Шел уже четвертый или пятый?.. Ладно, шел очередной день моего «отпуска». Точно не замеришь. «Днем» я называл промежуток от одного непродолжительного «сна» с открытыми глазами до другого. Половину времени я тренировался, половинуизучал место, в которое попал.
Куда я не шелвсе равно оказывался на поляне, с которой все началось. Она неуловимо менялась: то река подходила ближе, то лес вокруг густел, один раз почти по самому центру вымахал кустик «ревня».
Я переплавлялся через реку, забирался на деревья, оставался «ночевать» в других местах. Копал ямки, делал зарубки на деревьях, вырезал надписи на камнях. Везде кроме той самой поляны это все быстро исчезало. На ней тоже, но медленнее. «Здесь был Кирилл» выглядело, будто на скалу ее нанесли в районе позднего миоцена, хотя пятно от взрыва и осколки гранаты, которые я иногда из себя еще выковыривал, оставались, как новенькие.
Вспомнив, что я инженер, я даже плот построил, обломав ветки для корпуса голыми руками. Забрался на него и отправился в путешествие до все той же поляны. Из очевидного не пробовал только забраться на гору. Скалу повсюду иссекали трещины, виднелись выступы, я смог бы зацепиться, но она уходила вертикально вверх метров на тридцать. Рискованно. В прошлый раз я занялся альпинизмом, чтобы спастись от переваривания в многочисленных желудках кровожадного мертвомонстра. Причем спуск страховал дядя Кириллраскаявшийся алкоголик, то есть вполне заслуживающий доверия человек. Здесь же наоборот. Внизу мне ничего не угрожало, а сверху мог ожидать кровожадный священник. Потому и не тянуло.
Ко всему прочему, чудило мертвозрение. Я тренировал его во время джанджуана и довольно неплохо научился активировать, не пуская себе кровь. «Кнопка» оказалась в районе затылка. Когда я пытался подтянуть его чуть вверхэто часть правильной позы при медитациионо норовило включиться само собой. Вскоре я смог делать это по желанию. С каждым разом я дотягивался ощущениями все дальше. Смущали те самые желтые и красные точки, возникая и исчезая без всякой логики. Я замечал их, срывался как ошпаренный с места, но так никого и не поймал. Даже обычным зрением не увидел, хотя восстановившись от всех травмну, почти всехдвигался с очень приличной скоростью. В чем прикол, я понять не мог.
***
Прошло двенадцать дней с тех пор, как кроличья нора кротовина слайдерский портал отправили меня вовнутрь себя. Я, можно сказать, перестал искать выход. Причем не от безысходности, а потому что клин решил выбить клином. Раз попал сюда с помощью магии, то и вытащить меня должна она же. И, нет, я не пытался трансгрессировать и не искал бузину, чтобы выстругать палочку помощнее.
С помощью чжанчжуана я развивал мертвозрение. Я настаивал часами в самых разных позах: «ма бу», «удерживая чашу», «золотая черепаха», «водяной буйвол», «петух», «разгладить гриву дикой лошади» Когда стоять в столбе надоедало, делал другие упражнения из цигуна и тайцзи. Крутил круги, делал форму, просто растягивался. Свое тело я чувствовал все так же плохо, но ум успокаивался. Не то, чтобы я совсем перестал впадать в истерики, но теперь это выражалось не в бесконечных самобичеваниях, а в песне.
Небо полное дождяяя! Дождь проходит сквозь меняяя! И я СВОБОДЕЕЕЕЕЕН!!!!!!!!!!
Я меньше думал о том, что будет, если я так и не смогу отрастить все обратно. Меньше тревожился за брата. Не убивался, что не довел до конца дело с Ириной, Ромкой и девушками. Я объективно не мог этого сделать, а значит и винить себя не стоило. Я тренировал цигун, развивал мертвозрение, пел, пил чаек. Из банки Колыв запасе оставалась последняяотрезав верх, сделал кастрюльку, а из листьев шиповника, смородины и мяты, которая тоже отыскалась в лесу, получилась заварка. Вкусняшки заменял «сгущеночный ревень».
Расстояние, на котором работало мертвозрение, увеличивалось. Двадцать пять метров превратились в пятьдесят. Красные с желтыми точки еще возникали, но я перестал на них реагировать, только наблюдал. И выяснил, что точек всего две. Я ощущал либо красную, либо желтую, либо обе сразу, но никогда более. Желтая появлялась на самой границе чувств, а красная, как только я перестал за ней кидаться, обнаглела в край. Могла возникнуть в десяти, а то и пяти метрах от меня. Всегда за спиной и, стоило чуть повернуть головумгновенно пропадала, но ощущал я ее четко.
