Через десять минут, в течение которых я сидел на кушетке, и мы с Таней ласкали друг друга, новый дежурный принес обед. Я взял подносы и поставил на стол, Таня хотела вскочить и помочь мне, но я сказал, что сам справлюсь, а ей следует полежать, пока окончательно не заживут ранки. Однако она не послушалась, и, встав с кушетки, уселась за стол рядом со мной.
- Милая, - сказал я, - а что, если разрез разойдется?
- Не разойдется, можешь быть уверен, я тоже кое-что в этом понимаю. Это ведь не обычные швы?
Тут я сообразил, что ничего не знаю о ней, и, пока мы ели, принялся расспрашивать. Оказалось, что она учится на фельдшера, неплохо знает медицину, и уже не раз ассистировала при операциях.
- Танюша, а сколько тебе лет?
- Восемнадцать. А тебедвадцать шесть, я и так знаюты начал работать палачом с шестнадцати, и работаешь десять лет, я уже подсчитала!
- Да, это так. А как вышло, что ты одна на свете? Где ты жила, с кем?
- Все очень просто, милый. Десять лет назад мои родители погибли в авиакатастрофе, и я осталась одна. Родственников у меня не было. Опекунский совет поселил меня в одной бездетной семье, они охотно согласились, потому что за это выплачивается пособие. Они неплохо ко мне относились, но, конечно, когда мне исполнилось шестнадцать, я была рада уйти от них в общежитие и поступила в фельдшерское училище. Мне надо учиться еще год. А ты?
- А яподкидыш, с детства один, вырос в детском доме, а в десять лет меня тоже отдали в чужую семью. Мне повезло, это были хорошие люди. Даже сейчас я их иногда навещаю. Я был назначен палачом в шестнадцать, и сразу же совершил свою первую казнь.
- Расскажи мне, милый!
- К счастью, не было ничего сложного, это была одна из тех женщин, которые захотели повеситься, я тебе рассказывал. Она была самой обычной, лет двадцати пяти, и все сделала сама. Я просто подождал, пока она умрет, позвал дежурного, и сдал ее тело. Конечно, мне было очень не по себе, но у меня крепкие нервы, да я и знал, что мне предстоитдемоны меня проинструктировали.
- И тебе было не страшно? Как это все произошло?
- Я, как и к тебе, пришел к ней, она все знала и уже смирилась, но все равно просила ее помиловать, и я объяснил, что не могу, это не от меня зависит, моя задачатолько помочь ей умереть. Я был еще мальчиком, и это с ней я стал мужчиной, она меня научила и, по-моему, тоже получила удовольствие. Я смог кончить с ней пять раз подряд Ей тоже от этого стало легче А потом сказала, что, раз уж так сложилось, она сама Я помог ей затянуть шнурок на шее и встать на скамеечку, связал ей руки, как и тебе, она попрощалась со мной, шагнула и повисла, а я убрал скамеечку. Она умерла очень быстро, почти совсем без судорог, так что мне осталось только позвать дежурного, чтобы забрать тело.
- Бедный мой! В шестнадцать лет пройти через такое!
- Да, не скажу, чтобы это было приятно вспомнить
- А она была красивая?
- Обычная. Женщина, как все. Хотя тогда, для меня, впервые в жизни Она мне показалась красавицей. И, видимо, она была добрая. А когда узнала, что я мальчик И впервые выполняю работу палача
- Да, наверное, она и правда была очень добрая Как тебе повезло, милый! Ты помнишь ее?
- Конечно! Разве возможно забыть первую женщину в жизни, с которой был? Да еще при таких обстоятельствах Ее звали Роза.
- А если бы ты вдруг ее встретил? Сейчас?
- Я бы стал ее другом. Но, к сожалению, это невозможно. Я сам сдал ее труп дежурному. Она совершенно точно умерла. Я, когда опустил ее тело на пол, плакал. Впервые в жизни. А почему ты спрашиваешь?
- Ну Я тоже так думаланевозможно, чтобы я осталась в живых. А я живая, сижу рядом с тобой и люблю тебя. Это так странно! И я так счастлива!
* * *
За разговорами мы успели поесть, я подхватил Таню на руки и отнес на кушетку, хотя она и настаивала, что дойдет сама, и мы несколько минут целовались и обнимались. Я сказал, что от секса нам лучше воздержаться, пока окончательно заживут ее разрезы, а она возразила, что пусть лучше они разойдутся. Но я, несмотря на все желание, ее и мое, заявил, что, по крайней мере сегодня, мы этим заниматься не будем, она согласилась, и мы продолжали разговаривать.
- Милый, а как так случилось, что я не умерла? Это ведь только твоя заслуга, правда?
- Нет, твоя.
- Как так?
