Мария ЕроваРепортаж
1
Стёпа бродил по берегу паркового пруда, в котором хмуро отражалось пасмурное небо, затянутое серыми тучамииз таких обычно не идёт дождь, но становится темно, как осенью. Да ещё этот холод А ведь только август, пусть и вторая его половина. Земля уже покрылась кое-где проблесками жёлтых листьев, средь жухлой травы, что цеплялась за ноги, всё явственней проступали коричневатые проплешины землиосень настойчиво приближалась.
Стёпе было пятнадцать, хотя на вид можно было дать и все двадцатьвысокий рост, худощавое телосложение, широкие плечи, давно не стриженные волосы из-под вязаной серой шапкимода, уже сошедшая на «нет», но Стёпа не обращал внимания на моду. Куртка с капюшоном чёрного цвета, удобные старенькие кроссовки Адидас и неизменный Никон на шеезеркалка, подаренная родителями на позапрошлый день рождения, с которой Степан не расставался почти никогда.
Он работал фотографом в школьной газете. Работалслишком громко сказано, скорее, был волонтеромодним из активистов школьной молодёжи, что своими силами организовали периодическое печатное издание, выходившее раз в две недели на обычных листах формата А4. С печатью проблем не былодиректор школы подарил активистам несколько списанных принтеров, компьютер и исправно поставлял бумагу для газетывсё, что угодно, лишь бы молодёжь всегда была «при деле», а не курила за углом школьного спортзала.
И вот каникулы подходили к концу, а это значило, что пора газеты, носившей название «Школа ОК» скоро возобновиться, и было бы не плохо, если первый её выпуск будет о летепрошедшем лете, подкреплённый парой-тройкой фото, сделанным им самим.
Пять утрасамое подходящее время для охоты за снимками, так считал Степан, отправляясь в свой утренний поход в парк. Людей в это время там не бывало, и первозданная красота природы словно расцветала с новыми силами, лишённая настойчивых человеческих взглядов, не замечающих её в будни, да и вообще, практически никогда
Но серость, словно провисшая с неба, и в самом деле преобразила последние дни лета в хлипкую пасмурную осень. Стёпа сделал пару кадров, но вместо видимой им в объектив фотоаппарата картинки, на экран проступали скудные тёмные обрывки пейзажапочти безжизненные островки осоки, растущей вдоль берега, заросшая ряской стоялая вода пруда, небо, лишённое и намёка на солнечные лучи И очень скоро он ощутил разочарованиево дне, что так неудачно выбрал для фотосъёмки, в безлюдном утреннем парке, в себе
Стёпа был человеком замкнутым, не слишком общительным. Учился он тоже так себе, но скромный, не конфликтный характер обеспечивал ему благосклонность учителей, и те без зазрения совести ставили ему «4», хотя иногда он едва дотягивал и до «3».
Фотографией он увлёкся не так давногода три назад, но это увлечение с лихвой заменило ему и друзей, которых у Стёпы почти что не было, и обеспечило досуг, оказавшийся полезным в рамках школьной газетыполучилось, его увлечение стало не только нужным ему самому, но и смогло принести пользу другим.
Но сегодня, казалось, настроение было безнадёжно испорчено. Степан редко выказывал свои чувствабудь то радость или досада, пряча их глубоко внутри. Ещё раз оглядевшись, он заметил пару лебедей, плывущих к берегу, и тут же ощутил прилив азарта: вот он, тот самый кадр, ради которого он сюда пришёл!
Поторопившись, он схватился за фотоаппарат, на ходу прикидывая, с какого ракурса получится наиболее удачный снимок
Земля заплясала, Стёпа и не понял, что произошло, но внезапно камни под ногами затряслись, угрожающе зашевелились, и насыпь под кроссовками превратилась в оползень, увлекая парня за собой
2
Чьи-то грубые ладони ударили его по щеками он очнулся, открыв глаза.
-Живой?Хриплый мужской голос окончательно привёл его в сознание. Стёпа вскочил, отряхиваясь, и с ужасом обнаруживая, что фотоаппарат, всё так же висевший на его шее, безнадёжно испорченкорпус треснут и смят, поверхность объектива исцарапанавероятно, при падении, он проехался по дорогой «игрушке» всем своим весом
Стариктот самый, что хлопал его по щекам и все это время наблюдающий за душевными терзаниями парня, усмехнулся, заметив, что тот едва сдерживает слезы, глядя на сломанную дорогую вещь.
Степан непонимающе взглянул на негочто тут смешного?
-Зато руки-ноги целы.Нехотя пояснил старик, отворачиваясь к пруду.
По инерции парень проследил за ним взглядомтот протягивал руки к воде, и та пара лебедей, что стала виновницей, пусть и невольной, его падения с обрыва, брала хлеб с его рукдоверчиво, невозмутимо. Но как он не заметил старика раньше?
Стёпа внезапно узнал егону конечно, кто ещё в такую рань будет шляться в окрестностях парка, кроме него самого, разумеется? Это был «городской сумасшедший», какие бывают в любом небольшом городелюди, известные всем своей неадекватностьюони одеваются не как все, говорят не как все, живут и даже думают иначе. Люди их бояться и относятся с недоверием, зато животныенапротив, всегда лояльны к таким «экземплярам». Что этозагадка природы или какая-то аномалия? Стёпа не знал, но внутреннее чутьё посоветовало ему поскорее убратьсяподальше от этого человека.
-Не спеши.Словно прочтя его мысли, не оборачиваясь, проговорил старик.
