- Это Андрей?спросил молодой мужской голос.
- Да.
- Здравствуйте, это Григорий, муж Зои. Извините, но я хотел бы вернуть вам деньги, которые вы перевели ей на карточку.
- Почему?
- Вы не подумайте, я очень вам благодарен, но Я скоро начну работать, мы сами справимся. Да и сейчас я получаю небольшую зарплату, на жизнь нам хватает. Я не хочу быть так крупно вам обязан.
- Гриша Я могу вас так называть?
- Да.
- Так вот, это не мои деньги, поэтому пусть вас это не смущает. Демоны Они меня снабдили некоторыми средствами, и мне это ничего не стоит.
- Правда? Вы меня не обманываете?
- Не обманываю, Гриша. Скажите, а чем вы занимаетесь? На кого учитесь?
- На врача Я прохожу интернатуру, осенью у нас распределение.
- О, так мыколлеги! Ну, тем более, я просто обязан был вам помочь. Заканчивайте учебу и живите счастливо. Вы ведь любите Зою?
- Очень! Я так вам благодарен Теперь мы сможем купить квартиру и, наконец, избавимся от нашей хозяйки, ее тетки. Она просто не дает нам жить, все время придирается к Зое Ей ничем не угодишь.
- Гриша, вот видите, все сложилось просто превосходно. Но имейте в виду, что это всецело заслуга вашей жены. Я, как бывший палач, могу вас заверить, что жена вам досталась великолепная. Мне было очень легко ее казнить, она такая смелая и решительная! Поэтому всегда любите ее.
- Можете не сомневаться, я и так ее очень люблю. Я так переживал, когда ее забрали на казнь! И очень обрадовался, когда она вернулась. Правда, она так и не рассказала мне никаких подробностей о казни
- Ну, это ее решение, а я не вправе об этом говорить с вами. Если захочет, она вам сама расскажет. Кроме того, она ведь все рассказала в своем интервью. Так что, будьте счастливы, и не думайте, что вы мне что-то должны.
Мы распрощались, и я напоследок предложил ему обращаться ко мне, если возникнут проблемы.
- Ну что, Танюша, пошли спать?
- Ага, только сначала перекусим что-нибудь, да?
- Конечно. Ну, кажется, у Зои все будет в порядке, Гриша неплохой парень, да к тому же мой коллега.
- Да, милый, ты, как всегда, оказался прав.
Мы поели пирожки с мясом, которые взяли накануне в гипермаркете, постояли под душем, и занялись сексом на широкой кровати, а потом Таня положила голову мне на плечо, и мы уснули, обнявшись.
* * *
Когда я наутро проснулся, Тани в постели уже не было. Я выглянул в сад и увидел ее там, возле могилы Оли. Она стояла, так глубоко задумавшись, что, когда я подошел к ней и обнял, она даже вздрогнула от неожиданности. На могиле лежал букетик сорванных ею цветов.
- Что, Танюша? О чем задумалась?
- Все о том же, милый. Оли тут нет, значит
- Значит, давай ее найдем.
- Как?
- А ты до сих пор не догадалась?и я взял в руки наш артефакт в виде креста, по-прежнему висевший на шнурке у меня на шее.
- Ой! Я совсем забыла! Ведь мы уже один раз так ее нашли, когда ее похитили «дикие». Ура! А ты давно вспомнил?
- Вчера, когда предлагал тебе смотаться на море. Давай, собирай Олины вещи и что-нибудь из еды, и поехали!
Таня побежала в дом, а я пошел в душ, и она через несколько минут ко мне присоединилась, сказав, что все готово. Ополоснувшись под душем, мы оделись, Таня взяла в руки сумку со всем, что она собрала, а якрест, обнял ее и пожелал очутиться возле Оли. Больше всего я боялся, что не будет никакой реакции, но этого не произошло, и мы очутились в другом мире, возле маленького шалаша, который построили у ручья, когда впервые навещали этот мир, где познакомились с Михалом и убили «диких». У меня за поясом, как обычно, был пистолет, Таня тоже не забыла надеть под куртку наплечную кобуру со своим пистолетом.
Поставив сумку на траву, мы направились к шалашу. Подойдя, я увидел, что в шалаше лежит куча травы и сухих листьев, а из этой кучи выглядывает женская ножка, и я тотчас узнал эту ножку, пальчики на которой два раза целовалв первый раз после казни Оли, а второйво время нашей первой ночи, когда она стала женщиной. Подойдя, я опустился на колени, нагнулся и стал опять целовать пальчики этой милой ножки, они были в песке, но меня это не смущало.
Ножка дернулась, трава и листья зашуршали, оттуда вынырнула головка Оли с растрепанными волосами, вся в сухих листьях, и на меня уставились ее блестящие карие глаза:
- Андрей! Любимый! Таня!
