Глаза Эмансипора широко раскрылись, когда он поднял голову и узнал сержанта.
- Эмансипор Риз, - протянул Гульд. - Я тебя допрашивал два дня тому назад, и вот ты снова передо мной. Как странно.
- Человеку нужна работа, - буркнул Риз. - Ничего особенного.
- Я на что-то намекал?
- Вы сказали "странно", но ведь нет ничего странного, кроме вашего визита.
Тут старый мерзавец был прав. - Хочу потолковать с твоими хозяевами. Можешь объявить обо мне или как там у вас с ними принято.
- Ах да, сержант. Мой хозяин с сожалением сообщает, что не принимает гостей, ибо находится на критическом этапе исследований...
- Я тут не в гостях, старина. Или объяви обо мне, или поди прочь. Я буду говорить с людьми внутри.
- Он внутри один. Господин Бочелен - ученый, сержант. Не желает отвлекаться...
Гульд зарычал и попытался оттолкнуть Риза, но старик шире расставил ноги и не уступил ни пяди. Сержант было удивился силе обманчиво дряхлого лакея - но заметил на правой руке давние шрамы от ударов клинка. Это же треклятый старый солдат. Гульд ненавидел ветеранов - такие не поддаются. Сержант отступил, схватился за рукоять меча.
- Ты сделал больше, чем от тебя ожидали, защищая право хозяина на уединение. Но я сержант Городской Стражи, и это официальный визит. Если будешь мешать и далее, Риз, кончишь в кутузке. - Гульд заметил, что тело Риза напряглось и лицо потемнело от гнева. "Чертов ветеран". - Не устраивай осложнений. Не надо.
- Если я позволю вам войти, сержант, - голос Риза казался скрипом гравия на пенном берегу, - меня могут уволить. Мужчине нужна работа. Мне нужна эта работа, сир. Вы же знаете, мне удача не улыбалась. Если есть вопросы, может, я смогу ответить, а может, и нет. Но вы не пройдете.
- Дыханье Худа, - пробормотал Гульд и отступил еще на шаг. Повернулся к Облеру, который уже скулил и делал спорящим мужчинам беспомощные жесты. - Приведи моего капрала, Облер. Он у входа. Скажи ему: полным ходом и с оружием наголо. Понятно?
- Ох, умоляю...
- Быстро!
Писец поспешил к выходу. Гульд развернулся к Ризу. Тот казался настроенным решительно. Сержант тихо сказал: - Капрал, Риз, устроит здесь немалый шум. Тебя разоружат и свяжут. Слышно будет далеко. Ты сделал что мог. Ни один хозяин, достойный такого названия, не уволил бы тебя за это. Делай по-моему, и обойдемся без ареста. Или убийства. Иначе мы пройдем мимо тебя - поработаем, пока у тебя дыхание не собьется, а потом зарубим. Ну, какой путь тебе по нраву?
Риз осунулся. - Ладно, ублюдок.
Они уже слышали на ступенях тяжелые шаги капрала, лязг ножен о балясины, а потом тяжкие вздохи. Парень показался - клинок перед грудью, лицо красное. Глаза широко раскрылись, когда он увидел сержанта и лакея стоящими и спокойно беседующими.
Гульд повернулся к Ризу. - Ладно, - шепнул он, - сыграем убедительно. - Тут же он вытянул руку и схватился за пышный воротник Риза. Старик заревел и взмахнул ногой, заставив дверь задрожать. Гульд толкнул Риза в сторону и прижал к стене. Подоспел капрал.
- Меч к шее негодяя! - приказал Гульд. Капрал повиновался с неподдельным усердием и чуть не перерезал Ризу горло - Гульд в тревоге перехватил руку.
Тут дверь отворилась. Вставший на пороге мужчина окинул сцену в коридоре одним ленивым, холодным взглядом. Встретил бешеный взор Гульда. - Отпустите моего слугу, сир, - сказал он спокойно.
