Часть 1, глава 1
ЧАСТЬ 1
Глава 1
«Nothing is numbing my pain
The fragments of my faith
Became the blade in my hand
Just darkness my eyes see
Pushed me to the end of all dead-end-streets»
Heaven Shall Burn «Numbing the pain»
«Your mortality is the highest prize Your mind's intricate in a labyrinth turned inside out»
Epica «Dancing in a Hurricane»
«Ну что ж, утречко доброе»сказал он сам себе; сказало это не имеющее формы сознание своей постоянной вот уже на протяжении 20-и с лишним лет тюрьме.
Сегодня даже вгрызающееся в личное пространство и благоразумие солнце не сводило с ума, как обычно, хотя палило в самое окно. Проснувшись, он чувствовал лёгкую тошноту и какое-то смутное волнениекажется, вчера он принял какое-то решение, и кажется, оно одновременно угнетало и воодушевляло, спасая и от солнечного монстра, и от обычно наваливавшейся с самого утра давящей безнадёжности бессмысленных обязательств непонятно перед кем.
Он проснулся, но чувство было, как во сне. Такое уже бывало несколько раз в жизни, и каждый раз во время таких моментов казалось, что после этого всё кардинально изменится; но ничего, конечно же, не менялось. Но всегда было это чувство свободы и безнаказанности, чувство, будто с тебя разом всё сбросили, или что у тебя вообще нет телаты просто дух, привидение, наблюдатель, и только при желанииактивный участник; никто тебя не заставляет, да и что тебе до этих смертных?
Он сел на кровати. Он не очень понимал, почему так хочет спать. Будильник прозвенел ещё раз Будильник? Вчера он по привычке снова его поставил. А, что это?.. Внезапное помутнение, молниеносное опустошение. Быстрее! Автоматизм.
Очнулся он, стоя в душном вагоне метро, прислонившись к стене, настоятельно призывающей «не прислоняться».
«Чёрт, я опять Это всё проклятый будильник! Он запустил этот чертов ежедневный сценарий Так, впредь нужно быть сознательнее. Сосредоточься!». Один малейший проступок, одно мизерное отклонение от установленного порядка запускало процесс, который было не остановитьон брал своё до конца, чем дальше, тем интенсивнее, пока не выжимал всё и не подходил к той точке, с которой уже нельзя продолжать. Только тогда всё заканчивалось.
А можно ли определить эту точку в глобальном смысле? Он часто думал над этим, и в силу того, что всё продолжалось даже тогда, когда казалось, что дальше некуда, пришел к выводу, что нет. Максимализм пришлось оставить повседневности.
Машинально он полез в карман, достал наушники. Оп, вылет!
Осознанность потихоньку вернулась, когда он подошёл ко входу в университет. Глупо было бы, наверное, топтаться на месте или тупо повернуть назад. Всегда боясь выглядеть глупо, он вошёл. «В конце концов, почему бы и нет Времени ещё куча, а впереди у меня целая вечность».
Усаживаясь за парту, он спохватился. Нужно было совершить ежедневный ритуалвспомнить своё имя, на случай, если вдруг обратятся. Спать хотелось жутко, и он чуть было не отключился снова. Почему-то обычно всегда помогало смотреть на свои руки. Видишь руки, затем примерно представляешь тело, а потом вспоминается имя и статус. Но в этот раз он просто порылся в рюкзакео, корочкапожалуйста: имя, факультет, даже фотография. Он вздохнул с облегчением.
Итак, Вы помните какие-нибудь цели и принципы из Устава ООН?
Вопрос был явно обращён к нему.
М-м-м
Только некоторые из них. Помните, мы в прошлый раз обсуждали их перевод.
Спокойный, вкрадчивый голос. Приветливая улыбка. Он бы ответил, конечно же, да вот только он снова рассеялся. Тут бы себя заново вспомнить, боже мой, где там эта карточка Витал где-то под потолком, а кругом туман Какой-то голос издалека
Ладно, давайте я Вам немного подскажу? Например, «вновь утвердить веру в основные права человека, в достоинство и»
Подождите! Мне кажется, я вспомнил что-то, что-то важное, дайте мне несколько секунд
Хорошо.
А извините. Я вспомнил не то. Почему-то внезапно мне на ум пришла латынь Просто не спрашивайте меня, пожалуйста. Я не знаю ответа.
