Трудно тебе будет здесь разориться, задумчиво говорю я Ричарду, стоя у витрины, Вот скажи, у вас бывает мороженное ммм за десять центов?
Десять? Ноу! Самое меньшее Quarter двадцать пь-ятьБат сорри Но не вкусный одна вода. Наполнитель. Usuallyобычно пятьдесят. И больше.
Жуть. Как вы там вообще живете?
Пух-нем с го-ло-духа.
Нахватался уже где-то, фольклорист. Знавал я одного американского журналиста, который ни черта не понимал в России, зато всюду вставлял русские поговорки. В основномне к месту
О! Я его знаю?
Не думаю. Нам, пожалуйста, вот это, это и вон то. И две чашечки кофе. А, ну и два коктейля, будьте добры. Ричард, забирай.
Официантов сервис не предусматривал, поэтому все угощения пришлось перетаскивать самим. Мы расположились за круглым тяжелым столиком у окна с видом на кинотеатр и верхний участок Таврической лестницы. Старичка уже видно не было.
Так, что там, на счет хороших людей, Ричард? спросил я в перерыве между всасыванием коктейля через трубочку, Много их у нас?
Очь-ень. Можно сказатьвсь-е.
Я и не сомневался. А все же, кто больше всего тебе понравился, не унимался я, и даже уточнил по-английскиWho do you guess is most attractive?
Неожиданно Ричард покраснел. Кто бы мог подумать! Если он артист, то артист гениальный.
WellI can`t Это есть интимно
Нет-нет, Ричард! слегка всполошился я, Я не имею в виду твои симпатические интересы к противоположному полу. Нет! Кого ты просто уважаешь? Респект?
А! I don't quite understand correctly. Sorry. Ну, ваш мэр, как эточиф гоу-рис-пол-коум Паул Стен-коу-вой. Гур-лень Володья, ком-со-моул. Эндрю За-ха-роув
Ричард перечислил с пару десятков имен и фамилий, так или иначе связанных с руководством города. Странно, Михалыча среди них не было.
Галь-я Мар-тьи-нэн-ко вери бьютефул экти-вист Стэпа-ан Гришь-коу бэйлиф
Стоп-стоп-стоп! Кого ты назвал? Гришко?
Йеа! Это мой как этободига-ард охраня-йет над-смат-ри-ва-йетКГБ-officer. Чудь-есный чело-вьек. Делать добрый работа
Нормально?
Гришко шифруется что есть мочи, землю роет голубыми тапками, а его давно срисовали и просто считают телохранителем. Как неизбежное зло. Да, что там! Неизбежное добро. Он оказывается «чудь-есный чело-вьек»! И «делать добрый работа». Прикол! Хотя, собственно, чему тут удивляться? Ну, не выглядит Гришко высоким профессионалом, как ни крути.
И он тоже хороший? Гришко?
Конечно! Смешной толькочуть-чуть. Очень старается. Но ведь это хорошо? Маслом кашу не испачкать?
Почти А Михалыч? не выдержав, прерываю я перечень высоких номенклатурных работников, Он какой человек?
Мик-калыч? О! Очень добрый СЁРВЕНС. Только чуть-чуть фамилиэари грубость Соленый шутка Но этоЗабавно Русский ментэлити
Ах, вон оно что! Ах ты тварь капиталистическая!
СЁРВЕНС? Это Михалыч«сёрвенс»? Прислуга, стало быть. Лакей! Вот он кто для тебя? То-то ты мне втираешь про местных друзей-начальничков! Видимо, про тех, с кем твой папочка общался, пробивая разрешение на пребывание в городе. И кого считаешь ровней своей великой заднице. А крабов твоих варитьтак сразу сёрвенс Михалыч?
Рейтинг этого папиного сынка в моих глазах сразу скатился до плинтусовых отметок. Вот, гадёныш! Ну, погоди!
Слушай, Ричард! А как твои крабы получились? Вкусные?
Фантэстик! Оч-чьень вкусно.
А сколько съел? Ну, сколько штук? How many?
Съел? Perhaps Пьять или шьесть, не помню
Это хорошо! Это очень полезно для желудка. Ты пей, пей коктейль-то. Молочный. Нравится? Я сейчас тебе еще принесупарочку!
Глава 30
Похоже, Ричард ничего не знал о смерти Михалыча.