Тотчас куча листьев разлетелась в стороны, и Оля, выскочив из шалаша, бросилась ко мне в объятия. Наверное, еще никогда мы с ней не целовались так страстно, и не удивительноя целовал мою вновь обретенную возлюбленную, а она радовалась своей новой жизни. Наконец, мы немного успокоились, и пришла очередь Тани. Обнимая и целуя Олю, она повторяла:
- Сестренка моя! Милая подружка! Как я рада - и слезы текли по щекам у обеих.
Я, тем временем, рассматривал тело Оли. Соски ее маленьких аккуратных грудей были на месте, клитор не выступал больше из половых губ, и живот, конечно, был целымсловом, ее тело было опять таким же, как и прежде. Вот только загар, который она приобрела на море, исчез, и кожа ее снова стала светлой, как тогда, когда я впервые ее увидел, войдя к ней в камеру смертников пять лет назад.
- Милая, а ты хочешь есть?спросил я, считая, что пора, наконец, положить конец этой сентиментальной сцене и перейти к делу.
- Ой, любимый, очень хочу!воскликнула Оля.А у вас с собой что-то есть?
- Конечно!засмеялась Таня, хватая сумку.
Оттуда немедленно появилось тонкое одеяло, которое она расстелила на траве, а затемпластиковые коробочки с салатами, упаковки с жареным мясом и картофелем, а также пакеты с хлебом и тонко нарезанной колбасой. За всем этим последовали пластмассовые одноразовые тарелки, вилки и ложки.
Оля радостно взвизгнула, отряхнулась от сухих листьев и травы, и, скрестив ноги по-турецки, уселась на одеяло, ничуть не смущаясь тем, что в этой позе мы могли видеть у нее между ног все, что только возможно, а мы, по понятным причинам, тоже не стали возражать и тотчас присоединились к ней, потому что и сами с утра ничего не ели.
Оля наворачивала еду так, что за ушами трещало, я не отставал от нее, да и Таня не стеснялась. Наконец, когда наш первый голод был немного утолен, я спросил:
- Оля, а как ты сама чувствуешь, твое тело полностью восстановилось? Ты такая же, как раньше?
- Да, Андрюша. Все в порядке. Я, конечно, хочу тебя, но хочу, так сказать, нормально, как было в начале нашего знакомства. У меня уже нет того сумасшедшего неудержимого желания, как в последние дни, после того, как я сделала глупость, направив на себя парализатор. Так что, не зря я терпела, вспарывая себе живот. А это было, ох, как мучительно! Хотя, признаться, в чем-то и очень здорово Просто прекрасно!
- Расскажешь, Оленька? Или тебе это неприятно вспоминать?
- Ну, почему же неприятно? Я горжусь тем, что смогла это сделать. И я была в полном сознании, когда ты отрубил мне голову.
- Ну, тогда расскажи! Как ты решилась так внезапно изменить план и прибегнуть к самому мучительному виду харакири?
- Я просто подумала, что обычного взрезания живота будет для меня недостаточно, я это легко вытерплю. А мне хотелось проделать что-то такое, на грани невозможного, и даже за гранью! Единственное, чего я боялась, это того, что от потери крови и болевого шока могу потерять сознание и не дотерплю до конца. Но у меня отлично получилось! Я задумала это еще накануне вечером, но не стала говорить заранее тебе и Тане, боясь, что вы начнете меня отговаривать, и я сама от этого лишусь решимости.
- Ну, и как же ты это сделала? Что чувствовала?
- Сначала я отрезала себе соски. А так как я всю ночь терпела без секса, то была возбуждена до последней крайности. И вот, отрезав себе сосок, я испытала оргазм! А отрезав второйеще один! Это было просто сказочно Вот когда я поняла, что действительно стала мазохисткой, боль доставила мне наслаждение!Она рассмеялась.Ты сжал мне груди, это было очень больно, но мне того и надо было. Я приложила кинжал к клитору и стала резать себе влагалище. Ах, какая это была боль! Просто нестерпимая И в то же время восхитительная! И в этот момент я кончила еще раз А потом я рассекла хрящ в своем лоне и вонзила кинжал в глубину, разрезая себе мочевой пузырь и матку Ну, в тот момент не было особо времени наслаждаться болью, я понимала, что могу очень скоро потерять сознание, кровь лилась ручьем. Я быстренько дорезала живот до пупка, по сравнению с клитором и маткой это было так себе, и ты забрал у меня кинжал. Потом я почувствовала, как ты вспорол мне живот поперек, через пупок. Это тоже было почти не больно. Сравнительно, конечно
Мы слушали, затаив дыхание, а Оля передохнула и продолжила:
- И тут ты мне резанул печень. В животе как будто что-то взорвалось, в глазах потемнело. Я чуть не лишилась чувств от боли, но в этот миг ты меня поцеловал У меня появилось такое желание еще немножко побыть с тобой! Но я попросила тебя поскорее отрубить мне голову, сил терпеть совсем не было, в глазах мутилось... Ты мне помог встать на колени, поддержал меня за груди. Я уперлась руками в землю и почувствовала, как кишки вываливаются из живота, а Таня тянет меня за волосы. И ощутила удар по шее. Это было совсем не больно. Как подзатыльник. Боль в животе мгновенно исчезла, в глазах все прыгнуло, и я увидела Танин пупок. А потом вокруг начало темнеть, и все постепенно погасло. Я думаю, что то же самое чувствует человек, которому отрубают голову на гильотине. Очень гуманная казнь, наверное
- Олюшка, и что же было дальше?
