Мать так радовалась, что обнаружилась эта книжка. А какой от нее толк? Набираешь номер и вежливо лопочешь: «Простите, не подскажете ли мне, куда я попала? Мне нужен господин неразборчиво написано, господин Краюхин». Господин подходит к телефону А дальше что? Бред! Яна взяла листок бумаги и аккуратно выписала все русские телефонына всякий случай. Не носить же с собой в сумке эту вонючую книжицу. Она вообще испытывала к чужим записным книжкам не то чтобы брезгливое отношение, нет Она их опасалась, как что-то чересчур личное, куда неприлично совать нос.
Что-то еще она забыла сделать, что-то неотложное и важное, важное и неприятное Как же, как же За хлопотами она так и не удосужилась позвонить в больницу и справиться о самочувствии Рейтера. Сейчас звонить уже поздно. «А что мне выгоднее, подумала Яна безучастно, чтоб он концы отдал или живым остался?» И тут же одернула себяугомонись, бесстыдница! Как легко, оказывается, очутившись в тисках страха, люди теряют нравственную ориентацию. Слова-то какие нелепые в голову лезут! Явно из материнского лексикона. Нравственная ориентация! Это надо такое придумать.
Просто у нее крыша поехала. Самого Рейтера Яна не боялась. Генка хоть и негодяй, но он сословно свой. С пистолетом в руках он бы выглядел просто смешно. Но Генка любопытен сверх меры Что за детское определениелюбопытен? Он бульдог, и хватка у него бульдожья. И если дела в «Фениксе» несколько увяли, он может начать охоту за спрятанными Ашотом деньгами. Но во второй раз Генка не будет на коленях стоять, а возьмется за дело серьезно. Вепрь толстокожий для приватного разговора наймет людей с уголовным прошлым. Эти лихие пацаны Ашота на тот свет отправили, а с ней тем более церемониться не будут. И Яна под горячим утюгом тоже не сможет церемониться, выболтает все как миленькая
А как же быть с тем «голосом за сценой», который велел молчать? Нет, так дело не пойдет. И вообще, какие утюги, какие уголовники? Пока Генка под капельницей лежит, вряд ли кто-нибудь призовет Яну к ответу. И жалеть Рейтера она не будет! Пень с ним, с Рейтером!
Ей сейчас о своих близких надо думать. Кто знает, не явись мать с Соколиной Горы настолько возбужденной, Яна, может быть, сгоряча проболталась бы ей про свой поход в «Зюйд-вест» и про встречу с хозяином алого мерса с фотографии. Но если рассказывать все, то надо поведать и про истинную причину страхато есть про Ашота. А тут надо отдавать себе отчет: если перед Елизаветой Петровной истина встанет во всем своем неприглядном виде, она может и в милицию отправиться. Эти шестидесятники-семидесятники такие наивные люди! Они еще верят, что старший лейтенант может разобраться в любом нагромождении неприятностей.
Еще больше, чем угроза связаться с милицией, Яну пугала активность матери. Рассказывая про записную книжку, она от нетерпения слова глотала. И при этом без конца повторяла: «нам надо придумать», «нам надо предпринять».
Нет, моя хорошая. На носу лето, в библиотеке вот-вот разразится ремонт. Ты, матушка, забираешь Соньку и уедешь в Эстонию. Приглашение на побережье Яна получила еще в марте. Пару недель можно пожить на Соколиной, если Вероника так уж зовет, а потом на все лето в Балтию. Главноекак можно быстрее расшифровать диск. Если она поймет, что содержащаяся на нем информация не имеет к Ашоту и его тайне никакого отношения, то можно просто сломать диск и выбросить его в помойку.
А если имеет? Тогда что делать? Выход напрашивается тот жесломать и в помойку. И ничего от этого не изменится. Нет, не все так просто. Вот перед ней лежит чужая записная книжка. Какой-то болван залил ее водой или соком. На первой странице осталось всего несколько цифр и ни одного имени. В самом верху осколок телефонного номера, его хвостик78. Но у Ашота именно этой цифрой кончался номер мобильника. И его никто не звал по фамилии. Яна была уверена, что многие ее даже не знали. Он был просто Ашот, поэтому место ему как раз на первой странице итальянской записной книжки.
Утром перед работой Яна позвонила в больницу.
Рейтер? А кто его спрашивает?
А это так уж важно? Следователь.
Рейтер по-прежнему в реанимации. Состояние тяжелое.
