Дорогая Джулия!
Шлю вам все свою любовь вместе с этой безделушкой, которую решил подарить вам на день рождения. Это ваш месяц, самый прекрасный в году, и я приехал сюда, чтобы приветствовать его. Только что, гуляя по саду, я раздумывал, чего ему не хватает для совершенства, и ответ пришел сам собойДжулии! Если бы здесь хоть ненадолго появилась Джулия! Не могли бы вы приехать сюда в воскресенье утром и пообедатьили все, что вам захочетсясо мной? Я один, мы сможем поговорить, я покажу вам свой сад. «Вы глупец, слышу я ваш голосу меня уже десять приглашений на воскресенье!» Но, Джулия, вы даже не разобрали их надлежащим образом, поэтому оставьте их без внимания. Оставите? Спасибо вам, дорогая. А теперь бросьте взгляд на свои новые часики и скажите себе: «Он считает часы до моего прихода, он считает часы»Приходи!
Мистер Фентон перечел написанное и остался более или менее доволен. Дело было за подписью.
Как подписаться?
В их последнюю встречу она поздоровалась с ним: «Привет, забавник!», но вряд ли можно поставить под письмом такого рода подпись: «Забавник».
«Арчибальд»? Но никто не звал его Арчибальдом.
Тогда «Арчи»? Она никогда не называла его Арчи; она вообще не называла его сколько-нибудь определенно (разве что «забавником»); иногда она обращалась к нему «дорогой», но совершенно так же она обращалась к сотне других. Если он подпишется «Арчи», как она догадается, что это он? Наверное, не догадается. И адрес ей ничего не скажет.
Нужно подписаться «Арчибальд Фентон». В этом нет никакой интимности, но в конце концов такова его подпись, и она в некотором смысле даже придает письму ценность.
Приходи! Арчибальд Фентон.
Мистер Фентон подумал, и, наверное, ему можно простить эту мысль, что в самом деле «Приходи! Арчибальд Фентон» достойное окончание письма и годится для любого адресата.
II
Мисс Эмили Гэдерс, пятидесяти четырех лет, сунула в рот кусочек ячменного сахара и поставила баночку на полку. Джордж Алфред Хикли, четырех лет, держал в руке кусок побольше. «Закрой дверь, Джордж, будь умницей», попросила мисс Гэдерс. Джордж Алфред Хикли закрыл. Он всегда был готов закрыть дверь, чтобы можно было снова открыть ее и при этом зазвенел бы колокольчик. «Не надо, Джорджи, не надо!»твердо сказала мисс Гэдерс после третьего звона, и Джордж Алфред Хикли, сочтя, что она, возможно, права, оставив дверь открытой, снова вышел на солнышко с видом человека, у которого так или иначе есть ценная вещь. Но тут произошли некоторые события. Подъехал автомобиль, остановился, из него вышел человек, взял пакет и направился к почте. Джордж Алфред Хикли посасывал свой ячменный сахар и ждал.
Привет, Томми, добродушно сказал мистер Фентон. Что, ячменный сахар? спросил мистер Фентон и, не получив ответа, добавил:Отлично! и нежно потрепал Джорджа Алфреда Хикли по головке.
Затем, чувствуя, что принял достаточное участие в деревенской жизни на сегодня, он вошел в дверь и закрыл ее за собой. Джордж Алфред Хикли открыл дверь, чтобы мисс Гэдерс знала, что кто-то пришел
О Господи, произнесла мисс Гэдерс, быстро проглотив сахар, да ведь это мистер Фентон! Вы наш гость, мистер Фентон.
Доброе утро, весело сказал Арчибальд, потому что утро и в самом деле было прекрасное, а Джулия становилась все ближе с каждой минутой. Отправьте, пожалуйста.
Он вручил ей пакет, и начальница почтового отделения занялась своим делом.
Можно сказать, собрались всем кланом, лукаво сказала она, продолжая писать.
Простите?
Ваш брат снова у Бассеттов, не так ли, мистер Фентон?
О! холодно произнес Арчибальд.
И ваша сестра, как я поняла.
Моя сестра?
Мисс Наоми. Она была здесь, звонила по телефону. Очень романтично. Ее подруга растянула лодыжку, я бы сказала, а потом она обнаружила, что брат совсем рядом.
