Я, она запнулась и снова всё перевернула, я никак не могу найти свои часы. Ты не трогал мои вещи?
Клянусь всеми моими упаковками чипсов и печенья!
Неужели забыла их в зале? подумала Лили и, укутавшись в плед, как в кокон, уткнулась лбом в оконное стекло.
Тебя сейчас лучше не трогать? спросил Дима, поглаживая девушку по плечу. Лили тихо выдохнула, стараясь не заплакать, и уставилась на не меняющийся с уходящими километрами лесной массив
ДЕНЬ 4.
Лили проснулась от желания курить. Спешным движением она достала пачку, на которой гордо стоял жёлтый верблюд. Однако внутри не оказалось ни одной сигареты. Брови на её лице почти встретились:
Где мои сигареты?
Она сказала это остаточно громко, рассчитывая, соответственно, услышать ответ. Отвечала ей только тишина. Она резко обернулась на спутника, собираясь повторить вопрос, но удивление остановило её с приоткрытым ртом.
На соседнем сидении сидел блондин.
Да какого чёрта? обращение было явно к новому соучастнику путешествия, но тот никак не отреагировал на реплику девушки.
Как чуть позже узнает Лили, это был Илья.
*Немного информации о человеке, сидящем рядом:
Ему было двадцать два, но выглядел он много старше.
У него были достаточно длинные волосы, совершенно прямые.
Прямоугольное лицо с острыми скулами.
Аккуратная одежда. Выглаженная, к слову.
Да и весь вообще он был какой-то холеный.
Не похож на человека, жившего в эпоху нашествия вирусов и всевозможных природных катастроф.*
Внешний вид многих людей говорит за них самих.
Внешность Ильи предупреждала о том, что сейчас будет либо очень много лжи, либо очень много похвал самому себе. Если только это не одно и то же.
Лили начала разговор первой:
Откуда ты?
Россия.
Хорошо, я уточню. Откуда ты взялся здесь?
Увидел остановившуюся посреди трассы машину.
Остановившуюся?
Да, он громко кашлянул, отёр лицо изрядно потрёпанной салфеткой и спрятал её в карман, Я не заразен, не волнуйся. Тем более, у вас иммунитет, как я понимаю?
У нас? Я здесь одна, как видишь. И как давно я здесь? Ты уже долго тут сидишь? А где
Парень заткнул её рот рукой и, улыбаясь, сказал сквозь стиснутые зубы:
Очень, о-чень, о-о-о-чень много у тебя вопросов, он истерически рассмеялся, я буду называть тебя пулемётчицей, затем он отпустил её лицо и завёл руку за спину.
Девушка резким движением вытащила из-под кофты небольшой, но, по всей видимости, достаточно острый нож. По тонким металлическим краям тянулся золотистый узор. Кажется, это были цветы.
Прекрасно! воскликнул Илья и похлопал в ладоши.
Так, как хлопают дети в цирке, когда от сливания в единое целое удивления, восторга и прочих эмоций ладони всей силой бьют друг о друга сами, не требуя каких-либо команд от мозга.
Взрослые так не умеют.
Они аплодируют, а не хлопают в ладоши.
Думаю, разница очевидна: слова говорят сами за себя.
Аплодировать.
Какая пошлятина!
Тем не менее, Илья хлопал как ребёнок, нервозно подрагивая при этом кончиками пальцев:
Какая ты милая! Непредсказуемая! слова вылетали плотным потоком, быстро и точно, отчеканенные сквозь безупречный ряд ровных крупных лошадиных зубов, украшенных мелкой красной рябью оставшихся после кашля капель крови. При этом пухлые губы очень активно шевелились. Такие люди пугают, чтобы они ни говорили, Интересно! Все женщины носят на лямке белья оружие или это твоя фишка? он снова похлопал в ладоши, Не отвечай! Это так прелестно!
Проваливай, сказала Лили напористо, приказным тоном.
Да что ты, я тебе ничего не сделал!
Небольшая паузы.
Улыбка.
Сильно шевеля губами, шёпотом, по буквам:
Л-и-л-и
Твою ж мать, он и имя моё знает, подумала девушка, крепче сжав рукоятку ножа, Как же меня бесят уроды, ну, на вроде тебя, это уже в слух.
Что ты сказала? его голос словно скакал по лесенке.
