Во время своего первого визита я произнёс командную фразу, которая должна была освободить Лираллианту от чар стазиса, но магия хранителя знаний Ши'Хар не дала фразе подействовать. Я должен был убрать эту магию, прежде чем я смогу развеять чары моего далёкого прапрадеда.
Я подался вперёд, точнее сосредотачивая свои чувства, пытаясь изучить чужеродную магию, лежавшую поверх человеческих чар. Несмотря на знание, которое мне дал лошти, структура символов Ши'Хар изгибалась и соединялась способами, не поддававшимися человеческой логике. Я мог интерпретировать их индивидуальное значение, но общий их смысл, их контекстэто было вне моего понимания.
И вот поэтому-то он и изобрёл чародейство, потому что только древолюди могли вообще понимать эту спутанную хрень! брюзгливо пробормотал я. Ощущение напряжения в воздухе заметно повысилось, когда я приблизился. Внутри меня что-то пульсировало.
Замерев, я обратил свои чувства внутрь, пытаясь понять взаимодействие между магией внутри меня и магией вокруг Лираллианты Иллэниэл. Сперва это казалось бессмыслицей, пока я не узнал конвергенцию узоров, из которых состояли два заклинательных плетения. Плетение, обёрнутое вокруг чар моего предка, являлось дополнением к тому, что привязывало мой дух к миру живых. «В конце концов, оба этих плетения были созданы одним и тем же злым ублюдком», заметил я.
Воспоминание о битве моего предка с Тиллмэйриасом поведало мне, что эти два плетения были созданы почти в одно и то же время, возможновообще одновременно. Тиллмэйриас перекрыл её стазис, чтобы не дать никому другому её освободить, и в то же время защитил себя от мести её мужа. «Только вот ни хрена ему это не помогло. Всё равно он сгорел дотла». Это воспоминание заставило меня улыбнутьсямоя собственная битва с Тиллмэйриасом закончилась гораздо менее удовлетворительным образом, хоть и более перманентным.
Однако никакой осмотр не мог позволить мне понять, что я видел, поэтому я решил поэкспериментировать, забравшись в саркофаг, и попытавшись сблизить два заклинательных плетения.
Мои усилия были вознаграждены приливом энергии, и я ощутил, что обёрнутое вокруг источника моей жизни заклинательное плетение пришло в движение. Одновременно то, что окружало Лираллианту, начало распускаться они двигались друг к другу. Меня обуял внезапный страх, и я отскочил прочь прежде, чем две магии смогли соприкоснуться.
«Когда они соединятся, они отменят друг друга. Лираллианта больше не будет в заточении, а мой дух освободится от своего проклятья». Я немного поразмыслил над тем, каковы будут последствия. Моя душа будет освобождена, и окажется в мёртвом теле. Как архимаг, я мог восстановить своё тело к прежнему состоянию, но это было невозможно сделать, если я уже уплывал, погружаясь в пустоту. И это ещё игнорируя тот факт, что в данный момент я, похоже, более не обладал способностями архимага.
Была также проблема всего того эйсара, который я теперь удерживал. Как только заклинательное плетение, удерживавшее и хранившее меня, исчезнет, эта энергия будет высвобождена. В нормальном состоянии я никак не мог её контролировать, и тот факт, что я в тот момент буду умирать, лишь увеличит общую неразбериху. «Я снесу Албамарл с лица земли. Историкам придётся переименовать этот регион в «Море Лосайона». Эта мысль почему-то заставила меня странно захихикать. Я определённо начал слегка слетать с катушек.
Следующую четверть часа я потратил, рассматривая различные варианты, прежде чем принял решение. Вытащив ключ, который я принёс из Камеры Железного Сердца, я принялся направлять в него силу. Прежде чем я смогу сделать что-нибудь рисковое, мне нужно уменьшить свой эйсар до уровня, который был ближе к моему нормальному уровню при жизни.
Этот процесс занял несколько часов. Сперва я попытался его подстегнуть, но железный ключ начал раскаляться, когда я постепенно перегрузил его способность к передаче силы. Чтобы избежать взрыва по неосторожности, я вынужден был замедлить передачу. Мне казалось ироничным то, что я вынужден был расстаться с силой так скоро после её получения, не говоря уже о том, что это стало серьёзным испытанием для моего терпения.
Хотя я волновался о том, что Пенни или остальные могли вернуться раньше, чем я закончу, дом всё ещё был пуст, когда я завершил приготовления. «Судя по всему, мне в кои-то веки повезло».
