Тень и Кость - Ли Бардуго

Ли БардугоТень и кость

Пролог

Прислуга называла их «маленечками»  крошечными привидениями. Во-первых, они были самыми юными и низкорослыми в доме князя. Во-вторых, шныряли по поместью, как хохочущие фантомы, прячась в тумбочках, чтобы подслушать чужие разговоры, или крадясь на кухню, чтобы стащить последние в этом сезоне персики.

Мальчика и девочку привезли в поместье с разницей в неделю. Очередные сироты, жертвы приграничных войн, беженцы с чумазыми от грязи и копоти лицами, найденные в руинах ближайших городков. Их отправили в поместье князя, чтобы обучить грамоте и какому-нибудь ремеслу.

Мальчик был невысокий и коренастый, с его лица не сходила застенчивая улыбка. Девочка же была совсем другой, и знала это. Как-то, спрятавшись в кухонном буфете, чтобы подслушать, о чем сплетничают взрослые, она услыхала, как экономка князя, Ана Куя, проворчала:

 Маленькая уродина! Бледная и кислая, как стакан свернувшегося молока. Дети не должны так выглядеть.

 А какая она тощая!  поддакнула повариха.  Девчонка никогда не доедает свой ужин.

Скорчившийся рядом с девочкой мальчик прошептал:

 Почему ты не ешь?

 Потому что земля и то вкуснее, чем ее стряпня.

 А мне нравится.

 Конечно, ты ешь все подряд!

Они вновь прижали уши к щели между дверцами шкафа. Через мгновение мальчик добавил:

 Я не считаю тебя уродиной.

 Тс-с-с!  шикнула на него девочка.

Но тут же улыбнулась, скрыв лицо в тени.

* * *

Летом они изнывали от долгих часов рутинной работы по хозяйству, за которыми следовали нудные занятия в душных кабинетах. В самое пекло дети укрывались в лесу, охотясь за птичьими гнездами или купаясь в маленьком мутноватом ручье. Или часами валялись на лугу, наблюдая, как солнце клонится к закату, обсуждая, где они построят свою молочную ферму, и споря, будут у них две белых коровы или три.

Зимой князь переезжал в свой городской дом в Ос Альте, дни становились все короче и холоднее, а преподаватели все больше пренебрегали своими обязанностями, предпочитая сидеть у камина и играть в карты, попивая квас. Запертые в четырех стенах, старшие дети от скуки постоянно учиняли склоки и драки. Поэтому мальчик и девочка прятались в заброшенных комнатах поместья, разыгрывая спектакли перед мышами и пытаясь согреться.

В тот день, когда приехали экзаменаторы-гриши, дети заняли место у окна одной из пыльных спален наверху, надеясь хоть мельком посмотреть на почтовую карету. Вместо этого они увидели сани, запряженные тройкой черных лошадей, которые проезжали через белокаменные ворота поместья. В полной тишине они следили, как сани скользят по снегу к главному входу княжеского дома.

Три показавшиеся фигуры были в элегантных меховых шапках и тяжелых шерстяных кафтанах: красном, темно-синем и фиолетовом.

 Гриши!  выдохнула девочка.

 Быстрее!  крикнул мальчик.

В мгновение ока они выскользнули из своих башмаков и бесшумно пронеслись через зал, прокрались через пустой музыкальный класс и притаились за ближайшей колонной галереи, откуда отлично просматривалась гостиная, в которой Ана Куя предпочитала принимать гостей.

Та как раз разливала по чашкам кипяток из самовара, похожая на ворону в своем черном платье. Большая связка ключей позвякивала на ее талии.

 Итак, только двое в этом году?  послышался грудной женский голос.

Дети всмотрелись через балконные перила в комнату под ними. Двое гришей сидели у камина: статный мужчина в синем кафтане и утонченная женщина с надменным лицом в красном. Третьим был светловолосый юноша, который мерил шагами комнату, по-видимому, разминая ноги после долгого путешествия.

 Да,  ответила Ана Куя.  Мальчик и девочка  наши младшенькие. Мы думаем, что им около восьми.

 Думаете?  вскинул голову мужчина в синем.

 Поскольку их родители мертвы

 Мы понимаем,  перебила женщина.  Конечно, мы большие почитатели вашего учреждения. Если бы только больше знати интересовалось судьбой простолюдинов

 Наш князь  великий человек,  проговорила Ана Куя.

