Что ты там бурчишь? Милана Хенгельман повыше подняла светильник, чтобы рассмотреть вампира. Уловил запах или что?
Не дави на него, вступилась Априя Хенгельман за графа. Он ведь уже старенький, пусть поползает немножко, свыкнется, а там глядишь, может, и возьмет след.
Нет, ну это уже форменное издевательство, сокрушенно вздохнул «старенький» вампир, меж тем не осмеливаясь ничего высказать двум выжившим из ума некроманткам. Надо было дать себя убить, по крайней мере не пережил бы повторно подобного позора.
Опять бухтит, слышишь? Милана повернулась к сестре.
Старикам свойственно бухтеть. Пожала плечами ее сестра. Вот доживем до его лет, неизвестно еще, что с нами будет.
Ну, нам-то до него еще далеко, развеселилась Милана.
Это да. Хмыкнула сестричка. Мы еще с тобой, можно сказать, только жизнь начинаем.
Две молодки несказанно нервировали графа своими репликами, но долг есть долг, приходилось на карачках ползти по тоннелю, выхватывая еле уловимые запахи тех, кто здесь когда-то был. Чтобы обострить рецепторы восприятия, он частично трансформировал тело, отчего его когти на руках глубоко входили в сырую землю, оставляя глубокие борозды за собой.
Слушай, Мила, шмыгнув носом, вдруг оживилась сестрица Априя. Глянь, как у нашего нюхача во тьме глазки красным сверкают.
Да, красивенько. Покивала головой Милана. Мне еще мантикоры нравятся, у них, знаешь ли, радужка еще желтизны немного добавляет.
И задница у него, похоже, упругая. Хихикнула Априя Хенгельман, разглядывая коленопреклоненного вампира сзади, отчего у того меж лопаток к тому самому объекту, удостоившемуся столь пристального внимания, побежали мурашки. Так и хочется со звоном ладошкой залепить.
Борозды, оставляемые когтями вампира в земле, явно стали глубже, к тому же добавился легкий зубовный скрежет со стороны обсуждаемого.
Я вот вдруг задумалась слегка кашлянув, произнесла Милана. А у вампиров пинус рабочий или как?
Хм-м-м, протянула Априя. Даже не знаю, в бестиариях говорят о силе, выносливости, об их зрении, вот еще о нюхе, но что-то ни разу не припомню, чтобы речь шла о пинусах вампиров.
Помнишь бесовку Кругерман? вдарилась в воспоминания Милана. Она же вампиршей была, так вот говорила, что в свое время была любительницей перед пиршеством позабавиться с едой.
Ну, ты не сравнивай. Махнула рукой на сестру Априя. Нас-то природа, тьфу-тьфу-тьфу, безотказным органом наделила, это «етих» хвостики постоянно подводят. Даже не скажу, как оно там что у вампириков, с какой стороны болтается.
Послушайте, любезный, переключилась Мила с сестры на графа. Скажите на милость, сугубо в научно-познавательных целях, что у вас с пинусом, дорогой наш граф?
Гыр-гыр-гыр-кхарг гыр! разогнувшись, граф защелкал на бабулек клыкастой пастью.
Чо-о? Недоуменно уставились на него старушки.
Говорю, прекратили, обе! Граф снял трансформацию, возвращая себе мускульную и челюстную структуру человека, так как по запарке нарычал на них, ну и пощелкал клыками. Совершенно невозможно работать!
Изобразив спиной гнев, граф демонстративно ушел вперед, оставив их позади, что, впрочем, не избавило его от возможности четким слухом уловить их шепотки.
Похоже, все-таки не работает пинус-то
Ну да, стал бы он тогда рычать
Какое-то время их компания продвигалась вперед, ведомая вампиром, логическим завершением уперевшись в слегка покосившуюся створку деревянных ворот, болтающуюся на последней, еще не оторвавшейся петле.
Ну что там, пришли?
Выход, да? зашебуршали старушки за его спиной.
Похоже, подвал какого-то дома, произнес граф, высунувшись из тоннеля. Никого нет в живых, по крайней мере несколько недель точно не было.
Граф, не желая быть опять объектом подковырок со стороны старушек, вылез первым, по кругу обходя просторный подвал и высматривая всевозможные следы, в то время как две некромантки, поскрипывая суставами и периодически охая и ахая, извлекали себя из глубокого лаза в полу.