Подождите, не вешайте трубку. Когда я смогу его увидеть?
Да кто ж это знает? К нему никого не пускают. Он без сознания. А следователь у него, ехидно добавил женский голос, между прочим, мужчина. Ту, ту, ту
Завертелась машина И какой-то следователь уже рулит, ищет злоумышленников. Ритке, что ли, позвонить? Справиться, кому понадобилось убивать жалкого гида Вершкова. Только зачем ей это знать? Нет, никуда звонить она не будет. Яна твердо решила: чему быть, того не миновать. Кто она есть? Песчинка в потоке времени. И не в ее силах что-то изменить. Поэтому она выпускает из рук бразды правления. Пусть все идет само собой. Браздыэто удила конские, а у нее в руках концы перепутанного клубка веревок. Яна решила, что сегодня же попросит отпуск. На работе график, все отпускные сроки оговорены, ее начнут стыдить и вразумлять. Но если твердо стоять на своем, дней через десять, в крайнем случае через пятнадцать можно будет всем вместе отбыть в Усть-Нарву. Только бы визы получить.
11
Простите мою навязчивость. И не обижайтесь. Я вас выследил. И теперь жду вашего появления уже час. Дождался, как видите.
Вчерашний незнакомец (иначе говорятип с фотографии) стоял около Яниной машины и беззастенчиво сиял глазами, по-русски он говорил почти чисто, но с явным акцентом, который странным образом усиливал его умоляющую интонацию.
Вижу, что дождались, с металлом в голосе произнесла Яна.
Не уходите, дослушайте. Вы поразили меня с первого взгляда, потому что очень похожи на одну мою знакомую, с которой которая ну, в общем, не важно, он окончательно запутался и рассмеялся.
Первый испуг, который окатил Яну, как ушат холодной воды, прошел. Незнакомец выглядел таким смущенным, ветер так беззаботно ерошил его пшеничную гриву Он никак не был похож на уголовника, которого бы Рейтер послал по следу. Симпатичный, элегантный, Яна это ценила. Тончайший мохеровый свитер цвета кожуры киви шел к его глазам. На этот раз он совсем не был похож на Есенина.
Словом, ясным теплым утром Яне уже не хотелось бежать от незнакомца сломя голову. Это ночью страх подбирается к самому сердцу, а на солнечном свету всякая нечисть распадается на элементы. И уж если она не оставила попытки разобраться в этом загадочном деле, то судьба явно дает ей шанс.
Положим, я похожа на вашу приятельницу. Бывает. И что вы от меня хотите?
Я знаю, что я от вас хочу, только не осмеливаюсь облечь это в слова.
Вы либо облекайте, либо мы расстаемся. Я на работу опаздываю.
Нет, нет, не расстаемся! Ни в коем случае. Не сочтите за дерзостькак вас зовут?
Первым побуждением Яны было назвать чужое, абстрактное имя, но она тут же обозвала себя дурой. Можно подумать, что если она назовется Катей, то их дальнейшие отношения потекут по другому руслу.
Меня зовут Яна Павловна.
Он несколько картинно поклонился, мол, очень приятно, потом сотворил что-то с собственными ногами, отчетливо было слышно, как щелкнули каблуки его мягких замшевых туфель.
А яСержио без отчества. Сержио Альберти. На Западе людей зовут просто по имени. Я бизнесмен и приехал в Москву из Рима.
Понятно, что не из Солнцева и не из Канашкиной прорези
Я действительно не могу больше задерживаться. Приятно было познакомиться.
Два слова! крикнул он, картинно вскинув руки. Я приглашаю вас в ресторан. Сегодня. Время назначьте сами. Не говоритенет! Он наморщил нос, как смущенный ребенок.
Яна хотела строго сказать: «Глупости!» Хотела крикнуть: «С какой стати!» Хотела добавить: «Я не хожу в рестораны с незнакомыми людьми!» Но мозг подал совсем другой сигнал, губы против воли растянулись в улыбку, а предатель язык вкупе с гортанью сочинил такую фразу:
Ну если вы настаиваете. Если вам так хочется То почему, собственно, нет?
Вечером Яна сказала дочери:
Ужинай одна. Картошку можешь не греть. В холодильнике есть твои любимые чипсы и все для бутербродов. Не забудь йогурт. Буду поздно. У меня свидание.
Деловое? спросила Соня, она привыкла к вечерним отлучкам матери.
Деловое, согласилась Яна и задумалась, рассматривая себя в зеркало.