Дети на балконе переглянулись. Их покровитель, князь Керамзов, был прославленным героем войны и радетелем о благе народа. Вернувшись с фронта, он устроил в своем поместье сиротский приют и пристанище для вдов. Единственное, о чем их просили,  упоминать имя князя в ночных молитвах.

 И какие они, эти дети?  спросила женщина.

 У девочки талант к рисованию. Мальчишка по большей части сидит в доме, пропадает на лугу или же бегает по лесу.

 Но какие они?  повторила незнакомка.

Ана Куя поджала пересохшие губы.

 Какие? Недисциплинированные, упрямые, слишком привязанные друг к другу. Они

 Они слышат каждое наше слово,  перебил юноша в фиолетовом.

Мальчик и девочка подпрыгнули от неожиданности. Он смотрел прямо туда, где они укрылись. Дети кинулись за колонну, но было слишком поздно. Голос Аны Куи походил на удар хлыста:

 Алина Старкова! Мальен Оретцев! Немедленно спускайтесь!

Алина и Мал нехотя поплелись вниз по узкой спиральной лестнице в конце галереи. Когда они достигли последней ступеньки, женщина в красном встала и жестом подозвала их к себе.

 Знаете ли вы, кто мы?

Ее волосы были серыми, как сталь. Все еще красивое лицо покрывали морщины.

 Вы ведьмы!  буркнул себе под нос Мал.

 Ведьмы?!  возмутилась она и развернулась к Ане Куе.  Этому вы их учите? Суевериям и клевете?

Экономка залилась румянцем, а женщина в красном вновь повернулась к Малу и Алине. Ее темные глаза сверкнули.

 Мы не ведьмы, а практики Малой науки. Благодаря нам эта страна и это королевство находятся в безопасности.

 Как и благодаря Первой армии,  тихо вставила Ана Куя, и в ее голосе безошибочно слышались стальные нотки.

Женщина в красном застыла, но мгновенно овладела собой:

 Как и благодаря армии короля.

Юноша в фиолетовом улыбнулся и наклонился к детям.

 Когда листья меняют свой окрас, считается ли это магией?  спросил он ласково.  Или когда ваша рука заживает после пореза? А когда вы ставите кастрюлю с водой на плиту, и она закипает, это тоже магия?

Мал округлил глаза и покачал головой, но Алина нахмурилась и парировала:

 Любой может вскипятить воду.

Ана Куя раздраженно вздохнула, но женщина в красном рассмеялась.

 Ты совершенно права. Это любому по плечу. Но не каждый может освоить Малую науку. Поэтому мы пришли, чтобы протестировать тебя,  она повернулась к Ане Куе.  Оставьте нас.

 Подождите!  воскликнул Мал.  А что, если мы окажемся гришами? Что с нами будет?

Женщина в красном перевела взгляд на детей.

 Если хоть один из вас окажется гришом, что очень маловероятно, то это счастливое дитя отправится в специальную школу, где мы учим пользоваться своим даром.

 У вас будет лучшая одежда, лучшая еда, все, что только душе угодно,  подтвердил юноша в фиолетовом.  Как вам такое?

 Это большее, что вы можете сделать для своего короля,  вставила Ана Куя, замерев в дверном проеме.

 Совершенно верно,  миролюбиво согласилась женщина в красном.

Мальчик и девочка переглянулись. Если бы взрослые следили за ними внимательнее, они заметили бы и как дети взялись за руки, и взгляд, которым они обменялись. Князь бы узнал этот взгляд. Ведь он провел многие годы в опустошенных землях у северной границы, где деревни постоянно находились в осаде, а крестьяне продолжали бороться, почти не надеясь на помощь короля. Он видел босых, но непреклонных женщин, которые без всякого страха смотрели в лица врагам, наставлявших на них свои пики. Князь бы легко узнал взгляд мужчины, готового защищать свой дом всего лишь с камнем в руке.

Глава I

Стоя на краю дороги, кишащей людьми, я смотрела на расстилающиеся поля и заброшенные фермы долины Тула и впервые обозревала Тенистый Каньон. Мой полк был в двух неделях ходьбы от военного лагеря в Полизной. Осеннее солнце нещадно палило, но даже в пальто меня била дрожь от вида мглы впереди, которая расползалась темным пятном на горизонте.

Кто-то с размаху врезался плечом мне в спину. Я споткнулась и чуть не полетела лицом в грязь.

 Эй!  прокричал солдат.  Смотри, куда прешь!