Какая мерзость, бурчал себе под нос граф, обходя останки вздувшихся уже от времени покойников, в жуткой вакханалии разбросанные кругом по полу.
Сколько насчитал? К нему неспешным шагом подошли Хенгельман.
Трое или четверо, не понять, тут кое-чего недостает. Тяжело вздохнул вампир, задумчиво ногой катнул в сторонку чью-то обезображенную голову.
Ясненько, протянула задумчиво Априя Хенгельман. Ну что, идем дальше?
Вновь вампир шел впереди, уже поднимаясь по лестнице и выискивая в душащем смраде разложения след сбежавшей Гончей. На этот раз обошлось без реплик и комментариев, так как подъем по ступеням заставлял старушек сипло дышать и периодически поскрипывать на ходу.
Замерли! вдруг зловеще и властно выдала Милана, вцепившись в один из кулонов, висящих у нее на груди.
В чем дело? спросил граф, втягивая идущий воздух улицы, идущий из-под двери, что замаячила в свете тусклого фонаря некромантки.
Там живые, пояснила вместо сестры Априя, также перебирая пальчиками вязанку амулетов на своей шее. Много, точно не могу сосчитать.
Понял, держитесь в тени. Волна трансформации полностью преобразило тело графа, он опасным и стремительным зверем мягко стал скрадываться вперед, обострив до предела всю гамму своих чувств.
Сестрички также не стояли без дела, извлекая на свет из своих сумочек и кошельков гирлянды амулетов, какие-то косточки и прочую непонятную атрибутику, выстраивая некое панно из этого на полу, перешептываясь вполголоса по компоновке структур творимой ими ворожбы.
Десмос же мягкой лапой аккуратно толкнул дверь, про себя довольно улыбнувшись тому, что контрабандисты следили за петлями, отчего та тихо скользнула в сторону, не издав и звука.
Хорошее дело, здание, из подвала которого он вынырнул, было большим складом, заваленным повсеместно всевозможными тюками, ящиками, коробками, а также разномастными бочками от маленьких «дутиков» до больших пузатых великанов. Самой двери от входа видно не было из-за захламленности помещения, но и вампиру пришлось двигаться вперед, чтобы рассмотреть людей, что возле ворот суетились, наводя шум и переговариваясь между собой. Мягкие движения плавно перетекали, оставляя его невидимым, а напряженное тело в какой-то момент замерло каменным истуканом, взгляд застыл, а сердце сковало ужасом. Вампир с трудом удержал свои инстинкты, заставляющие его бежать без оглядки, не останавливаясь ни на секунду.
«Спокойно, успокойся», шептал он себе, рассматривая мрачных здоровенных мужиков, закованных с ног до головы в шипованный тусклый доспех, с неимоверными перевязями колюще-режущих предметов в арсенале, от которых за версту несло крупными и весьма плачевными неприятностями.
Десмос даже на секунду не усомнился в принадлежности сих бойцов и их роде деятельности, перед его взором вход в склад блокировало звено рыцарей бестиаров. Жизнь уже не раз больно преподавала ему свои уроки, он уже не раз рвал свою плоть об эти холодные шипы доспехов, каждый раз чудом минуя объятий смерти. Это бич наделенных даром метаморфозы, это сама смерть, в неподкупном своем лице из стальных масок и крепких рук, сжимающих бритвенно-острые орудия убийства.
Вампир замер, низко припав к полу и раздувая в ярости ноздри, возможно, кто-то помоложе на его месте и сорвался бы в бега, либо же совершил глупость, ринувшись на рыцарей в жажде убийства, но не он. Граф выжидал, внимательно следя за их действиями, вслушиваясь, всматриваясь и «внюхиваясь» в картину мира, всеми фибрами своего тела пытаясь уловить суть происходящего. А то, что что-то происходило, сомнений не было. Перед входом стояло звено из пяти рыцарей, чуть правей он слышал скрип ремней на перевязках еще одной группы и мог поклясться, что слева идет смутный запах волчьего корня, которым эти бойцы натирали свои одежды, дабы отбить свой запах. Это растение для старого матерого зверя вроде Десмоса было уже сродни тревоге предупреждения. Он, даже просто встречая эту травку за городом, в дремучих кустах вздрагивал всем телом, ну а уж здесь, посередине каменного мешка городских стен, другого толкования сей аромат не нес, все здание было оцеплено и находилось под контролем рыцарского ордена.