- А дальше я почувствовала, что солнце светит мне прямо в глаза. Я зажмурилась и повернула голову. И подумала, ведь у меня голова отрублена, как же я ее поворачиваю?! И тогда сообразила, что голова на месте. Я села, упираясь руками в землю, и увидела наш шалаш. И сразу поняла, где нахожусь. Первая моя мысль была, как же добраться до вас? И решила, что это никак не получится. Оставалось только ждать.
* * *
- Солнце садилось, мне хотелось есть, но ничего не было, даже одежды. Я залезла в ручей и искупалась. Было холодно, но я обсохла на солнце, собрала травы и листьев, навалила их в шалаше и зарылась в них. Согрелась и уснула. А проснулась, когда почувствовала, что ты целуешь мне пальчики на ногах! Ох, как я была рада!
- Оленька, а что бы ты стала делать, если бы мы не появились?
- Вечером я думала над этим. Я бы пошла в дом Михала. Правда, я была совсем голая, но тут уж было не до стеснительности. И я могла бы обмотаться травой, сделать себе что-то вроде юбки Я бы попросила у него поесть. Но вы не могли не прийти! Мне оставалось только дождаться.
- Ну вот, все кончилось хорошо. Хочешь еще есть? Ешь, не стесняйся.
Оля кивнула, продолжая насыщаться. Я обнял ее, а она прижалась ко мне и счастливо засмеялась. Наконец, она наелась и растянулась на траве, а я скинул одежду и протянул ей руку:
- Пошли, искупаемся!
Мы залезли в ручей, Оля обнимала меня, а я мыл ее тело, лаская груди, живот и пах, а она сладко потягивалась и вздрагивала. Таня тоже сбросила одежду и присоединилась к нам. Наконец, накупавшись, мы вылезли на берег.
- Олюшка, а ты хочешь?..спросил я.
- Очень, Андрюша! Но есть одна проблема
- Какая?
- Ну Я снова стала девушкой! Я обнаружила это еще вчера, когда купалась. Я даже хотела было сама это себе сделать Каким-нибудь сучком Типа, как будто сесть на кол Но потом подумала, что будет лучше, если это сделаешь ты.И она покраснела.
- А ты не боишься?
- Что ты! По сравнению с тем, что я вытерпела вчера Это такой пустяк!
- Ну, давай попробуем. Может, ты хочешь сама, как в первый раз?
- Нет, Андрюша, давай так, как положено, как это обычно делается
Я уложил Олю на траву, она подтянула ножки к животу и раздвинула бедра. Я лег сверху и попробовал войти в нее, преодолевая препятствие, а Оля, обнимая меня, притягивала к себе и шептала:
- Не стесняйся, милый, не жалей меня! Я так тебя хочу!и сама обнимала меня ногами, усиливая мой напор. Наконец, я вошел в нее, а она сладко стонала и вздрагивала. А потом мы оба кончили, у нее шла кровь, но она только прижималась ко мне и говорила:
- Еще, милый, я хочу еще!
Потом мы лежали, обнявшись, и Таня, сидя рядом с нами, ласкала нас обоих, а затем пришла ее очередь, а Оля сидела на корточках и тоже ласкала нас.
- Ах, милый, - говорила Оля.Как приятно снова быть с тобой, без всякого опасения, как раньше! И получать удовольствие, как нормальный человек! Ради этого я согласилась бы еще раз пройти через все эти мучения. Но я нисколько не жалею. Ведь теперь я знаю, как может быть больно при таких пытках, и какое удовольствие это доставляет! Как себя чувствуешь, когда тебе отрубят голову Зато как хорошо потом!..