Теперь я стоял на краю саркофага, терзаемый сомнениями насчёт выбранного мною плана действий. «Это меня погубит, а Мал'горос всё ещё будет на свободе. Ты даже не можешь быть уверен в том, что у неё будет какой-то способ справиться с ним. Что будет, если ты неправ?». С другой стороны, может, я устал пытаться решать все проблемы самостоятельно.
В следующий раз спасать мир придётся кому-то другому. Я ухожу в на покой, объявил я пустой комнате.
Я подтянулся, и стал опускаться в нужное положение над Ши'Хар. Мне придётся опуститься к ней в саркофаг, чтобы два заклинательных плетения точно вошли в контакт. У меня в голове всплыл образ моего тела, лежащего рядом с прекрасной Лираллиантой. «Что будет, если меня в таком положении найдёт Пенни? Сцена будет неприятной. Может, мне записку следовало написать?»
Было бы здорово провести мой последний день, думая умные мысли, но, очевидно, этому не бывать, сказал я себе. Затем я опустился в каменный ящик.
Реакция последовала незамедлительно, и я ощутил, как заклинательные плетения начали распускаться, сливаясь и растворяясь во время смешения друг с другом. Моё тело отяжелело, в то время как мой дух испытывал противоречивое ощущение невероятной лёгкости, снимаемой с меня тени. У меня потемнело в глазах, пока я смотрел вниз, на Лираллианту, и осознал, что чары стазиса никуда не делись. Потребовалось крайнее усилие воли, чтобы заставить мои губы озвучить слова:
Твой муж ждёт твоего возвращения и твоего прощения.
Чары стазиса исчезли, и моё тело упало на несколько дюймов, неуклюже свалившись на её собственное, когда хранившая её магия перестала отталкивать меня. Я беспокоился, что задавлю её, но я больше не был в силах двигать конечностями. Моё тело было мёртвым, деревянным, и я уплывал прочь.
Тёмная тень, так долго окружавшая меня, исчезла. Завеса поднялась, и голоса ветра и земли зазвучали так громко, как никогда прежде, приветствуя меня подобно старым друзьям. Однако громче их звучала песнь смерти, диссонирующий гул, больше не казавшийся чужим. Он дёргал меня, тянул меня в новом направлении. Пустота звала, и у меня не было сил сопротивляться.
«Может, я смогу увидеть Марка», вяло подумал я.
Тут вокруг меня извергнулся хаос, приводящая всё в беспорядок турбулентность, подобная океану во время шторма. Меня начало кидать туда-сюда, и опустившуюся на меня тьму стали прорезать редкие частицы цвета. На меня будто уставились яркие синие глаза, и я ощутил, как ещё одна сила стала пытаться изменить направление движения моего духа.
«Надо было догадаться, что умирать будет нелегко».
Казалось, эта битва длилась целую вечность, и я почти не мог на неё влиять. Что-то сильное схватило меня, и твёрдо намеревалось не отпускать. В конце концов я начал ощущать вокруг себя вещи, предметы из физического мира. Голос земли вернулся, и я увидел над собой женщину, впившуюся в меня взглядом ярко-синих глаз похожих на мои собственные. Её руки оставляли в воздухе искрящиеся линии магии различных оттенков синего и золотого, это было заклинательное плетение Ши'Хар.
Её магия толкала меня вниз, ловя и окутывая меня запихивая меня в холодное, безжизненное место. Подо мной лежало моё тело, стерильный ужас серой кожи и мёртвой плоти. «Нет!»воскликнул я, но некому было услышать мои мольбы. Линии магии напряглись, создавая ощущение давления по мере того, как меня вминало в это тёмное место. Голос земли затихал по мере опускания на меня завесы, отрезавшей меня от мира, который я когда-то любил. Я был один в темноте. Моя последняя мысль эхом отозвалась в моём разуме: «Почему?». Откуда-то издалека я услышал, как мой рот произнёс эти слова, хотя управлял им уже не я:
Почему ты это сделала?
«Ну хоть кто-то со мной согласен», подумал я про себя.
Глава 12
Мои глаза открылись, открыв мне сцену, которой позавидовали бы многие мужчины. Я был в каменном саркофаге, в объятьях потрясающе прекрасной женщины. Хоть большую часть её мягких черт я не мог ощутить, поскольку она хоть и была одета в тонкое платье, моё собственное тело было заключено в сталь. Я знал её имя, Лираллианта, и хотя унаследованные мной воспоминания о ней были любящими, мои личные чувства теперь сильно отличались.