Мисс Гэдерс весьма здраво смотрела на свои обязанности начальницы почты. Она была последним человеком, могущим обмануть доверие; но если ей случайно доводилось услышать телефонный разговор, или увидеть почтовую открытку, или она неизбежно оказывалась посвящена в содержание телеграммы, она относилась к этому с большой терпимостью. Например: когда миссис Тревор из Раунд-хауса поехала в родильное отделение в Лондон (и в самую пору), и пришла телеграмма «Диана-Мэри появилась на свет сегодня утром все благополучно», и когда через пять лет Диана-Мэри пришла сюда со своей няней и попросила круглых леденцов на пенни, разве можно было отказаться обслужить ребенка по той причине, что узнал о его существовании по службе и с обязательством сохранения тайны. Следуя этой линии рассуждений до логического конца, можно понять, что, если мисс Наоми Фентон или кто другой звонит миссис Бассетт или кому бы то ни было еще, а миссис Бассетт или кто бы то ни было еще хорошая знакомая (так оно и было) этого человека и, естественно, изложит все детали разговора при следующей встрече, когда бы она ни произошла, в таком случае практически, и относясь к делу с большой терпимостью можно считать, что эти сведения почерпнуты не при служебной оказии, а получены естественным путем от хорошей знакомой миссис Бассетт, но, разумеется, если бы разговаривали два чужих человек, дело выглядело бы совсем по-другому.
Очень романтично, повторила мисс Гэдерс, но, я думаю, вы уже все об этом знаете от них самих. С вас ровно восемь пенсов, мистер Фентон.
Мистер Фентон ничего об этом не знал. Он никогда не видел телеграммы «Глория Наоми появилась на свет сегодня утром все благополучно», из которой можно было бы понять, что у него появилась младшая сестра. Ему стало интересно.
Нет, я ничего не слышал, сказал он. Когда это было?
Вчера. В обеденное время.
И она здесь?
Я так поняла, мистер Фентон. Так, объяснила мисс Гэдерс, несколько предвосхитив события, миссис Бассетт мне сообщила.
Надо поехать навестить их, решительно сказал Арчибальд.
Уверена, они будут очень рады вам, мистер Фентон.
Арчибальд не был так уверен. Напротив, он полагал, что они вовсе не будут рады. Сестра! Ха! И это добродетельный Дерек! Он поедет навестит их сегодня же во второй половине дня и посмотрит, как этот добродетельный Дерек будет выпутываться. Сестра!
Благодарю, сказал Арчибальд, беря сдачу. Ну что ж, до свидания, мисс э-э Как, черт побери, ее фамилия?
До свидания, мистер Фентон.
Как только мистер Фентон вышел, сигнальный рожок его автомобиля, который уже давно молчал, неожиданно издал приветственный клич. Стащив Джорджа Алфреда Хикли с подножки автомобиля, мистер Фентон сел за руль и уехал. И это значило, что большая часть ячменного сахара Джорджа Алфреда Хикли уехала вместе с ним.
III
Был летний день, но небо хмурилось. «Может, не в пятницу, может, и не в субботу, но дождь будет». Фермер Бассетт понимал это по ломоте в костях, а авторитет его костей был общепризнан. Все до одногомужчины, женщины, детиубирали в поле сено, пока еще светило солнце.
Дженни с открытой книгой на коленях сидела одна в прохладной маленькой гостиной, пытаясь не поддаться сну. Ей было легко, спокойно, она ощущала себя окруженной заботой. Скоро Дерек должен вернуться, но она не испытывала нетерпеливого желания поскорее увидеть его. Когда он вернется, они снова поговорят о том, как обстоят дела, и будут вместе строить новые планы. Забавно строить планы вместе с Дереком; но ленивое довольство, которое окутывало ее, осознание того, что она целиком и полностью самостоятельна, было счастьем, которым нельзя поделиться, которое не могло усилиться от его присутствия. Она Дженни. Самостоятельная Дженни, Дженни-умница, Дженни-красавица. Она засыпала
Вдруг раздался стук в дверь, прозвучавший внезапно и тревожно для Дженни, которой казалось, что никто не может помешать спокойному дню, предназначенному только для нее. Дженни вскочила на ноги, сердце ее колотилось. Она попыталась сказать себе, что это знакомая миссис Бассетт, торговец, прохожий, который хочет спросить дорогу, но нелепые маленькие страхи просачивались в ее разум, и росли там, и приобретали хорошо знакомые черты: Бродяги на Уединенной Ферме, Полисмены, Производящие Аресты: Закон и Насилие в равной степени были ее врагами. Дженни, Дженни, соберись! Что за детские страхи, ведь ты ничего не боишься.