По крайней мере, не дал повода за что-либо зацепиться. Вел себя естественно, если не учитывать неконтролируемые проявления собственной исключительности и озабоченности, связанной с «бременем белого человека». Но это, как раз было нормально. Нам ли, жителям России нулевых этого не знать?
Мы с Ириной мрачно сидели в моей палате и уныло гоняли ночной чай.
Как и предполагал Пятый, медики только руками развели по итогам вскрытия тела старого ветерана. Выяснилось, что его сердце остановилось в результате обширного инфаркта. Обычное дело в таком возрасте. На внешнее воздействие не было никаких намеков. Разве что, был очень сильно напуган. Или же все-таки отравлен. Только отравляющие вещества, дающие такую реакцию, очень редки с точки зрения прикладного использования. Разумеется, они применяются спецслужбами разных стран, но очень редко, так как чудовищно дороги. К слову, такие препараты моментально разлагаются на простейшие составляющие и не подлежат обнаружению даже при углубленной экспертизе. Получается, что если Михалыча отравили, то для кого-то это было очень важнодо такой степени, что не пожалели супер спецсредств.
Это все нам поведал только что ушедший Сергей Владимирович.
Я угрюмо размешивал в стакане давно уже растворившийся сахар.
Не шутилось, не говорилось, да и не чаёвничалось толком. От событий прошедшего дня остался тяжелый, гнетущий осадок. А такженедовольство собой и полный сумбур в голове. Что-то очевидное плавало на поверхности, но всякий раз проскакивало сквозь пальцы при попытке ухватить суть.
А еще было стойкое ощущение, что в какой-то момент я свернул в своих изысканиях немного в сторону. Не так, чтобы совсем не туда, но как-быпараллельно с основной трассой. По проселкам, буеракам и загадочным колдобинам. А совсем рядом, за редколесьем будто-бы мелькает что-то важное, простое и логичное.
Правильно говорятза деревьями леса не видно.
Слушай, Ирин. Тебе не кажется, что мы время теряем впустую с этим Ричардом? Его полгода под микроскопом разглядывала вся контора. Американец нашего небесного капитана вообще чуть ли не в штатные ангелы хранители записал. Души в нем не чает.
Отработаем. Не скули, Старичок.
На завтра я договорился с Ричардом совместно поохотиться за крабами. Вернее, я предложил ему показать уникально-заповедное место, а он с радостью согласился.
В мои незамысловатые намерения входила проверка реакции американца на демонстрацию ему загадочной площадки на диком пляже в Карантинной бухте. На тех самых пресловутых «Скалках», где мы в будущем будем ползать с Вовкой Микояном. Там, где, по-моему, и были сделаны снимки на испорченную пленку. Что бы ни говорил Сан-Саныч.
Ну, не переубедил он меня.
И что-то мне подсказывалоименно в этой точке я начал плутать. С его подачи, между прочим. Где-то был ошибочный поворот на второстепенную кривую дорожку, а значит, нужно было шагнуть назад. Так и родилась у меня спонтанная идеяпродолжая отрабатывать версию Ричарда, совместить это с изучением скальных загадок. Идея, прямо скажем, неординарная, если не сказать корявая. За неё я получил недоверчивое хмыкание Козета и кривые взгляды от Ирины. Ее «не скули» из той же обоймы. Тем более, что моему симпатичному инструктору отводилась своя особая роль. А нравится ей или нет, я как-то не удосужился поинтересоваться.
Вот и дуется.
Я подошел к окну и стал рассматривать редкие огоньки Исторического бульвара через присвоенный моно-бинокль. Хорошая оптика, качественная. И ведьстопудово отечественного производства. Хотя бы, судя по отсутствию удобных наворотов. Все строго, сурово и лаконично.
Дай посмотреть, Ирина протянула руку, Давай-давай. Ух ты. Водонепроницаемый! У Гришко стащил? На яхте?
Не стащил, а выплатил себе компенсацию. Натурой. За то я на секунду задумался, что он постоянно раздражает меня своими синими тапками.
Ой. Вот, не выдумывай, балабол! Ирина вертела в руках черную трубочку оптической игрушки, фонарик видел здесь?
Ммконечно.
Старик!
Ну, не видел. Покажи!
Вот, поворотное колечко, смотри.
Ладно-ладно. Не свети по глазам. Слепишь! Батарейка?
Не-а. Аккумулятор. Весь корпусэто аккумулятор. Без особого блока не зарядишь. А сядет быстро. И уменьшится твоя компенсация вдвое.