С Вами всё хорошо? Может, Вы плохо себя чувствуете?
Ах да, да, но, знаете, ничего серьёзногопросто немного нездоровится.
Это стоило огромных усилий. Но он смог, он собрался, он сказал, и, когда от него отстали, развеялся снова. Как обычно, в голове звучали какие-то диалоги, совершенно не к месту
И зачем он только вошёл сюда? Пора собраться. Срочно. Неужели и без того не хватало этого ежедневного спектакля; какой смысл напоследок позориться?..
проклятый будильник.
С твёрдой решимостью уйти сейчас же, он оказался сидящим на следующей паре.
Ох, эта монотонность всегда заставляла его закатывать глаза. Тянется, как сыр в макаронах оп, кажется, появилась какая-то новая интонация. Так, собраться. Есть контакт. Что у нас тут?..
Ясно. Взгляд направлен на него. Ему снова задали вопрос.
Не могли бы Вы, пожалуйста, повторить вопрос? Мне просто нужно уточнить некоторые моменты, чтобы ответить правильно.
Кхм Уточнять там, собственно, нечегоя спросила, что такое i-мутация.
А, хорошо. I-мутация. I-мутация это-о
Внезапно он устал. Ему даже не захотелось передвигать язык.
А вообще, если честно, мне абсолютно похер.
Он поднялся и покинул университет.
Выйдя на воздух, он вздохнул с облегчением. Осознанность на время вернулась; и это утреннее ощущение безнаказанностибудильника будто и не было.
Солнце то выходило, то заходило за облака; порывами дул весенний ветер, и прошлогодние листья порхали в воздухе. Он плыл по улице; в теле и душе чувствовалась легкость. С лица не сходила блаженная улыбка; тела не ощущалось, только самый верх головыон будто летел, а всё остальное было таким лёгким, будто не касалось земли. Он еле сдерживался, чтобы не начать смеяться.
Изредка проходящие мимо люди казались аватарами, или декорациями. С кучей всего лишнего, искусственного, бессмысленного, ненужного. Но какая ему уже разница.
Он лежал на холодной земле, только-только начавшей покрываться свежей тонкой травой. Сверху ослепительно светило солнце, пронизывая воздух и делая его нереальным. Листья летали в потоках ветра столбами.
Так холодно со спины и такое тепло льётся сверху. Он осуществил свою давнюю мечтупросто лежал без движения, не думая, полностью расслабив всё тело. Хотя нет, полностью никогда не получалосьшея и затылок всегда оставались напряженными. Этакий недо-труп.
Какое же наслаждение. Идеальное состояние.
В детстве, да и потом, он часто проделывал следующую вещь: нырял под воду и застывал. В море это было особенно удобноможно было держаться за водоросли. Цель была в достижении особого положения: когда тело неподвижно, вода вокруг тоже со временем будто застывает, и постепенно создаётся ощущение, что воды вокруг нет и вовсе, что ты висишь в воздухе. Да и это большой вопросв атмосфере всё-таки время от времени появляется хоть какой-то ветерок, какие-никакие воздушные потоки нет-нет, да пошевелят волоски на руках. А тутвакуум. И это было удивительно, гипнотизирующе; можно было бы так и застыть на бесконечно долгое время, если бы только лёгкие не начинали сжиматься, заставляя, дотянув до последнего момента, выныривать на поверхность.
Сейчас это вспомнилось Он перестал чувствовать конечности, затем и туловище. Осталась только голова. Лёгкость. Как будто он уже исчез. Даже не хочется ничего.
Он не помнил, сколько так пролежал. Благо, в лесу никого не было. Но он начал чувствовать прохладу и характерный запах воды и сырости, а небо из голубого стало сиреневым. Надо было встать.
Он шёл между деревьями, как тень; медленно, отсутствующе.
Дошёл, наконец, до железной дороги. Подъём на насыпь длился бесконечно долго.
Теперь оставалось только дождаться поезда.
На какое-то мгновение накатила странная весёлость. А потом ещё вспомнилось, как в школе, на математике, приступая к решению задачи, которую он заведомо знал, что не решит, он радовался, пока писал номер упражнения и чертил схемуэто были те короткие секунды, оттягивающие неизбежное; и, хотя они быстро проходили, он мог сказать, что пока, в этот конкретный момент, волноваться не о чем. Ну а потом ему просто не оставят выбора.