На вид ему было лет шестьдесят-семьдесятточный возраст мешала определить косматая седая борода, что была почти продолжением длинных спутанных волос, торчащих из-под черной старомодной шляпы, изрядно потертой и засаленной. Одет он был в старый, такой же потрепанный плащ ниже колен, когда-то насыщенного синего цвета, о котором теперь можно было судить лишь по грязным мутным разводам, из-под которого виднелись испачканные грязью штанины джинсов. На ногахсланцы ярко-голубого цвета; на рукахперчатки с обрезанными пальцами. Степа вспомнил, что все звали его не иначе как «Дух», но почемуэтого парень тоже не знал.
Заморосил мелкий дождь, и на душе Степана совсем заскребли кошки. Ушибленное при падении тело ныло. Он очень хотел бы уйти, но дома пришлось бы объясняться с родителямии насчет неосторожного падения, и по поводу разбитого фотоаппарата. Старик же, щурясь, взглянул на небо, потомна мальчика.
-Природа не любит, когда кто-то не принимает её такой, какая она есть
«Ну вот, началосьбредни сумасшедшего» - подумал Степа, но благоразумно промолчал, опасливо посматривая на старика. А тот продолжил.
-Не было б дождяне росли бы цветы, не было б цветовпогибли бы многие виды насекомых, а без насекомых и птицамне житьё. Природе тоже отдыхать нужно.Дух взглянул на недоверчиво смотревшего в его сторону парня и тяжко вздохнул.Это я к тому, что осень скоро. А ты всё за летом гоняешься. Чуда ждёшь.
-Чуда?Переспросил Степан.Чудес не бывает Мне репортаж нуженбыл. В фотографиях. О лете. Вернее, о его последних днях а теперь вот
Он посмотрел на свой испорченный фотоаппарат, всё так же безжизненно висящий на шее.
-Не бывает, говоришь?Старик лукаво улыбнулся.А земля, что хлеб родит, травы растит, леса возводит? Не чудо ли? Времена года, что сменяют друг друга на этой земле как в сказкене чудо? Солнце, что светит днём, а ночью спит вместе со всемичто?
-Да какое же это чудо?!Не выдержал Степан.Это законы природы, и только!
-Да? А что же тогда чудодля тебя?
-Ну, не знаю - Замялся Стёпаи в самом делечто?Фокусы там разные, но и в них я не верю, знаю, что это всё обман
Старик, вновь усмехнувшись, понимающе покачал головой. А потом внезапно хлопнул в ладошии вокруг него появилось целое облако воробьёв. Они щебетали, кружились вокруг Духа, садились ему на плечи и голову, клевали просо, невесть откуда появившееся в его ладонях.
Стёпа завороженно открыл ротвот так действительночудо! И по привычке потянулся к Никону. Вспомнил, опустил руки и голову Такой кадр потерян!
Воробьи исчезли так же быстро, как и появились.
-Это ведь как посмотреть, Степан, что чудочто нет
-Откуда вы - Парень не успел задать свой вопросоткуда же Дух знает его имя, как тот топнул ногойлегонько, едва заметно, но из-под его смешных голубых сланцев тут же полезли, карабкаясь по земле, молодые побеги травымать-и-мачеха, одуванчики, ромашки, лопухи, чертополох Зелёный ковёр расползался, заполняя собой всё земное пространство.
-Этомагия?Не веря своим глазам, пролепетал Стёпа, старик же лишь посмеивался, теребя свою седую косматую бороду.
Парень вновь ухватил фотоаппарат, и снова оставил его, обессиленно сжимая кулаки. К чему все эти «чудеса», если нет возможности их запечатлеть
Тучи рассеивались, уступая место ярким лучам солнца. Белоснежные облака лениво выплывали из-за горизонта и напоминали собой огромные клубы сладкой ваты, что очень скоро начнут продавать на каждом углу паркалишь только он официально откроется. Дух улыбался этому преобразившемуся в минуту летнему дню, Степану же стало жаркоон даже стянул с головы шапку и расстегнул молнию на куртке.
-Кто вы такой?Наконец-таки Стёпа решился задать вопрос, который явственно вертелся на языке.Волшебник? Маг?
-Просто «городской сумасшедший».Усмехнулся старик.И, по совместительству, Дух Земли из Сердца Лета.
Стёпа не знал, что сказать, как отреагировать. Просто сумасшедший
-Удачи с репортажем!Старик снял шляпудолжно быть, в знак прощания помахав ею, исчезая, растворяясь в воздухе, превращаясь в облачко, дымку, пар
-Постойте!Крикнул Стёпа, но того уже и след простыл. Чудеса, да и только И ни одного «волшебного» кадра.
Руки вновь скользнули по такому родному НиконуЧто-то было не так, и Стёпа не поверил своим глазамфотоаппарат был как новенький, корпус на месте, объективцел, ни одной царапинки!
Парень судорожно, в предвкушении включил его, пальцы забегали по кнопке просмотра фото, на которых красовалась пара лебедей, склонивших головы в причудливом танце, зелёные островки ещё не жухлой осоки, яркое утреннее солнце, обрамлённое белыми ватными облаками, сочный цветочный ковёр и старик в смешной старомодной шляпе, с лукавой улыбкой, окружённый стайкой воробьёв. Дух Земли из Сердца лета.
Стёпа улыбнулся. Он знал, как будет называться его репортаж для школьной газеты, о последних днях лета. Днях, наполненных самым настоящим Чудом.