 Почему бы тебе самому не смотреть внимательнее, куда ставить свои жирные ножищи?  огрызнулась я, наслаждаясь замешательством, написанным на мясистом лице мужчины.

Люди, а особенно здоровенные мужики, вооруженные до зубов, не ожидают дерзости от такой хлюпенькой девчонки, как я. На их лицах всегда появляется удивленное выражение, когда я даю отпор.

Солдат быстро оправился от изумления и смерил меня уничижающим взглядом. Затем, поправив мешок за плечом, исчез в веренице лошадей, людей, телег и повозок, бесконечным потоком уходящей за гребень холма и вниз по долине.

Я ускорила шаг, пытаясь разглядеть в этом потоке желтый флажок повозки с топографами, который уже давно потеряла из виду, и понимая, что безнадежно отстала.

Терпкие запахи зелено-золотого осеннего леса долетали до меня по пути. Мы шли по Ви  широкой дороге, когда-то соединявшей Ос Альту с зажиточными портовыми городками на западном побережье Равки. Но так было до появления Тенистого Каньона.

Кто-то в толпе запел.

«Пение? Какой идиот будет петь, направляясь в Каньон?»

Я вновь посмотрела на пятно на горизонте и попыталась подавить дрожь. Мне доводилось видеть Тенистый Каньон на многих картах: черный разрез, отделявший Равку от единственного побережья и перекрывающий выход к морю. Иногда он обозначался темной меткой, иногда пустынной местностью или бесформенной тучей. Также были карты, где Тенистый Каньон выглядел как длинное узкое озеро, подписанное другим названием  Неморе, как будто это должно успокоить и подбодрить солдат и торговцев.

Я фыркнула. Может, это и утешит каких-нибудь тупоумных торгашей, но не меня.

Я отвлеклась от зловещей мглы, нависающей вдалеке, и бросила взгляд на разрушенные фермы Тулы. Когда-то долина являлась домом для богатых помещиков Равки. Она была местом, где фермеры собирали обильные урожаи, а овцы паслись на сочных зеленых лугах. А затем идиллию нарушил черный разрез  полоса непроходимой темноты, навевающей ужас. С каждым годом она увеличивалась. Никто до сих пор не знает, куда делись фермеры, их скот, посевы и жилища.

«Перестань,  строго сказала я себе.  Ты только хуже делаешь. Люди годами пересекали Каньон обычно с немалыми потерями, но все же».

Я сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться.

 Никаких обмороков посреди дороги,  прошептал кто-то у моего уха и положил тяжелые руки мне на плечи. Я подняла голову и увидела знакомое лицо Мала, улыбку в его ясных голубых глазах. Он зашагал вровень со мной.

 Давай,  сказал он.  Одну ногу вперед, затем другую. Ты же знаешь, как это делается.

 Это противоречит моему плану.

 Неужели?

 Да. Потерять сознание, чтобы меня затоптали, и, таким образом, получить серьезные травмы.

 Гениальный план!

 Ах, но если меня жутко изувечат, я не смогу пересечь Каньон!

Мал нехотя кивнул.

 Понял ход твоих мыслей. Я могу толкнуть тебя под повозку, если это поможет.

 Я подумаю над твоим предложением,  буркнула я в ответ, но почувствовала, что мое настроение поднимается. Несмотря на мои усилия, Мал все еще оказывал на меня такое воздействие. И не только на меня. Мимо нас прошла симпатичная блондинка и помахала ему рукой, бросив кокетливый взгляд через плечо.

 Эй, Руби,  крикнул он.  Увидимся позже?

Та хихикнула и быстро скрылась в толпе. Мал самодовольно улыбнулся, но тут заметил, как я закатила глаза.

 Что? Я думал, тебе нравится Руби.

 Как это часто бывает, у нас с ней мало общих тем для разговоров,  сухо ответила я. Мне действительно нравилась Руби поначалу.

Когда мы с Малом покинули сиротский приют Керамзина, чтобы пройти военную подготовку в Полизной, я сильно нервничала при мысли о знакомстве с новыми людьми. Но, как оказалось, девушки буквально горели желанием подружиться со мной, и Руби была среди самых активных. Наша дружба продлилась до тех пор, пока я не осознала, что причина интереса ко мне заключалась в моей близости к Малу.

Я наблюдала, как он широко развел руки в стороны и запрокинул лицо в осеннее небо. Вид у него был абсолютно расслабленный, а шаг  упругий. Мне стало как-то не по себе.

 Да что с тобой?  сердито прошипела я.

