Дон Витторио, Вас просят спуститься к завтраку!
Хорошо, иду.
Витька с сожалением посмотрел на книгу, секунду подумал, потом сунул ее в карман камзола, не рискнув оставлять в спальне. Кто знает, вдруг он сюда уже не вернется, а дочитать рукопись хотелось.
За завтраком, состоящим из жареных овощей и мяса, король Олаф был хмур. Английские послы только что, оставив на рейде свой корабль, направлялись во дворец, причем, как доложили Олафу, делегация была достаточно внушительная, человек семь, и среди нихдве девушки. Дон Серхио пытался шутить, но Олаф, в отличие от своих подданных, имевших честь завтракать с королем, не смеялся, пытаясь предугадать, что ему предложат бритты. Витька, слушая дона Серхио, больше думал о книге, и, хоть и посмеивался над шутками, но не пытался поддержать разговор. А когда дон Серхио озабоченно поинтересовался, не заболел-ли он, Витька прямо сказал, что, с непривычки, не выспался.
О, я совсем забыл, дон Витторио, что неопытные путешественники долго привыкают к смене обстановки! Но это пройдет, знаю по себе! К тому-же, если не произойдет ничего экстраординарного, мы с Вами, надеюсь, уже на днях отправимся в обратный путь.
Внезапно король, до этого сосредоточенно, но чисто механически жевавший кусок свинины, откинулся в своем кресле.
Серхи, а ты не хотел бы остаться у меня? Скажем, советником? Поверь, это будет ни чуть не хуже, чем быть послом у твоего Хосе!
Прости, Ваше Величество, но ты же сам знаешь, Испания расценит это как предательство. И никакие заключенные союзы меня не спасут, а в переход я что-то не очень хочу. Последнее возвращение вышло не таким уж приятным, я торчал в Ином теле достаточно долго. А сейчас мой образ жизни меня устраивает, я не на первых ролях, но и далеко не на последних. Никакого желания терять то, что есть, я не испытываю, ты же в курсе, Ваше Величество, что я ленив!
А если я затребую тебя у Хосе, в качестве советника, и это будет одним из пунктов договора? Скажем, обменяю тебя на одну из моих каракк, на Карателя? Олаф хитро прищурился. Думаешь, Хосе не согласится на такое?
Ваше Величество Дон Серхио даже поперхнулся вином. Вы серьезно?! Жить в этой северной глуши, вместо солнечной Испаниикрайне сомнительное удовольствие. Испания вершит судьбы мира, наравне с Англией и Франкией, а, при всем уважении к Швеции, она решает лишь местные задачи в политическом плане. Я же теперь ни разу не карьерист, особенно после того, как меня в Дании отправили в переход разъяренные рыбаки. Дона Серхио передернуло, багры, знаете-ли, слишком больно рвут тело!
Хм Король снова помрачнел. Я не слышал подробностей. Действительно, бунтстрашное дело.
Багры?!.. Витька слушал настолько внимательно, что даже забыл о рукописи. Выходит, переход не настолько легкое дело, значит, ты не просто умираешь Переходишь, поправил он себя, но и приходится мучиться? Да уж, не самое лучшее времяпровождение. Он представил в деталях такую картину, и его, как и дона Серхио, передернуло. Завтрак, однозначно, перестал быть приятным.
Ваше Величество, прибыли английские послы! В зал вошел один из шведских офицеров.
Проводите их в зал для аудиенций, я сейчас подойду. Олаф встал из-за стола, и все поднялись вслед за ним. Дон Серхио, дон Витторио, вас проводят в зал чуть позже. Фрёльсеры, не смотря на мое отсутствие, заканчивайте завтрак спокойно, ваши услуги пока не требуются. С этими словами король вышел из зала.
Наш добрый Оли затевает игру с англичанамис усмешкой шепнул дон Серхио на ухо Витьке. Сначала он примет их, как полагается, в официальной обстановке, выслушает, а потом предъявит нас, в качестве козырной карты. Впрочем, они наверняка видели наш корабль, на котором гордо развеваются по ветру испанский флаг и мой вымпел
Когда испанские послы вошли в зал для аудиенций, Олаф, сидевший в кресле с высокой спинкой, вполне напоминающем Витьке трон, выглядел слегка растерянным. Пятеро англичан, в облегающих белых лосинах, темных туфлях с пряжками, и темных-же камзолах, с кружевами на обшлагах рукавов, стояли метрах в трех от короля. Судя по всему, Олафу сделали какое-то неожиданное предложение, от которого он не смог сразу отказаться, и ему требовалась какая-никакая поддержка от дона Серхио. Англичане, завидев испанцев, заметно напряглись, но и только: дипломатияэто искусство, при котором приходится сохранять невозмутимость в любой ситуации. А иначе все летит в тартарары.