Почему ты это сделала? спросил я, не в силах как-то получше выразить своё смятение.
Она потянулась, и грациозно встала из каменного ящика. Она ответила мне на своём собственном языке, хотя я её понял:
Вопросы задавать буду я. Как долго я спала?
Меня взяли силой, скрутили, и вернули в моё мёртвое тело. Вместо мирной смерти я был воскрешён, на этот раз не по своей воле. Я всё ещё был чудовищем, и ненавидел её за это:
Это так ты меня благодаришь? Кто-то наконец освобождает тебя после всех этих лет, и первым делом ты лишаешь его положенной ему смерти, и засыпаешь вопросами? Некромантия запрещена, заявил я. Заклинательное плетение, которое она использовала на мне, подобное тому, что создал Тиллмэйриас, и тому, что создало их Тёмных Богов, уже давно было строго запрещено Ши'Хар.
Она произнесла несколько резких слов, и по мне прошло странное ощущение. Затем она снова спросила:
Как долго я спала?
Примерно две тысячи лет, плюс-минус несколько десятилетий. Точного счёта у меня нет, сказал я настолько правдиво, насколько знал. Другого выбора у меня не было. «Сукинадочь!»молча выругался я, когда осознал, что она принудила меня к повиновению. Моя ситуация была похожа на ту, в которой находился Карэнт.
Где мой Киа́нти? сказала она, продолжая допрос. Использованное ею слово по значению ближе всего было к слову «супруг», или, в её случае«муж». Она искала своего партнёра.
Воспоминания пронеслись через мой разум, хотел я этого или нет. Открыв рот, я ответил:
На другой стороне моря, за тем местом, что ныне зовётся Залив Гарулона. Он укоренился в месте, которое теперь является островом, безымянным, потерянным для знаний рода людского, сказал я, ткнув на запад, показывая направление. Удовлетворив её принуждение, я расслабился на миг, и затем добавил:Ты всегда такая стерва, когда просыпаешься, или это просто из-за того, что тебе уже две тысячи лет?
Её губы шевельнулись в улыбке:
Ты злишься на меня?
Мои глаза сузились:
Верно, чёрт побери, я в ярости!
Тогда зачем ты разбудил меня, и почему от тебя несёт магией Тиллмэйриаса? спокойно ответила она.
Это была долгая история, но я постарался просуммировать её, не упустив никаких важных подробностей. Её принуждение не оставляло мне выбора. Я объяснил современные события насколько хорошо, насколько мог, охватив свою борьбу с Сияющими Богами, возвращение Тиллмэйриаса, и его окончательное поражение, когда я украл у него заклинательное плетение, закреплявшее его дух в мире живых.
Пока я рассказывал, я был несколько раз вынужден остановиться, и описать некоторые события, случившиеся за последнюю тысячу лет, или около того, в частностивойну с Балинтором, и разрушения, создавшие Залив Гарулона. Лираллианта терпеливо слушала мою лекцию, порой останавливая меня, чтобы задавать уместные вопросы или узнать дополнительные подробности, когда те требовались ей. Она никогда не просила меня ничего повторить, и быстро стало ясно, что её острый ум сохранял всё, что она слышала. В её взгляде я видел, как двигались её мысли, и я подозревал, что она обладала недоступным мне пониманием некоторых пересказанных мною событий.
Осмотрев тебя, я осознал, что единственным способом снять заклинательное плетение Тиллмэйриаса, чтобы освободить тебя от чар стазисапожертвовать собой прежде, чем я смогу достичь остальные мои цели, но я посчитал, что ты была единственной надеждой остановить Мал'гороса, сказал я, заканчивая своё изложение.
Однако же ты зол на меня за то, что я воссоздала магию, не дающую тебе умереть, сделала наблюдение она. Твои цели и эмоции не совсем совпадают друг с другом.
Я вздохнул:
Надежда покончить с моим несчастным положением была для меня облегчением. Я готов сбросить с себя свою ношу. Мне почти нечего больше дать моей семье, кроме боли.
Твоей семье?
Выражение на её лице свидетельствовало о комбинации юмора и печали. Я знал, что она не забыла моё краткое изложение событий, поэтому её вопрос показался мне практически бессмысленным:
Учитывая уже наложенное тобой на меня заклинание принуждения, я начинаю подозревать, что ты почти нисколько не сопереживаешь моему положению.