- А вот как. Мне уже очень трудно было исполнять работу палача, и я решил, что больше не выдержу, эта казнь будет последней, а потом я покончу с собой. А когда я увидел тебя Я просто не мог бы дальше выносить это, если бы пришлось тебя убить
- Так ты не шутил, когда говорил, что Я думала, что ты просто хочешь меня утешить
- Нет, не шутил. Я, когда увидел тебя, твердо решил, что, если ты не сможешь всех нас освободить, то Как я и сказал тебе, я бы убил себя тем же кинжалом.
- Милый, если бы я знала Я бы лучше сама себя разрезала на куски Сама вспорола себе живот! Я бы смогла!
- Да, ты бы смогла, теперь я не сомневаюсь. Я с самого начала поверил в тебя. Но совпало сразу несколько условий.
- Каких?
- Ну, во-первых, ты была девственницей. Во-вторых, я тебя полюбил с первого взгляда. В-третьих, ты полюбила меня и пошла на смерть от моей руки добровольно и с радостью. И до самого конца верила, что и вправду умрешь и не держала зла на меня и на судьбу. Словом, это полностью твоя заслуга.
- Нет, любимый! Только благодаря тебе Только потому, что я стала с тобой женщиной и полюбила тебя, я смогла все выдержать и ничего не боялась.
- Поэтому я и предложил тебе такую казнь. Самую страшную и мучительную. На которую ты согласилась. Демоны поставили такие условия. Ты же до последнего была уверена, что после того, как я вспорол тебе живот, ты умрешь?
- Да
- И, тем не менее, радовалась, что умрешь в моих объятиях!
- Да, милый! Это все правда. А если бы я знала все, как есть
- Ты не могла знать, ты должна была пойти на такую ужасную смерть добровольно. Не зная, что нас ждет.
- Теперь я понимаю
- Ну, вот и хорошо, любимая. Во всяком случае, мы нашли друг друга, а заодно спасли этот мир, и никогда больше не расстанемся, правда?
- Да, если это будет зависеть от меня И от тебя Я тоже в тебя верю, сразу поверила. Как и ты в меня. А как ты думаешь, пройдя через такое, я смогу тебя бросить? Или ты меня?
- Конечно, нет! Я уже говорил тебе, любимая, что ты прежде всего думаешь о других. Только такая девушка, как ты, и могла спасти мир. И никакая другая!
* * *
Мы помолчали, держась за руки.
- А чем ты, милый, занимался все эти годы? Кроме казней?
- Я учился медицине. Окончил институт и работал в госпитале патологоанатомом. Имел дело прежде всего с трупами. Как раз по специальности!я засмеялся.И еще, меня научили владеть любым оружием. И обучили боевым приемам борьбы. Предполагалось, что все это может пригодиться в работе палача. Хотя об этом никто не знал, кроме демонов. На работе я просто брал отгул. Но я так счастлив, что больше не буду этим заниматься!
- Да, я тебя понимаю. А где теперь мы будем жить?
- У меня. У меня есть домик с садом. Взяв меня работать палачом, мне сразу заплатили вперед, и я купил дом. Или, может, ты захочешь купить другой дом, получше? Ты же читала свидетельство? Все деньги этого мира теперь в нашем распоряжении.
- Нет, любимый, мне подходит то, что есть у тебя. Лишь бы быть с тобой!
- Уж в этом можешь не сомневаться! А ты продолжишь учебу?
- Думаю, что да. Мне остался всего год. Хотя я в этом году много пропустила из-за казни, так что, наверное, придется взять академический
- Как захочешь, милая! Думаю, тебе действительно лучше пока отдохнуть.
- А тебе?
- Как ты решишь. Ведь средства у нас теперь не ограничены. Может быть, съездим куда-нибудь? На море, например? Я давно мечтал
- Знаешь, я тоже!
- Ну, вот и отлично! Я возьму отпуск без содержания, а тыакадемический, и устроим свадебное путешествие. Только сначала отдохнешь немножко
- А мы правда поженимся? Официально?
- Как ты захочешь.
- Я хотела сказать тебе то же самое!
- Ну, тогда, наверное, бросим монетку!я опять засмеялся.Давай, милая, не будем спешить, мы и так никуда не денемся друг от друга. Ведь мыдрузья до смерти, ты же помнишь?
- Кажется, это было так давно! Сто лет назад А всего лишьвчера
Мы еще долго обнимались и целовались, Таня увидела, что я возбудился, и стала настаивать, чтобы мы занялись сексом, хотя бы сзади, но я возражалведь и ей придется напрягаться, как бы чего не случилось Тогда она заявила, что удовлетворит меня другим способом, а сама потерпит. Это было сказано так искренне, что я не смог возражать. Я подмылся, она взяла мой орган в рот и стала его ласкать, а я гладил ее волосы, прижимал ее голову к себе, обнимал ее Наконец, я кончил, после чего она высушила мой орган поцелуями и с улыбкой взглянула на меня.