Гульд ощутил, как что-то холодное пронеслось по жилам. Сделал жест капралу. - Отойди, парень.
Смущенный стражник повиновался.
- Меч в ножны, - приказал Гульд. Клинок со скрипом и шелестом вошел в свой футляр.
- Так-то лучше, - сказал незнакомец. - Прошу войти, сержант, раз вы столь рьяно жаждете меня видеть. Эмансипор, прошу с нами.
Гульд кивнул капралу: - Жди здесь, парень.
- Слушаюсь, сир.
Трое вошли в комнату. Риз закрыл дверь и опустил засов.
Гульд огляделся. Стол, заваленный... глыбами сланца; остатки недавно приконченного завтрака в кресле, хотя на улице почти закат. Две застеленных кровати, дорожные сундуки - один раскрыт, являя одежды городского стиля, кольчугу, под ней ящик для оружия и, похоже, фальшивая стенка. Гульд подошел ближе к столу, оглядел сланец. - Не узнаю эти руны, - сказал он суровому хозяину. - Откуда вы?
- Из дальней страны, сержант. Ее название, боюсь, ничего вам не скажет.
- У вас дар к языкам, - заметил Гульд.
Мужчина поднял бровь. - Едва сносный. Кажется, у меня заметный акцент.
- Давно ли вы изучили тефтианский?
- Ваш язык так называется? Я думал, это моллийский.
- Тефт - остров. Молль - город на острове. А я задал вопрос, сир.
- Это так важно? Ну, около трех недель. Во время проезда с Корела я нанял человека из команды для обучения. Уроженца острова. К тому же язык вполне близок кореланскому.
- Вы заклинатель, сир.
Мужчина сказал с легким кивком: - Меня зовут Бочелен, сир.
- А ваш компаньон в путешествии?
- Корбал Броч, евнух - вольноотпущенник.
- Евнух?
Бочелен кивнул снова. - Дурная практика народа, из коего он происходит. Все рабы мужского пола. По очевидным причинам Корбал Броч жаждет уединения, мира и покоя.
- Где же он тогда? В одном из сундуков?
Бочелен улыбнулся: - Я не сказал, что он стеснителен. Верно, сержант? Нет, он вне города, ибо толпы его утомляют.
- Где именно?
- Именно? Не могу сказать точно. Он... блуждает.
Гульд поглядел на глыбы сланца. - Это что такое?
- Несовершенные усилия, сержант. Местный сланец содержит некие включения минералов. В нем есть природная энергия - не сомневаюсь, именно поэтому его использовали местные строители гробниц. Я пытаюсь обуздать ее ради... порядка.
- Долго ли намерены гостить в Молле?
Бочелен пожал плечами. - Зависит от успеха моих усилий. Разумеется, - улыбнулся он едва заметно, - даже мое терпение имеет пределы.
Гульд заметил скрытое предупреждение, но проигнорировал. - Как вы сообщаетесь с другом, с евнухом? - Он пытался понять, почему так встревожен. История Молля знала эпохи рабства и кастраций... отчего же, Худа ради, по коже мурашки ползают?
Бочелен снова пожал плечами: - Простейшие чары общения. Он придет в назначенное место и точно в нужное время.
- Вы некромант, Бочелен? - Вопрос был задан небрежно, однако Гульд чуть повернулся, оценивая реакцию. Всего лишь слабое удивление.
- Напрасно стараетесь, сержант - я не интересуюсь погружением в тайны Худова садка...
- Значит, Худова? Многие говорят, что дело в противоположном...
- В этом вопросе много спекуляций. Лично я поддерживаю теорию Кульпа Старшего, что некромантия оккупирует порог садка Худа - место между жизнью и смертью, если угодно. Некромант мог бы сказать больше, но не в его или ее природе рассуждать на эти темы. Практики Искусств Смерти, разумеется, весьма скрытны.