«А, знаю!»вдруг подумала Дженни и, затаив дыхание, на цыпочках прокралась по коридору мимо двери и поднялась по лестнице в свою комнату. Из-за штор она украдкой посмотрела на незнакомца.
Не Бродяга, не Полисмен. Просто человек, приехавший на автомобиле, хорошо одетый, небольшого роста, полный, вовсе не страшный.
«Я идиотка, высмеяла себя Дженни, но впредь не собираюсь быть идиоткой». И чтобы быть уверенной в том, что впредь не будет идиоткой, она вытащила из ящика комода «Удивительный гибрид сторожевого пса и водяного пистолета» Уотсона и две розовые подвязки. Пристроив Уотсона надлежащим образом, она бесстрашно спустилась по лестнице, ей почти хотелось какого-то приключения.
Она открыла дверь.
О, добрый день! поздоровался мистер Арчибальд Фентон и немедленно отметил про себя, что Дерек не промах.
Добрый день, ответила Дженни. Вы миссис Бассетт и все остальные в поле, убирают сено. А вы
Ах! Извините, но я имею честь разговаривать с мисс Наоми Фентон?
Э-э да, пробормотала Дженни.
Не ее вина, что она не узнала его. Она никогда его не видела; а на множестве газетных фотографий знаменитый Арчибальд Фентон оказывался стройным красивым молодым человеком лет двадцати трех, каким он на самом деле был лишь недолгое время при благоприятном освещении двадцать лет назад. Она не была готова увидеть это выпущенное с разрешения автора издание, про которое Нэнси ни разу не сказала ничего более вразумительного, чем «катастрофа». «Но скажи, что ты имеешь в виду под катастрофой?»жаждала объяснений Дженни. «Подожди, пока не увидишь, это просто беда».
Теперь она видела.
Я слышал в деревне, что вы приехали в гости к своему брату, сказал Арчибальд, испытывая необыкновенное удовольствие, и зашел навестить.
О! Как мило с вашей стороны. Не хотите ли пройти?
Вы позволите? Огромное спасибо.
Он последовал за ней в маленькую гостиную и самодовольно огляделся, уверенный, что видит насквозь все тайны этой комнатки.
Мне очень жаль, но Дерека нет. Ему пришлось поехать в Танбридж-Уэллс. Садитесь, пожалуйста. И курите.
Благодарю вас. А вы не хотите Он достал портсигар.
Она покачала головой.
Так значит, Дерек в Танбридж-Уэллсе, сказал Арчибальд, зажигая сигарету. А вы здесь сидите в одиночестве. Бедняжка.
Почему?
Арчибальд многих именовал бедняжками, но прежде его никогда не спрашивали почему.
Я вам сочувствую, театрально сказал он.
Да, но почему? Я ничего не имею против того, чтобы побыть в одиночестве, а вы?
Все зависит от того, чьей компании я лишаюсь. Но в этот самый момент, моя дорогая Наоми, я совершенно счастлив, что не один.
Дженни чувствовала себя несколько сбитой с толку.
Кто вы, скажите, пожалуйста? спросила она. Вы друг Дерека?
Можно сказать, да. Я знаю его с очень давних пор.
О!
Он часто рассказывал мне о вас.
О! повторила Дженни.
О своей младшей сестричке Наоми. Вы не можете себе представить, как он гордится своей младшей сестричкой Наоми.
О! сказала Дженни в третий раз.
Он не сводил с нее глаз. Его взгляд казался довольным, оценивающим, собственническим, чего она терпеть не могла. Казалось, у него с Дженни есть какая-то общая тайна. Что это значило? Неужели он знает, что она обманщица?
Даже когда маленькая Наоми была ребенком, звучал его голос, Дерек любил пересказывать всякие смешные вещи, которые она говорила. Они не были особенно забавны, заметил Арчибальд, но ведь то, что говорят дети, и не бывает особенно забавно, правда? Но Дерек уверял меня, что, если бы я мог слышать, как милая малютка произносит ихмилая малютка Наоми Он прервал свою речь и затянулся сигаретой, не сводя с нее довольного взгляда.
Что он знает? Возможно, во внезапном озарении подумала она, он не знает ничего. Возможно, существовала или до сих пор существует настоящая Наоми Фентон, о которой рассказывал Дерек, сестра, которая умерла или вышла замуж.
