В большинстве случаев мои личные щиты были гораздо более эффективной защитой, и давали мне свободу движений, при этом не ограничивая мои способности. Когда мне всё же нужно было что-то более основательное, у меня были мои зачарованные защитные камни. Броня почти во всех случаях была скорее помехой, чем подспорьем до сегодняшнего дня.
В этой броне я смогу избежать подозрений, если встречу одного из Прэйсианов. Владение иллюзиями и невидимостью сделало их несколько более восприимчивыми, когда дело доходило до обнаружения шиггрэс. В то время как я с некоторым усилием научился замечать «пустые места», создаваемые шиггрэс пустоты, Уолтэр их заметчал мгновенно. Его дети ничем от него не отличались. Надев эту броню, я буду выглядеть просто как один из Рыцарей Камня. Покуда я не буду вступать с ними в близкие контакты, я, по идее, смогу проходить мимо них незамеченным.
Одной оставшейся проблемой было то, что броня была украшена гербом Камерона, провозглашая мою личность всякому, кто её увидит. Однако маленькая иллюзия это скроет, покуда я не буду приближаться достаточно близко к другим волшебникам, которые могут её заметить.
Обычно надевать броню на голое телобольшое табу, но, к счастью, поддоспешная куртка была уложена в тот же сундук. Большая и стёганая, она, по идее, должна была надеваться поверх нижнего белья рыцаря, чтобы защитить кожу и тело от стираний и защемлений, неизбежно вызываемых полным доспехом. Странное чувство, надевать эту куртку без штанов и рубашки, но я смогу это исправить, когда доберусь до своего личного гардероба.
Надев броню, что заняло у меня почти полчаса, я произнёс командное слово, которое сделало шлем прозрачным для магического взора. Осмотрев местность внутри и снаружи замка, я углядел поблизости как минимум трёх Рыцарей Камня. Никто из них не был в шлеме, поэтому я легко их опознал: Сэр Уильям, Сэр Томас и Сэр Эдвард.
Сэр Уильям, похоже, направлялся через ворота в Уошбрук, поэтому я решил прикинуться им. В качестве дополнительного плюса, он был известным шутником, поэтому любое моё необычное поведение могли списать на какую-то непонятную шутку. Я создал две иллюзии, первуювнутри своей брони, чтобы превратить моё лицо в его собственное. Это потребуется лишь если кто-то попросит меня снять шлем, и я вынужден буду отказаться это делать, если поблизости будет Уолтэр или кто-то из его детей. Вторая иллюзия, создавать которую было гораздо менее удобно, была личиной для изменения внешнего вида моей брони. Я замаскировал герб Камерона, заставив его выглядеть как герб Уильяма. Обычно сделать такую иллюзию было просто, но создать её, нося при этом зачарованные латы, было трудно. Если вы когда-нибудь пытались продеть нитку в игольное ушко руками, облачёнными в толстые кожаные перчатки, то вы представляете себе, как фрустрирует творение тонкой магии в таких обстоятельствах.
Закончив, я добавил пояс для меча и, поскольку я был вынужден снять пояс с мешочками, надевая броню, его я тоже надел обратно. В общем, я ощущал себя гораздо менее грациозным, и, когда я снова сделал шлем непрозрачным для магического взора, я также почувствовал себя наполовину ослепшим. Я всё ещё мог ощущать предметы магическим взором, в основном через различные отверстия в латах, а также смотровые щели, но это ограничивало мою дальность до менее чем пятидесяти футов, или около того.
В этой броне я чувствую себя по-идиотски, пожаловался я, ни к кому конкретно не обращаясь.
Мастерскую я покинул так же, как и вошёл, используя грубо составленное заклинание, чтобы удерживать на месте повреждённые петли. Броня делала даже простые вещи сложными. По лучшей моей прикидке, эта магия продержится в лучшем случае несколько недель, прежде чем дать слабину, позволив двери снова упасть. «И тогда они будут гадать, кто же это вломился в мастерскую, и заграбастал мои вещи».
После этого я смело прошёл по двору, пока не достиг парадного входа в донжон. Привратник, которого я узнал в лицо, но не помнил по имени, широко раскрыл для меня дверь. Я кивнул ему, проходя мимо, но не был уверен, насколько хорошо сработал этот жест, учитывая моё снаряжение.