Доны Серхио, Витторио. Лорды Стоун, Лепардье, Теннисон, Рабли, Антон. представил их друг другу офицер, вроде бы Яро, и все поочередно кивнули друг другу.
Видите, господа, Олаф обратился к англичанам, благородные доны прибыли раньше, и предложили мне союз, который гораздо больше отвечает интересам Швеции. Вы же, пока, привели мне аргументы в пользу союза с Англией, но не показали достаточной выгоды моей стране от него. По крайней мере, она не является перевешивающей аргументы испанских посланников.
Ваше Величество! Лорд Лепардье, по всей видимости, являвшийся главным среди англичан, попытался склонить чашу весов в свою пользу. Не смотря на то, что между нашими странами существуют разногласия, наш мудрый правитель, Теренс Второй, предлагает Вам забыть о них, разрешить противоречия и недопонимания, и два, несомненно, великих государства, рука об руку, будут трудиться во имя процветания
Витька чуть не зевнул, но сдержался. Все эти цветастые обороты речи, все эти приукрашивания собеседников, лесть, то тонкая, то откровенно грубая, с самого детства наводили на него смертную скуку. Получасовая речь, ради того, чтобы заверить человека в своей искренности? Вот на кой, спрашивается? Прямо, как девушку уламывают Я тебя люблю! Правда? А мне кажется, что ты меня хочешь просто затащить в постель! Нет, что ты! У тебя такие глаза Ага, глазакак цветы незабудок, но конечная цель всего этого восхваления достоинств фигуры, лица, походки и голосавсе равно постель, как бы ни старался парень доказать обратное.
А в заключение Теренс Второй предлагает помочь Вам, Ваше Величество, совместными усилиями разгромить Голландию, и готов выставить свой флот, для поддержки Вашего наступления.
Ага, ага Дон Серхио шепнул Витьке на ухо. Англичане никогда не пойдут против Голландии, у них союз. И на что тут надеется английский посол, на невежество Олафа? Ну, ну
Дабы выказать Вам свою добрую волю, Его Величество Теренс Второй шлет Вам, королю Швеции, Олафу Седьмому, именуемому Великолепным, десять бочонков отборного эля, сваренного в лучшей пивоварне Англии, меч, выкованный из многих сортов стали, украшенный изумрудами, и И двух девушек.
Олаф выпучил глаза, у многих, присутствующих на приеме послов отвисла челюсть. Даже дон Серхио выглядел донельзя удивленным. По залу начались перешептывания.
Я правильно понимаю, голос короля был вкрадчивым, даже каким-то ласковым, что Вы, лорд, только что предложили мне, в нарушение всех законов Высших, принять в дар двух человек?
Ваше Величество! Англичане, надо отдать им должное, и сами были не рады этому. Такова была воля Теренса Второго. Но, лорд Лепардье смотрел королю Олафу прямо в глаза, это делается не по принуждению, а по доброй воле самих леди. Они не рабыни, и не невольницы, онисвободны, как мы с Вами, и они согласились отправиться к Вам.
Не зря Теренса называют за глаза идиотом. Дон Серхио снова шептал Витьке в ухо. По сути, только что, он одним этим жестом перечеркнул любые возможности заключить союз с любой страной мира. Слухи расходятся быстрее молнии
Господин посол, Ваши слова о даре не оставляют сомнений о статусе несчастных. Голос Олафа гремел по залу. Я вынужден сообщить Вам, что лишь Ваша дипломатическая неприкосновенность охраняет Вас в пределах Швеции. Ваш король окончательно похоронил тот непрочный мир, который еще оставался между нашими странами. Я выдвигаю Бриттии ультиматум: в течение одного месяца вы, англичане, меняете своего короля. В противном случае я сменю его сам, по воле Высших, и с помощью Испании! Считайте это официальным объявлением войны. Ваш корабль будет разоружен, как вражеское судно, но он, под конвоем, будет сопровожден, с Вами на борту, к берегам Бриттии. Вам оставят припасы, которых должно хватить на дорогу, и не более, все остальное, пользуясь нашим правом победителя, мы забираем. Впрочем Дон Серхио! Вы прибыли сюда на слишком маленькой посудине, не подходящей статусу посла великой державы. Я, своей милостью, предлагаю Вам сменить когг на английскую шхуну. Что скажете?
Ваше Величество очень добры! Дон Серхио поклонился.