Сказала, что бесит, когда люди так разговаривают. На хрена ты произносишь всё по буквам? Тратишь наше общее время. Говори, что хотел, и уматывай отсюда, или я
Или ты что? Зарежешь меня? он снова похлопал в ладоши. Это жутко раздражало, а Диму не зарезала, хотя моментов было! О-о-ой! Уйма! он закинул ногу на ногу, И в спортивном зале, и всю дорогу, пока ты вела Да-да, Ли-ли, уйма времени! Влюбилась что ли? Он, конечно, ничего но я-то симатичнее всё-таки
Она приставила нож к его горлу. Её ладонь ощущала горячее частое дыхание Ильи.
Лили, он сглотнул слюну, и девушка увидела, как дёрнулось горло, можно мне тебя так называть?
Не надо меня никак называть! Что ты за идиот-то такой! Проваливай отсюда! она оцарапала верхний слой кожи.
Ох, извини, мне так жальон сделал вид, что смахивает с щеки слезу, потому что мне придётся как-то к тебе обращаться во время нашей душевной беседы.
У виска Лили появился пистолет, надёжно державшийся в крепкой руке Ильи:
Где Дима?
Пробираться в лесу было трудно. Ветки цеплялись за одежду, на кофте оставались зелёные колючки от елей, из-под ног то и дело норовило что-то выскочить, пробежать мимо, не дав себя разглядеть. Дима шёл почти бегом, скоро перебирая ногами по неровной земле. Тропинок не было. Трава щекотала оголённые щиколотки, торчащие из-под укороченных брюк. Иногда приходилось перелазить через толстые стволы поваленных на землю стихией деревьев. Парень шёл уже пару часов, но, несмотря на то что он не спал почти сутки, в теле чувствовалась опасливая бодрость, навеянная паникой. Чем дальше он шёл, тем ближе друг к другу росли ели, тем больше животных можно было различить среди бурых ветвей и глубоких канав.
Шаг, второй, третий. Движения были целенаправленными, стремительными, но в то же время ужасно неуверенными. Он даже не знал, куда идёт. Понимал только, что останавливаться нельзя.
От кого он убегал?
От кого прятался так далеко в заборах из высоких деревьев, пронизанных голодными дикими животными?
От самого себя?
Он не понимал, но очень боялся.
Снова шаг, ещё и ещё Но вдруг правая нога перестала слушаться. Вернее, не поднималась от земли. Дима нахмурил брови и сел на сырую рыжую траву. Он попытался поднять ногу, но ступня крепко прилипла к земле. Пальцы обхватили рукой пятку, ладонь поползла медленно между грязью и стёртой подошвой кроссовка, нащупывая причину остановки неуёмного движения.
Что-то не давало продвинуться от пятки дальше, застряло между средним и указательным пальцем. Дима нагнулся ниже, почти приложив ухо к земле. Прядь отделилась от чёлки и упала на грязь. Он силой отдёрнул ногу от земли, помогая себе двумя руками, крепко обхватив голень.
Пятку пронзила тупая боль, пробежала по икре и раздалась во всём теле.
Из подошвы кроссовка торчал ржавый металлический штырь, похожий на обломок арматуры.
По резьбе скользнула капля. Густая красная жидкость. Запахло солью и железом.
Дима схватил согнутую в колене ногу и заорал. Где-то вспорхнули ввысь притаившиеся птицы, что-то прошмыгнуло недалеко в траве и снова затихло. Из глаз брызнули слёзы, парень, скованный шоком, часто дышал, покачиваясь.
Что бы сделала Лили? вдруг спросил он вслух. Из травы выскользнула лягушка и бесстрашная села прямо перед лицом раненного. Парень сел на одно колено, оттряхнул одежду, на сколько смог, от мокрой грязной земли налипшей поверх бурой травы, с шумом выдохнул дрожащий воздух и обхватил ступню двумя руками. Пальцы крепко стиснули дрожащую ступню. По правде говоря, дрожали все конечности, но с разными частотами и амплитудами.
Одно резкое движение.
Кровь водопадом хлынула, смешиваясь с чёрной глиной земли, окрашивая траву, пропитывая воздух солью.
Дима с силой сжал губы, собрал их плотной гармошкой бледнеющей кожи. Не издав ни звука, снял толстовку, оторвал рукав и разложил его на бедре согнутой ноги.
*Следующие события произошли молниеносно и, большая часть из них, инстинктивно.
