Я заснул и увидел во сне оркестр: музыканты в смокингах горели заживо, но продолжали играть. Через некоторое время кровать затряслась, я проснулся и понял, что рядом со мной плюхнулся Енох.
Прости, Портман. Знаю, дневной сонэто святое, но у нас под дверью пусто́та, и она явно жаждет поболтать с тобой по душам.
Чего?! Я вскочил как подорванный, расшвыривая одеяла.
Да шучу я, шучу. Без тебя у нас быстро становится скучно. Господи, ну ты и взвился!
Я пихнул его в плечо:
Никогда больше так не делай!
Енох ответил таким тычком, что я чуть не свалился с кровати.
Ты что, не отличаешь, когда я шучу?
Однажды тебе придется звать на помощь по-настоящему, а я после таких шуточек уже ничему не поверю. И поделом тебе будет.
На лестнице раздались шаги, и через несколько секунд в спальню ворвалась Эмма:
За нами пришел Улисс Кричли из Управления Временны́х Дел. Созывают собрание.
Я свесил ноги с кровати.
Имбрины?
Да. Но зовут не только нас. Собирают весь Акр.
Они хотят рассказать всем?
Думаю, они хотят сделать из Каула отбивную. Эмма нетерпеливо забарабанила пальцами по стене. Давай уже, обувайся!
Глава шестая
До сих пор в Акре еще ни разу не созывали обязательного всеобщего собрания. Из всех громкоговорителей гремел приказ: немедленно бросить все свои дела и поспешить на место сбора. Шагая по улице, мы видели, как странные люди стекаются со всех сторон к лекционному залу. Толпа у здания становилась плотнее, очередь к входу была длиннющая. Мы пристроились в хвост и стали черепашьим шагом продвигаться вместе со всеми. Вскоре Миллард донес, что такой затор возник не из-за количества народу, а из-за того, что на входе стоят два охранника и обыскивают каждого, прежде чем пропустить внутрь.
Что они ищут? спросила Нур. Оружие?
Мы сами по себе оружие, улыбнулся Хью.
А некоторые помощнее других, добавила Эмма.
Досматривая Еноха, один из охранников похлопал его по заднице, проверяя карманы.
Эй, а поцеловать? возмутился тот.
Охранник вытащил у него из кармана запотевшую колбу и прищурился, пытаясь разглядеть содержимое:
Это что такое?
Сердце убийцы в растворе гималайской соли.
Охранник встряхнул колбу и чуть не уронил.
Осторожней, болван! Оно мне дорого как память! рявкнул Енох, выхватывая колбу у него из рук. Давай уже, пропускай! Будто ты не знаешь, кто мы такие!
Страж порядка расправил плечи:
Да будь вы хоть бабушки верховной имбрины, мне плевать! Приказано досматривать всех до единого
Второй охранник наклонился к нему и что-то прошептал на ухо. Первый заскрипел зубами, проглотил свою гордость и махнул нам рукой: «Проходите». Мы гуськом двинулись через порог. Когда я проходил мимо охранника, тот натужно улыбнулся: «Прошу прощения, мистер Портман, я вас не сразу заметил».
Эмма потрепала Еноха по плечу:
Эх, не судьба тебе сегодня блистать. Боюсь, мы все здесьтолько свита.
Енох засмеялся и покачал головой.
В качестве последней меры предосторожности нам велели предстать перед странным молодым человеком с разными глазами, чтобы он на нас посмотрел. («Прости, но даже тебе придется», сказал мне второй охранник.)
Молодой человек осмотрел меня всегос головы до пят и обратно, а потом уставился прямо в лицо.
Что это он такое делает? спросил я.
Сканирует твои намерения, пояснил Миллард. Определяет, добрые они или дурные.
Я почувствовал, что под взглядом человека-сканера лоб понемногу теплеет. Когда стало совсем жарко, я хотел уже пожаловаться, но тут разноглазый отвернулся и кивнул охране.
Нас пропустили внутрь и направили по каменному коридору, освещенному газовыми рожками и гудящему отголоскамишум толпы эхом отдавался от стен. Нур шла рядом со мной.
Что-то они слишком расстарались, заметила она с подозрением.
Наверное, опасаются всяких психов, отозвался я.
И я их не виню, вмешался Гораций. Представьте, что будет, если кто-нибудь заложит тут бомбу! Он же разом уничтожит девять десятых всех британских имбрин, а заодно и несколько иностранных.