Конечно, деловое. Яна должна разобраться, какая роль отведена пшеничному красавцу в таинственной истории. Есть и другая сторона медали. Она имеет право развлечься немножко. Сколько можно гнать от себя представителей сильного пола? После Ашота у нее никого не было. Соблюдать траурне из нашей жизни. Просто мужики ей вдруг опротивели. Нет, этот красный цвет, пожалуй, слишком экзотичен. Для первой встречи мы найдем что-нибудь немаркое. Вот этот рябенький костюмчик Пока можно носить брюки в обтяжку, будем показывать ноги и супертонкий поясок для завершения образа. Макияж сделаем теплый, в бронзово-коричневых тонах кажется, так уже не носят. И плевала она на них! Что она, девчонка, что ли, чтобы розовым мазаться!
Ресторан был, конечно, дорогой, но цены имел, как говорила Вероника, снисходительные. Не будем называть ресторан по имени, чтобы автора потом не обвинили в создании рекламы для этого вместилища кулинарных тайн и дизайнерских красот. Размещался он в старинном, великолепно отреставрированном особняке. Каким-то чудом во времена оны его не передали вместе с землей посольству Уганды или Марокко. Он остался собственностью Москвы, превратился в коммунальный клоповник, совершенно опростился, обветшал. А потом ушлые люди рассмотрели под побелкой, фанерной пристройкой и копотью породистые формы в стиле ампир. Высокие, с полукруглыми навершиями окна приобрели прежний вид, ожил декор из мозаики, в чугунные кружева оделся парадный подъезд. Приятно, знаете
Столик стоял у окна, и долго, споря с приглушенным светом настольной лампы, полыхал сквозь ветви кленов оранжевый закат. Музыка Мелодия лилась, казалось, с потолка. Неспешные перемещения официантов напоминали движение тенейни слова, ни шороха, ни скрипа. И даже принимая заказ, официант не позволил понять, какой же у него тембр голосабас или тенор. А Сержио суетился в полной мере: «Что будем пить? Водку заказать? Говорят, у русских без водки не обходится ни одна еда. А что на горячее, что на холодное?..»
Да что угодно. Целиком полагаюсь на ваш вкус, царственно сообщила Яна. Только омаров не надо. Я не умею их есть. И вообще я одета не для омаров, добавила она кокетливо. Я люблю еду попроще.
Сержио не внял ее совету. Назаказывал всяческой экзотики. Зачем ей суп-похлебка с кусочками крабов? И, конечно, фаршированное авокадо: веером выложенные на блюде белые маслянистые ломтики с кальмарами внутри. Куда же нам в России без авокадо? Вообще за столом было много даров моря. Сержио объяснил это привычной склонностью итальянцев к рыбным блюдам. Но зато на горячее была «райская птичка», а попросту говоря, индейка под апельсиново-ананасовым соусом.
Как ни странно, Сержио явно стеснялся Яны, он все время теребил салфетку и никак не мог съехать с темы, которую тоже выбрал, видимо, от застенчивости. Бархатным голосом с симпатичным акцентом он сообщил, что русские как дома, так и за границей по недомыслию и беспечности отдают предпочтение курам, которых есть ни в коем случае нельзя, понеже оные куры для скорого набирания веса вскармливаются анаболиками. Еще Яна узнала, что индейка выгодно отличается от этих дурех-кур. Замечательную птицу, то бишь индейку, откармливать анаболиками совершенно невозможно. Она попросту дохнет. Поэтому индейкаэкологически чистая пища. Индейку надо есть утром и вечером.
Вот ведь зануда, думала Яна, насмешливо щурясь. А под глазами у мальчика, если всмотреться, уже морщинки веером разбегаются. И волосы у него вовсе не пшеничные, а цвета прелой соломы. Красивый цвет, необычный а у корнейтемнее. Батюшки, да он крашеный, как она раньше не сообразила!
Напичканных анаболиками кур особенно не рекомендуется есть женщинам. Я не на беременность намекаю, хотя это может быть самое главное. Но если мы едим этих раскормленных кур, то на нас тоже действуют анаболики, и мы толстеем, как на дрожжах. Мужчине на это может быть наплевать, но женщинени в коем случае.
И дальше, дальше печень нельзя есть, потому что онафильтр, задерживает всякую дрянь, накопившуюся в организме, почки тоже не рекомендуется употреблять в пищу, потому что вспомните об их функции, и вообще говядинаяд, потому что всюду ящур и коровье бешенство.
