Мужчина обернулся ко мне:
Даже и не знаю, как вас благодарить
Ну, что вы, любой сделал бы то же самое. Ну, наверное
Спасибо. Я в долгу перед вами. Если понадобится помощьспросите в стражницкой Ратибора
Уже без происшествий я добрела до постоялого двора. Хозяйка, пышнотелая дама со сногсшибательными, во всех смыслах, формами, вежливостью совершенно не отличалась. Во время швыряния на стол деревянных блюд, растрескавшихся кубков и потемневших от времени ложек (вилки и ножи в этом заведении не предусматривались), она успевала раздавать подзатыльники мальчишке-помощнику и прикрикивать на докучливых посетителей.
Я заканчивала свой ужин, расправляясь с творожной ватрушкой, которой впору заколачивать гвозди, и подумывала, как бы выпросить у хозяйки почти задаром достойную комнату, как ввалились двое стражников. Сначала я не придала значения вывешенному ими на грязную закопченную стену портрету, но, присмотревшись внимательнее, едва не выронила ложку. Даже на чёрно-белом изображении я легко узнала себя, волосыи те были уложены так же, что и в речном отражении у мельницы. Потихоньку приподнявшись с колченогой скамьи, я нырнула в тень и бочком, бочком по стенке попятилась к выходу, успевая заметить, как хозяйка что-то объясняет страже, высматривая кого-то за столиками.
Чтоб мне провалиться! Я ещё и заплатить забылатеперь мне точно светит тюрьма!
Пробежав почти квартал, я отдышалась и зашагала спокойно, стараясь не оглядываться и не привлекать излишнего внимания. На площади толчеи уже не былонарод разошёлся по домам, и лотки пустовали. Остановившись у городской ратуши, я не смогла пройти мимо красующегося здесь же знакомого изображения. Даже платье на нём было то же, что и на мнеузкие длинные рукава, высокий воротник-стойка, вниз тянется ряд костяных пуговок до самой талии, которую несколько раз опоясывает длинный с кистями пояс.
Надпись гласила: «Сыскивается. Награда за любые сведения».
Ну, и что прикажете делать? Убежать и спрятаться или пойти и сдаться, чтобы перед тем, как болтаться на виселице, узнать, кто я, и за что такая немилость? Что не говори, а мне по душе первый вариант.
Пришлось изрядно поплутать, чтобы найти улицу с рукотворным прудиком на окраине города. До знакомого дома я добралась уже на закате. В раздумьях постояла у калитки и, не заметив во дворе никакого движения, начала бросать в окошко мелкие камешки. Гастомысл не замедлил появиться на крыльце, напряжённо всматриваясь в темноту.
Эй! Это я! я старалась говорить шёпотом.
Сообразив, наконец, что к чему, он осторожно приблизился к калитке и отворил её:
Бажена? Ты что тут делаешь?
Мне ночевать негде.
Парень медлил и чесал в затылке.
Матери скажи, что заплачу? я начинала волноваться.
Она не обрадуется, когда тебя увидит. Да и отец с брательником вот-вот вернутся, и явно не трезвые.
Я схватила его за рукав:
Гастомыслушка, ты у меняодин-единственный знакомый на весь город, мне больше некуда идти, неужели у тебя хватит совести оставить девушку на улице?
Здоровяк сдался:
Ладно Только погодь маленько, пока мать корову подоит и в хату воротится. Тута подожди, скоро вернусь.
Я наматывала круги у калитки, сложив за спиной руки. Но Гастомысл не заставил себя долго ждать. Вскоре он приближался к забору, освещая себе путь оплывшей свечой в старой плошке. Не дойдя до калитки, он вскрикнул и выронил свечу.
Кто здесь? спросил он дрожащим голосом.
Это я. Ты что, забыл уже?
Бажена, ты?
Да я! Кто ж ещё?!
А почему у тебя глаза так страшно светятся?
Не знаю. Может, впустишь уже, пока меня комары вконец не загрызли?
Парень отворил калитку и позвал за собой, приложив палец к губам.
Вот, приоткрыл он дверь сарая. На сеннике заночуешь. А утром я за тобой приду.
Ладно, и на том спасибо, вздохнула я.
Принести чего? Есть хочешь?
Ничего не нужно, я присела на сено.
Зачем же в город пёрлась, ежели некуда идтить? разместился он рядом.
Сама не знаю.
И что дальше думаешь делать?
Завтра уйду отсюда. Куда-нибудь. Подальше.