Ну, спасибо, утешил, проворчала Нур. Теперь мне гораздо спокойнее.
Енох всю дорогу дразнился, кланяясь и расшаркиваясь, пока не вогнал меня в краску:
Прошу прощения, мистер Портман, здесь направо! Ах, мистер Портман, на ваши ботинки налипла грязь! Скажите только слово, и я их вылижу начисто!
Хватит валять дурака, в конце концов одернула его Нур. Джейкоб никогда и ни от кого не требовал, чтобы с ним так обращались.
Но Енох и перед ней согнулся в три погибели:
Простите, мадам! Не хотел вас оскорбить, мадам!
Нур шутливо толкнула его. Енох сделал вид, будто отлетел к стене, и принялся кланяться и ей, извиняясь, что нечаянно толкнул ее. Тут уж мы все расхохотались от души. И до чего же хорошо было посмеяться и увидеть, как смеется Нур, пусть это и было лишь минутным облегчением!
Наконец, коридор закончился, и мы очутились на верхнем ярусе лекционного зала, который, как сообщил мне Гораций, изначально был предназначен вовсе не для лекций. Это был старинный операционный театр, в котором зрители могли наблюдать хирургов за их неприглядной работой. Ярусы грубо сколоченных деревянных скамей расходились концентрическими кругами от круглой сцены, посреди которой возвышалась платформа длиной в человеческий рост. Повсюду ярко пылали газовые рожкии в огромных канделябрах, свисавших с потолка, и в железных подфакельниках, рядами тянувшихся вдоль стен.
Мы спустились на второй ярус и расселись на длинной изогнутой скамье, где специально для нас придержали свободные места. Амфитеатр быстро заполнялся.
Когда-то это здание принадлежало медицинской школе, продолжал Гораций свою историческую лекцию. Но твари стали проводить здесь чудовищные эксперименты на странных людях. Пришивали к человеческим телам части животных. Пытались создать гибрид человека с пусто́той. Меняли мозги между теламипросто чтобы посмотреть, что из этого выйдет. Видишь там, на сцене, металлическая решетка вделана в пол? Это для того, чтобы туда стекали
Понял, понял, я вскинул руку, призывая его замолчать.
Извини. Но, понимаешь, чтобы избавиться от всяких жутких картинок в голове, иногда приходится с кем-нибудь ими поделиться. Да, знаю, это очень эгоистично
Ничего страшного, сказал я, теперь уже чувствуя некоторую вину. Мне можешь спокойно рассказывать все, что хочешь.
Нет, нет, так нельзя. Я понимаю, что это мерзко.
Он умолк и несколько секунд сидел неподвижно, только его колено слегка подергивалось. Вид у него был такой, словно он сейчас лопнет.
Ладно уж, давай, выкладывай.
Это для того, чтобы туда стекали кровь и кишки! выпалил он. Ну, в смысле, эта решетка. А какая тут стояла вонь! Просто неописуемая!
Он с облегчением выдохнул, исчерпав запас подробностей, а я поинтересовался:
Ну что, полегчало?
Даже не представляешь насколько! улыбнулся он застенчиво.
Зал заполнился уже до половины. В Акре сейчас проживало больше сотни странных людей, и почти все явились на зов. Все были в ужасе от причуд погоды и надеялись, наконец, получить объяснение. К своему удивлению, я многих узнавал. Улисс Кричли оставил нас, усевшись со своим отрядом из Управления Временны́х Делкрепкие ребята в черных костюмах громко шикали на тех, кто, по их мнению, слишком шумел. Напротив нас сидела театральная труппа мисс Скворецтолько что с репетиции, в диковинных костюмах зверей и птиц. Ярусом ниже устроился Харон с четырьмя здоровяками-кузенами, все в одинаковых черных плащах. Только у самого Харона лицо было скрыто под капюшоном, его кузены всегда ходили с непокрытой головой. Их волосы сверкали серебром, но лица казались совсем юными, а мощные подбородки и высокие скулы привлекали немало томных женских взглядов. Впрочем, кузенам было не до женщин: они о чем-то шептались, ни на кого не обращая внимания. Рядом с ними извивалась и ерзала на скамье семейка полурыб, обитавших в Канаве: Зуд, его супруга и двое чешуйчатых детишек. Под ними уже собралась большая лужа, стекавшая ручейками по ступеням. Полурыбы громко ворчали, жалуясь на неудобную одежду, то и дело прыскали на себя водой из грязной бутылки и, казалось, считали секунды до того счастливого момента, когда можно будет, наконец, сбросить с себя все эти тряпки и вернуться в Канаву.