Знаете, Сержио, жить вообще вредно, потеряв всякое терпение, перебила его Яна. Я, с вашего позволения, закурю.
О, пожалуйста. Можно было и не спрашивать.
А я все-таки спрошу. Вы от табачного дыма-то не задохнетесь? А то пробудится язва желудка, обострится плоскостопие и вспыхнет кожная аллергия. Вдруг вас потом чирьями закидает?
Что вы такое говорите, Яна Павловна, опешил итальянец. Делайте что хотите. Умоляю васбудьте раскованны.
Выпили, закусили. Сержио несколько отмяк, в глазах появился прежний восторг.
Ладно, давайте раскованно знакомиться, снизошла Яна. Вы говорили, что занимаетесь бизнесом.
Да, делаю обувь. Вся Италия помешана на обуви. После Муссолини и войны мы были очень бедными. Всем хотелось быть нарядными, и мы начали с ног. Дела пошли успешно, и Италия стала в обуви законодателем мод.
Откуда вы так хорошо знаете русский?
А я русскийпо матери. Матушка моя попала в Италию во времена хрущевской оттепели. Помните такой термин?
Я-то помню, потому что книжки читаю. Но слушать из уст итальянца про русскую оттепельсмешно. А сейчас у нас что, по-вашему: морозы или сосульки?
Он рассмеялся.
Сейчас у вас в Россиибольшие холодные цунами, и тут же посерьезнел: А вы чем занимаетесь, Яна Павловна?
Художник, Яна пожала плечами, мол, короткий ответ ничего не даст, а долго рассказывать не хочется.
Вы были в Италии?
Да, она была в Италии, она приезжала к подруге в Милан, а заодно объездила всю страну. Яна даже сообщила кой-какие подробности, ожидая, что Сержио выдаст себя удивлением или жестом. Она пыталась определить, насколько он осведомлен о ее персоне, но тот только вежливо и доброжелательно улыбался, задавая нейтральные вопросы.
Вы надолго в Москве?
Как пойдут дела. Может быть, месяц, а может быть, и дольше.
Сержио, давайте откроем карты. Что вы хотите от меня, скажите честно?
Я хочу сидеть с вами в ресторане, смотреть в ваши глаза и радоваться жизни.
И часто вы собираетесь эдак радоваться?
Каждый вечер.
Почему вы не добавляетеи каждую ночь?
Итальянец шумно вздохнул, залпом выпил вино и только после этого широко улыбнулся.
Это подразумевается само собой.
У вас на Западе сложилась ложная предпосылка, что в России все женщины доступны. Уверяю вас, это вовсе не так. Это у вас была сексуальная революция, а у нас просто экономические трудности. Раньше общаться с иностранцами нам запрещало КГБ.
Теперь не запрещает?
Теперь не запрещает. Но я не желаю заводить шашни с представителями других держав. Кто знает, что у вас на уме?
На уме у нас то же самое, что и у ваших соотечественников. Но я категорически против слова «шашни». Если, конечно, я его правильно толкую.
Ого Так у вас по отношению ко мне серьезные намерения?
Именно.
Любовь с первого взгляда? Тогда женитесь!
Я согласен, быстро сказал Сержио.
Яна расхохоталась.
Согласны жениться на мне? Вот умора! Спорю, что вы согласны жениться, но только не завтра, потому что у вас временные затруднения. Например, как раз сейчас идет бракоразводный процесс.
Как вы догадались? мрачно спросил Сержио. Дела мои обстоят именно такя развожусь.
Позвольте еще вопрос, не унималась Яна. Мы с вами встретились в Лефортово, в Бригадирском переулке. Как вас туда занесло?
Судьба, наверное, сказал он чистосердечно. Там живет сестра моей матушки. Я наносил ей визит. И чем, простите, Лефортово хуже или лучше другого места?
Яна закурила четвертую сигарету и поняла, что нервничает. Или она в самом деле сошла с ума? Этот Сержио выглядит таким простодушным. Неужели она обозналась? Правильно говорят художники, что фотография может легко ввести человека в обман. Это хороший портрет делает человека действительно узнаваемым. Портрет запечатлевает значительный кусок жизни, а фотографиятолько миг. Свет не так упал, позирующий поморщился, обиделся, губу закусили вот ты уже похож не на себя, а на соседа из пятой квартиры. Недаром на границе чиновники десять раз на тебя взглянут, сличая с фотографией.