Выключи. Ирина! Кончай! Дай сюда вообще. Не твое.
Я забрал бинокль и сунул его в карман. Полезная вещь.
Вот, наверное, что еще надо сделать
Ирин! А у тебя иголка с ниткой найдется?
Иголка с ниткой?
Ша!.. Вот, только не надо так улыбаться. Просто ответь, есть или нет?
Ну-у есть. А какое место тебе
Ирин! Просто дай. Без комментариев. Для дела надо.
Деловой!
Ирина выходит из палаты, обиженно вскинув голову. Возвращается.
На! Белошвейка!
Спасибо, добрая женщина. Кстати. О мальчиках и девочках. Как ты относишься к обнаженным первоклассникам? Мне просто сейчас трусы надо снять. Предупреждаюзрелище не для слабонервных.
Дурак!
Пошла к себе. Опять надулась. Совсем как девчонка малолетняя!
Ведь, боец-профи, опасная смертельно, как гюрза. И на тебедевчачьи обидки! Не хватает, наверное, спецагенту безопасности простого человеческого общения. Трется возле меня постоянно. Ну, ладно. Остынет.
Давай теперь подумаем, как приспособить чудо-бинокль в потайной карман на плавках. Не пришить бы чего лишнего
* * *
Часа в два ночи во флигеле засуетились и забегали.
Я спрыгнул с койки и высунулся в коридор. Около дальней палаты мелькали медицинские халаты, кто-то тащил капельницу, пара человек в штатском аккуратно вели наспех перевязанного человека, бессильно повисшего у них на плечах. У окна я заметил Сергея Владимировича, который с мрачным видом что-то веско доказывал доктору. При этом Пятый с каждой фразой коротко рубал воздух кулаком, будто гвозди забивал.
Что там? прошелестело над ухом.
Я чуть не вздрогнул. Ирина в отличие от меня одета по полной боевой. И по своему обыкновению появилась, словно из воздуха.
А я знаю? Раненного привели. И, кажется, не одного
Со стороны лестничной клетки внесли носилки, на которых лежал кто-то без сознания. Рядом семенила сестричка, держа в руках стойку капельницы. На животе у лежавшего сквозь бинты обильно выступали красные пятна.
Шеф добился от доктора утвердительного кивка и быстро зашагал в палату. И тут же был выставлен оттуда чьей-то твердой и решительной рукой. Свирепо оглянувшись вокруг, Пятый заметил нашу парочку и, не раздумывая ни секунды, направился к нам.
ЧП! коротко резюмировал он, заталкивая нас в комнату, Касается наших дел напрямую. Садитесь и слушайте.
Послушать, действительно, было что.
После истории в Бахчисарайском музее контора взяла объект под скрытое наблюдение. Все понимали, что сорванная благодаря мне вражеская закладка должна была насторожить злодеев, а в таких случаяхпо всем канонам тайной войны клиенты «уходят на дно». Тем не менее, «отработать» точку считалось обязательным. Пусть и «для галочки». Для отчетов. Никто и не предполагал, что формальная операция неожиданно обернется форменной резней в стиле голливудских боевиков.
В роли очередного Рэмбо выступила (кто бы мог подумать!) пожилая сотрудница музея со звучной фамилией Бонц.
Агриппина Рудольфовна Бонц. Уроженка Гомеля, сорок четыре года, образование высшее филологическое, вдова, войну провела в эвакуации, работала на археологических раскопках Шаштепа в южной части Ташкента, потом училась в Новосибирске, по распределению была направлена в Бахчисарай. Там и провела всю свою сознательную жизнь. Благонадежную, добросовестную и совершенно лояльную к Советской власти.
И вдруг
Произошло все так. Не мудрствуя лукаво, контора установила один из постов наблюдения в шкафу. В старинном шкафу ручной работы, который стоял в павильоне гаремного корпуса. Как раз напротив столика с муляжами фруктов. Именного того, на котором в свое время оставляла закладку Галина Анатольевна. Агент с утра скрывался в нафталиновом сумраке и следил за посетителями через дверцы, испещрённые причудливой арабской резьбой. Второйбродил по залам, осуществляя общее наблюдение в готовности в любой момент подстраховать товарища.