Решено! Карл, Яро, распорядитесь выгрузить с когга испанских послов все, кроме необходимых для дороги в Бриттию припасов. Дон Серхио, дон Витторио, прикажите своим людям перенести Ваш штандарт на шхуну, и пусть осмотрят корабль. Если ему потребуется любой ремонт, наши верфи произведут его быстро, и качественно!
Глава 9
Артур.
Микко поднял руку, и мы остановились. Но это оказалось не предупреждением об опасности, а просто сигналом о остановке. Молчаливый показал вперед. Прямо в склоне высокого холма чернела неровная дыра, видимо, это и был вход в катакомбы, царство Иных. При свете садящегося солнца Молчаливый вытащил из-за пазухи небольшую колбу, вытащил зубами пробку, слегка взболтал сосуд, и выпил. Потом, морщась, скинул мешок, и надолго приложился к бутылке рома. Мы с Даниелем недоуменно переглянулись. И тут Микко, впервые с тех пор, как я его увидел, заговорил.
Ша с аза мо обе уталл илу. Начи, я дожен гааить, ийаче не егу поочь ам. Уушайе мня. Я же пыыл в подоных еэщеах, и не раз, и Ины щсьекда тейтвуут атинакаа.
Э-э Микко.
То?
Видишь-ли, мы Даниель чуть помедлил. Мы не понимаем. Давай помедленнее, по слогам, что-ли
Постепенно Молчаливый стал говорить понятнее. То-ли разговорился, то-ли мы привыкли, не знаю.
Я иду, вы за мной. Сначала рублю я, вы смотрите. Я устал, идет Арт. Арт усталидет Дан. Снова я. Иной, еще Иной, еще. По одному. Потом по два. По три, четыре. Бить сразу сильно, резко. Утекать от их сабель вбок, а бить по локтям. По коленям. По шее. Попалбей других, этотупадет. Пули на потом, когда будем рядом с золотом. Поймете, когда. Ясно?
Да. Я и правда понял, что хотел сказать Микко. А что ты говорил в самом начале?
А-а. Мой мир умер, я дал обет. Молчать. Жить молча. Три, пять, семь циклов. Но Шам сказалбез меня с голосом бесполезно, Вы перейдете сразу, если не расскажу. Дал питье. Обет закрыл, сказаля свободен. И если еще малые циклы буду говорить, говорить, вспомню, как нормально. Я пил, что он дал, горько, ноговорю тут. Да, ясно?
Да, Микко. Мы поняли тебя.
Ну, и идем?
Идем.
Молчаливый нырнул в темноту первым, я за ним, за мной шел Даниель. Тесаки, хоть и притупившиеся, пока мы продирались сквозь заросли, уходя от берега, были наготове. В подземном ходу пространство освещалось редкими факелами на стенах, изредка высверкивая кровавым пламенем на клинках, наши тени плясали по земле и камням, попадавшимся на пути, как будто корчась в припадке. Первый-же Иной, вынырнув с легким шорохом из темноты откуда-то сбоку в метре от Микко, осыпался на землю грудой желтоватых костей так быстро, что я лишь на секунду разглядел его. Это был человеческий скелет, светящийся, однако, каким-то призрачным, голубоватым сиянием. Впрочем, когда он осыпался, сияние исчезло. Рядом с его останками упал ржавый меч без перекрестия, с одной лишь рукояткой. Второй Иной сумел отразить удар, но Молчаливый почти сразу пустил в ход тесак в левой руке, и мы, не задерживаясь, двинулись дальше. Я больше смотрел на то, что делает Микко, чем на Иных, потому, что следующим вперед должен был идти я. А Молчаливый трудился, почти не покладая рук. Иные появлялись словно ниоткуда, молча, с мечами, саблями, топорами, но неизменно становились аккуратными кучками костей. С двумя противниками, вынырнувшими с двух сторон, Микко расправился не снижая хода. А потом пропустил вперед меня, сказав:
Арт, ты. Старайся, устанешьбей, потом пусти Дана. Пока их малонабей руку.
Легко сказать Я вспотел почти сразу, как только появились первые противники. Впрочем, мои тесаки опустились на живые кости прежде, чем даже я сам это понял. Тяжелые лезвия не оставили им шансов, и я, как и Молчаливый, не стал задерживаться. С десятым вышла промашка. То ли моя рука дрогнула, то ли Иной уклонился, но левой рукой я рубанул в пустоту. У щеки пронесся ветер, и мелькнула полоска стали. Хорошо еще, что я не потерял равновесия, и завершил начатое, ударив правой рукой снизу вверх. После этого я пропустил вперед Даниеля, потом Микко, и замкнул наш отряд. Через некоторое время Молчаливый отстранил Дана, который успел зарубить несколько Иных, но не пошел вперед, а повернулся к нам.
