не было факеловпотолок подсвечивался флуоресцентными грибами, которые мягко освещали пространство. Было действительно красиво и как-то сказочно, признаю, но оттого неудивительно, что именно это место выбрали для их «Айсэрена Монтаро»места связи с духами.
Приветствую вас, великие предки нашего рода, сделала она глубокий поклон ещё раз, но на этот раз произнесла приветствие громко, на весь зал. Ей ответил гул, похожий на шум ветра в пещерах. Её волосы и сорочка затрепетали от слабого движения воздуха.
А меня коснулся тёплый ветер. Тёплый, согревающий
Пугающий.
Я дёрнулся назад, схватив руками пустоту, там обычно висел меч или револьвер.
Ненавижу такие места. Ненавижу всякие пещеры, где рыщут нематериальные противники. Я имел возможность повоевать с ними, и я их убивал. Но опыт мне не понравился.
Тем не менее, тёплый ветерок мгновенно согрел меня. Приветствие? Похоже.
Настороженно окидывая зал взглядом, я заметил, как смотрит на меня женщина. Смотрит холодно, как смотрит дознаватель на жертву. К её же несчастью.
Мы уже проходили это, но ты не вспомнишь, Тэйлон. Ты был новорожденным.
Ясно, спокойно отозвался я.
Подойди ближе.
Я подчинился и встал справа от неё.
Мать парня шагнула вперёд, вступая на выбитый из камня ровный пол, который очерчивал круг. Подошла к столу, положила обе руки на него и негромко произнесла:
Я пришла сюда за советом, великие предки. Развейте мои сомнения, прошу вас, ибо на наш род легла тень.
Ответом был лишь гул. Но в этом гуле, кажется, она услышала ответ.
Войди в круг, Тэйлон, её голос не подразумевал возражения.
Мне чертовски не хотелось этого делать. Что бы я сделал с удовольствием, так это закинул в этот круг гранату. А ещё сейчас было идеальное время, чтоб разобраться с матерью парня. Не думаю, что духи смогут мне действительно как-то помешать. Но с другой стороны, разобраться с ней, если что, я успею в любом случае. Вокруг полно камней стянул с себя сорочку, закинул наспех камней, раскрутил и снёс ей башку.
Когда я вошёл в круг, слабый ветер закружил вокруг меня, и я словно почувствовал чьи-то объятия. Мягкие и тёплые объятия, как те, которыми меня одарила мать парня. Что-то невидимое, будто сам воздух, подтолкнуло меня к столу.