Ежели уж совсем некудавозвращайся. Я на тебе женюсь. Серьёзно. Хочешь? Тыпригожая, и фигурка что надовысокая, тонкая, и ноги длиннющиеу нас таких девиц не водится. Только мне не по нраву, что глаза у тебя светятся, как у волка, нет, даже хужеточно у привида
Боюсь, мы с твоей мамулей не уживёмся. Но обещаю подумать над предложением Ну, чего сидишь? Я так быстро думать не умею.
Ладно, пойду я. Спи
Только он вышел и притворил за собой скрипучую дверь, я забралась повыше на утрамбованное ароматное сено, постелила плащ, под него забросила башмаки и растянулась, разбросав руки и ноги, аки звезда.
«И почему у меня глаза светятся? Может, хворь какая? Нет, вижу я отлично. Сейчас, в кромешной тьме, могу сосчитать балки на потолке, различаю каждую сухую травинку в сене, ясно вижу висящий на противоположной стене хомут, лежащее на пустой бочке седло и другую упряжь. Ладно. Это не самое главное. Что делать завтра и куда идтивот о чём нужно подумать».
Думать долго не пришлось, потому что вскоре я услышала голоса во дворе и приближающиеся шаги. Дверь со скрипом отворилась. Покачиваясь, вошли двое мужчин и стали забрасывать к стене косы и грабли.
Кетрусь! Чего кидаешь? Ровно прислоняй! раздался хриплый голос.
И так сойдёт, ответил второй, тоже низкий и нетрезвый.
Я те дам, охламон! Сойдёт ему! Ну, чё? Пойдём завтра?
Не знаю, батя. Выспимсятам видно будет.
Ох, и хорошая ж горелка у Белояра! Посля работысамое то! О! Мы ж ещё за короля нашего тост не казали, сгоняй-ка в хату, возьми чего, тока чтоб мать не видела.
Не буду я за короля!
Как не будешь? Обижаешь.
Не буду и всё. Чего он к галтам поганым лезет?
Ты, Кетрусь, не прав, слушай батьку. Король наш знает, чаво делает.
Не знает. И ты, батя, не знаешь. А коли война начнётся? Я воевать не пойду. Делодрянь, вот помянёшь моё слово, когда окажемся в не успел он договорить, как отец с размаху двинул его по затылку, даже гул пошёл.
Дитятко ненаглядное, недолго думая, развернулось и врезало ему здоровенной ручищей в бородатую рожу. Началась потасовка. Мне было весело наблюдать за ними, даже интереснее, чем за обученными собачками, прыгающими через обруч. И когда батя вконец разошёлся и огрел любимого сыночка бревном, тот повалился на сено и сразу захрапел. Отец постоял с минуту, почесал в лохматом затылке и нетвёрдой походкой отправился в хату, спать. Представление окончилось.
Повернувшись на другой бок и подложив руку под голову, я только собралась засыпать, как снизу донёсся жуткий храп. Тогда я вытащила из-под плаща башмак и, пользуясь отличным ночным зрением, запустила его прямо в Кетруся, что возымело немедленное действие.
Спала я просто отвратительно: во сне скрывалась от каких-то преследователей, перебегая от дерева к дереву, спотыкалась и путалась в длинном платье Ветви больно хлестали меня по лицу, путались в волосах, и силы уже на исходе Затем отчего-то привиделись весёлые беззаботные музыканты, потешно прыгающие собачки и пляшущая полуобнажённая девушка с рыночной площади.
ГЛАВА 2
Бродячий глупец лучше сидящего мудреца.
(воларская народная поговорка)
Проснувшись на рассвете, я была абсолютно уверена в том, что следует без промедления отправиться к шатру с музыкантами. Осторожно спустившись с горы сена и вытащив из объятий Кетруся свой башмак, я выскользнула со двора в надежде, что Гастомысл не слишком будет обижаться, что не заглянула попрощаться.
Добравшись до площади, я застала уже собирающихся в путь комедиантов. Краснощёкий пожилой мужчина запрягал пару гнедых лошадей, остальные складывали в яркую кибитку нехитрые пожитки.
Подождите! я добежала до кибитки и положила руку на спину лошади. Возьмите меня с собой!
Все молча уставились на меня. Мужчина с минуту помолчал, критически осматривая меня, и спросил:
А что ты умеешь?
Не знаю, а что нужно?
Парни заулыбались, с любопытством рассматривая меня.
По канату ходить или фокусы показывать, продолжал мужчина. Или ещё что-нибудь эдакое, на что публика захочет глазеть и платить.