Дальшесложно. Трое, четверо, может больше. Сразу. Смотрите, лаз шире. Места больше. Золото ближе. Двое впереди, один сзади. Потомвсе трое в ряд. Идем, рубим, внимательно следим. Если один переходит, двое теряют шанс. Если двое переходят, шанс почти совсем уйдет. Не подставляйтесь. Раныболь, сильные раныпереход. Нет Ала, лечить, нет и шанса удержать от перехода. Перейдемне вытащим парней. Терпеть, рубить, следить, идтиодин путь наш, этот. Да? Ясно?
Мы с Даном кивнули. Было стойкое чувство, что Молчаливый, заговорив, передал свой обет нам: говорить и правдане хотелось. Спустя некоторое время я тяжело дышал, и был весь мокрым от пота. Иные как будто сходили с конвейера, с равными промежутками времени, и молча преграждали нам путь. Мы, так-же молча, вступали с ними в схватку. За нашей спиной подземный ход был усеян кучками костей, и всевозможным оружием. Впереди Сколько их впереди, никто не знал, мы знали только то, что нам надо вперед, не смотря на любые препятствия. Микко поднял руку, и мы остановились.
Тут Остановка, отдых. Безопасно.
Проход сузился, и именно в этом месте мы устроили привал. Сухари не сильно восстанавливали силы, но, по крайней мере, мы получили возможность просто посидеть, и отдышаться. Два факела на стене, в отличие от предыдущих, горели каким-то неестественным, зеленоватым огнем, будто там горел газ. Молчаливый проследил за моим взглядом, кивнул.
Да. Дошли до зеленого огня, тутперерыв, Иные не полезут. Дальшеснова. Ну, идем?
Мы неохотно поднялись. Снова бесконечные катакомбы, снова Иные, молча пытающиеся отправить тебя в переход, и пополнить свою армию, но вместо этого осыпающиеся на пол с легким стуком Я получил несколько скользящих ударов, и правый рукав рубашки из белого превратился в красный. У Микко красовались три пореза на груди, и ему пришлось раздеться по поясв обрывках ткани было банально неудобно. Даниель лишился одного из тесаков, и тоже был покрыт порезами, но мы избежали серьезных ран, и, главное, все были готовы продолжать.
На следующем привале, где подземный ход снова сужался, и горели уже не два, а четыре факела, Молчаливый, немного отдышавшись, сказал:
Всё. Пришли. Дальшенам золото. Последний зал, много Иных. Осыпаем всех, берем наше, уходим назад. Будет час, два, пока Иных тут нет. Потомснова Иные. Тут, новые.
Остатки рома ушли на обработку ран. Осталось насквозь просоленное мясо, вот только воды, чтобы размочить его, и хоть немного убрать корку соли, не было. Дан подобрал, вместо сломавшегося раньше тесака, короткий прямой меч, и теперь взвешивал оружие в руках, пытаясь понять, какой клинок удобнее держать в правой, а какой в левой руке. Я сидел, прислонившись к стене, и вытянув гудящие ноги.
Микко, я думал, что Иныепроворнее, Шам говорил, онибыстры.
Повезло. Новые Иные, не старые. Недавно перешли, еще не очень умеют. Чем старше, тем быстрее, опаснее. У золотасложнее. Там, впереди, конечная пещера. Один, два десятка, защищают свое. Будем бить, будет наше. Теперь и пистолеты, и сабливсе в ход. Потомвзяли, и назад, быстро. Пока не появились снова. Обратный путь по землетоже опасно, тоже Иные будут. Нас в переход, нашеснова себе. Ну, идем за нашим? Да?
Пещера со складом Иных оказалась на удивление небольшой. Может, метров десять в диаметре. Тут Иные просто стояли в два ряда, плечом к плечу, у дальней стены. Стоило нам войти, они бросились вперед. И вот тут я понял, что такое настоящий бой на мечах. Места, куда можно было уклониться, не было, кругомпризрачный, голубоватый свет, кругомжелтоватые кости, и мелькающая сталь. Адреналин кипел в крови, я чувствовал, что меня несколько раз задели, но боли не ощущал. Никаких криков, никаких стонов, только лязг железа. Удар, удар, отбить клинок своим, отклониться, снова удар туда, где только что мелькнуло что-то бело-голубое Внезапно все кончилось. Руки с зажатыми в них тесаками бессильно повисли вдоль тела. Кругомлишь груды костей, ковром усыпавшие пол, и на одной