Гульд кивнул. Не спеша отошел к двери. - Ваш лакей - упрямый человек, Бочелен. Готов был отдать жизнь ради защиты вашего уединения.
- Знай я заранее, - сказал Бочелен, оглянувшись на Риза, - велел бы пропускать тех, что не приемлют "нет" в качестве ответа.
Гульд крякнул. - Отличная мысль. Вы чуть не потеряли хорошего человека.
- Было бы поистине невезением. Благодарю за заботу. Угодно что-то еще?
- Пока нет. - Гульд остановился у порога. - За комнаты заплатили авансом?
- До конца недели, сержант. А что?
Стражник открыл дверь, пряча недовольную гримасу. - Доброй ночи, сир. - Вышел в коридор, закрыл дверь. Заждавшиеся капрал и Облер выпучили на него глаза. Гульд пошел к спуску. Оба следом.
- Говорит, заплатил за неделю.
Распорядитель отеля кивнул. - Да, сударь.
- Еще четыре дня.
- Да.
- Капрал?
- Что, сир?
- Оставайся рядом, пока не сменят. Облер, есть задний выход?
- Да. Но на трех засовах.
- Почему бы?
Писец постучал по скуле под левым глазом и скривился: - Слишком громко хлопала дверь. Просыпался, сударь, каждый раз.
- А в последнее время?
- Нет, сударь. Уже недели, сударь. Никогда со дня их приезда.
- Значит, этот Корбал Броч вышел через переднюю дверь?
Облер помедлил на лестничном марше. - Кто из них Корбал, сударь?
- Евнух - тот, кого сейчас нет.
- Кого нет? Уверены, сударь? Я видел лишь одного выходящим из комнат со дня приезда, сударь, и это был он. Тот, что сейчас там. Второй тоже здесь, сударь, потому как не уходил.
Гульд морщился все сильнее. - Ошибаешься, Облер.
Однако писец качал головой.
- Ну, а он ест?
- Нет, сударь.
Теперь Гульд еще и кривился.
Глаза Облера метались, он облизывал губы. - Если подумать сударь, странновато. А может, они делят еду, сударь. Как бы пост.
Гульд сошел вниз, капрал шагал сзади. - Евнух, - бросил он Облеру через плечо. - Как он выглядит?
- Большой, сударь. Огромный. Кажется, ничего не говорил. Только улыбался все время, сударь. Бледен как дохлый кит, сударь, вот он как выглядит. Не знал что он евнух, но раз вы сказали, дело ясное. Да, евнух.
- Выпейте немного, - сказал Бочелен, наливая два полных кубка и передавая один Ризу. Тот принял кубок с благодарным видом.
- Простите, хозяин...
- Не за что. Как и намекал стражник, было бы неудачно - и нежелательно - если бы вы хоть немного пострадали. - Он окинул старика проницательным взором. - Откуда такое упрямство? Вы кажетесь мудрым человеком, мастер Риз - бросить вызов и отвергнуть сержанта Городской Стражи...
- Ну, я не хотел вас подвести, хозяин. Мне, э... по душе эта работа.
- Боитесь потерять? Не тревожьтесь на сей счет, мастер Риз. Мы находим вас идеальным.
Эмансипор огляделся. "Мы?"
- К тому же, - продолжал волшебник, отхлебывая вино, - я предвижу между нами долгое знакомство, мастер Риз.
- О? О.
- Хотя ваш разум еще таит секреты.
- Неужели, хозяин?
- Ммм. Например, ваша жена уже тридцать лет...
- Сабли? Ну, мы много хлебнули, хозяин, но она со мной все это время, иногда только за нее и могу держаться, сир, если вы понимаете. Люблю преданно...
- Знаю. Не в том дело, мастер Риз. Я слышу ее голос в вашем разуме, но не могу узреть лицо - не могу увидеть ее через вас, и нахожу это необыкновенным...