Руки всё делали сами:
1. Достали обеззараживающее средство и обработали кисти;
2. Из открытого рюкзака вывалилась бутылка водки;
3. Через пару минут рана была обезврежена, перебинтована пропитанным спиртом бывшим рукавом толстовки. Чуть выше на голени был крепко затянут кожаный ремень, снятый с брюк.
4. Немой вопрос Димы: «Неужели уроки ОБЖ пригодились?» Смех.
5. Полный рот водки, но глотать не получается.
6. Желудок опустошается, затем всё же наполняется спиртом.
7. Парень поднимается на ноги, берёт рюкзак, осматривается.
8. Пробует наступить на ногу. Боль чувствуется и заливается очередным глотком из бутылки.
9. Лес превращается в аквариум без воздуха, но с запахом тошноты и только что вытекшей вязкой крови.
10. Парень падает, приземляясь на бок. Громкий шлепок о грязь пробегает по лесу. *
Больно надо было тебе выходить из машины, Дима?
День 5.
Опять забор из елей по сторонам.
Опять нескончаемая дорога.
Но раньше было чувство свободы и приключения, а теперьприключения со страхом.
За рулём сидел парень с пистолетом в правой руке.
Лилия поджала ноги, обняв колени руками. Тело знобило, по коже то и дело бегали мурашки. Смотреть в окно осточертелонеменяющийся пейзаж угнетал. Девушка закрыла глаза, пытаясь вспомнить что-то ободряющее, но голова была забита другими мыслями.
Куда она едет? С кем? И причём тут Дима?
Допустим, думала она, я знаю, с кем я еду. Илья. Психопат.
Исчерпывающее описание.
На другие два вопроса, продолжала Лили, я точно не узнаю ответ сама. Мне нужно найти Диму. Самой.
Она опустила ноги на силиконовый коврик на полу машины, поправила волосы и, ещё немного помолчав, повернулась к водителю:
А курить заложникам положено? она кокетливо улыбнулась, решив, что так будет проще с ним разделаться.
*Всемирно известный факт (известный для девушек):
Ни для кого не секрет, что, если пофлиртовать с парнем, он забудет о чём угодно.
Даже о том, что, возможно, собирался пару минут назад прикончить вас, приставив пушку к нежному виску.*
Кокетливая улыбкалучшее начало разговора, если вы в роли жертвы. Это с большей долей вероятности работает.
Кури, он протянул пачку «Мальборо», самодовольно улыбаясь, и ты не заложница.
А кто же я тогда? Вряд ли спутница, смех распирал её, но девушка сдержалась, зажала фильтр губами и принялась шарить руками в карманах в поисках зажигалки. Исследования собственных джинсов, куртки и рюкзака не привело к успеху. Лили нервно вытащила сигарету, сухожилия пальцев напряглись, громкий выдох.
Ну что ты такая рассерженная? он снова улыбнулся и подал ей металлическую зажигалку.
Если ухаживаешь за девушкой, то делай это до конца и красиво, Лил скрестила ноги и снова зажала во рту фильтр сигареты.
Плавным демонстративным движением он откинул крышку зажигалки, прокрутил ребристое колёсико и резко поднёс оранжевый язычок к лицу девушки. Она немного подалась вперёд, прикрывая веки. Кончик сигарет погрузился в пламя. Затяжка. Густой дым заполнил рот, опустился ниже, прополз по горлу и заполнил каждую клеточку лёгких. Едва приоткрыв губы, она выдохнула. Илья вёл машину, не отрывая взгляд от девушки и почти не контролируя руль. Лили протянула кисть свободную от сигареты в сторону водителя и медленно скользящим движением провела рукой по его бедру. Парень явно отвлёкся от вождения и сконцентрировался на девушке.
Она ещё раз глубоко затянулась:
На что ты рассчитываешь? улыбка. Выдох, Кретин.
Рука Лили быстро перескочила с бедра Ильи на руль и резко дёрнула его вправо.
Толчок.
Стук о лобовое стекло.
Треск.
Машина сошла с трассы, перевернулась и нырнула в лес, проползя на крыше несколько метров.
День 6.