- Милая, - сказал я ей, - а разве тебе это не противно?
- Что ты, любимый! Ведь это ты, я тебя люблю больше жизни, и вижу, что доставила тебе радость!
- А как мне доставить радость тебе?
- Милый, я счастлива, потому что тебе хорошо, а мне больше ничего не нужно!
- Танюша, мне этого мало. Я хочу, чтобы тебе тоже было хорошо!
И, когда она подмылась перед сном и села на кушетку, я попросил ее раздвинуть ноги, стал на колени, и начал ее целовать, возбуждать и ласкать языком, и, наконец, она тоже кончила, а потом мы поужинали и улеглись рядом на кушетку. Уснули мы, обнявшись, и Таня опять положила голову мне на плечо.
* * *
Утром мы проснулись и прежде всего обнялись и поцеловались. Я осмотрел Таню и убедился, что все уже окончательно зажило, не осталось даже следов. Да, технологии демонов в медицинеэто нечто! Как жаль, что они доступны только палачам За завтраком мы обсудили, что будем делать дальше, и решили, что уйдем из камеры казней и отправимся ко мне домой.
Я позвал дежурного и попросил принести нашу одежду. Он тотчас принес мои брюки, куртку, рубашку и туфли, и одежду Танипростенькое зеленое платье, туфли на низком каблуке, а также трусики, бюстгальтер и сумочку.
Я на всякий случай захватил в дежурке пистолет с удостоверением на право ношения оружия, которое тут же заполнил на свое имя, и несколько десятков патронов, а к пистолетунебольшой глушитель, сложив все это Тане в сумочку, и захватил чемоданчик первой помощи. Дежурный не возразил ни единым словом, когда я расписался в журнале за взятые вещикак палач, я имел на это право. Пистолет я заткнул себе за пояс под куртку, проверив, что он заряженэто создавало некоторую иллюзию безопасности.
Таня тоже оделась, только не стала надевать бюстгальтерона сказала, что обычно его не носит, и мы вышли из подвала на улицу. Таня взяла меня под рукуна нас никто не обращал внимания, и мы пошли по тротуару в направлении моего дома. Было около девяти часов утра.
Когда мы проходили мимо отделения Национального банка, мне пришла в голову одна мысль. Мы зашли и попросились на прием к управляющему, он принял нас почти сразу. В кабинете больше никого не было, и я протянул ему Свидетельство. Управляющий, маленький лысый человек, побледнел и внимательно взглянул на нас, а я сказал, что хочу завести две платиновые карточки на себя и на Татьяну, и протянул наши документы и Свидетельства.
Управляющий вызвал помощника, тот записал данные документов, а нам предложил подождать и выпить кофе. Я спокойно сидел, развалившись в удобном кресле, попивая отличный кофе из чашки, а Таня присела на краешек другого кресла, и, судя по всему, чувствовала себя не в своей тарелке.
Спустя десять минут вернулся помощник управляющего и передал нам две пластиковые карты, а к нимзапечатанные конверты с пин-кодом внутри. Я поблагодарил, и мы вышли. Подойдя к банкомату, я воспользовался своей карточкой, вскрыв конверт и запомнив пин-код. Когда я вставил карточку и нажал на экране надпись «Баланс», высветилось сообщение «Не ограничено». Я снял с карточки тысячу кредов наличными, засунул их в карман, и мы вышли из банка.
Таня все это время молчала, и только, когда мы снова пошли по улице, спросила:
- Милый, а зачем нам такая большая сумма?
- Ну, прежде всего, тебе, наверное, надо что-нибудь купитьу тебя слишком скромное платье.
- Я привыкла к такому, и не хочу выделяться. Пожалуйста, Андрюша, не надо мне ничего покупать!
- Ну ладно, как скажешь. Тогда, по крайней мере, зайдем в гипермаркет, у меня дома почти ничего нет, да и отсутствовал я несколько дней.
* * *
В магазине Таня доказала, что прекрасно разбирается в таких вещахона быстро набрала кучу полуфабрикатов, фруктов и овощей, а также других продуктов, и мы покатили тележку к кассе. Я опустил в автомат бумажку в пять кредов, получил сдачу, и с пакетами в руках мы двинулись дальше. Подумав, что незачем тратить время на пешие прогулки, я поймал такси, и через десять минут мы были дома.
Выйдя в тихом переулке, я открыл калитку и пропустил Таню вперед, а сам вошел следом и захлопнул калитку в высоком глухом заборе. Поставив пакеты на крыльцо, я, наконец, обнял Татьяну, а она обхватила меня за шею и горячо поцеловала.