Это наводило на мысль, что я столкнулся с чем-то действительно необычным. Не с какиминибудь там ожившими мертвецами или межмировыми порталами! Это-то ерунда, каждый день бывает! Необычным, по меркам сумасшедшего дома. Обычных зомби в мертвозрении я ощущал зелеными, «суперов»синими или черными в зависимости от того, как они относились ко мне. Живых людейжелтыми. Французажелто-красным. Теоретически красная примесь могла означать, что у него камень из почек выходит или что он феминист, но скорее, конечно, это умение колдовать так отражалось. И тогда чистый красный цвет мог бы означать очень сильного колдуна?.. Просто магию?..
Единственное, я не сомневался, что это кто-то живой. Почему? Да потому что этот ктото копался у меня в рюкзаке! Я держал его закрытым и собранным на случай, если пришлось бы кудато быстро бежать, но однажды, закончив стоять в столбе, увидел, что тесемки развязаны, клапан отброшен в сторону. И это был один из тех раз, когда появлялась красная точка. Вроде ничего не пропало, но сам факт! Если бы не ежедневные многочасовые медитации, я вполне мог бы вспылить, а так просто взял себе за правило стоять джанджуан лицом к рюкзаку. В отмедитированном разуме раздражение не задерживалось надолго.
***
Мой ретрит подошел к концу на двадцатый день. Я стоял в упор лежа на кулаках. Теперь эта поза давалась так же легко, как, к примеру, «тайцзи», где ты просто стоишь с чуть согнутыми коленями, даже руки поднимать не надо. Стоял до тех пор, пока что-то неимоверно тяжелое не огрело меня по голове. Причем, я-то не Незнайка, сразу понял, что это не «от Солнца кусок отвалился». Мертвозрение подсветило в семидесяти метрах от меня желтую точку. Видимо, Владимир нашел способ спуститься с горы. Если бы не моя крепкая, как эрекция восьмиклассника черепушка, быть мне насквозь продырявленным.
И даже это меня не взбесило. Так, легонькое желание повысить священнику заднепроходное давление путем присоединения отсоса противодымного вентилятора с двигателем киловатт этак на тридцать шесть возникло, но не более. Поддавшись жажде, я рванулся в сторону желтой точки. Несмотря на веганскую диету за последние двадцать дней физическое состояние улучшилось многократно. Я теперь мог подпрыгнуть на несколько метров без разбега, поднять камень, вес которого в несколько раз превышал мой собственный, почти сел на продольный шпагат. Не Алина Кабаева, но круто: растяжка всегда тяжело давалась. И бегать я стал очень быстро.
За несколько секунд семьдесят метров сократились до сорока. Видеть спецназовца я не мог, зато отлично ощущал. Разогнавшись, я оттолкнулся перед рекой, прыгнул Поднял тучу брызг, но всего в метре от берега, даже хода не замедлил. Наконец, что-то мелькнуло среди деревьев, я сделал финишный рывок и пропустил шаг. Земля ушла из под ног, я стал проваливаться. Но из-за скорости падал не вниз, а по гипотенузе, так сказать, и в итоге врезался в стену ямы. Из легких вышибло воздух
Аа
Бок взорвался от боли. Я опустил взгляд нет, не аппендицит. Я напоролся на странного вида корень. Он торчал из стенки ямы и был так неудачно заострен, что прошил меня насквозь. Хорошо хоть с самого бока. Я хотел оттолкнуться, чтобы слезть с чертового бокотыка, но обернувшись, наоборот вцепился в края ямы.
Э-э э!
Я даже про боль забыл от охреневания. Из дна и краев ямы торчало множество кольев. Повезло, что в стенах они были короче и не так часто расположены. Бежал бы я медленней, стал бы как тот бурундук, что отважился согрешить с ежихой. И, самое паршивое, что скорую мне, судя по всему, стоило бы ждать в другом месте. Не успел я отдышаться, как в яму посыпались бревна.