Большинство людей, которых я встретил внутри, быстро освобождали мне путь, видя моё приближениея надеялся, что они это делали из почтения. Либо так, либо они беспокоились о том, как бы не заразиться моим смехотворно плохим чувством стиля, просто находясь рядом со мной. Перед своим внутренним взором я выглядел как какая-то нелепая обезьяна, закованная в металл. Я также заметил, что многие из них бросали повторные взгляды на мою голову, несомненно гадая, почему я в шлеме. Никто не носит полностью закрывающий лицо шлем в помещении, да и на улице тоже, на самом деле. Рыцари Камня обычно надевали шлемы лишь тогда, когда это требовалось.
Я как можно скорее прошёл к лестнице. Чем меньше людей меня увидит, тем меньше вероятность того, что меня раскроют. Я не сумел осознать изъян в моих прежних планах, пока не добрался до верхнего этажа, где была дверь в мой дом. Официально, это была дверь в наши покои, но на самом деле наложенные на неё портальные чары вели в укромный дом, находившийся глубоко в горах.
У внешней двери в коридоре стояло двое стражников, хотя Пенни с детьми были в столице. Эта дверь была достаточно обычной. Моя цель лежала дальше, за внутренней дверью в фойе. Та была зачарована. Если её касался не тот человек, то она вела в совершенно нормальные покои, обманку. Она вела в наш скрытый дом лишь тогда, когда её касался я, или те, кого я указал.
В этом-то и заключалась проблема.
Идентифицирующие чары больше не признавали меня Мордэкаем Иллэниэлом. Я уже дважды споткнулся на этом, и с этой дверью будет то же самое. Поскольку она вела в место, которое на самом деле было не здесь, у меня не было никакого способа её обойти. Мне придётся физически проделать весь путь до моего дома, на что уйдёт почти день, если лететь, а пешком туда добраться практически невозможно. В моём скрытом доме не было телепортационного круга. Я избегал располагать его там, чтобы никто не мог узнать к нему ключ, и телепортироваться туда, поэтому я и сам сейчас не мог создать круг, чтобы туда попасть.
«Ну, бля».
Я продолжил шагать по коридору, без задержки пройдя мимо двух стражников. Они напряглись, увидев моё приближение, и явно расслабились, когда я вошёл в лестничный колодец в другом конце коридора. Пусть думают, что я просто их проверял.
Я спустился на один этаж, снова покинув лестницу. Сэр Харолд поднимался вверх, и мой магический взор едва успел предупредить меня о его приближении, чтобы избежать встречи с ним. Он наверняка задал бы слишком много трудных вопросов, встреча с ним была бы рискованной.
Этаж, на котором я оказался, содержал гостевые комнаты, и покои более высокопоставленных слуг, таких как мой камергер, Питэр Такер. Здесь также были покои моей матери, Мириам. Мои чувства подтвердили её присутствие, и я разрывался между желанием её увидеть и пониманием, что это было плохой мыслью. «Ты больше не можешь вернуться домой, даже туда».
Вместо этого я направился в комнату Питэра. Он был примерно моего размера, и его комната была недалеко по коридору. Поскольку Пенни была в столице, я предположил, что он наверняка отправился с ней. Вряд ли кто-то наткнётся на меня в его жилище. Мой ослабленный магический взор всё ещё был достаточно хорош для подтверждения того, что комната была пуста, прежде чем я попытался войти. Дверь была заперта, но толики магии должно было хватить, чтобы её открыть или, по крайней мере, так я думал. Пять попыток спустя я был вынужден снять перчатки, а также сделать свой шлем проницаемым для эйсара, прежде чем мне удался тонкий трюк, заключавшийся в приведении штифтов в нужное положение, чтобы сердечник мог повернуться.
Зайдя внутрь, я вздохнул несколько свободнее, хотя я всё равно вернул свой шлем в более непрозрачное состояние. Будучи раскрытым, я так и не обнаружил никого из Прэйсианов, но один из них мог объявиться в любой момент.
Не теряя времени, я украл штаны и рубашку. У Питэра было достаточно одежды, поэтому я надеялся, что он не заметит пропажи. У другой прислуги могли начаться неприятности, если он подумает, что они крадут у него. Меня искушала пара ботинок в его гардеробе, но я знал, что их пропажу он точно заметит. Мои собственные сапоги были в печальном состоянии. Путешествие через половину Лосайона сослужило им плохую службу.