Всё ещё пахло собственной тошнотой, но уже так противно, словно она была чужая. Да, соглашусь, своя тоже не подарок, но чужая, всё же, совсем другое. Дима лежал на земле на боку, половина лица упала в лужицу тошноты. Там уже копошились какие-то букашки. Рядом пролетали крошечные мушки и садились на лицо лежащему человеку. Он был абсолютно недвижим, но не мёртвый. Если бы вы не знали, что это лежит человек, то наверняка приняли бы его за одно из повалившихся мшистых деревьев. Казалось, что лес вот-вот поглотит его. Деревья обовьют корнями жилистое тело, в волосах заведутся крошечные жучки, в рот и уши заползут черви, оставить внутри своё потомство. Лужица крови возле пораненной ноги совсем смешается с землёй, запах развеется, и в память об умершем останется только расстёгнутый рюкзак и прозрачная бутылка водки, обхваченная за горлышко закоченевшими пальцами когда-то живого человека
Веки медленно поднялись, лицо съёжилось от яркого света, лупившего прямо в глаза. Он попытался глубоко вдохнуть, но воздуха не почувствовал. Запах того, что вывалил его желудок наружу много часов назад, забил ноздри, не давай пройти кислороду. Дима попытался сдержать приступ новой рвоты, но, ощутив, как она налипла и присохла на его лице, снова вывернулся наизнанкутакое было у него ощущение.
Зачем жить, думал парень, опустошая желудок, если вся жизнь превратилась вот в это.
Лужа рвоты, засохшая на лице. Чувствую, как жучки ползают по щеке. Почему я не упал на этот штырь? Останусь здесь. В конце концов умру от потери крови или гноения ноги. Может быть, какое-нибудь животное придёт мною полакомиться. Хотя лакомство, признаться, так себе.
А как же Лили? говорил внутренний голос.
А что с ней будет? он поправил чёлку, вымоченную в собственной крови и позже окунувшуюся в рвоту, но она застыла от панировки, крепко прилипшей к ней, и висела на лбу, как примороженная сосулька, Она такая храбрая, смелая, сильная
И красиваяпродолжал голос.
Ну это сейчас ни к чему здесь, сопли разводить, он закрыл глаза, это не важно. А я принял решение. Останусь здесь. Умру как герой.
Ну, во-первых, ты умрёшь как подстреленная птица, а в этом нет ничего героического. Тем более, что ты оставил хорошего человека в беде. В самой настоящей беде.
Бред. Ну какая ей может угрожать опасность! Она из всех ситуаций выкрутится. Наверняка, росла на приключенческих фильмах про выживание, улыбка расползлась по его лицу.
Твой брат настоящий кретин. И ты это знаешь. Оставил бедную девочку с этим козлом. Он же чокнутый урод.
Хватит обзывать моего брата.
Я твоё сознание. Ты сам его обзываешь.
Он вполне нормальный.
Он убил ваших родителей. И это ещё будучи ребёнком.
Это была случайность.
И ты в это сам веришь?
Он выпустил бутылку водки из руки, привстал на руках и осмотрел место, на котором лежал. В паре метров лежало разлагающееся дерево. Он положил на себя рюкзак, зажал подмышкой бутылку водки и, хрустя суставами локтей, скрипя зубами, изо всех сил стараясь не заныть, отполз к дереву и оперся на него спиной. Нога зудела, чесалась под импровизированной повязкой. Дима достал бутылку воды и, выливая понемногу на ладонь, умылся; остатками зубной пасты из тех же недр рюкзака были вычищены зубы. Пальцем получалось не очень качественно, но мятный вкус на зубах всё приятнее блевотни. Парень переоделся в чистую футболку, скомкал грязную и швырнул её в сторону. Та повисла на одной из нижних ветвей ели, под которой тут же что-то квакнуло, заёрзало и вылетело в противоположную от владельца хлопкового снаряда сторону. Оставалось самое трудное.
Ну и нужна тебе эта Лили? спросил он себя в слух. Словесного ответа не последовало, но то, как резко он стянул с ноги окровавленный рукав толстовки, служивший бинтом, явно говорило само за себя.
Снова запахло железом и солью.
Дима согнул ногу в колене и положил ступню на бедро левой ноги, развернув её так, чтобы лучше рассмотреть рану. Та ещё кровила; по краям, как рамочка, окаймляла отверстие корочка засохшей бардовой жидкости. Дима громко сглотнул слюну, чтобы снова не стошнить:
Какая же дрянь.
В расход пошёл второй рукав толстовки и оставшаяся половина бутылки водки.