При звуках приближающегося поезда он был полон твёрдости и решимости. Одернуть себя, привести в состояние дисциплинированности и безоговорочности.
Это ему удалось блестяще; он почти внутренне торжествовал, если бы не животный ужас и оглушительный лязг в ушах. Однако это были не единственные проблемы бренной оболочки: в следующий момент, когда он вот-вот собирался кинуться вперед, в глазах резко потемнело, и он
упал.
Но, по законам физики, не в ту сторону.
Падая назад, он успел одновременно подумать о собственной ничтожности и испытать подобие облегчения.
***
Последняя звезда клонилась к закату. В низине между холмами, которые простирались к горизонту и плавно переходили в хрустальные, растворяющиеся в небе горы, сидела группа фигур. Расположились довольно расслабленно, однако в позах всё равно чувствовалась твёрдость и прямота осанки. Длинные белые волосы, которым наконец дали волю после насыщенного дня, слегка колыхались лёгким вечерним ветерком, изредка прилетавшим с ближайшего озера. Посередине своеобразного круга горел костёр; его сине-фиолетовые сполохи время от времени отражались в устало-спокойных, сосредоточенно-восторженных глазах сидящих.
Одна фигура немного выделялась на фоне других. Казалось, остальные слушают то, что говорит этот человек. Подойдя поближе, можно было заметить в его чёрных миндалевидных глазах, отражающих фиолетовые блики, тень высокомерия, дымку чуть завышенного чувства собственного достоинства.
На секунду воцарилось молчание, и тема разговора переменилась.
А ведь скоро состоится обряд посвящения нового жреца. Не могу поверить совсем недавно были эио-ом[1] соревнования, а уже
Вот-вот! Не успел я снять опознавательные перья
Интересно, кто будет новым жрецом?
Ну уж явно не ты!
Да я и не претендую
Пока более молодые люди шутливо препирались, взгляды остальных были неосознанно направлены на того самого человека, который сейчас слегка потупил высокомерный взгляд, выжидающе смотря куда-то в огонь. Наконец, кто-то осторожно заметил:
Нет смысла спорить. Вероятнее всего, новым жрецом будет Эйи, он неуверенно и с каким-то благоговением посмотрел на того, про кого говорил. Во всяком случае, не стоило начинать эту темувсё равно заранее мы ничего не имеем права знать
Да, это так. Я буду следующим жрецом. Эйи резко поднял чёрный взгляд и окинул им притихшие, будто застывшие на этих словах фигуры. Молчание длилось несколько секунд. Наконец кто-то ошеломлённо выпалил:
Ты зачем Ты же не имел права этого говорить! В смысле, чтоправила запрещают будущему жрецу сообщать о Её решении заранее, иначе может быть
Я рад, что ты выучил правила, несмотря на то, что пришлось перебить, голос был спокойный, примиряющий, хоть и не без самоуверенных ноток. Я просто считаю правильным то, что говорю и делаю, а говорю я то, что нет абсолютных правил. Я не вижу смысла конкретно в этом. Какая разница, когда мой статус будет объявленя с самого начала это знал: есть такие вещи, которые понятны без ритуалов и без предварительных разъяснений.
Люди смотрели с лёгким укором. Они уже оправились от первого впечатления, и теперь у них осталось лишь недоумение; однако они не могли побороть в себе уважение, которое закрепилось годами и не могло быть поколеблено. При всём том авторитете, которым негласно был окружён Эйи, при всей яростно-одухотворённой харизме и в то же время спокойном участии в жизни и проблемах соплеменников, люди теперь ещё и заранее причислили его к разряду чего-то, находящегося выше их понимания, а потому не возражали.
Разговор продлился ещё немного; обсуждали, в основном, прошедшее за день. Когда стемнело, пошли домой; Эйи отделился от группы, прошёл немного вдоль холма, дойдя до небольшого озерца. Сел на обломок скалы (он был ещё тёплый), опустил босые ноги в холодную воду. Но вскоре волнение сложно стало терпеть, вплоть до того, что в голове появился лёгкий фоновый гул. Он слегка усмехнулсяразве у кого-то ещё была с Ней такая сильная связь?