На верхнем ярусе стояло с полдюжины охранников и с ними тот молодой человек, который сканировал нас глазами. Все напряженно следили за толпой.
Удивило меня и то, что в зале обнаружилось несколько американцев: Антуан Ламот, которому гордость не позволяла сесть на скамью, уподобившись простым смертным, на сей раз в енотовой шубе, которая шевелилась сама по себе; долговязый телохранитель в меховых ковбойских гамашах и кожаной куртке с бахромой; и еще несколько человек из Северного клана, которых я помнил по Марроубону, но не знал их имен. И уж окончательно я удивился, когда заметил детей из петли прорицателей: Пола, Ферна и Алину. Все в лучших воскресных нарядах. Пол явно нервничал, а девочки холодно оглядывали зал из-под широкий полей своих шляп. Я сделал в уме пометку: разыскать их после собрания, поздороваться и спросить, как они добрались до Акра. Их петля в Портале, штат Джорджия, не ближний свет. Им пришлось лететь самолетом либо предпринять такое же долгое путешествие до Нью-Йорка, какое мы с друзьями проделали, чтобы попасть в петлю, связанную с Акром.
В нескольких ярусах от них расположились еще американцыте, кого я предпочел бы больше не встречать. Там были Неприкасаемые из клана Песьей Морды: мальчик с пульсирующим и, вероятно, разумным нарывом на шее; Хэтти Половинка, представлявшая собой половину женщины в буквальном смысле словаголову, руки и торс до пояса; она сиделаили стояла? на коленях девочки-бородавочника с торчащими изо рта огромными кабаньими клыками. С ними сидели еще двое, которых я раньше видел лишь мельком, да и то в темноте. Неприкасаемые перешептывались, указывая то на одного странного из зала, то на другого. Было такое чувство, словно они нас оценивают, и я невольно задумался о том, что у них на уме.
Эмма перехватила мой взгляд.
Не понимаю, зачем имбрины пустили их в Акр, высказалась она. Да, конечно, они нам немножко помогли, когда дела пошли из рук вон плохо, но все равноэто же просто банда наемников!
Хотите знать, насколько я им верю? подхватил Енох. Ровно настолько, сколько они пролетят, когда я их схвачу и брошу.
И я, согласилась Бронвин.
Енох выпучил глаза:
Да ты же можешь их черт знает куда зашвырнуть!
Да, это так, со вздохом признала Бронвин. Я доверчивая.
Я задумался: интересно, приехал ли с ними сам Песья Морда? И тут кто-то пролаял мое имя. Я обернулся и увидел, что он спускается к нам по ступеням, ухмыляясь сквозь шерсть:
Так-так, кто это тут у нас? Не иначе как сам знаменитый Джейкоб Портман со всей своей подхалимской компанией! Любишь поставить всех на уши, да, Портман? «Куда он подевался, куда пропал на этот раз?» Все бегают, волнуются, ищут Юные поклонницы места себе не находят Он подмигнул Эмме, и та вспыхнула от смущения, а я скрипнул зубами и рявкнул:
Чего тебе надо?
Так-то ты со мной теперь здороваешься? Песья Морда укоризненно покачал головой. Уже забыл, что это я тебя спас в последнюю нашу встречу?
В последнюю нашу встречу ты потребовал заоблачную сумму за то, что любой порядочный странный сделал бы даром, сказала Эмма.
А я никогда и не говорил, что я порядочный. И, кстати сказать, проценты на невыплаченную половину этой суммы быстро растут. Но я здесь не за тем, чтобы взыскивать долги. Мы просто хотим засвидетельствовать свое почтение, прежде чем начнется шоу.
Из-за спины Песьей Морды выступила Анджелика со своим неизменным черным облаком над головой и вечно недовольным личиком, а за нейКрах Донован, высокий и тощий, в элегантном коричневом костюме, при красном галстуке и с волосами дыбом, застывшими, точно гребень волны. Глядя сейчас на них, я вдруг понял, что понятия не имею, из кого состоит клан Анджелики и каким странным даром обладает Крах, если не считать таковым нечеловеческую самоуверенность.
Я думала, вы все друг друга терпеть не можете, заметила Эмма.
