БЕСКОНЕЧНАЯ ИСТОРИЯ
АнкренУзкие тропы
Написано под впечатлением от рисунка masha_kukhar.
Боль подсказывала, что он снова жив. «Сердце и печень. И горло». Почему-то каждый раз после оживания было трудно дышать. Главноене закашляться, чтобы не выдать себя. «Лежим как труп. Хотя, если лежим, то как-то странно. Полутьма. Жарко».
Чтобы убить, достаточно пронзить сердце, но в здешних краях люди были уверены в особой важности печени, а значит Что он помнит? Красивая дева, очень красивая, волосы заплетены в косички с медными змеиными головками на концах, одежда тонкого египетского льна, золото на плечах. Мягкий блеск клинка, но под ее взглядом человек будто каменеет «Так, руки, ноги снова могут двигаться, нужно понять, куда меня занесло и что вокруг».
Бессмертный осторожно вдохнул побольше воздуха и приоткрыл глаза. Взгляд уперся в переплетение тонких веревок. Пошевелил руками и ногамине связан. Где-то недалеко разговаривали, но эхо мешало понять слова. Голоса грубые, низкие, но ему показалосьженские.
Скоро он разобрался, что находится в пещере, в которой, благодаря дыре в стене, было довольно светло. Хуже, что в полу под ним находилась какая-то расщелина, и оттуда поднималась струя горячего воздуха. На которой его и коптилидля чего иначе он был подвешен в немаленькой сетке? Рядом находились еще две похожие сети с грузами. После некоторых усилий ему удалось вывернуться и увидеть вход в другой грот, откуда и слышались голоса.
Из трещины под ним донесся сильный гул и что-то вроде бульканья, его обдало горячим потоком, и запах серы сказал о содержимом. Бессмертный невольно забился в сети, пытаясь из нее выбраться, но не успел и умер.
Очнулся он довольно быстро, солнце еще не село. Трещина под ним успокоилась, оттуда сочилась лишь слабая струйка. Похоже, гора, внутри которой он оказался, была огненной. Но сейчас главным было выбраться.
В сеть его засунули голым, забрав с одеждой и оружие. Косясь в сторону второго грота, он принялся перебирать веревки, пробуя их на прочность. Скоро нашлось чиненое место, которое удалось разорвать. Впрочем, он бы разорвал сеть, и не будь она чиненной: перспектива быть подкопченным и съеденным увеличила его силы.
Он выбрался из сети, причем осторожно, не дав камням-противовесам стукнуться об пол. Две другие сети остались висеть, и в одной из них был человек, голый и мертвый, но целый, а во второйчьи-то отделенные руки и ноги.
Чтобы иметь хоть какое-то оружие, он прихватил камень с кучи и прокрался к входу в соседний грот. Дыра в наружной стене располагалась высоковато и была невелика, но протиснуться через нее в крайнем случае у него бы получилось.
Второй грот был просторней, и там горел костер с большим медным котлом над ним. Вокруг огня сидели три существа, вполне возможно, что женщины, судя по длинным волосам, но широкоплечие, одетые в шкуры или, может, очень грубую ткань. Разговаривая, они махали руками и смеялись.
Женщина, сидевшая к нему ближе других, медленно обернулась. Едва увидев профиль, он метнулся в сторону, прижимая к боку свое единственное оружиекамень и вслушиваясь в звуки, при том, что стук его сердца мог, кажется, их заглушить. Если они все трое явятся сюдаон погиб. Даже если она одна придет проверить порядок в их коптильнешансов у него немного.
Бессмертный как-то встречал такое существо на восточной стороне моря. Еще больше о них слышал. Похожие на людей, они были очень сильными и крепкими, хорошо видели ночью и, как говорили, могли овладеть человеческими мыслями. Редкий из людей мог в одиночку сразиться с таким и победить.
Он обнаружил себя отступившим по направлению к отверстию в каменной стене. Дикая женщина пока не входила в грот и не поднимала шума, но он понимал, что медлить не стоит. Внимательно оглядев стену, он нашел на ней выступы и щели, пользуясь которыми можно было выбраться. Напоследок он решил прихватить одну из пустых сетей. Взяв в зубы самую длинную из выбившихся веревок, он, где упираясь, где подтягиваясь, быстро добрался до отверстия, оглядел крутой склон за ним и нашел чуть в стороне горизонтальную расселину. Тогда он вытянул из пещеры сеть и при последнем свете вечера подобрался поближе к расселине, кинул в нее сеть, а затем свалился туда сам.