- Ну вот, мы и дома!сказал я. - Здесь мы будем жить.
- Милый, у меня впервые за столько лет будет дом. Как здорово! Я всегда жила в чужих домах. Или в общежитии. Правда, это тоже твой дом, а не мой
Я улыбнулся:
- Ты не права, любимая, этот дом теперь твой.
- Тогда уж не мой, а наш!
- Ладно, согласен, уговорила!и мы оба рассмеялись.
Мы вошли и разулись в передней, а потом с пакетами прошли на кухню.
- Милая, но у тебя же нет никакого халатика, чтобы надеть дома. И домашних туфель.
- А мне они не нужны, - ответила Таня, сбрасывая платье и вешая его на крючок.Тебя же не смутит, если я похожу голая? И босиком?и она вслед за платьем сбросила и трусики.
- Конечно нет, Танюша. Мне очень понравится!и я засмеялся, обнимая ее и целуя.
Таня сразу же принялась мыть посуду, сваленную в раковине, а потом нашла ведро, тряпку и начала мыть пол на кухне. Я с удовольствием смотрел на нее, а она, ловя мой взгляд, улыбалась.
- А почему бы и тебе не раздеться, милый? На тебя тоже будет приятно смотреть! Мы же не ожидаем гостей?
Я снял брюки и рубаху и повесил их в шкаф, туда же на полочку сунул пистолет и патроны, а потом взял ведро и сменил в нем воду. Таня быстро вымыла пол, помыла руки и стала разбирать продукты. Через полчаса на сковороде уже шипела яичница с ветчиной, а в кофейнике булькал кофе, и мы сели за стол.
- Ну вот, милый, совсем как в общежитии!пошутила Таня.В другой раз я приготовлю, конечно, что-нибудь получше, а сейчас есть хочется!
Мы съели яичницу с хлебом и салатом, и принялись за фрукты и кофе с пирожными.
- Милый, тебе понравилось?
- Разумеется, Танюша! А тебе?
- Это, конечно, похуже тех обедов, которыми нас угощали в камере смертников, но потом я начну готовить тебе что-нибудь более изысканное.
- В конце концов, совсем не обязательно тебе напрягаться. На что рестораны? А денег у нас теперь сколько угодно.
- Ну, может, и так. Посмотрим. Как ты захочешь. Но иногда нужно готовить и дома, хотя бы чтобы не забыть, как это делается.
- Ну, ладно, милая, пойдем мыться. Надо же смыть с себя тюремную пыль
* * *
Мы долго вместе плескались в ванне, мылись под душем, намыливая друг друга, помыв, в том числе, и волосы, обнимались и целовались. Наконец, обтершись полотенцем, уселись в обнимку на диване.
- Как тебе, милая?спросил я.
- Чудесно! Конечно, ванна была и в камере, но мыться, ожидая, что скоро умрешь, не очень-то весело. И мне, милый, все еще не верится, что я осталась жива. Что яс тобой! Это сказка!
- Ну, ничего, скоро ты поверишь! А мне тоже не верится. Я ведь тоже собирался умереть
- Андрюшенька, неужели ты правда собирался уйти вслед за мной?
- Да, Танюша. Если бы ты умерла, я не мог бы оставаться один, без тебя. Другого пути у меня не было. Я так устал от этой ужасной работы палача И от одиночества
- Любимый, значит, мы спасли друг друга?
- Выходит, так. Ты меня спасла точно. А теперь мы будем жить. Хочешь посмотреть сад?
- Конечно, милый!
Мы открыли дверь на веранду и спустились в сад. Таня ступила на траву и засмеялась:
- Милый, я не ходила босиком по траве не знаю, сколько лет! Это так приятно!она гладила траву ногой, держа меня за руку и улыбаясь.
Мы направились в самую середину заросшего сада, между кустов малины и смородины. Шипы малины иногда царапали кожу, но Таня на это только улыбалась:
- Как приятно, милый, ощущать себя живой!
Она повернулась ко мне, встала своими пальчиками на мои босые ноги, обвила мою шею руками и прижалась ко мне:
- Я так тебя люблю!
Мы опустились рядом на траву и обнялись, я лег на спину, а Таня уселась на меня сверху, и мы занялись сексом. Она двигалась на мне, гладила руками мое тело, и кончала, а потом снова возбуждала меня, и мы менялись местами, и никак не могли насытиться друг другом и остановиться. Наконец, мы улеглись рядом на траву, держась за руки. Таня взяла мою ладонь и положила себе на грудь:
- Милый, сожми крепко-крепко! Я хочу почувствовать боль. Как тогда, когда висела на крючках! Ты знаешь, это было даже приятно! Если бы не ожидание смерти