Вы ведь не назвали свое имя? сказала она, пытаясь приветливо улыбаться. Возможно, Дерек рассказывал мне о вас.
Уверен, что рассказывал, вкрадчиво произнес Арчибальд.
Да?
Она казалась такой невинной, что на какой-то момент он почувствовал смущение.
Послушайте, сказал он с некоторым беспокойством, ведь я не ошибся? Вы действительно сестра Дерека Фентона?
Д-да, выдавила из себя Дженни.
Чудесно. Значит, разумеется, вы приходитесь сестрой и Арчибальду Фентону?
Дженни кивнула.
В таком случае, сказал Арчибальд, вставая, я и в самом деле должен
Он приближался к ее стулу, и Дженни вскочила на ноги.
Должны что?
Поцеловать вас, сказал он радостно. Всего один поцелуй, Наоми, дорогая, я твой давно пропавший братик Арчибальд.
Ой! воскликнула Дженни. Какой ужас! Она уставилась на него.
Она думала: неудивительно, что Дерек его терпеть не может. Неудивительно, что Нэнси отзывается о нем именно так, как отзывается. Что мне делать? Что же Дерек не возвращается? Что ему сказать, кто я? Он отвратителен. Подумать только, он поцелует меня! Что же делать? Он нисколько не похож на Дерека. Забавно, мне вполне понравилось «Стадо овец». Не буду говорить ничего.
Ну? сказал Арчибальд, улыбаясь, и подошел немного ближе.
Дженни отступила на шаг и сказала, задыхаясь:
Ваш брат сейчас придет. Может быть, вы сядете и подождете его? Он расскажет вам все, что вы хотите знать.
Наш брат, не так ли, Наоми?
Он расскажет, почему я кто я как все это
О, думаю, я знаю, как все это, не правда ли? улыбался Арчибальд.
Дженни сглотнула.
Вы хотите сказать, что знаете, кто я?
Конечно, мое милое дитя.
Пусть будет самое худшее, подумала Дженни.
Кто?
Не, сказал Арчибальд, сестра Дерека.
Она непроизвольно отодвинулась от него и при этом стукнулась ногой об угол стула. Ах! Как глупо, что она забыла! Верный Уотсон! Теперь она снова была совершенно спокойна.
Прошу вас, уходите, твердо сказала она.
Арчибальд снисходительно покачал головой.
Не уйду, пока не получу поцелуй.
Прошу вас, уходите сейчас же.
Ну перестаньте глупить, моя милая. Поцелуем больше или меньше, что это для такой девушки, как вы?
Дженни на мгновение наклонилась и тут же снова выпрямилась.
Если вы не уйдете сейчас же, я буду стрелять, сказала она. Почти бессознательно она произнесла это, как человек, который в последнее время только этим и занимался, и Арчибальд, услышав этот новый тон, быстро отступил.
Уходите, пожалуйста, попросила Дженни.
К знаменитому романисту вернулось самообладание.
Вы насмотрелись фильмов, так ведь? рассмеялся он. Что там у вас? Водяной пистолет?
Он был так близок к истине, что Дженни опустила вниз своего защитника, чтобы не все тайны были раскрыты. Этого оказалось достаточно для Арчибальда, который рванулся за своим поцелуем. Человек более быстрый мог бы поймать ее, но он был слишком толст, и рука Дженни поднялась как раз вовремя. Мгновенная вспышка, грохот, который, казалось, заполнил всю комнату. Он инстинктивно закрыл глаза, что-то больно ударило его в висок. Он машинально дотронулся до этого места рукой. Рука стала влажной и ужасно, отвратительно красной. Машинально он посмотрел на руку, словно пытаясь разгадать смысл увиденного. Затем, внезапно поняв все, он упал на пол и остался лежать
Все это произошло так быстро и оказалось так реально, что Дженни стояла, оцепенев, глядя на пистолет в собственной руке, словно хотела удостовериться, что это и вправду та самая игрушка, которую продал ей мистер Сандройд, а не какая-то чудовищная подмена. Может быть, у миссис Бассетт в этом ящике лежал настоящий пистолет. Может быть, я схожу с ума. Может быть, это просто сон. Затем она подумала: я дурочка, он просто упал.
Встаньте, прошу вас, сказала она, ничего страшного.
Мистер Фентон не шевелился.
Это на самом деле водяной пистолет, только я залила в него красные чернила. Думаю, вас испугало именно это.