Анджелика посмотрела на нее сверху вниз:
Мы способны на время забыть о разногласиях, когда этого требуют обстоятельства.
И что это за обстоятельства? поинтересовался я.
Так вы теперь будете жить с нами здесь, в Дьявольском Акре? с улыбкой спросила Оливия. Она всегда была вежлива и мила с незнакомцами и явно не догадывалась, что эти американцы не так давно пытались нас купить как рабов.
Жить в Дьявольском Акре? расхохотался Крах. С вами? Из-за чудовищного ирландского акцента это прозвучало примерно как «швамьи».
Анджелика метнула на него тяжелый взгляд, как будто они заранее условились вести себя прилично, и Крах подавил смех.
Лео Бернем не смог прибыть лично, сообщила Анджелика, и поручил нам выступать от его имени. Он попросил нас изучить, как управляют делами ваши имбрины. Исследовать ваш гм Она окинула взглядом зал и, не скрывая глубокого отвращения, продолжила:Ваш образ жизни.
Посмотреть, нет ли у вас каких-либо политических или организационных новшеств, которые могли бы перенять, добавил Крах.
Скорее уж разнюхать наши слабые места, прошептал мне на ухо Енох.
Приехали, значит, посмотреть, как живется в другом полушарии? уточнил Хью.
Да уж поглядели. Видим, что хреново живется, усмехнулся Песья Морда.
Хью плюнул в него пчелой. Песья Морда пригнулся, и пчела прожужжала на волосок от его уха, развернулась над головой, как бумеранг, и вернулась Хью в рот.
Наши имбрины управляют делами цивилизованно, в отличие от вас, невоспитанных варваров! объявил Хью и хихикнул, когда Песья Морда зарычал на него, как настоящий пес.
Напротив нас, по другую сторону от сцены, кто-то из обитателей Канавы внезапно рыгнултак громко, что его услышали во всем зале, и изверг изо рта фонтан грязной воды прямо на головы кузенам Харона. Те обернулись и пригрозилиточно так же во всеуслышание: еще один такой фокус, и все полурыбы пойдут на шашлык.
Это самая кошмарная и отвратительная из всех петель, какие мы с моим облаком только видели! выпалила Анджелика и вздохнула, не скрывая облегчения. Наверное, она и правда, лопнула бы, если бы не сказала этого вслух.
Не стоит судить о нашем образе жизни по одному этому месту, раздраженно сказала Эмма. Несколько месяцев назад твари разрушили многие британские петли, и все мы волей-неволей сбились здесь в кучу, как на спасательной шлюпке. Мы еще даже толком не начали восстановительные работы.
Ну конечно, мы все понимаем, заверил ее Крах. А что будет после того, как вы все восстановите?
Будем жить как раньше, сказала Клэр.
В голосе ее было столько надежды, что ни у кого не хватило духу ее разочаровать, хотя в свете того, о чем собирались объявить имбрины, о возвращении к прежней жизни не могло быть и речи.
Песья Морда опустился на колени перед Клэр и заглянул ей в глаза:
Так тебе очень нравилось, как вы жили раньше? пропищал он детским голоском. Когда имбрины обращались с вами как с детишками?
А вот и нет! Ничего такого они не делали! возмутилась Клэр.
Да неужели? пропела Анджелика.
К нам теперь будут прислушиваться больше, чем прежде, примирительно вставила Бронвин.
Брови Краха взлетели вверх, и весь его высоченный лоб пошел складками.
Имбрины нам пообещали, сказала Клэр.
Песья Морда подавил очередной смешок. А я уже не находил себе места: когда же имбрины, наконец, откроют собрание?
Эмма поднялась и, расправив плечи, посмотрела Песьей Морде в лицо:
А вы полагаете, в Америке все устроено лучше? Вам по душе, что несколько главарей поделили власть и собрали вокруг себя бандитские шайки, чтобы держать всех остальных в страхе? Вам по душе воровать, чтобы не умереть с голоду? Непрерывно воевать и сражаться между собой? Дрожать при мысли о том, что вас захватят в плен, стоит только ступить на территорию конкурента? Да как вы там вообще живете?!
Слова никчемной слабачки, которая и недели не продержалась бы в странном Нью-Йорке! гордо тряхнула головой Анджелика.
Крах проявил больше такта:
Я и не утверждаю, что мы идеальны. Нам тоже есть куда расти, потому-то мы и приехали поднабраться опыта. Но мы, по крайней мере, можем сами принимать решения в своих петлях.