Он выждал, пока прошла боль в мышцах и заросли ссадины. Ни спать, ни есть не хотелось. Зато хотелось отомстить. Жизнь нечасто сталкивала его с людоедами, но раньше ему удавалось избегать роли угощения.
Что ж, впереди у него ночь, чтобы все вспомнить и составить план. Света луны, хоть она и приближалась к полному диску, не хватало на то, чтобы лазить по горным склонам, зато лунный свет и острые камни под боками помогут разобраться с прихваченной сетью.
К утру Бессмертный соорудил себе грубую набедренную повязку из обрывков сети и столь же грубо сплетенную пращу. При помощи короткой веревки, на которой было завязано много узлов, он довольно успешно спустился на дно ущелья. Тут по камням текла речка, и он напился и вымылся, не обращая внимания на холод. Затем перебрался на другую сторону ущелья, решив понаблюдать за обитательницами пещеры. Ему показалось, что он слышал вопли из коптильни, а потом уже ясно увидел, как на небольшую, слегка наклонную площадку перед входом в пещеру вышли три женщины в короткой одежде, постояли, и две из них, взвалив на себя мешки, куда-то пошли.
Оставшаяся, поглядев им вслед, подошла к краю площадки и стала оглядывать склон, на котором он прятался. Она была довольно высокой, с квадратной фигурой, одежда была подпоясана широкой полосой, за которую, он был готов поклясться, засунут нож.
Ему оставалось лишь ждать. Наконец она ушла в пещеру, и он, стараясь двигаться незаметно, отправился подальше.
За ночь он вспомнил достаточно. К полудню, никого не встретив, он выбрался на дорогу и оказался вблизи той усадьбы, с которой вчераили позавчера? началось его приключение. На дороге, ну, скорее тропе, но локтя три в ширину, так что здесь это могло считаться и дорогой, путников было мало.
Раздумывая над своими действиями, он первым делом представил, как явится к хозяину усадьбы, заставит рассказать его про людоедок, потом убьет и заберет из его дома оружие, еду и одежду. Но, по мере приближения, в план были внесены изменения, и вместо того чтобы направиться прямо к дому, он опять спрятался и понаблюдал.
Как он и ожидал, участок за домом, состоявший из огорода и виноградника, обрабатывали двое мужчин, одетых не лучше его самого. Бессмертный прокрался на виноградник и, дождавшись, когда работники к нему приблизятся, окликнул их. Они поздоровались в ответ и настороженно спросили, что ему надо.
Вы рабы?
Нет, долг отрабатываем.
Бессмертный посмотрел на них веселым и ласковым взглядом, который применял именно в таких случаях, когда человека надо было не напугать, что бывало чаще, но прельстить.
Тому кривому мужу из большого дома?
Честно говоря, тот не был кривым, просто глаза по-разному посажены, но должники его, имевшие, наверное, немалую возможность стать и рабами, улыбнулись. Одному было лет пятнадцать, другой постарше, хорошо так постарше.
Да, ему. Антиф зовут, ответил младший.
Чего ты хочешь? спросил старший, поглядывая сквозь листья в сторону дома.
Он заманил меня к трем людоедкам, и теперь я хочу его убить.
К трем? удивился старший. Там живет одна госпожа. А как ты остался жив?
Меня немножко трудно убить, засмеялся Бессмертный. Я видел троих. Расскажите мне про вашего хозяина, и я сломаю ваши долговые таблички.
Он служит бессмертной госпоже в горе, начал молодой, но старший его перебил:
Мы не знаем, кто ты. Но если ты сведешь свои счеты с господином Антифом и отдашь нам таблички, то мы расскажем тебе все, что знаем. А сейчас нам надо работать, а то хозяин смотрит, где мы и что делаем.
Если вы сейчас быстро скажете мне, сколько человек в усадьбе, какое у него оружие при себе и в доме, то эту ночь вы будете спать в хозяйской кровати.
Работники, рассказавшие ему кое-что про своего хозяина, были уверены, что он проникнет в дом ночью. Бессмертный не стал им объяснять неудобства ночного нападения. Да и был он уже изрядно голоден, так что рассчитывал поужинать до темноты.
Еще по дороге он подобрал несколько камней и потренировался в метании их пращой. Результат был не слишком удачен: этот, казалось бы, простенький снаряд тоже требовал умения. Бессмертный подумывал отобрать бронзовую мотыгу у работников. Но они бы подняли крик, потому как избавит ли их странный пришелец от хозяина, неизвестно, а что тот за потерю инструмента спроситясно.