Вообще, он искренне любил своих соплеменников. Ему хотелось покровительствовать и помогать им; он считал свой народ действительно достойным. К тому же, Она говорила, что они все были одним целым когда-то. Но нельзя, никак нельзя было не чувствовать незначительного, скользящего сквозь каждый день, растущего на почве исключительности превосходства.
Он встал и пошёл вслед за остальными.
Скажи, пожалуйста, чего ты добиваешься?
Она сидела, положив ногу на ногу, подперев голову рукой, на которой изредка перезвякивали металлические браслеты. Это была одна из Её оболочек: как раз та, в которой Она обычно являлась этим людям. Можно сказать, они были Её фаворитамихорошо проработанные внешне и внутренне, исполнительно-вдумчивые, спокойно-фанатичные, уравновешенные и знающие.
Эйи стоял перед Ней, прямо, но как-то немного расслабленно; впрочем, у жрецов (хотя он пока ещё таковым не являлся) были особые привилегии.
Если честно, я не очень Вас понимаю.
Прекрати, а? Охота тебе сейчас слушать подробные объяснения? Уверена, тебе есть чем заняться.
Вы про то, что я рассказал всем, что Вы выбрали меня?
И про это тоже. Просто это очень странно. Не понимаю, зачем тебе это. У тебя прекрасные способности и задаткине надо делать такое лицо, тебе ещё много чему учиться; тебя любят и уважают соплеменники, они с готовностью и доверием идут за тобойобычно к людям в твоём положении относятся куда более холодно; в чём дело? Мне неприятно такое отношение.
Неужели Вас так задело нарушение формальности? он поднял бровь.
Прекрати, было видно, что Она раздражена. Ты прекрасно понимаешь, что мне всё равно на формальности, но мне важно знать, что стоит за их нарушением; важно знать, где произошёл сбой. Поэтому отвечай нормально, если не хочешь, чтобы я это узнала по-другому.
Что плохого в том, что иногда я поступаю так, как считаю нужным? Я не имею на то права?
Ты много на что имеешь право. Да и даже ваши обязанности заложены в вас природой и поэтому как таковые не воспринимаются. Но ты проявляешь своеволие там, где это не имеет смысла. Например, что ты сделал с тем пришельцем, главой этих варваров?
Поговорил с ним, затем у нас был поединок, на котором он проиграл.
Тебе с ним что сделать надо было?
Убить без всяких разговоров.
В чём же было дело?
Ну, во-первых, у меня выдался относительно свободный день. Я быстро восстановил силы после битвы, и мне стало скучно. А этот человек показался мне интересным. К тому же, та штука, которой он пользовался, показалась мне довольно занимательной.
Занимательной?..
Да, правда очень громкой. Если честно, у меня немного болела голова
Она промолчала.
И что не такведь в конце он всё равно, разумеется, умер, Эйи пожал плечами.
А то, что никто до тебя не додумывался унижать пленных.
Да я его и не унижал!
Это тебе так кажется, она вздохнула. Пойми, мне совсем не хочется вас ни в чём ограничивать. Но твоё поведение мне непонятно; оно вызывающе. Боюсь, если это продолжится, я не смогу доверить тебе должность жрецау меня просто не будет выбора.
А то, что это моё предназначение, Вас не смущает? пробормотал он, но тут же одёрнул себя. Не терпелось закончить этот разговор. Он улыбнулся.
Я приму Ваши слова к сведению. Постараюсь, чтобы такого больше не повторилось.
Она посмотрела на него круглыми глазами и ничего не ответила; пользуясь произведённым шоком, он быстро вышел.
Сегодня я сам проверю границы, отдыхай, бросил он человеку, нехотя усаживающемуся на своего эио-ом.
Постарайся восстановить силы до завтра; чувствую, они нам всем будут нужны.
Чуть помолчав, он добавил:
Но если не получится, я не заставляю тебя. Не стоит зря рисковать жизнью.
Человек посмотрел на Эйи полным благодарности взглядом, ничего не спрашивая, отрывисто поклонился (казалось, говорить он был уже не в силах) и направился в сторону небольшой группы скал, пещеры которых еще с наступления сумерек начали излучать мягкий голубовато-зелёный свет. Это место было сосредоточением энергии, и поэтому имело жизненную необходимость для тех, кто эту энергию использовал и совершенствовал.
На следующее утро Эйи проснулся с характерным гулом где-то вверху головы.