С тупым грохотом, ударяясь друг об друга, они падали вниз, разбивали колья и взрывали землю. Первые несколько меня не задели, но потом плохо обструганным сучком мне распороло ногу. Я взвыл и пользуясь тем, что все равно больно, сломал таки кол, на который был насажен. Деревяшка осталась во мне, но теперь я хотя бы мог вылезти Очередное бревно задело по плечу, меня стащило вниз и стало натурально засыпать. Дернулся вверх, но тут же получил еще. Ээ лучше переждать? Крупные бревна тормозили друг о друга и о стенки ямы. Даже если ее полностью накроет, мертвячья сила позволит выбраться.
Грохот стих секунд через десять, я наметил, было, маршрут наверх, когда в дальнем конце ямы, на самом дне ловушке, вспыхнуло пламя. Резко, с большим количеством искр, как петарда из магния и спичечных головок. Несколько мгновений я как завороженный смотрел на него, а потом до меня дошло.
Да этот ненормальный решил сжечь меня!!!
Я заметался. Панический неконтролируемый ужас длился всего секунду, но был настолько силен, что буквально разметал бревна. На свободу я вырвался словно кипящая вода из гейзерас немалым ускорением.
Загрохотали выстрелы, пули ударили в тело, но не замедлили меня. Я даже не смотрелмертвозрение меня направило. Поймав еще и удар ножом в область печени, я добрался до врага.
Интерлюдия 1. Серанора Тарлиза
За пятнадцать лет до описываемых событий.
Арда. Сайнесс. Лайт. Дворец императорского дома.
Пройдя мимо пары внутренников, Анна несмело вышла на террасу. В хорошую погоду матушка императора работала и принимала просителей на свежем воздухе. Хотя дружба с пожилой леоной могла принести немало пользы, влиятельные номме, посещавшие дворец, в большинстве предпочитали обходить террасу стороной. Серанора Тарлиза напрочь забывала о правилах этикета, когда ей приходилось говорить с людьми, которые ей не нравились.
Могущественная я пришла
А, это ты, милая, произнесла чуть надтреснутым, но совсем не слабым голосом старуха. Вижу тебя. Проходи, проходи, спасибо, что навестила.
Когда Анна вошла, императрица-мать изучала одну из пластинок формы, которых на столике перед ней лежало не меньше десятка. Подняв на девушку взгляд, Тарлиза два или три мала на нее смотрела, затем отложила форму в сторону:
Что-то случилось? произнесла она негромко.
Я думаю да
Илианора? веки могущественной тут же наморщились.
С ней все хорошо, она здорова! поспешно заверила Анна, стараясь не прятать глаз. Несколько схождений назад она стала главной воспитательницей младшей принцессы, а потому от безопасности и благополучия одной из потенциальных наследниц зависели и ее личные благополучие и безопасность. Просто
Да не мнись ты, как академка перед хиром! как всегда, терпения леоны хватило ненадолго. В чем дело?!
А
Пелена стоит! Говори!
Убедившись, что их не подслушают, Анна выдохнула:
Мне кажется кажется, она может колдовать.
Я думала, она давно уже катастрами пользуется, ответила Серанора спокойно. Девочка смышленая.
Анна мотнула глазами вправо-влево. Она и сама хотела бы, чтобы речь шла о том, что Илианора быстро учит дразнилки.
Нет, я имела ввиду колдовать без артефактов.
Всего опыта старейшей представительницы Императорского Дома не хватило, чтобы осмыслить услышанное быстрее, чем за один полный лист.
Сколько раз ты это видела? быстро спросила могущественная.
Пять или шесть, я сначала думала
Кто еще знает?
Когда это происходило, там только я была, но я не уверена что
Ясно.
Тарлиза сделала Анне знак замолчать. Задумалась. Девушка почти физически ощущала, как в голове матери-императрицы одна за другой проносятся десятки разнообразных мыслей, идей. Как она сопоставляет факты, выстраивает логические цепочки, намечает планы. Серанора Тарлиза не занимала в империи официальных должностей, но степень влияния этой женщины нельзя было преувеличить. Утратившей былую славу Семье Герон на редкость повезло, что Анну приняли в личные помощницы могущественной. Еще до того девушка искренне восхищалась матерьюимператрицей. Позже к юношескому обожанию добавилась толика опаскиТарлизу при всем желании не получилось бы назвать терпимой или снисходительной.
Леона Тарлиза, произнесла девушка после небольшой паузы. Это еще не все.