В результате к моменту, когда на заднем дворе две женщины выставляли еду на стол, работники шли от виноградника, а хозяин вышел из дома и уселся на табурет у стола, из-за угла дома вышел высокий, хорошо сложенный человек в одной повязке на бедрах и с примитивным каменным молотом в руке.
Тебе что надо? спросил хозяин, привставая и кладя руку на нож. Кто такой?
А ты не помнишь? рассмеялся нежданный гость. Ты отправил меня к людоедкам и тут же забыл?
Хозяин попытался отскочить подальше и, кажется, хотел крикнуть приближающимся работникам, во всяком случае, повернулся в их сторону, но пришелец не дал ему времени. В несколько шагов он обогнул стол так, чтобы отрезать хозяина от входа в дом и со всей силы ударил его молотом по голове, так что расщеп, в котором камень удерживался, сломался. Но и голова хозяина раскололась как орех, забрызгав мозгами стол и выставленную на него еду. Старшая из женщин закричала, работники, подошедшие уже близко, встали как вкопанные.
Ты, приказал Бессмертный молодому, займись женами, а тыпокажешь мне дом и что в нем есть.
Он шел по тропе к пещере. Конечно, разумнее было прокрасться сбоку, может и пролезть сквозь дыру, через которую сбежал, но он хотел проверить свои предположения, а для этого лучше было прийти как обычный богатый гость. За такого он вполне сходил: хитон из белой шерсти, плащ простой, но заколот бронзовой фибулой, сандалии. Все из запасов убитого Антифа. По словам должников, теперь ставших хозяевами большого дома, госпожа отдавала своему слуге кое-что из вещей «гостей». Своей секиры Бессмертный там не нашел, зато обнаружился отличный меч из светлой бронзы, инкрустированный черным железом. Ну и другое оружие он прихватил, но меч был особенно хорош.
Конечно, он расспросил про людоедку, но работники знали мало, только что зовут ее Горгоной, и она бессмертна. Зато женщина постарше долго плакала и ничего не отвечала, но за разрешение похоронить хозяина рассказала, что одним госпожа является, какая есть, в своем божественном обличии, ну а другие видят ее таковой, какой сами хотят увидеть. Бессмертный помнил, что ему явилась прекрасная дева в белом льняном платье, хотя в этих краях тонкого льна и у цариц не встретишь. И Зова он не слышал.
За размышлениями он почти достиг площадки перед пещерой и остановился: в шорох ветра и слабое журчание речки вплелся посторонний звук, в темном пятне входа что-то мелькнуло, и он начал разделение своей души, которому его когда-то учили в храме Тота. До конца, то есть разделению на три части, он не выучился, но на две мог. И теперь он видел, как прекрасная дева в хитоне из тонкой шерсти с золотыми фибулами по плечам приближается к нему, но перед глазами «стоящего в стороне» возникла мощная, похожая на Сехмет, в грубой рубахе, за пояс которой был засунут широкий кинжал.
Нежный голос вопросил, кто он есть, и позвал в прекрасный дом, а другие глаза увидели, как подобная львице извлекает кинжал и делает шаг к нему. И тогда именно «стоящий в стороне» выхватил свой меч и отсек прекрасную головку в ореоле кудрей или змейбыло не до тонкостей.
Нанеся удар, Бессмертный отступил назад, ожидая молний, светящегося тумана, но вместо всего этого перед его внутренним взором понеслись какие-то образысначала зеленоватая морская волна, подводные звери, а потом льющийся огонь и глубокое чувство обиды. Встревоженный, он постарался прогнать все это от себя, опасаясь, что сейчас на него нападут, но когда он сбросил наваждение, то ничего и никого опасного рядом не оказалось. Лишь тело еще содрогалось в нескольких локтях от него, скребя ногтями землю. Из чисто срезанной шеи текла обычная красная кровь. Голова с длинными кудрявыми волосами откатилась к краю площадки, вытаращенные глаза, кажется, пытались сжечь его взглядом, но язык уже вывалился.
Бессмертный наклонился, чтобы поднять клинок, которым его убили несколько дней назад, и не удивился, обнаружив, что он каменныйиз полупрозрачного горного стекла, хорошо обколотый, острее бронзы.
Опасаясь далее тешить свое любопытство в ущерб осторожности, он спрятал каменный кинжал и, не выпуская из руки меч, прошел в пещеру, но там было пусто. Похоже, что те двое действительно ушли. Все «припасы» из коптильни были забраны.