Они смотрели друг на друга над золотыми кубками, не моргая - долгий миг - а затем Бочелен допил остатки вина, кашлянул и отвернулся.
- Для вас завтра будет работа, мастер Риз.
- Хозяин?
- Вы, - Бочелен наполнил кубок, - обеспечите нам проезд. На запад, так далеко, как сможет корабль.
Глаза Эмансипора сузились. - Да, хозяин. Вернуть аванс у Облера?
- Нет, пусть остается. Я желаю покинуть Молль через день. Это возможно?
- Разгар сезона, хозяин. Гарантирую.
- Отлично. И, мастер Риз...
- Да, хозяин?
- Будьте осторожны.
- Разумеется, хозяин.
- Встречали сержанта раньше, мастер Риз?
Эмансипор кивнул. - Дважды. Год назад, когда убили моего нанимателя, и еще когда был убит купец Бальтро.
Бочелен задумчиво кивнул. - Кажется умным человеком.
- Во всех смыслах, хозяин. Он знаменит. Сам король приказывает сержанту Гульду вести расследования. Некоторые, особенно по убийствам. Гульд никогда не подводил.
- Значит, именно он выслеживает ночного убийцу, ужас города?
- Да, хозяин, он.
Бочелен улыбнулся. - Ну что же. Полагаю, все в порядке - нас, как иноземцев, нашли и допросили.
- Наверное, хозяин. - Риз постарался ответить равнодушным тоном.
- Но пусть так, - продолжал Бочелен, не отрывая глаз от вина в кубке. - Я ценю приватность и потому не одобряю официального... внимания. Отсюда и решение уехать поскорее, мастер Риз. Впрочем, не желаю понапрасну тревожить сержанта...
- Он не услышит и слова, хозяин.
- Превосходно. Ну, идите в кровать - нужно, чтобы поутру ваш разум был острым.
- Да, хозяин. Спасибо, хозяин. - Эмансипор подошел к постели, лег. "Понапрасну тревожить Гульда. Разумеется. Кто я, некромант? Да что вы, сир. Хм". Он был переутомлен, но не ждал спокойного сна. Куда уж там.
Гульд шагнул через порог "Косоглаза".
Помедлил в темном тамбуре. Глаза уже щипало от густого тяжелого дыма, слоями повисшего под низким потолком забитого народом зала, в уши ударил мутный прилив шума.
Солдат, которого он послал выслеживать чужака, выбрался из давки. - Он на задах, сир. Лучше поглядите от бара.
- Веди, - буркнул Гульд.
Голоса замирали, когда сержант и стражник пробивали путь к длинной просевший стойке, и снова набирали силу за спинами. В голосах звучало облегчение. "Косоглаз" числился среди самых злачных заведений Скорбного Молля. Пожелай того Гульд - и будь при нем человек тридцать стражи - он арестовал бы всех присутствующих. Из принципа.
Они добрались до бара. Молодой солдат повернулся и указал на стол у задней стенки. - Там, сир.
Спиной к стене одиноко сидел некто в сером, спрятав лицо в тени капюшона. Плащ на плечах был из домотканой материи. Гульд видел левую ногу - в мокасине, у голени привешен длинный охотничий нож. Худые длиннопалые руки, охватившие кружку, сплошь покрыты шрамами и пятнами. К стенке прислонен длинный лук без тетивы.
Гульд хмуро шагнул вперед, но стражник остановил его рукой. - Нет, не этот. Тот.
- А. - Он-то уже удивлялся внезапной смене образа. Иноземец, которого сержант видел на местах двух убийств, сидел за соседним столиком. Все еще в доспехах, спиной к залу. Он шумно ел - даже за шесть шагов при всей какофонии завсегдатаев было слышно чавканье, фырканье и глотание. - Жди, солдат, - велел Гульд и двинулся к мужчине.