Могущественная снова обратила взгляд на нее. Анна тут же продолжила, не желая испытывать терпение:
Помните, я вам рассказывала, что Ила разговаривает сама с собой, когда играет?
И?
Да, многие дети так делают! поспешно прикрыла глаза девушка. Но если раньше она просто что-то бормотала, то теперь
Она все же замешкалась, не зная какие лучше подобрать слова
Анна! Серанора хлопнула ладонью по столу. Реган в свидетели! Еще одна паузая сорву ветку вот с этого куста, и ты полсхождения своей шикарной задницей к стулу притронуться не сможешь!
Она стала постоянно разговаривать, заговорила девушка, выдохнув. Она говорит, потом замолкает, будто выслушивая ответы, потом снова говорит. Причем с «кемто» она говорит на нессе, еще с «кемто» на онорском. И на саре тоже старается, хотя у нее пока не очень получается. Это это не выглядит, как обычные игры. Она может очень долго смотреть в одно место, хотя там ничего и нет И не просто смотреть, а с интересом, будто там объемную передачу с пьедестала показывают. Еще, она иногда будто какие-то вещи перед собой видит. Идет по комнате, а потом останавливается и словно не может какую-то преграду перейти, пока ее за руку не возьмешь
Это все? уточнила леона, когда Анна договорила.
Да
Понятно, женщина задумалась на несколько листиков. Понятно. Так завтра утром, в красных цветах нет, в оранжевых. В оранжевых цветах после утренних занятий приведешь ее ко мне. К обеду. Она ведь сарский травяной хлеб любит, так?
Да, кивнула Анна, невольно улыбнувшись. Младшая принцесса любым сладостям предпочитала сарский травяной хлеб. Не деликатесный озирский, и не султанский, который считался признаком достатка у владельцев, а именно сарский. Особенно с
Копой, закончила за девушку старуха. Хорошо, приводи ее к обеду.
А может отменить утреннее занятие?
Нет, если это началось не внезапно
Я
Я тебя не виню, чуть повысила голос Тарлиза. В таких вещах невозможно разобраться мгновенно. Но на будущее
Могущественная смерила Анну пристальным взглядом. Девушка с трудом удержалась от того, чтобы не поежиться.
Я сразу же буду вам сообщать! заверила она горячо. Даже если это будет полная глупость!
Я вижу, что ты все поняла. Можешь идти.
***
Девочка держала краюшку хлеба двумя руками. Откусив кусочек, она тщательно прожевывала, затем клала хлеб на стол. После так же двумя руками бралась за чашку с копой, делала небольшой глоток, ставила чашку на место. После снова бралась за хлеб. За все время обеда Ила ни разу не ударила вилкой о тарелку, не уронила на стол ни крошки, не заговорила с набитым ртом. Серанора знала, что дети, как бы их не дрессировали, так не едят, но Ила ела именно так. Будто выполняла строгий ритуал.
Вкусно? спросила она.
Очень вкусно, бабушка, ответила Ила.
Могущественной докладывали, что девочка умнее, чем обычно бывают дети в ее возрасте, но всего Серавнора не представляла. Прожив большую часть жизни в императорском дворце Сайнесса, старая леона давно растеряла крупицы сентиментальности, с которыми она когда-то здесь появилась. Она равнодушно относилась к своему мужу, давно ушедшему в магию. Она не особо любила своих детей. В ее сознании родственные связи мало что значили. Она всегда считала, что уважение должно быть заслужено поступками. Для нее это, как правило, значило: делами на благо империи. В ее жизни насчитывалось всего несколько людей, которых она с теми или иными оговорками могла назвать симпатичными для себя. Чуть больше было тех, на чей счет она пока не определилась: взять ту же Герон, что сидела сейчас рядом с Илой, и не сводила с подопечной обеспокоенного и в то же время влюбленного взгляда.
А вот Кевину не нравится травяной хлеб, произнесла вдруг малышка. Затем замолчала, чуть повернула голову, будто прислушиваясь к чему-то, и только спустя пару мотов добавила. Ему ничего не нравится.
Кевину? повторила Серанора, бросив взгляд на Анну, которая в ответ чуть прикрыла глаза. Значит, это именно то, о чем она говорила. Это твой друг?
Кевинмаленький мальчик, он все время капризничает. Учится не хочет, а только играть. А когда я начинаю играть, он тут же говорит, что устал и хочет что-то другое поделать. А когда спрашиваешь его: что? Он отвечает, что не знает.