Фокусы? я дотронулась до его руки. Тебя давно мучает ревматизм и колено. Жена давно покинула тебя, отойдя в иной мир. Всё, ради чего ты живёшьэто твоя дочь.
Твоя правда. А будущее видишь?
Не уверена. Но точно могу сказать, что вскоре вас с дочерью ожидает приятное и весёлое событие.
Весёлые события у нас каждый день. Что ж, ладно, садись в кибитку. Посмотрим, если за твой талант будут платить, останешься.
Наконец все погрузились, и мы тронулись. Лошадьми правил Володримейсамый старший и уважаемый человек, он же являлся отцом Ветраныхорошенькой смазливой девушки, умеющей петь, танцевать, играть на нескольких музыкальных инструментах и обучать несложным трюкам собачек, костюмы которым она также шила сама. Трёх парней звали Полемон, Вьюр и Галтей. Кроме исполнения музыки, они жонглировали, чем придётся, и выписывали акробатические кульбиты.
Ну, а тебя как звать? поинтересовался один из парней, когда мы дружно кивались из стороны в сторону, проезжая по городским улочкам.
Бажена, привычно ответила я, не моргнув глазом.
Расскажи о себе, попросила Ветрана, придвинувшись ближе в темноте кибитки.
Да нечего особо рассказывать.
Ну как хочешь, смотри сама. Я знаю, тыбеглянка, которую разыскивает стража. У каждого из нас свои скелеты в сундуке. Так что расспрашивать не буду. Но если вдруг захочешья умею хранить секреты.
Я ничего не ответила, и разговор прекратился. По городу мы ехали молча. Стоило цветастой кибитке миновать городские ворота, как нас тот час же остановили. По приказу стражника все вышли наружу. Все, кроме меня.
Это все? услышала я голос караульного.
Мои попутчики молчали, не зная, что ответить.
Ну-ка, проверь, не сдавался голос, отдавая кому-то распоряжения.
В кибитку заглянул один из стражников, и я испуганно вжалась в стенку. Но, к моему удивлению, это оказался мужчина с площади, чёрные волосы были закрыты начищенным до блеска шлемом, но я всё равно без труда узнала отца смуглой девчушки. Он тоже узнал меня, удивлённо поморгал, помолчал с минуту.
Ну, что там? занервничал голос снаружи.
Всё чисто, господин комендант.
Долгое время я боялась выглянуть и лишь, когда проехали несколько вёрст, отважилась вылезти из-под холщовой крыши. Оказалось, мы давно оставили город позади и сейчас ехали вдоль реки по широкой наезженной дороге.
Будем ехать, пока не встретим крупного селения, пояснил Полемон, жуя яблоки, которыми только что жонглировал.
Может, и до вечера, добавил Галтей.
Но поля и хаты появились гораздо раньше. Володримей въехал в поселище с музыкой, объявляя о скором зрелище, при этом и парни не остались в стороне, выглядывая из кибитки и играя на своих инструментах, кто во что горазд.
Остановились мы в поле, где на скорую руку поставили шатёр и разожгли костёр. Мужчины, стреножив лошадей и отпустив их на траву, ушли по соседним селениям, созывать народ на вечернее представление, а мы с Ветраной занялись приготовлением обеда.
Нагреем водички и в шатре устроим баню, она подбросила в костёр сухих поленьев.
А я думала, шатёр для того, чтобы в нём выступать.
Он же маленький, только для наших пожитков сгодится. И спать в нём можноПослушай, Бажена, тебе обязательно нужно видок поменять, чтоб не была похожа на свой портрет со стены. Я тебе платье дам. А вот волосы давай-ка острижём!
Нет, ты что?!
Ладно, доберёмся до Старброда, купим у аптекаря средство одно, что волосы осветляет. Я у него всегда впрок беру, чтоб надолго хватило. Щиплет, конечно, жутко. А если передержать, то клочьями лезут, как у бешеной собаки. Но чего не сделаешь ради красы? Можешь платок пока повязатьвыбирай любой из того тюка. И одежду себе подыщи.
Стоило мне наклонить над корытом голову, чтобы вымыть волосы, как Ветрана присвистнула. Я почувствовала, как она провела пальцами по моей шее:
Ух ты! А не больно было делать?
Что делать? я с раздражением убрала её руку.
Наколку.
Наколку? Какую ещё наколку? У меня на шее?
А то ты не знала. Ты ещё более странная, чем мне показалось вначале.
Послушай, Ветрана, ты имеешь полное право мне не верить. Но прошло чуть больше суток с тех пор, как я очнулась у дороги, не помня о себе ровным счётом ничего.