Местный, что сидел за столом с чужаком, болтал без остановки. - ...так я себе и сказал, себе сказал: не мой это дом! То есь, непохоже на мой! Крыша, вишь, начинается ниже груди, а я человек невысокий, сам вишь. Ты был тут при дождях? Две недели назад? Потоп! Ну, так что ж случилось? Ну, дом сидел на кургане - не сюрприз здесь, в Скорбном Молле, правильно? Но сток забился и вода нашла другой путь в море - прямо через курган под нами! Вся треклятая штука хлопнулась и дом утащила! Беда одна не ходит - там жена моя была в постеле, и не одна. Ох нет! Не моя любимая предательница Мули! Четыре - считай, четыре! - треклятых привидения там были. Малые, конечно - другие из курганов не вылазят - но вполне сильные, чтобы щипать и щекотать и тянуть и шлепать и чтоб меня, если они не повеселились, бормоча над Мули! А она стонала и просила сильнее! "Сильнее!" - кричала она. "Сильнее!"
- Хватит, - прорычал Гульд.
Завсегдатай поднял голову и кивнул: - Так я и сказал! Я сказал...
- Тихо! - рявкнул сержант. - Найди другой столик. Сейчас же.
Чужеземец поглядел на вмешавшегося Гульда и снова занялся едой.
- Ух, - заерзал завсегдатай, отодвигая стул. - Ладно. Прямо сейчас. Сержант Гульд - о да, знаю вас. Видел. Сотни раз - нет, я ничего незаконного, ничего, что можно доказать...
- Убирайся сейчас же, или я не стану ничего доказывать. Посидишь в кутузке неделю или три просто так.
- Уже ухожу. Вот, смотрите, я иду...
Гульд пронаблюдал, как мужчина ныряет в толпу, и не спеша уселся рядом с иноземцем. - У меня к вам пара вопросов, - сказал он тихо.
Чужак рыгнул, крякнул и продолжил жевать.
- Откуда вы? И почему вас так сильно интересуют сцены убийств?
Чужак фыркнул и покачал головой, не встречаясь с Гульдом глазами. - Просто люблю смотреть, сержант, - сказал он с грубым акцентом.
- Молль не особенно велик, но и здесь есть что посмотреть, кроме переулков с расчлененными трупами.
Мужчина замер. - Да неужели.
- Если вы, конечно, - продолжил Гульд, - не заняты убийствами.
Чужеземец взял остаток хлеба и принялся подбирать соус в тарелке. - Если и занят, сержант, то не таким способом.
- Если заняты, - возразил Гульд, - чего здесь забыли?
- Мимо проходил.
- Значит, завтра уедете?
Чужеземец пожал плечами. - Может быть.
- Где остановились?
Мужчина наконец послал Гульду широкую улыбку. - Тот стражник, которого вы послали за мной, должен знать.
Сержант сурово сощурился. - Он регулярно докладывает. Если я не услышу его в назначенное время, приду за вами самолично.
- Как угодно.
Гульд встал. - Вы оставили кусочек хлеба.
- Для богов.
- А если они не голодны?
- Они всегда голодны, сержант.
- Ужасно выглядишь, Манси, - сказал Кряга с ухмылкой, едва Эмансипор шлепнулся на стул. - Сабли заснуть не дает, старина? - Кряга старательно подмигнул Тускляку. - Спроси меня, так она кажется женщиной э, обширных аппетитов...
- Тебя не спрошу, - зарычал Эмансипор, сверкая глазами над кружкой темного эля. - Зачем бы? Похоже, что сам не знаю, а?
- Нет, конечно! - громко согласился Тускляк.
- Эй, - сказал, откидываясь на стуле, Кряга, - ты, случаем, не подхватил чесотку, что принесли твои визгуны?
- Нет.
- Рад слышать. - Кряга вздохнул. - У меня как-то была. Ужас. Боги сохраните, такая гадость за ушами...
- Хватит, - зарычал Тускляк.