Но было еще что-то, некий образ еще чьего-то присутствия легким маревом маячил среди общего фона людских тел. Нечто зыбко неуловимое сродни тому, как если бы ты ощущал спиной чей-то пристальный и внимательный взгляд.
И это было плохо, потому как этого быть не могло. Здесь и сейчас именно он, Десмос, должен играть роль невидимки, а не кто-то третий. Медленно и плавно, словно рептилия или причудливое насекомое, вампир стал отходить к подвалу, продолжая внимательно, метр за метром сканировать окружающее пространство. Вот груды товаров, знакомые бочки и ящики, кучи тряпья и ворохи слежавшейся шерсти. Вот они бойцы рыцарского ордена, слышно, как со стороны улицы к ним катится какая-то телега, от которой идет жуткий фон из звериных тел. Вот, видимо, почему рыцари еще не внутри, ждут своих ищеек верных. Но где же ты спрятался, незримый третий? Кто ты? Тина? Нет, чувство родства крови молчало, а значит, кто бы это ни был, он не вампир. Взгляд бегал по сторонам, пока вампир случайно не вошел в лучик света, на миг ослепивший его и вызвавший жуткую боль, а также заставивший дернуться голову, непроизвольно уводя взгляд куда-то вверх в мешанину потолочных балок крыши.
Боги!
Там! Там, под самой крышей в тени и скрытый от посторонних, находился темный и практически неразличимый силуэт замершего в неподвижности человека! Хотя стоп. Какого человека? Грациозно неповторимая осанка, утонченный корпус тела, пусть и скрытый в темной материи обтягивающих одежд, а главное, острый даже через расстояние, разделяющее их, режущий взгляд, зацепившийся за него, все так же плавно уходящего в подвал.
Ну что ж, игра принята, ты знаешь теперь, невидимка, что я вижу тебя и я теперь знаю, где ты, однако же оба мы останемся при своем, ибо что мне, что тебе совсем ни к чему показываться на глаза этих железных изуверов. Вампир достиг двери, закрывая ее за собой и проводя обратную волну трансформации.
Что там? набросились на него старушки.
Бестиары. Нервно сглотнул граф.
Демоны их побери! ужаснулась Априя.
Но как они вошли в город? Милана недоуменно уставилась на вампира. Ваггет совсем рехнулся, что ли, впускать их?
Это еще не все. Граф руками стал показывать старушкам, чтоб поспешили собирать свое добро, разложенное на ступенях. Срочно уходим, за этими молодцами приставлена Тень.
Тень? Две старушки округлили рты в немом удивлении.
Да, там дьесальф, он заметил меня и отпустил, но боюсь, вопросы у его хозяйки возникнут, и очень скоро, о причине моего здесь присутствия. Вампир постарался как можно тише выдвинуть язык засова на двери, дабы блокировать дверь. Хорошо бы обрушить тоннель, сможете? Они не должны выйти к усадьбе Ульриха, там слишком много наших следов, если они спустят псов возле дома, ничто не помешает им выйти на мой клан.
О, это не волнуйся. Заулыбались сестрички. Насчет что-то разломать качественно это ты, милок, по адресу, обрушим тут все к такой-то матери.
* * *
Командор Альва, собачки готовы. Старший «псарь», обойдя свое хозяйство, подошел к ней, задумчиво постукивая по руке кольцами сжимаемого кнута. Прикажете спускать?
Все оцепили? Она восседала на своем нервно всхрапывающем рысаке, задумчиво осматривая серые, покрытые плесенью стены склада.
Мышь не проскочит, ответил один из лейтенантов группы.
Что у нас по зданию? Повернула она голову в его сторону.
В пяти кварталах от первого покойника мы немного порасспрашивали местных голодранцев. Он презрительно сплюнул на землю. Склад принадлежит местному преступному царьку, промышляют, насколько я понял, контрабандой. Возможно, обходя периметр зоны, и прошли бы мимо, но амулеты засекли мертвяков.
О расспрошенных позаботились? Она вскинула бровь.
Да, для других «языками» они уже не станут. Пожал тот буднично плечами.
Призыв откуда был, засекли? Она спешилась, снимая с пояса тяжелые шипастые перчатки и натягивая их на руки.
Нет. Он отрицательно мотнул головой.
Спускаем псов. Альва кивнула обладателю кнута, снимая с седла арбалет, вставляя ногу в его стремя и не без труда взводя его пульсирующие мощью дуги. Начинаем.