Подстраховал на свою голову
Вчера под вечер, уже собираясь закругляться и покидать опостылевший шкаф, первый агент увидел, как за ограждение экспозиции зашла сотрудница Бонц, которая в течение дня уже изрядно примелькалась. Агриппина Рудольфовна стала что-то делать с искусственными яблоками на подносе, что, собственно, подозрительным-то и не казалось. Ну, поправляет экскурсовод в конце рабочего дня детали выставочного интерьера. Ничего особенного. И агент, измученный десятичасовой неподвижностью, решил размяться и пошутить над старушкой. Все мы люди.
Он приоткрыл дверцу и замогильным голосом произнес: «Всем оставаться на своих местах! Государственная безопасность!»
Реакция оказалась более чем неожиданной.
Бонц, не оборачиваясь, выдернула бронзовый поднос из-под фруктов, и без замаха метнула его на голос. Очень метко, надо сказать метнула. Так, что острые зубчатые края посудины вошли в правую сторону шеи шутника, нанеся ему серьезные повреждения. На шум примчался «подстраховщик» и тут же получил несколько ударов старинной саблей в область живота. Грамотных, хорошо поставленных ударов. И, если бы не тупая заточка музейного экспоната, в живых бы он точно не остался.
После короткой и неожиданной расправы благообразная старушка невозмутимо оставила свои жертвы корчиться на полу и, через одной ее ведомые коридоры, покинула Ханский дворец. Группе наружного наблюдения удалось установить лишь только направление ее отходав сторону Чуфут-Кале. Там преследуемая растворилась в предгорьях.
Обыск в домике, где единолично проживала странная сотрудница, ничего не дал. С коллегами по работе сейчас плотно работали. Досконально проверяли ее связи и контакты. Раненым агентам, которые, можно сказать, чудом остались на этом свете, в местной больнице оказали первую помощь и ночью транспортировали сюда, на штатную медицинскую базу.
В целомне знали, что и думать.
Неопровержимыми оставались два факта: Место работы, связанное с тайными передачами вражеской информации. И невиданная физическая прыть пожилой женщины, которая явно работала «на поражение» агентов. Четко, грамотно и профессионально. В отличие от пострадавших
Наблюдение за дворцом сворачиваем, потер переносицу Пятый, нет смысла. Поздно пить «Боржом». Канал закрыт и если кто-то еще остался в цепочке, выявлять нужно с другой стороны. Кстати, именно Бонц курировала экскурсии с интуристами. И запросто могла подстраховывать «выемку».
В Ташкенте во время войны работала целая сеть иностранных разведок, решил блеснуть познания и я, в том числе, и под крышей археологических изысканий. Турки, англичане, американцы. Там и могла состояться вербовка.
Возможно. Проверим.
Если Бонц резидент, сейчас ее цель эвакуация, заявила Ирина, установить, где она, и задержатьлишь вопрос времени, которое работает против нее. А если в вербовке был турецкий следэвакуация может быть только морем.
Учтем. Так, ладно. В любом случае, это не ваша забота. Продолжайте вести американца. Хотя быдля очистки совести. Завтра вопрос нужно закрыть, иначе, просто вышлем его из страны, и с глаз долой.
Нет человеканет проблемы?
Пятый покосился на меня.
Что за идиотское высказывание? Ты опять кого-то цитируешь, вундеркинд?
Я пожал плечами.
Писатель один приписал припишет это Сталину
Ну-у ежели целый писатель, шеф оставил переносицу в покое и теперь просто уперся лбом в открытую ладонь, устало прикрыв глаза, что написано пером, как говорится, не вырубить топором С писателями не поспоришь Такие они
Я уже было подумал, что он засыпает и начинает бредить. Мы с Ириной переглянулись. Не пора ли сваливать? Пускай поспит человек.
Неожиданно Сергей Владимирович поднял голову и взглянул меня. Остро и пытливо. Усталости во взгляде, как и не бывало.
По поводу писателей, Старик. Все просто. Задай себе только один вопрос. Единственный. И постарайся сам себе честно на него ответить. Кому это нужно?
В смысле?
Древнейшая аксиома нашей профессииищи, кому выгодно. И писателей она касается не в меньшей степени, чем резидентов иностранной разведки, пусть даже и замаскированных под мирных тётушек. И неизвестно ещекто опаснее. Уловил?
Вроде бы
А знаешь, как изображали в Европе Ивана Грозного на карикатурах?
Как? захлопал глазами я, охреневая от этой лекции не к месту.