Ты слишком много льстишь, произнес маг смешливо. Так что случилось? Из-за чего ты пришла ко мне с выражением ужаса на лице? Увидела мышь или зловещую тень за окном?
Я включила телефон и показала ему сообщение.
Мда, произнес он мне в макушку с иронией. Вот мужика корежит-то, Марина. Я уже говорил, что ты страшная женщина?
Что мне делать? всхлипнула я. Все так хорошо было, и он все испортил.
Ну-у-у, протянул блакориец, поглаживая меня по спине, я могу сейчас доставить тебя во дворец. И поедешь к нему. Хочешь?
Нет! возмутилась я, чувствуя, как взрывается в животе предательский горячий комок радости только при одной мысли: а может, да? И одновременно с нимколючий и холодный шар злости в голове. Не надо, Март. Я спрашиваю, что мне делать вообще. Он же отравил меня собой, Март!
Девочка моя, глубокомысленно произнес он, целуя меня где-то за ухом, а затем прикусывая мочку и смешно рыча, от чего я прикрыла глаза и немного расслабилась, я тебя не буду утешать. Увы, в этом случае твой яд является твоим лекарством. И рано или поздно тебе придется это признать. И чем раньше ты это сделаешь, тем менее катастрофичными будут последствия для окружающих.
А может, просто поженимся, Март? я серьезно посмотрела ему в глаза. Мы ведь можем быть счастливы.
Он легко поцеловал меня в губы. Потом еще и еще, сильнее и страстнее, так мощно, что у меня закружилась голова, и я уперлась ладонью ему в грудь.
Вот-вот, усмехнулся маг. Марина, не смеши меня, это слишком избитый сюжет. Я готов поиграть в твоего жениха, если тебе очень нужно, но ведь итог будет один. Тебя тянет к нему, его тянет к тебе, и при всей твоей воле, железная ты Рудлог, однажды вы окажетесь в постели. Вот когдаи еслинаиграешься им, тогда и поговорим о нашей возможной семейной жизни.
Нет, сказала я твердо, и он недоверчиво тряхнул головой. Не окажемся.
Мартин покачивал меня на коленях, а я молчала. Тихо играла музыка, и было слышно, как потрескивают поленья в камине гостиной. Сейчас очень остро чувствовалось, что мужчина, в чьих руках я успокаиваюсь, действительно много старше меня. Много опытней. И много мудрее. И он не позволял мне врать себе.
Знаешь, сказал Март весело, давай-ка повторим вечерний глинтвейн. Если уж тосковать и не спать, то под хорошее вино. Угу? Напьемся?
Угу, согласилась я. Только за сигаретами схожу.
И мы правда напились, и тоска часа через два куда-то ушла. Последнее, что я помню, как мы кружились под музыку посреди спальни, и я горячо уверяла Мартина, что обожаю и люблю его, а он клялся мне в том же в ответ.
Проснулись мы около полудня, в одной кровати, и не было ни неловкости, ни стыда. Март балагурил, я язвила, за окнами светило солнце, кофе был прекрасен, потому что его было много, и во дворец я вернулась в хорошем настроении. И новости дома тоже были хорошими: нашлась Пол, и на радостях мы с Алиной поехали по магазинам. Надо было оторваться, ведь завтра предстоял первый рабочий день. Вот я и оторвалась.
И я даже почти не вспоминала о невозможном Люке, и о том, что его дом в десяти минутах езды от дворца, и о том, что нужно выбросить телефон и вернуть ему машинучтобы избавиться наконец от всего, что связано с этим мужчиной.
Глава 2
Вторая половина октября, Иоаннесбург
Утро воскресенья началось с переполоха в доме начальника Управления госбезопасности Рудлога, плавно перешедшего в переполох во дворце.
Во-первых, звонок Игоря Стрелковского из Бермонта застал Тандаджи в тот самый момент, когда его супруга и матушка громко выясняли, кто же должен печь традиционные тидусские лепешки с медом в честь народного праздника Великой Реки и подавать их соседям в знак расположения. Печь хотели обе, подаватьникто, потому что соседи были, надо признать, препротивные, и Майло с терпением мученика разруливал конфликт, предложив женщинам разместиться на кухнях в противоположных концах дома и испечь каждой свою порцию. А разнесет угощение по соседям он сам. Уж у него-то примут и с улыбкой, и с поклонами. И даже съедят, опасаясь, что бдительность сотрудников госбезопасности простирается и на эту сферу.