Дальнейших разговоров не понадобилось. Здесь среди присутствующих не было ни новичков, ни тех, кому нужно повторять дважды. Гулко стукнули борта телег, и на свет вырвались черно-серые поджарые тела собак, без понуканий и лишней суеты стаей ринувшихся по одному им видимому следу.
Впереди шли бойцы с тяжелыми башенными щитами, их страховали более легкие в вооружении бойцы с длинными пиками с багром, ну а прикрывали все это стальные клювы взведенных арбалетов. Сама Альва, не обладая физической массой, шла в замыкающих, поводя из стороны в сторону своим арбалетом и цепко метр за метром вылавливая все нюансы здания. Шаг, другой, видимой опасности не было с их стороны, впрочем, как и справа, краем глаза она улавливала среди нагромождения вещей соседнюю группу. Все вроде спокойно, но меж тем расслабляться не стоило, Шернье не была бы командором, если бы на интуитивном уровне не могла предсказывать опасность. Что-то определенно было не так, что-то до жути нервировало ее в этом затхлом нагромождении несуразных вещей, кто-то или что-то словно царапало ее своим взглядом, отчего она лишь нервно раздувала ноздри, оставаясь меж тем по-прежнему собранным и внимательным командиром.
Замерли, в полтона произнесла она, закрывая глаза, и даже не усомнившись в том, что сейчас вся группа, словно статуи, остановились недвижимо на своих позициях. Так их учили, и так учили ее. Не видишь глазами опасность, убери лишнюю картинку и посмотри тем, что тебя беспокоит. Она, закрыв глаза, прильнула щекой к прохладе гладкого дубового приклада, вздохнув для верности и успокоения чувств. В себе и своем умении сомневаться не приходилось.
Дуц!
Дуги арбалета мощно распрямились, повинуясь приказу спускового крючка, мягко, но ощутимо передав часть инерции по прикладу в плечо.
Там! Она не тыкала пальцами в потолочные балки, не теряла время, размахивая руками, она лишь расстроилась, взводя вновь свой арбалет, что стрела прошла мимо. Верткая полутень человека лихо изогнулась в тени, под кровлей пропуская первый арбалетный болт, а за ним и остальные. Фигура размытым контуром заскользила по стропилам, на неимоверной скорости покидая периметр обстрела.
Три бойца ее группы, в самом легком облачении, тут же стали взбираться по опорным балкам наверх под крышу, в то время как остальные продолжили обстрел. О прицельной стрельбе речи не шло, мешали балки и сумрак, царивший в складе, а вот попытаться отсечь путь отступления можно было, с учетом того, что наверху уже были ее люди, с поясных ремней снимающие тяжелые шары метательных боло. Тут ведь в чем вся прелесть, с правой стороны Шед Варпгейнер, лейтенант, ведущий соседнюю группу, разумно оценил обстановку заводя и со своей стороны бойцов, арбалетным залпом отсекая и тот путь для отступления верткому поганцу.
Но, кем бы ни был незнакомец, был он явно подготовлен не хуже своих оппонентов. Один из бойцов, что ближе всех успел подойти по перекладинам, вдруг вскрикнул, срываясь из-под потолка вниз, Альва стиснула зубы, успев разглядеть тусклый блеск выброшенного фигурой метательного ножа.
Аккуратней! крикнула она, ощутив подошвами, как гулко бухнуло тело об пол, взметая клубы пыли и ломая ветхие ящики. Бьем по залпам, два на два!
Два на два, старая проверенная тактика штурмовых групп, когда первые двое стреляют, а вторые держат цель, пока первые перезаряжаются. Это, конечно, не более опасный выстрел всех сразу, но более вяжущая тактика, которая не даст врагу простора для маневров. Опять же соседние группы уже сориентировались, выдвигаясь к ним на подмогу. Впрочем, результат в следующее мгновение стал два-ноль в пользу верткого супостата, еще один боец поймал смертельную сталь, умело запущенную его тренированной рукой.
Альва перекинула ремень арбалета через плечо, стала взбираться наверх в центр событий, ощутив, как по защищенному предплечью, со звоном ударило запущенное в нее лезвие. Старые балки скрипнули под ее весом, когда она на руках вытянула себя к верхним перекрытиям. Привалившись спиной к массивному деревянному столбу, она заложила стрелу в ложе, попытавшись выглянуть и чуть из-за этого не поплатившись глазом, так как метательный нож, вибрируя, засел в сантиметре от ее лица.