Мы залезли снова в ручей и помылись, а затем все втроем лежали на траве, девушки меня обнимали, я их ласкал, и мы решали, что будем делать дальше. Оля предложила еще раз сходить в гости к Михалу, когда еще будет такой случай? Подумав, я согласился. Если мы ему расскажем, что демонов больше нет, как изменится жизнь в этом мире? К лучшему или к худшему? Так, за разговорами, мы провели время до обеда, а потом собрали всю оставшуюся одноразовую посуду, решив отнести ее Михалу в подарок, возможно, ему пригодится.
Когда солнце перевалило за полдень, мы все оделись, взяли сумку и я с помощью артефакта переместил нас всех к дому Михала. У Тани оказались с собой прокладки, Оля подложила себе одну в трусики, чтобы не текло. И, надо же, мы попали как раз вовремятам праздновали свадьбу. На дворе стояли столы, уставленные угощениями и глиняными бутылями с вином, а за столами веселилось не меньше трех сотен гостей. Выходила замуж одна из пра-пра внучек Михала. Женихом был красивый и статный молодой мужчина, живущий в одном из соседних селений.
Наше появление не прошло незамеченнымМихал нас узнал и тотчас провел за стол, усадив на почетные места. А тут как раз вышли к гостям жених с невестой, уже как муж и жена, и гости начали вручать им подарки. Вот здесь и пришлись кстати наши одноразовые тарелки и стаканчики. Таня с Олей вдвоем подошли к молодоженам и торжественно вручили им всю нашу пластмассовую посуду. Удивлению и восторгу молодых и гостей при виде этой разноцветной роскоши не было границ, такого в этом мире не видели! А когда Оля подбросила тарелку, а потом подняла ее с земли целой и невредимой, и вручила с поклоном невесте, за столами поднялся такой шум, какого этот мир еще не слышал. Тарелка пошла по рукам, и каждый из сидящих за столом считал своим долгом подержать ее в руках и пощупать.
Ближе к вечеру, когда свадебный пир приблизился к концу, и гости стали расходиться, к нам подошел Михал и попросил разрешения поговорить с нами наедине. Когда мы согласились, он проводил нас в дом, на второй этаж, и усадил в обеденной зале за стол, на котором стояли бутылки с вином и тарелки с закуской.
После того, как мы выпили за процветание его дома, а он, в свою очередьза наш успех, все некоторое время молча сидели за столом, не решаясь начать разговор.
Наконец, Михал осторожно спросил:
- Видели ли вас демоны?
- Да, видели, - ответил я.Они той же ночью приходили убить нас.
- И чем же все закончилось?
- Закончилось это тем, что демонов больше нет.
- Как нет?!
- Очень простомы отправились в их мир и его уничтожили.
- Каким образом?
И я рассказал Михалу, как сначала Оля застрелила демона, который приходил нас убить, а потом, когда мы переместились в их центр управления, изучила их компьютерную систему и написала небольшую программку, которая, будучи запущена, стерла их «души» - ватаны. Я, разумеется, не стал ему рассказывать то, что считал ненужнымкак Оля подверглась действию парализатора, как это на нее повлияло, и то, что ей затем пришлось умереть и воскреснуть, чтобы обновить свое тело.
Михал слушал, открыв рот в изумлении. Многое он просто не понялчто такое компьютеры, кто такие демоны Но главное до него дошлодемонов больше нет, их мир не существует, а те души людей, что собирались ими тысячи лет и находились «в плену», теперь отпущены и находятся у Бога, который и определит их дальнейшую судьбу.
Я осторожно спросил, как он считает, стоит ли знать всем остальным, проживающим на этой планете, обо всем, что произошло? Например, о том, что теперь можно без проблем и каких-то последствий уничтожать «диких», убивать других людей вообще?
Михал долго раздумывал, и в заключение сказал, что, наверное, им лучше этого не знать. Иначе, кто скажет, во что превратится жизнь в этом стабильном и защищенном от каких-либо потрясений мире. Пусть лучше все остается так, как было. Он и нас просил никому ничего не рассказывать, и мы пообещали. С собой нам Михал дал несколько больших кусков жареного мяса, каравай свежего хлеба, горшочек соленых овощей и несколько бутылей вина. Сложив все это в сумку, мы с ним распрощались и покинули его гостеприимный дом, хотя он и предлагал нам остаться переночевать.
* * *
Когда мы вышли за ворота, уже смеркалось. Мы отошли за кусты, а потом переместились к нашему шалашу, разожгли костер и уселись вокруг огня, обсуждая события этого долгого дня. В конце концов мы пришли к выводу, что Михал был прав, и лучше, действительно, оставить этот мир в неведении относительно всех происшедших событийпусть живет своей привычной и мирной жизнью. Побывав на свадьбе, мы и сами убедились, что все эти люди вполне довольны и счастливы, и не стоит нам устраивать тут переворот и внушать им не нужные и опасные идеи. Постепенно они и сами достигнут всего, что позволит им их собственное разумение.