Прекрасно, когда у тебя есть возможность оборудовать две кухни для каждой из хозяек. Ради этого стоило уезжать из Тидусса.
Во-вторых, известие о том, что четвертая принцесса стала медведицей и что на нее напал демон, не прибавило Тандаджи хорошего настроения, и он стал усиленно соображать, как донести эту новость до отдыхающей королевы после пятничного фиаско и стоит ли сообщать заодно о роде деятельности оной принцессы. А если не сообщатькак объяснить нападение? А еще надо бы понять, остался ли жив темный, и если да, то не вынырнет ли он в Иоаннесбургев университете, например. Где учится пятая Рудлог.
Размышления были столь тяжелы, что, когда матушка и жена вновь начали ругаться, определяя, кто из них какую кухню займет, Майло воздел руки к небу и поклялся шестиглазым духом Шивалой, что если сейчас в доме не настанет тишина, то он запретит им выходить из своих комнат до конца года, а сам купит себе другой дом, как и поступают приличные тидусские отцы семейств.
Дамы, осознав серьезность угрозы, замолкли и вполне спокойно разошлись в разные стороны.
В-третьих, королева Василина, получив с утра звонок от начальника разведуправления и узнав о том, что Полина нашлась и находится в Бермонте, но по каким-то причинам стала мохнатой и четырехлапой, мгновенно распорядилась договориться с Демьяном о визите и сообщить придворному магу, что тот должен забрать их из поместья Байдек Зеркалом. Придворный маг отбывал положенный выходной, и агенты Тандаджи с ног сбились, пока не нашли его в Блакории, в доме барона фон Съедентента, в состоянии тяжелого похмелья. Он был так хорош, что даже не мог правильно выговорить собственные имя и фамилию, хотя, признаться, и трезвые язык ломали на сочетании «Зигфрид Кляйншвитцер».
Пока несчастного приводили в чувство, королева несколько раз звонила Тандаджи и грозным голосом вопрошала, почему до сих пор не прибыл маг. Причина «потому что он пьян как свинья» была признана не очень этичной для озвучивания, и пришлось срочно придумывать оправдания.
В-четвертых, дворцовый люд, прознав каким-то образом, что королева со страшным и свирепым мужем возвращаются раньше срока, развил просто паническую деятельность по приведению всего, чего только можно, в идеальное состояние. В результате за пару часов дворец стал блестеть, а самые впечатлительные пили успокоительные капли и тренировались улыбаться при помощи зеркала. Попробуй не улыбнись тому, кто на твоих глазах превратил лицо самого родовитого аристократа королевства в отбивную!
В-пятых, посол Тайтаны выбрал именно этот день, чтобы привезти телепортом во дворец подарок для Байдека от восхищенного эмиракривой меч и лазурные шаровары, в которых ходили лучшие бойцы восточной страны на ежегодных боевых сабантуях, и настаивал на том, чтобы передать их лично. Так как восторга от своего срыва консорт явно не испытывал, да и времени на встречу с послом у него не имелось, пришлось разруливать ситуацию, грозящую перейти в дипломатический конфликт. В конце концов нашлось устроившее всех решение: и меч, и штаны были торжественно отправлены в королевский музей, а Василина втайне от мужа поблагодарила посла по телефону и пообещала обязательно посетить Большой Сабантуй в Тайтане на следующий год.
Она очень надеялась, что надевать их Мариана не обяжут.
И наконец, сам Тандаджи тоже выдвигался в Бермонт вместе с королевской четой, понимая, что ему, скорее всего, предстоит нелегкий разговор с Байдеком.
В общем, остались соседи тидусса в этот день без медовых лепешек.
Полина
В это же время в замке Бермонт просыпалась Полина Рудлог, и состояние у нее было престранное. В голове был сумбур, события вчерашнего дня никак не хотели вспоминаться. Глаза то и дело закрывались, не позволяя сориентироваться, а во рту почему-то стоял привкус крови. А когда взгляд сфокусировался, оказалось, что Поля находится в незнакомом помещении, полном чужих запахов.
Не все из них, правда, были чужими, и четвертая принцесса дома Рудлог долго втягивала носом воздух, удивляясь, когда это у нее так обострился нюх. Знакомый терпкий аромат щекотал тело, и от этой щекотки хотелось растянуться, покататься по кровати, поизгибаться и порычать.
Порычать?