Что, совсем-совсем?
Абсолютно.
А-а, ясное делона празднике перебрала. Хотя нет, уже бы пришла в себя. Значит, без ведовства тут не обошлоськак пить дать.
Скажи, что у меня на шее изображено? приподняла я тяжёлые волосы.
Трудно сказать. Какой-то круг с лучами или сполохами, но направленными вовнутрь вроде рога только не пойму, чьи. И на рогахполумесяц.
Всё?
Нет, ещё какие-то письмена.
Можешь их срисовать?
Боюсь, что нет. Слишком мелко и непонятно.
После «баньки» я порылась в горе вещей и выбрала самое неброское платье, хоть рукав был и коротким, зато шея и декольте полностью закрыты. В гардеробе Ветраны сложно было найти что-либо более целомудренное, а мне, в отличие от соседки, совсем не хотелось привлекать к себе внимание. Затем я решила выстирать свою одежду, зная, что накидка мне может понадобиться в любой момент. Развешивая для просушки длинный пояс, я обнаружила, что в нём что-то естьжёсткое и колющее пальцы. Тогда я взяла кухонный нож и распорола ткань. В мою ладонь выпал массивный медальон, похоже, из серебра, и лоскуток выделанной воловьей кожи с надписью. Я поднесла его ближе к глазам. Не смотря на то, что чернила размазались и местами совсем стёрлись, царапины от острого металлического пера были видны достаточно хорошо:
«Старброд. Ольховый переулок, шестой дом. Белава»
Что это значит? Я знала, что со мной случится беда, и предусмотрела своё возвращением Белаваэто я? Полемон обещал, что через несколько дней мы будем в Старброде. Там всё и разъяснится. По крайней мере, только на это я и надеюсь.
Рассматривая серебряный медальон, я поняла, что на нём то же изображение, что и на моей шее. Хоть я и не могла вспомнить, что оно означает, но чувствовала радость и облегчение, надев медальон на шнурок и поместив на шею под платье, словно воссоединилась с чем-то родным и жизненно необходимым.
Когда я оделась и вышла из шатра, Ветрана вовсю кокетничала молодым человеком, хихикая и поправляя «невзначай» сползающее с плеча платье. Увидев возвращающихся музыкантов, мужчина подкрутил ус, лихо, вопреки своему немалому весу, вскочил в седло и умчался, посылая девушке воздушный поцелуй.
Я те щас плётки задам! не на шутку разъярился Володримей, потрясая плетью у носа дочери. Вертихвостка! Видела бы твоя мать!
Разве я виновата, что меня все любят?
В монастырь отдам, мистагогам огороды копать будешь, распутница!
Мне совсем не нравилось быть свидетельницей семейной сцены, поэтому я быстренько нырнула в шатёр.
Чего он строгий такой? поинтересовалась я у вертящегося перед зеркалом Галтея.
С ней ещё пожёстче надо. Такая влюбчивая, что ни одного мужика не пропустит.
Потому что имечко подходящеевот и ветер в голове, добавил Вьюр.
Ага. Лучше б сразу Гулёной назвали, илиБеспутой!
Парни засмеялись. А я не унималась:
А вы, небось, сами тем счастливчикам завидуете?
Смеёшься? Чтоб Володримей руки повыдергивал? Да в каждом поселище девокпруд пруди, выбирай любую!
Полемон, шутя, ткнул его локтем:
Ты, Вьюрик, за себя говори. А у меня только однаОльжина. В Старброде живёт, истосковалась уж вся, наверное. Вот возьму и женюсь! Слово даю, небосвидетель!
Да кому ж такой муженёк нужен, смеялись парни. Без деньгов да в разъездах!
После обеда отец с дочерью уже беседовали тихо-мирно, как ни в чём не бывало. Остальные репетировали. Должно быть, к подобным выяснениям отношений и частым скандалам они уже привыкли.
Народ стал собираться на представление одновременно с закатом солнца. Мужчины настраивали инструменты и зажигали факелы, вгоняя их в землю по периметру намеченной для выступления площадки.
В шатре Ветрана долго крутилась у старого треснутого зеркала, напевая и расчёсывая пышные волосы. А я от нечего делать сидела на тюке с одеждой и развлекалась с собакамиАйкой и Чарой, уже наряженными в пёстрые юбочки с бантами и оборками. И вскоре у меня уже получилось наладить с ними контакт. Собаки с радостью выполняли все мои мысленные просьбы и призывы: кружились на месте, прыгали на задних лапах и даже забавно ползали.