Комната Питэра также имела конкретное удобство, которое я искал в Албамарлеписьменный стол. Несколько листов дорогой бумаги были упрятаны в ящик, а рядом с металлическим пером лежала плотно закупоренная бутылочка чернил. Я слегка удивился такой трате. Большинство людей, ну, большинство писцов, по крайней мере, всё ещё пользовались гусиными перьями. Металлические перья были относительно новыми, и всё ещё весьма дорогостоящиминемногие, помимо богачей, утруждались тратой на них денег.
«Он таки всегда тратил много усилий на достижение красивого почерка, как и вообще на всю свою работу». Для человека, который хотел убить меня, когда я только его нанял, Питэр превратился в одного из самых надёжных и доверенных слуг, каких только мог иметь дворянин. «Забавно, как всё вышло», заметил я.
Макнув перо в чернила, я начал короткое письмо:
Элиз,
Я пишу тебе сейчас при очень необычных обстоятельствах. Ты можешь и не узнать этот почерк, но я уверен, что из содержимого ты быстро догадаешься о том, кто я, поэтому я не буду утруждать себя попытками это скрыть. Я был самым близким другом твоего сына, и полтора года назад ты доверила мне некоторые свои самые личные тайны.
Хотя я понимаю, что ты больше не можешь мне доверять, учитывая мой «недуг», я, тем не менее, должен попросить тебя об одолжении.
Недавно я встретил женщину, незнакомку, трудящуюся на том же поприще, на котором трудилась ты, когда познакомилась с Грэмом. Не будучи ни в чём виноватой, она пострадалаправильнее будет сказать, что она подверглась нападению. Единственной моей надеждой возместить ей нанесённый мною ущербпорекомендовать её тебе под опеку. Учитывая твоё прошлое, тыединственная из известных мне людей, способных достаточно понять её положение, чтобы проявить сочувствие.
Её зовут Мёртл, а её дочьМеган. Внизу я приведу адрес, чтобы ты могла их найти. Заранее благодарю за всё, что ты сможешь для них сделать. Они заслуживают любой компенсации, какую ты согласишься им дать за меня.
Я знаю, что у тебя появится много вопросов, пока ты будешь это читать, но у меня нет времени их предвосхитить, и я не думаю, что отвечать на них будет для меня выгодно. Я больше не тот, кем был. Мой разум остался нетронутым, но я больше не могу полностью себе доверять. И тебе не советую.
Если душевное здоровье Пенни тебе небезразлично, то, пожалуйста, не раскрывай ей это послание. Это лишь усилит её страдания, если она узнает, что я частично пережил свою трансформацию. Самые важные факты остались теми же. Я по сути мёртв. Я опасен для всех, с кем я вступаю в контакт, и я не могу с уверенностью сказать, что моё состояние не ухудшится в будущем.
Я намереваюсь приложить все усилия, чтобы исправить эту ситуацию, и я знаю, что ты поймёшь: есть только один способ это сделать.
Бывший друг.
Я не дал себе труда подписаться своим именем, мне это почему-то показалось неправильным. Как я намекнул в письме, будет лучше, если мою смерть посчитают окончательной. Не нужно добавлять моё нынешнее бесчестье к моему имени или моей семье.
Сложив лист бумаги, я написал снаружи её имя, Леди Элиз Торнбер. До того, как я преждевременно погиб, она всё ещё жила в Ланкастере. Моей следующей остановкой будет просунуть письмо под её дверь. Будучи в Албамарле, я собирался отправить его почтой, но теперь решил, что будет быстрее перенестись через круг, и доставить его самому. «Но сперва у меня ещё остались дела внизу», подумал я.
Глава 8
Я спустился на первый этаж, и шёл мимо кухонь на пути ко входу в подвалы, когда ощутил прибытие мага. Хотя мой магический взор был по сути ограничен, волшебники часто испускали вспышки эйсара, когда не были закрыты щитом. Уолтэр часто говорил мне, что для него я выглядел похожим на ходячий костёр каждый раз, когда я полностью снимал свои щиты.
Короткая вспышка энергии сказала мне об использовании одного из телепортационных кругов, а её ощущение заставило меня подумать о Джордже. Я ощутил ещё несколько вспышек, прежде чем они внезапно прекратилисьвероятно, когда он вспомнил о том, что ему следует снова окружить себя щитом. «Небрежно, Джордж, уж тебе-то не следует допускать таких оплошностей». Я учил Джорджа, а также его сестру, постоянно окружать себя щитами, даже во время телепортации пожалуй, особенно во время телепортации.