В большем гроте он подобрал кое-какие вещи, что могли пригодиться ему, но не отяготили бы поход, после чего разбил найденный в углу глиняный пифос с маслом и поджёг.
* * *
Коллега Пирсон! обратился профессор Варуфакис к филологу из Парижа. Вы хотели посмотреть, что находилось под той крышкой.
Митос кивнул. Почему бы не посмотреть. Надпись, которую он помог расшифровать, сообщала, что в пиксиде хранится оружие Персея, которым тот отсек голову Медузе. Интерес был в том, что пиксида была обнаружена при раскопках в местности, которая и в древние времена, и в нынешние считалась глубокой провинцией, а именно в таких местах можно было рассчитывать на что-нибудь неожиданное. Тем более в пиксиде, вделанной в основание алтаря.
Профессор Варуфакис аккуратно выдвинул ящик из стеллажа, и перед Митосом предстал кинжал из обсидиана. Тот самый. Старейший лишился дара речи. Профессор, видя потрясение парижского коллеги, объяснил, что вещь, конечно, неолитическая, но по каким-то причинам была священной в эпоху бронзы, когда был сооружен храм.
Жаль, но ее истинную историю узнать вряд ли когда удастся. Но интересно то
Митос кивал и даже высказывал что-то подходящее. Кинжал он пожертвовал тогда же в какой-то храм, это он помнил, но вот какое имя он носил в то время, вспомнить не получалось. Но точно не Персей.
tikotaОстай
Митос покрепче вцепился в Маклауда и про себя понадеялся, что если не трещины на ребрах, то синяки у того останутся. Переднее колесо врезалось в бордюр, когда горец резко вывернул руль вправо, и мотоцикл перескочил на тротуар. От неожиданности Митос стукнулся лбом о спину Маклауда и прикусил язык. Теперь ему казалось, что руки он не разожмет, даже если захочет. С другой стороны, если он свалится с мотоцикла сейчас, то вполне может отделаться несколькими сломанными костями, в крайнем случаесвернутой шеей. Может, пробитым черепом. Но все лучше, чем петлять на старом ржавом мотоцикле по узеньким, вымощенным выщербленным булыжником улочкам горного городка. А когда он оживет, можно будет сходить в какую-нибудь забегаловку и перекусить. В его планы не входило встретить в этом городе Маклауда и участвовать в очередной авантюре.
Митос уже почти решился и приготовился аккуратно соскользнуть с сидения в сторону, когда заднее колесо этой развалюхи взлетело вверх, и их занесло на повороте. Он подумал, что так ужасно его даже Остай не катал, увидел перед глазами небо, совсем близкое и яркое, ударился обо что-то и, кажется, умер.
* * *
Солнце палило, хотелось сбросить сперва тунику, а следом и кожу. Митос потер переносицу и сердито вздохнул. Его конь, на котором он проехал полмира, переломал ноги, свалившись в каменистый овраг, когда Каспиан решил развлечься и засунул скорпиона ему под седло. Кронос смеялся, смотря, как Митос спускается в овраг и добивает бедное животное.
Сейчас Митос сидел около их нового лагеря и думал, что делать дальше. Пешком он, естественно, идти не собирался. Но и позади Кроноса садиться не хотелось. Митос поднялся и направился в сторону разграбленного поселения, где были загоны с лошадьми. Хотя учитывая зверства, что учинили там четыре всадника, будет странно увидеть целую ограду и лошадей на месте.
Но он и правда нашел там загон, внутри которого было три животных. Лошади, увидев его и почуяв запах крови, отбежали подальше и настороженно прижали уши. Митос внимательно осмотрелся: ему приглянулся крупный жеребец светлой масти. Он был худ и жилист. Длинные ноги и высокие бабки, широко поставленные уши, горбатая переносица, но в целом изящные голова и шея. Чуть раскосые глаза, влажно блестевшие и темные. Митос сразу узнал породу, ценящуюся на восточном побережье Каспийского моря. А то, что коню три года, он понял, когда рассмотрел повнимательнее отпечатки зубов на своем плече: не стоило так сразу перелезать через ограду и пытаться схватить животное за нос. Конь стоял, широко расставив ноги, пригнув голову, и смотрел на него с нескрываемой злостью. Потом он прыгнул вперед, и Митос поспешно бежал прочь из загона. Его засмеют, если найдут растоптанным лошадью, пусть и такой норовистой.