 Ничего,  удивился он.  Все отлично.

 Но как ты можешь быть таким таким беспечным?

 Беспечным? Я никогда не был беспечным. Надеюсь, никогда и не буду.

 Тогда что это значит?  спросила я, обведя его взмахом руки.  Выглядишь так, будто ты на пути на шикарный прием, а не на возможную смерть и расчленение.

Мал рассмеялся.

 Ты слишком много волнуешься. Король послал целый полк гришей-огнетворцев, чтобы те прикрыли скифы, и даже парочку этих жутковатых сердцебитов. А у нас есть ружья,  сказал он, похлопав по своему плечу.  С нами все будет хорошо.

 Ружья не сильно помогут при серьезном нападении.

Мал удивленно посмотрел на меня.

 Что с тобой происходит? Ты раздражительнее обычного. И выглядишь ужасно.

 Спасибо,  проворчала я.  Мне не спится в последнее время.

 Что еще нового расскажешь?

Конечно, он был прав. Я всегда плохо спала. Но в последние дни все стало еще хуже. Святые знают, у меня много веских причин, чтобы бояться идти в Каньон. Мои страхи разделяли все члены нашего полка, которым достаточно не повезло, чтобы быть выбранными на переправу. Но проблема не только в этом меня преследовало более глубокое чувство тревоги, которое я не могла толком объяснить. Я искоса посмотрела на Мала. Были времена, когда мы могли говорить обо всем на свете.

 Просто у меня плохое предчувствие.

 Хватить себя накручивать. Может, Михаила пустят на скиф. Волькре хватит одного взгляда на его большой сочный живот, и она оставит нас в покое.

В голову полезли непрошеные воспоминания:

Мы с Малом сидим бок о бок в кресле в библиотеке князя, перелистывая страницы большого фолианта в кожаном переплете. Нам попалась на глаза картинка с волькрой: отвратительные длинные когти, кожистые крылья, ряды острых, как бритва, зубов для расчленения людской плоти. Волькры слепы, так как уже сотню лет поколение за поколением проводили за охотой в Каньоне, но, если верить легендам, эти существа могли учуять нашу кровь издалека.

Я тычу в картинку и спрашиваю:

 Что оно держит в лапах?

В моей голове до сих пор отдается шепот Мала:

 Кажется кажется, это нога.

Мы захлопываем книгу, и, вереща, несемся на улицу, под защиту солнечного света.

Сама того не понимая, я замерла на месте, не в состоянии отделаться от жутких воспоминаний. Заметив, что я отстала, Мал сокрушенно вздохнул и зашагал обратно ко мне. Положив руки на плечи, он слегка встряхнул меня.

 Да шучу я. Никто не станет есть Михаила.

 Знаю,  сказала я, упершись взглядом в свои ботинки.  Ты такой шутник.

 Алина, да ладно тебе! С нами все будет хорошо.

 Ты не можешь это гарантировать.

 Посмотри на меня,  я заставила себя взглянуть ему в глаза.  Знаю, ты боишься. Я тоже. Но мы сделаем это, и с нами все будет отлично. Как всегда. Ладно?  он улыбнулся, и мое сердце громко застучало в груди. Я потерла пальцем шрам, пересекающий мою правую ладонь, и сделала прерывистый вдох.

 Ладно,  нехотя выдавила я, но почувствовала, что снова могу улыбаться.

 О, у мадам улучшилось настроение!  воскликнул Мал.  Солнце снова может радовать нас своими теплыми лучами!

 Ой, а не заткнуться ли тебе?  я повернулась, чтобы отпихнуть его, но не успела  он сгреб меня в охапку и оторвал от земли.

Воздух наполнился криками и стуком копыт. Мал толкнул меня с дороги как раз в тот момент, когда мимо нас пронесся огромный черный экипаж. Люди бросались в разные стороны, чтобы не попасть под копыта четырех вороных коней. Рядом с возницей с кнутом сидели двое солдат в угольно-черных пальто.

Дарклинг. Черный экипаж и униформу его личных стражей ни с чем не спутать.

Еще одна карета, на этот раз красная, проследовала мимо нас в куда более неторопливом темпе. Я посмотрела на Мала, и мое сердце забилось быстрее от нашей близости.

 Спасибо,  прошептала я. Парень неожиданно понял, что я все еще в его объятиях. Он отпустил меня и поспешно отступил. Я стряхнула пыль с пальто, надеясь, что он не заметил моего румянца.