По её телу пробежала безмолвная дрожь, и её лицо исказилось от внезапной боли. Через несколько секунд то, что вызывало у неё дискомфорт, прошло, и она расслабилась, разжав кулаки.
Я сочувствую вашему роду больше, чем ты осознаёшь, и теперь, услышав твой рассказ, я понимаю, что я в значительном долгу у Мордэкая Иллэниэла и его семьи.
Хотя язык её тела был странным, меня больше озаботили её слова:
Что значитего семьи?
Её тело на миг напряглось, прежде чем она ответила:
Ты сказал мне, что не мог войти в это жилище через нормальную дверь из-за магической защиты. Ты мог это делать до твоего преображения, но теперь она тебя больше не узнаёт. Ты думал о том, что из этого следует?
Я внимательно наблюдал за ней. У неё, похоже, были какие-то мышечные спазмы.
Я предположил, что моя трансформация сделала меня неузнаваемым для идентификационных чар, ответил я. Секунду спустя я добавил:Ты в порядке?
Вообще-то нет, ответила она, но в этом нет ничего неожиданного. Мне скоро нужно будет вернуться в стазис. Ты сможешь воссоздать эти чары?
Если потребуетсяконечно смогу. Что с тобой не так? Нам всё ещё нужна твоя помощь в борьбе с Мал'горосом, или хотя бы твои знания. Я не восстановлю чары, пока ты хотя бы не скажешь мне, как его контролировать, настоял я.
Ты надменен, но ты сделаешь в точности то, что я прикажу, парировала она со вспышкой гнева во взгляде. Ты получишь желаемые тобой знания лишь после того, как мои приказы будут выполнены, и я воссоединюсь с моим Кианти. Лишь после этого мы поможем тебе остановить Мал'гороса.
Пока она говорила, я заметил кое-что в её стопахногти на пальцах её ног казались слишком длинными, или, быть может, длинными были сами пальцы. Она закрыла глаза, и пальцы её рук начала описывать изящные окружности, создавая из её магии что-то напоминавшее зелёную птичку. Когда она закончила, создание дважды облетело её, прежде чем метнуться в сторону открытой двери в комнату. Когда оно исчезло, Лираллианта начала забираться обратно в каменный саркофаг.
Это что было?
Просто небольшая магия, чтобы сообщить моему Кианти, где я нахожусьтак или иначе, мы воссоединимся, просто сказала она. Она устроилась поудобнее в той же позиции, в которой была, когда я впервые нашёл её.
Её муж, мой самый далёкий предок, и первый человеческий волшебник, носивший имя Иллэниэл, ни коим образом не мог перемещаться. Благодаря её ранее прозвучавшему приказу я увидел его судьбу. Через некоторое время после того, как он поместил её в стазис, он трансформировался в представителя её расы, и вскоре после этого нашёл изолированное место, где и пустил корни. Теперь он был деревом, полагая, конечно, что за прошедшие две тысячи лет с ним ничего не случилось.
Деревья не могут ходить, сказал я ей.
Значит, ты должен отвезти меня к нему, заявила она. Иначе он пошлёт Кра́йтэков, чтобы найти меня.
Это слово родило ещё один набор воспоминаний. Крайтэки были стражами, солдатами и воинами Ши'Хар. В отличие от их обычных детей, рождавшихся от деревьев-матерей, Крайтэки создавались деревьями-отцами по мере надобности. Они были неспособны к укоренению или самовоспроизводству, и продолжительность их жизни была ограничена коротким периодом в два или три месяца.
Но только дерево-отец может О! ответил я со своим самым умным видом.
Мой предок теперь и был деревом-отцом, пусть изначально он и являлся человеком.
После того, как ты восстановишь чары стазиса, ты воспользуешься лучшим известным тебе способом, чтобы переправить меня туда, где он пустил корни. Не позволяй Крайтэкам забрать меня, если только сперва не поговоришь с ним. После того, как ты это сделаешь, считай его слова моими собственными. Подчиняйся ему во всём. Ты сделаешь это самой высокоприоритетной своей целью, более важной, чем остальные твои планы. Ты не снимешь с меня стазис до тех пор, пока я не окажусь рядом с ним. Когда мы с ним воссоединимся, ты будешь освобождён с моей службы, сказала она, и её слова казались мне оборачивающей меня смирительной рубашкойя знал, что не смогу им не подчиниться. Протянув руку, она создала ещё один маленький предмет, зелёный камешек. Насколько я мог судить, он был сделан полностью из одной лишь магии.