Наверное, он распустился в моё отсутствие. Хотя он был способным учеником, прилежностью своей он меня никогда не поражал.
Я сумел добраться до двери в подвал и спуститься по лестнице раньше, чем он вошёл в сам главный холл. После этого я расслабился, и начал двигаться в нормальном темпе. Наши относительные позиции в замке оставляли между нами абсолютное расстояние около сорока ярдов. Достаточно близко, чтобы не оставить у меня сомнений в том, что он осознаёт моё присутствие, даже не сосредотачиваясь. Зачарованные латы, носимые Рыцарями Камня, на самом деле не были незаметны в магическом взоре, они буквально светились.
Я решил, что покуда я был достаточно далеко, чтобы не дать ему заметить наведённую мной на герб иллюзию, со мной всё будет в порядке. Я продолжил идти дальше, вниз. Наверное, было бы подозрительно, если бы я остановился без всякой причины. Моя паранойя выросла до новых высот, когда я стал размышлять о том, на чём сейчас может сосредотачиваться Джордж. Если он был внимателен, то мог задуматься, почему один из Рыцарей Камня был в подвалах и уходил всё глубже. Он также мог задуматься, почему я был в шлеме. С другой стороны, он мог быть просто поглощён разговором с кем-то, и не оглядывать с подозрением всё, что происходило вокруг.
«Дыши глубокоесли повезёт, он скоро уйдёт». Хороший совет, вот только мне больше не нужно было дышать. Данная активность перестала быть жизненно необходимой. С некоторых пор я вспоминал о дыхании лишь тогда, когда пытался разговаривать. Трудно говорить, когда в лёгких нет воздуха.
Я достиг входа в Камеру Железного Сердца, и к этому моменту расстояние между нами было достаточно велико, чтобы у меня больше не было никаких надежд узнать о том, был ли Джордж всё ещё в замке, или ушёл куда-то ещё. Я подождал несколько минут, прежде чем наконец рискнуть, и сделать свой шлем проницаемым для магического взора. Я надеялся на то, что если Джордж всё ещё поблизости, то он достаточно далеко, и может не заметить явно шиггрэссовскую пустоту, венчающую некий доспех.
Госпожа Удача мне улыбнулась, и в пределах дальности моего магического взора я не обнаружил ни следа Джорджа. «Вот, самое время Госпоже Удаче немного смилостивиться надо мной». От дальнейших комментариев я решил отказаться. Она может отвернуться от меня в любой момент.
Я уставился на дверь перед собой. В этот момент у меня было несколько альтернатив. Я мог взять ключ, который позволит мне черпать силу напрямую из Камеры Железного Сердца, и больше ничего не делать, что было самой безопасной альтернативой. Я мог взять ключ, и сразу же зачерпнуть силы из комнаты, что было более рискованным вариантом, поскольку чем дольше я там находился, тем больше была вероятность быть обнаруженным. А ещё у меня был третий вариант, самый рискованный.
Затраченное на поиски по запутанному лабиринту воспоминаний время раскрыло мне некоторые важные тайны. Одна из которых сейчас могла всё изменить. Мне нужны были друзья, а если и не друзья, то хотя бы слуги.
Я открыл дверь.
Ничего не произошло.
А я ведь ожидал чего-то большего, сказал я вслух, и вошёл. На этот раз я был не один.
Карэнт Справедливый лежал, раскинув руки, на спине, в центре помещения, тупо пялясь в потолок. Ответить мне он не потрудился, и мой магический взор показал, что его сила была пренебрежимо мала. Её едва-едва хватало на то, чтобы он мог поддерживать видимое тело.
Вставай, приказал я.
Тут его взгляд сфокусировался на мне:
Иначе что? Ты и так уже всё у меня забрал.
Иначе я сделаю кое-что ужасное, ответил я.
Карэнт фыркнул:
Я бессмертен. Ты не можешь меня убить. Боли я почти не испытываю. Ты уже сделал самое худшее, что мог, заперев меня здесь.
Я мог бы тебя развоплотить, пригрозил я.
На это я перестал надеяться ещё задолго до твоего рождения, сухо ответил он. Почему ты так одет?