Она снова приоткрыла тяжелые веки, осматривая помещение. Комната явно дамскаянежные цвета, изящная мебель с вырезанными цветочками-лепесточками, большие окна без занавесок, растения на широких подоконниках. Полина пошевелила пальцами, и по телу пробежала легкая судорога. Почему-то очень мешали волосы, и она подняла рукупоправить, и замерла, разглядывая длинную светло-русую прядь и кисть, на которой не было обручальной серебряной пары. Неужели к ней вернулась ее внешность? Или она где-то ухитрилась покрасить и нарастить волосы, а теперь не помнит об этом?
Что же вчера произошло? Смутные воспоминания о приезде Демьяна в Белую Обитель, о полете над Бермонтом, костре на сопке Чувство опасности, беспокойство, ужас. Картинки вертелись в мозгу, но никак не хотели становиться отчетливыми. Еще и тело кололо какими-то крошками, и Полина повернулась на бок, чтобы хоть чуть-чуть отодвинуться от неприятных ощущений. Наткнулась глазами на спящего рядом Демьяна, пискнула от неожиданности и стала медленно-медленно сползать с кровати, утягивая за собой одеяловдруг пришло осознание, что она совершенно голая.
Сползти удалось тихо, и принцесса обмоталась в трофейное одеяло, как в тогу, и начала отступление. Сначала надо было подойти к окнупонять, где она находится.
За окном лежала заснеженная столица Бермонта, Ренсинфорс, и Пол даже разглядела крышу, на которой пряталась до своего ночного приключения.
Если ты снова попробуешь улететь, раздался с кровати тихий низкий голос, я, честное слово, сейчас же поймаю и женюсь, чтобы точно больше никуда не делась.
Поля фыркнула, повернулась. Демьян лежал на кровати, одетый и очень-очень сонный, взъерошенный и серьезный. И она его совершенно не боялась, наоборот, почему-то было весело.
Принцесса показала ему правую руку, с намеком повертела кистью.
Пропала при обороте, пояснил его величество Бермонт, ничего, у меня есть еще. Ты бы не вставала, Поля, у тебя сейчас состояние нестабильное.
Я ничего не помню, сказала она хрипло и сипло, закашлялась. В глазах заплясали цветные круги, и через секунду Демьян уже был рядом, схватил, отнес обратно на кровать.
Послушай, произнес он очень серьезно, Полюш, у тебя вчера был стихийный оборот. Ты перекинулась в медведицу у меня на глазах. И это может снова произойти в любой момент. Поэтому нельзя напрягаться, волноваться, хорошо? Я тебе потом все расскажу, что было, а сейчас отдыхай.
Я что теперь, как ты? Полина захихикала, подумав при этом, что ведет себя как-то неадекватно.
Как я, улыбнулся Бермонт, присаживаясь рядом на кровать, только маленькая совсем еще. Почти медвежонок.
А почему? поинтересовалась принцесса, трогая его за руку. Не могла она удержаться, и все.
Это из-за моей крови, ноззи. Ты тогда, Демьян погладил ее пальцы, наглоталась, вот и получилась реакция. Неожиданная, как ты сама.
«Ноззи» так он называл ее в детстве. Егоза, заноза.
При упоминании об их встрече в его спальне Полине захотелось с головой укрыться одеялом. Опять стало стыдно.
Ты не сердишься? спросила она тихо и жалобно.
Демьян покачал головой, нахмурился.
Нет. Но сержусь из-за того, что ты улетела из Обители. Полина! Не смей от меня больше убегать. Понятно?
А чего это ты раскомандовался? спросила она обиженно, хотя хотелось часто-часто закивать и согласиться. Особенно когда в его голосе появлялись низкие нотки. Тогда и телу опять становилось щекотно. Но чтоб ей командовали? Я тебе даже не невеста еще, добавила она мстительно, а уже должна слушаться?
Болотно-зеленые глаза потемнели, но Демьян улыбнулся, погладил ее по голове.
Как была вредная, так и осталась. Выйдешь за меня, Полина?
Чтобы ты мог командовать без всяких ограничений? проворчала принцесса. Вдруг стало чувствоваться, что и зубы не чищены, и волосы какие-то спутанные, и выглядит она, наверное, словно чучело.
Именно, кивнул он серьезно. Так что, будешь моей королевой?
Да буду, буду, пробурчала она, садясь и снова натягивая на себя одеяло, сам же знаешь. Дай мне умыться, а то я всю жизнь буду вспоминать, что мне делали предложение, когда я выглядела как испуганный дикобраз. И вообще, отнеси-ка ты меня в ванную. Раз мне нельзя перенапрягаться. Хочу помыться и посмотреть на себяхоть узнаю, как выгляжу сейчас.
И кто еще кем распоряжается, пробормотал Демьян тихо, легко поднимая замотанную в одеяло невесту на руки. Полина улыбнулась.
Ты чего такой растерянный?
Не ожидал, что ты сразу согласишься, признался король Бермонта, заходя в ванную. Встал перед зеркалом, держа свою ношу на руках, и Полина завертела головой, рассматривая себя.
Ну-ка, поставь меня на пол, скомандовала она, и Демьян послушался, но все равно придержал ее за талию.
Пол глядела на себя в зеркало. Высокая, голубоглазая, на носу еле заметная горбинкакак она переживала из-за нее в детстве, ведь ни у кого из сестер такой не было! И лицо совсем не похоже на маминоузкое, без характерных скул. И волосы у нее не вьющиеся, а прямые, правда, у Марины тоже были такие, а у Ангелины волны едва заметные, поэтому можно считать, что здесь Полина не выделяется. Но в целом очень неплохо.
Ты очень красивая, сказал Демьян, встретив в зеркале ее скептический взгляд. Он был еще выше ее и гораздо ширеплечи выглядывали даже из-за толстого одеяла. Ты и в восемь лет была хорошенькой, а сейчас просто расцвела. Ваши женщины всегда славились своей красотой.
В восемь лет я была противной, со вздохом признала принцесса, глядя ему в глаза. Но уже тогда поняла, что вырасту и выйду за тебя замуж. Так что можешь гордиться. А потом пошли слухи, что ты хочешь жениться на Василинке, и я жутко ревновала и злилась. Даже подсунула ей как-то жабу в постель Я десять лет почти каждый день о тебе вспоминала. А ты удивляешься, почему согласилась. Мне кажется, я и на дело-то решилась потому, что могла тебя хоть так увидеть.
Я и забыл, что Рудлоги славятся еще и прямотой, рассмеялся Демьян.
Эх ты, Полина в зеркале показала ему язык, я тут в любви признаю́сь, а он смеется. Медведь, что сказать.
Я тоже тебя люблю, Пол, шепнул он ей на ухо. Не сомневайся, никогда.
Это другое дело, сказала принцесса довольно и деловито. Тогда отворачивайся, я хочу помыться. Только не уходи, у меня куча вопросов.
Например? его величество отвернулся, слушая шорохи, звук полившейся воды, ее тихое «ой!» видимо, включила холодную, плеск.
Так ты тоже с детства в меня влюблен? слова было не разобратьсудя по звукам, она прямо под душем чистила зубы. Жажду подробностей, любопытно, сил нет!
Нет, конечно, усмехнулся он. В ванной запахло каким-то мятным гелем для душа или шампунем, и Бермонт поморщилсясильный ментол перебивал собственный запах Полины. В детстве я тебя боялся. Ты и правда была ужасной занозой. А понял три недели назад. Когда ты улетела.
Ты бы себя видел, тоже бы улетел, отрезала она. Вот демон, а в чем это у меня волосы? В крови? Не отмыть никак. Демьян, а что же все-таки вчера было? Снова раздался звук, как будто из бутылки выдавливали шампунь. Вот гадость, щиплет. Она зашипела. Я как начинаю думать, у меня голова болит.
Не думай, Полина, сказал Бермонт с беспокойством, потом. Скоро должна твоя сестра приехать, если она уже не тут. И хотелось бы, чтобы вы поговорили, а начнешь переживатьобернешься. Ты ведь сама все расскажешь, Пол?
Угу, ответила она угрюмо. Вася приедет, да?
Ее величество Василина-Иоанна, подтвердил он со смешком.
Кстати, Полли словно что-то вспомнила, Демьян, а что с Ангелиной? Почему не она на троне?
Я был на коронации, осторожно произнес Бермонт, и корона выбрала Василину. А остальное тебе сестра расскажет, ладно?
Вот это да жаль, что я не видела, протянула принцесса; судя по звукам, она ожесточенно терла себя мочалкой. Демьян вдруг пожалел, что остался в ванной. Какая бы выдержка у него ни была, но знать, что она там, за стеклом, и слушать все это, а самое главное, представлять и не рваться туда, к ней, было очень трудно. Он не выдержал, глянул в зеркало на ее силуэт за матовым пластиком, сжал кулаки. Полина что-то говорила, и Бермонт заставил себя прислушаться. Да, поболтать она всегда любила.